Что такое ППС?

– Он людей отыскал. Парня с девушкой – нет, но двоих, что войну вашу видели, отыскал, растолкал, опросил, выяснил истину и вернулся. Теперь понятно?

– Парня с девушкой нет… – контужено произнес Потемкин…

– Забудь о них! Сбежали! К чему неприятности – вот и сбежали. Они же не виноваты. А так не бывает – в любом событии, обязательно есть виновник! Но его устанавливать надо – теперь ты крепко усвоишь это! И в этом суть и проблема нашей работы. А капитан был «на сутках», и «повезло» – на тебя и нарвался. Теперь картина ясна, а ты, невиновный, свободен!

И жестом, таким же, как в оружейку ночью, майор направил Потемкина в сторону выхода.

Глаз в эту ночь не сомкнувший, Потемкин наблюдал жизнь из окна автобуса, и понимал, что даже дай добро – глаз не сомкнет. Одна мысль блуждала в мозгу неприкаянно: парня и девушку с автовокзала забыть не мог.

Но автобус шел через город, выкатил уже на полотно дороги через плотину Братской ГЭС. Скоро улица Енисейская, потом «Енисейская» – его остановка. Все решено, все устроено в мире – проблем у Потемкина нет.

Так и блуждала мысль, не уходя от образа парня и девушки, которых он почти и не разглядел…

7. Утро нового дня

Лена проснулась не первой. Проснулась от внутреннего ощущения заботы. Гуляло по комнате светлое солнце. Без погон, в футболке и шортах, склонился над электроплиткой Саша. Широким, неровным венчиком, к солнцу тянулись из центра стола цветы, со следами росы в лепест-ках. Он успел их собрать, пока Лена спала! Не сгоревшие за ночь свечи, застыли двумя восковыми колоннами возле букета.

Воздух млел ароматом легкой кофейной горечи. Как в опасении не встревожить бы, не нарушить все это, не шелохнулась Лена. Дрогнув, не разомкнулись губы. А под веками, как за ширмой, сверкнули тонкой, искрящейся пленкой, слезинки. Но – у глаз не сошлись хмуринки, а лицо, приветственной, мягкой волной освежила улыбка.

«Вот он и пришел, – ощутила Лена, – пришел первый день новой жизни!». Через мгновение, Лениных губ коснулись любимые губы.

– Саш, ты хороший! – встретились взгляды.

– Точно?

– Да, точно. Ты сказал, что ты легкомысленный, а я поняла, что это не так.

– Не поверила? – улыбнулся Саша.

– А я поняла, что когда говорим о судьбе и о счастье, видеть его не глазами надо – сердцем.

– И плюс интуицией женской, – шутил любимый.

– И ей тоже, – подтвердила любимая, – все впереди, и она еще нам пригодится.

– Я так и подумал, когда делал кофе для нас и сознавал, что отныне мы все будем делать не так как раньше: для себя, для кого-то, и просто. Отныне мы все – друг для друга, ради друг друга – тебя и меня, не иначе.

– Саш, – чуть помедлила Лена, – ты прекрасно сказал!

– Ответственно! – улыбнулся и уточнил он.

– Да. Легкомысленный так не скажет… А чего, когда делал кофе, хмурился?

– Вспоминал капитана, который врывался вчера.

– Негодный, бесцеремонный милиционер! Ты будешь иным.

– Нет. Я подумал, что таким, как раз, надлежит быть. Он прав!

– Ты допустил ошибку?

– Немного, как раз – легкомыслие… Но за ним – может быть, чья-то судьба. Вот что я понял. Но, все равно, – посмотрел он в глаза милой, – я улыбнусь…

– Улыбнись.

– Улыбнусь, потому, что капитан прекрасно мне намекнул в курилке… Он спросил, что там горит в моей комнате?

– И ты его понял?

– Понял. Об этом сказал Маяковский. Он сказал: «Мама, Ваш сын прекрасно болен. У него – пожар в сердце!».

– Обними меня, – попросила Лена, – Саш, – призналась она, припадая к любимому, – знаешь, я тоже больна! Точно так же!

***

– Загулял? – пошутила тетушка, – На тебя это так не похоже?

– Да нет, был на приеме, и мне разрешили прописку. Прекрасно, не так ли?

– В милиции?

– Да, у начальника. Точнее – зама…

Стол, – понял Потемкин, – оставался накрытым с вечера.

– Раньше, – с улыбкой вспомнила тетушка. – было такое. Стояли за хлебом в очередях, ночами. Но что б сейчас: начальник милиции, и вот такая очередь? – покачала она головой, – То есть, у зама начальника – аж до утра?!.

– Так сложилось, – вздохнул Потемкин, – да все нормально, – пожал он плечами, – и ничего не случилось …

– Ну, с тобой-то, – вижу…

– С ними тоже, теть Валь, не случилось. Хотя, – развел он руками, – У них еще день впереди. Все может быть…

***

Он перечитывал бланк Ф-15. Майор подчеркнул авторучкой: «Цель прибытия – работа на заводе отопительного оборудования». Виза: «Не возражаю. Зам. начальника РОВД майор милиции А. В. Кобзарь».

Добрым, и столь же коварным одновременно, был этот листок. Гасил красный свет и давал зеленый – конечно, добрый! Но он выдвигал на рубеж, которого знать бы не знал Потемкин, не попади этой ночью в жесткие, как дужки капкана, руки судьбы.

«Зря ночевал в милиции!.. – невесело усмехнулся Потёмкин, – Теперь началось. Теперь я на пороге, а за порогом – судьба. И решать не майору, не капитану – мне!»

Серьезную головную боль получил человек, вместе с законной и полной свободой…

***

Утро нового дня. Дрожа от натуги, ползет на крутой подъем автобус. Там, на верху повернет направо и без дрожи, легко – жеребенком по лугу – помчит по прямой. Одна остановка «Милиция», другая – ЖЭК.