Что такое психология

*) Первоначально получен из спорыньи.

Документ 4.9. Память, связаннаяс определенным состоянием сознания

В фильме «Огни большого города» Чаплин рассказывает историю одного пьяного в стельку миллионера, которого Чарли спасает от самоубийства. Всякий раз, когда миллионер в пьяном виде встречает Чарли, он обходится с ним как с лучшим другом и приглашает его к себе. Но когда наутро миллионер трезвеет, он видит в Чарли лишь незваного гостя и выставляет его за дверь. Это классический пример, приведенный Фишером (Fischer, 1971); он показывает, что человек иной раз может вспомнить определенные события только тогда, когда он вновь окажется в том же состоянии, в каком он был, когда эти события с ним произошли.

Левинсон (Levinson, 1967) описал случаи с больными, которые под гипнозом были приведены в состояние, пережитое ими при наркозе, и смогли теперь вспомнить слова, произнесенные врачом в то время, когда они были погружены в глубокий сон.
Это явление было подтверждено многочисленными экспериментами. Гудвин и его коллеги (Goodwin et al., 1969) давали 48 пьяным испытуемым запоминать бессмысленные слоги. Они заметили, что испытуемым было очень трудно вспомнить эти слоги, когда они были в трезвом состоянии, но когда их снова напаивали, вспоминание шло очень хорошо. Другие исследователи (Bustamante et al., 1970) сравнили две группы людей, обучавшихся распознавать геометрические фигуры: первая — после приема амфетаминов, вторая — после приема барбитуратов. Оказалось, что впоследствии испытуемые были способны хорошо вспомнить фигуры только тогда, когда они находились под воздействием того же препарата, который они принимали перед запоминанием.
Овертон (Overton, 1974) наблюдал то же самое у крыс, которых, когда они находились под воздействием наркотика, обучили поворачивать в лабиринте направо. Эти крысы были способны снова выполнить эту задачу только в том случае, если им опять вводили наркотик; в противном случае они вели себя так, как будто никогда этому не обучались.
Фишер сравнивает различные состояния сознания с портами, в каждом из которых живет женщина, которую любит капитан дальнего плавания. Каждая из этих женщин не подозревает о существовании других, и каждая начинает существовать для моряка лишь в момент его выхода на берег. Таким образом, для человека возможен ряд различных существований, и они могут продолжаться от сновидения к сновидению, от одного психологического кризиса к другому, от одной ситуации экстремальной напряженности к другой ситуации того же типа, от одного творческого эксперимента к другому, от одного приступа шизофрении к следующему приступу и т. п.

Резюме

1. Традиционно признаются лишь два состояния сознания, присущие всем людям: сон и состояние активного бодрствования, характерного для экстравертированного сознания. Однако вклад восточной культуры, изучение действия наркотиков и новый подход к понятию душевной «болезни» подводят западную психологию к тому, чтобы рассматривать человеческое существо во всей его полноте, учитывая все разнообразие состояний сознания

.2. Период сна состоит из пяти циклов, длящихся в среднем по 90 минут, и в каждом из них имеет место медленноволновый сон, включающий четыре стадии вплоть до глубокого сна. За этой стадией следует парадоксальный сон, во время которого появляются сновидения.
3. Различные виды медитации направлены на сосредоточение внимания субъекта с целью сузить поле его сознания. При этом организм расслабляется и сознание концентрируется на внутреннем мире.
4. Пути к измененным состояниям сознания многочисленны, от оргазма до эмоций, вызванных красотой пейзажа или произведением искусства. Однако воспитание имеет тенденцию ограничивать стремление к подобным состояниям, чтобы удерживать людей в русле адаптации к физической и социальной действительности.
5. Употребление психотропных веществ чаще всего приводит к привыканию. К некоторым из них вырабатывается толерантность организма, которая вынуждает человека увеличивать дозы. Относительно наркомании в прямом смысле слова можно сказать, что для нее характерна физическая и(или) психологическая зависимость от наркотика, при которой лишение наркотика может привести к тяжелому синдрому абстиненции.
6. Наряду со слабыми возбуждающими средствами , такими как кофеин или никотин, существуют еще амфетамины, длительное употребление которых может иметь драматические последствия для психического равновесия.
7. Нейродепрессанты , такие как алкоголь, барбитураты и транквилизаторы, уменьшают снабжение мозга кислородом, вызывая таким образом сонливость и сон. При этом, однако, они полностью подавляют парадоксальный сон.
8. Наркотики из группы опиатов , такие как опиум, морфин или героин, оказывают на мозг действие, подобное действию эндорфинов. Опиаты — наиболее опасные из психотропных средств из-за быстроты, с которой они вызывают физическую и психологическую зависимость, приводящую к глубокому изменению личности. Кокаин является одновременно и наркотическим, и эйфоризирующим средством, он чаще всего создает психологическую зависимость, приводящую к глубокому изменению личности.
9. Галлюциногены , такие как ЛСД и мескалин, а также психоделитические вещества — гашиш и марихуана — являются самыми распространенными психотропными средствами, используемыми ради эффекта «раскрепощения» сознания. То, что их употребление приводит к существенным или даже необратимым вредным последствиям, еще окончательно не доказано.

Досье 4.1. Как мы спим? Почему мы видим сны?

Без ведома нашего экстравертированного сознания наш мозг, обращенный к своему внутреннему миру, каждую ночь пускается в новое приключение. Циклы сменяют друг друга, и в каждом из них совершается постепенный переход от дремоты до глубокого сна, за которым вскоре следует период интенсивной мозговой активности, сопровождающейся сновидениями. Каковы особенности этих различных стадий? Что нам известно о снах? Что мы знаем о патологии сна?

Засыпание

Когда человек ложится, закрывает глаза, намереваясь поспать и восстановить свои силы, активность мозга замедляется. Бета-волны уступают место все более многочисленным группам альфа-волн, и начинают появляться быстро исчезающие, но четкие, как кинокадры, образы. Это стадия засыпания — переход от бодрствования ко сну, продолжающийся всего несколько минут (см. рис. 4.3).

Медленноволновый сон

В каждом цикле медленноволнового сна, обычно повторяющемся пять раз на протяжении ночи, можно различить четыре стадии. В ходе смены стадий ритмы сердца и дыхания становятся все более равномерными и замедляются по мере углубления сна.

Стадия 1.Для начала этой стадии характерно появление тета-волн, постепенно сменяющих альфа-волны. Стадия 1 соответствует периоду дремоты с полусонными мечтаниями, которая может длиться от одной до девяти минут. Эта стадия, возможно, имеет большое значение для творческих работников, которые иногда связывают с ней появление интуитивных идей, помогающих разрешению той или иной проблемы.
Стадия 2.Именно на этой стадии в ЭЭГ появляются так называемые «сонные веретена» с волнами более высокой частоты (12-14 Гц), чем альфа-волны. Продолжительность этой стадии варьирует от 30 до 45 минут.
Стадия 3.Это переходный период, длящийся несколько минут. В этот период сонные веретена исчезают и волны становятся все более медленными.
Стадия 4.Это стадия глубокого, восстановительного сна, который может длиться около получаса, и из него трудно вывести спящего человека. Для этой стадии характерно преобладание дельта-волн. Именно в это время и возникает около 80% сновидений, в которых мы слышим голоса, а также возникают страшные сны, от которых мы внезапно просыпаемся, и приступы лунатизма. Однако человек почти ничего этого не помнит.

Быстроволновый сон (стадия БДГ)

Примерно через 80 минут после засыпания активность мозга вдруг резко меняется. Вместо дельта-волн появляются бета-волны; сердечный ритм ускоряется, кровь приливает к мозгу, дыхание становится учащенным, начинается выделение гормонов, как будто организм переживает стресс. Под веками можно заметить быстрые движения глаз

(БДГ), которых не наблюдалось в период медленноволнового сна и которые никогда не достигают такой быстроты во время бодрствования; и тем не менее тело расслаблено, мышечный тонус отсутствует. Это стадия парадоксального сна , которая длится 15-20 минут. Если спящего в тот момент будят, он как правило, способен рассказать свой сон довольно связно.В конце этой стадии мозговая деятельность снова замедляется, и наступает второй цикл, который опять приведет к стадии 4. Во время последующих циклов спящий не будет больше проходить стадии 3 и 2. Но каждый раз по прошествии примерно 70 минут активность мозга будет снова возрастать, и это будет заканчиваться следующей стадией БДГ средней продолжительностью около 20 минут.

Сновидения

По-видимому, парадоксальный сон сравнительно недавнее эволюционное приобретение млекопитающих. У некоторых животных, таких как бараны или коровы, он исчезает с прекращением питания молоком матери, в то время как у кошек сохраняется в течение всей жизни. У животных сновидения обычно сопровождаются движениями, характерными для охоты или поедания пищи, и имеют место как при медленноволновом, так и при парадоксальном сне. У человека же, напротив, онирическая

деятельность мозга развивается почти исключительно во время парадоксального сна и характеризуется обилием зрительных образов, чего нельзя сказать о периодах медленноволнового сна, когда наблюдается в основном моторная или вербальная активность повторяющегося характера.Сновидения всегда интересовали людей и порождали множество вопросов. Что означают сны? Как объяснить тот факт, что без каких-либо движений можно испытывать ощущение кружения или резкого падения? Как понять присутствие других людей, действующих «в голове» спящего?
Фрейд и психоанализ приучили нас к ответам психологического характера. При таком подходе преобладает мысль о том, что сновидения представляют собой скрытое выражение наших желаний. Фрейд рассматривал сны как «королевский путь» к изучению подсознательного. По его мнению, достаточно истолковать элементы сновидений как некие символы, чтобы прийти к пониманию влечений и конфликтов, вытесненных в подсознание. Так, например, если мужчине снилось, что он, обрабатывая поле, ломает лемех своего плуга, то это можно объяснить его недостаточной половой потенцией или неосознанными проблемами в его отношениях с партнершей note 53.
note 54
Юнг (Jung), со своей стороны, говорит о существовании коллективного подсознания, которое стало общим для представителей человечества со времени его появления. Предполагается, что это коллективное подсознание состоит из «архетипов», т. е. первичных образов, таких как образы отца, матери, мудрого старца и т. д.
Для упомянутых авторов мало изученный в то время мозг был скорее пассивным органом, продукты которого — например, сновидения — подчиняются внешней энергии, которая высвобождается только тогда, когда субъект открывает для себя проблемы, вытесненные в подсознание, и признаёт их существование.
В настоящее время успехи в области психофизиологии позволяют выдвинуть другие идеи, которые иногда дополняют эти объяснения, но чаще расходятся с ними.
Основываясь на новых данных, исследователи (Hobson, McCarley, 1977; McCarley, 1979) сформулировали другие гипотезы, лучше согласующиеся с современными знаниями о работе мозга. По их мнению, сновидения обусловлены скорее физиологическими механизмами. По-видимому, это результат осуществляемого мозговой корой синтеза тех сигналов, которые идут из различных зон мозга, активируемых во время парадоксального сна.
Сейчас известно, что за эту фазу сна ответственна определенная область в средней части мозгового ствола. Жуве (Jouvet, 1965) из Лионского университета показал, что у животного, лишенного большей части мозга, но сохранившего ретикулярную формацию этой области, периоды парадоксального сна не исчезают.
Ретикулярная формация в этой части мозга в основном состоит из гигантских клеток, разветвления которых заходят далеко в соседние области (рис. 4.11). Там они соединяются с клетками верхних участков мозгового ствола, ответственных за характерную картину волн ЭЭГ при парадоксальном сне, с клетками центров, управляющих движениями глаз, а также с клетками нижележащей области, от которых зависит расслабление мышц в этой фазе сна. Кроме того, как известно, главная функция ретикулярной формации состоит в том, чтобы избирательно возбуждать высшие центры влечений и эмоций (см. гл. 6).

Рис. 4.11. Нервные структуры и сновидение. Центр парадоксального сна находится в одном из ядер ретикулярной формации — голубом пятне (locus coeruleus). В этом участке мозга (А

) ретикулярная формация образует связи с клетками верхних отделов мозгового ствола, ответственными за быстрые волны (1), с клетками участков, ответственных за быстрые движения глаз (2), и с клетками нижней части продолговатого мозга (Б ), ответственными за расслабление мышц (3). Ретикулярная формация активирует также различные сенсорные зоны коры головного мозга (4), в особенности зрительную зону в затылочной доле (4а), а также центры, ответственные за влечения и эмоции (5).

Весь процесс, видимо, начинается с того, что ретикулярная формация циклически активируется в серии стадий БДГ, а это ведет к активации различных сенсорных областей

. Речь идет главным образом о зрительных зонах, но затрагиваются также слуховые и осязательные зоны, а кроме того, и вестибулярные центры, ответственные за чувство положения тела в пространстве. Таким образом, зрительные, слуховые и тактильные образы возникают «изнутри», так же как ощущение легкости, вращения или потери равновесия.Что же касается интенсивной моторной деятельности , переживаемой человеком во сне, когда он «прогуливается», «бежит» или «взбирается на что-то», то она связана с активацией тех структур мозгового ствола, которые ответственны во время бодрствования за координацию движений, программируемых высшими центрами. Эти структуры действуют более или менее автоматически и потому сравнительно слабо контролируются корой мозга. Хотя в период парадоксального сна их действие блокируется ретикулярной формацией, само «программирование» все же, видимо, остается нетронутым и порождает впечатление движений, будто бы совершаемых во сне.
Когда в сновидении появляются другие люди , это может быть результатом смешения внутренней активации, внешних раздражителей, а также черт характера самого спящего, его воспоминаний и проблем, с которыми он сталкивался во время бодрствования. Эти различные элементы оказываются тогда спроецированными на физическое окружение, на животное или на человека, появляющегося в сновидении.
Остается теперь попытаться объяснить символизм сна. По мнению Мак-Карли (McCarley), сон ясно отражает мотивации субъекта. Эти мотивации как бы всплывают во время сна, когда клетки ретикулярной формации посылают возбуждающие импульсы центрам, ответственным за влечения и инстинкты. Символы, формирующие картину сна, — это своего рода знаки влечений, которые легко расшифровать.
Таким образом, именно влечения «раскрепощаются» под действием механизмов, ответственных за парадоксальный сон, а не наоборот, как это предполагали психоаналитики. Эти влечения вплетаются в ткань сновидения вместе с продуктами сенсорной и двигательной активации note 55. Именно кора большого мозга должна осуществить синтез этих различных элементов и связать их с эмоциями, воспоминаниями и предшествующим опытом спящего, а также с его отношением к тем или иным вещам. Видимо, в конечном счете все вместе и выражается более или менее осмысленным сновидением.
note 56
Другие ученые делают акцент на связи, которую можно установить между тем, как человек оценивает события дня, и тем, что он видит во сне. Холл (Hall, 1966) утверждает, что во многих сновидениях фигурируют наиболее часто употребляемые домашние предметы. По мнению Фаулкса (Foulkes, 1971), у ребенка частота тревожных снов пропорциональна количеству трудностей, с которыми он сталкивается во время бодрствования. По-видимому, то же самое можно сказать и о взрослых.
Картрайт (Cartwright, 1977) отмечает, что очень многие люди чаще вспоминают свои сны после периода напряжения или депрессии, чем после дня, прошедшего без проблем. Для того чтобы содержание сна осталось в памяти, нужно, чтобы субъект проснулся сразу же после сновидения note 57, или же сон должен быть настолько ярким, чтобы он оставил след даже в тот период, когда человек еще спит.
note 58
Должны ли наблюдения Картрайта означать, что обеспокоенные люди спят хуже и легче просыпаются и поэтому легко вспоминают, что они видели во сне? Или же мозговая работа по созданию сновидения в этом случае настолько значительна, что оно дольше сохраняется в памяти? По мнению Картрайта, эта интенсивная работа имеет своей целью помочь субъекту разрешить его проблемы во время сна.
Некоторые исследования, видимо, подтверждают это. Было отмечено, что люди лучше себя чувствуют при пробуждении после сна, в котором были сцены с большим числом действующих лиц. К тому же эти люди легче воспроизводили пережитые события угрожающего характера или были способны с бо льшим реализмом относиться к некоторым проблемам после того, как они спали и видели сны, нежели тогда, когда для этого не было возможности (Hartmann, 1973).
Таким образом, сновидение служит своего рода «ремонтной мастерской», в которую индивидуум приходит во время сна, чтобы почерпнуть энергию, необходимую для разрешения своих проблем, а также восстановить «хорошую форму» и уверенность в себе.

Расстройства сна

Существует множество различных нарушений сна. Они могут касаться как засыпания, так и стадии глубокого сна или парадоксального сна. Бывают и совсем пустяковые расстройства, но есть и такие, что могут привести к смерти. Сейчас мы перечислим некоторые из них и приведем предложенные учеными объяснения, пока еще очень отрывочные.

Кошмары.Это мучительные сновидения, возникающие во время парадоксального сна. Благодаря своей эмоциональной окраске они запоминаются гораздо лучше, чем другие сновидения, и поэтому субъект при пробуждении рассказывает о них чаще.
Учитывая связь, которая, по-видимому, существует между кошмарами и проблемами, с которыми мы сталкиваемся наяву, родители должны были бы побуждать ребенка чаще рассказывать им об этих эпизодах, чтобы помочь ему понять, а иногда и разрешить трудности, приводящие к таким сновидениям.
Ночные ужасы.Они обычно появляются во время медленноволнового сна и приводят к внезапному пробуждению в состоянии испуга. Вероятно, их следовало бы рассматривать как интенсивный панический рефлекс, возникающий в результате замедления дыхания и сердечного ритма, которое наступает на 3-й и 4-й стадиях сна (Foulkes, 1979). В отличие от того, что происходит в случае кошмаров, у субъекта сохраняется очень мало воспоминаний от этих моментов ужаса, после которых он, впрочем, почти сразу же засыпает.
Сомнамбулизм.Это явление тоже наблюдается в период медленноволнового сна, Примерно каждому шестому ребенку хотя бы однажды приходилось вставать, не просыпаясь, с постели и разгуливать по спальне или по дому. Почти на всем протяжении этой «прогулки», которая в некоторых случаях может длиться часами, субъект способен отвечать на вопросы, которые ему задают. Тем не менее по пробуждении у него не остается никаких воспоминаний о его ночном приключении. Если он и помнит что-нибудь, то это обычно не имеет никакого отношения к тому, что могло с ним произойти во время его экскурсии.
Нарколепсия и каталепсия.Нарколепсия — особое расстройство сна, которым страдает один человек из тысячи. Для нарколепсии характерно то, что субъект в период бодрствования может внезапно заснуть где угодно и когда угодно. Это может случиться и во время важного разговора, и в момент сексуального контакта. Сон длится обычно минут пятнадцать, и в этот период человек может продолжать какие-то действия как лунатик, например вести машину. После пробуждения у него не сохраняется никаких воспоминаний о том, что он в то время делал. Вероятно, нарколепсия — результат того, что мозг «перескакивает» через первые стадии сна и переходит сразу в стадию глубокого сна.Каталепсия — разновидность нарколепсии, для которой характерно внезапное расслабление, тело становится как тряпичная кукла. Это обусловлено резким падением тонуса всей мускулатуры и потерей контроля над положением тела. В этом случае, видимо, имеет место пропуск всех четырех стадий медленноволнового сна, и человек переходит сразу из состояния бодрствования в состояние, характерное для парадоксального сна, который сопровождается мышечной атонией.
Бессонница.Большинство людей могут сами решить, в какое время они заснут. Но это не так примерно у каждого десятого — у тех, кто страдает бессонницей. Бессонница тесно связана с тревожностью. Она часто наблюдается у людей, обеспокоенных реальными или воображаемыми проблемами, связанными со здоровьем или с повседневными неприятностями, которые в конце концов начинают занимать всю их жизнь, захватывая и время сна.
Главное, что нужно для того, чтобы заснуть, — это не сопротивляться, отдаться сну. А у человека, страдающего бессонницей, происходит как раз обратное. Страх перед тем, что он не сможет заснуть, повышает напряжение организма, а это поддерживает и усиливает боязнь бессонницы.
Человек пытается разорвать порочный круг, прибегая к успокаивающим средствам или к барбитуратам. Но это часто оказывается опаснее, чем само отсутствие сна, из-за привыкания к этим лекарствам и появления зависимости от них у тех, кто ими постоянно пользуется.
Апноэ.Некоторые люди не могут нормально дышать во время сна. Такое расстройство, поражающее около 5 человек из тысячи, может быть обусловлено тучностью, а также аномальным строением трахеи или недостаточностью функции дыхательного центра, расположенного в стволе мозга. Человеку, страдающему апноэ, чтобы остаться в живых, нужно просыпаться иногда несколько сотен раз в течение ночи — возобновлять дыхание и удалять углекислый газ, накопившийся в его легких.
Синдром скоропостижной смерти.Это одна из главных причин смерти у детей в первый год жизни. О причинах этого явления почти ничего не известно, так как оно возникает неожиданно, без каких бы то ни было предвестников. Совершенно здорового ребенка укладывают спать в его кроватку, он засыпает как обычно, но на этот раз не просыпается.
Было установлено, что так бывает чаще у недоношенных детей или у детей, матери которых много курили во время беременности, а также у младенцев, живущих в доме, где воздух загрязнен из-за употребления табака. Некоторые исследователи связывают это явление с незрелостью нервной системы, в частности с функциональной недостаточностью дыхательных центров, которая, видимо, делает ребенка более уязвимым для воздействия вредных факторов.
Кома.Кома не является, собственно говоря, нарушением сна. Она представляет собой род патологического глубокого сна, от которого человек, хотя он и остается живым, самопроизвольно не просыпается.
Кома возникает в результате повреждения или разрушения ретикулярной формации вследствие болезни, мозговой травмы или же приема некоторых наркотиков или ядов.
Мозг продолжает получать сигналы, но без активирующего воздействия ретикулярной формации он не в состоянии их расшифровать. Поэтому больной находится в бессознательном состоянии, он нечувствителен к внешним раздражителям и неспособен к двигательным реакциям. Для поддержания жизни необходимо, чтобы окружающие могли полностью удовлетворять все физиологические потребности организма.

Литература

Общие работы

Cartwright R. D.

, 1977. Night Life: Explorations in dreaming, Englewood Cliffs. N. J. Prentice Hall.Cartwright R. D. (1979). "Des rкves sur commande: ce n'est pas un rкve", Psychologie, n° 110, p. 24-31.
Dement W., Wolpert E., (1958). "The relation of Eye Movements, Body Mobility and External Stimuli to Dream Content", Journal of Experimental Psychology, n° 55, p. 543-553.
Foulkes D. , 1971. "Longitudinal studies of dreams in children", Y. Masserman (Ed.), Science and Psychoanalysis, New York, Grune and Stratton.
Foulkes D. (1979). "Les rкves des enfants: simples et heureux", Psychologie, n° 110, p. 32-36.
Freud S. , 1976. L'interprйtation des rкves, Paris, P. U. F.
Hall C. , 1966. The Meaning of Dreams, New York, McGraw-Hill.
Hartmann E ., 1971. Biologie du rкve, Bruxelles, Dessart.
Hobson J. A., McCarley R. W. (1977). "The brain as a dream state generator: an activation, synthesis hypothesis of the dream process", American Journal of Psychiatry, n° 134, p. 1335-1348.
Jouvet M., Delorme R. (1965). "Locus coeruleus et sommeil paradoxal", Comptes rendus de la Sociйtй Biologique, Paris, n° 159, p. 895-899.
Jung C. G. , 1964. L'homme et ses symboles, Paris, Del Duca-Laffont.
McCarley R. W. (1979). "Les rкves: une nouvelle thйorie", Psychologie, n° 110, p. 18-23.

Цитированная литература

Aschoff J.

(1965). "Circadian rhythms in man", Science, n° 148, p. 1427-1432.Anand B.,China G., Singh B. (1961). "Some aspects of electroencephalographic studies in yogis", Electroencephalography and Clinical Neurophysiology, n° 13, p. 452-456.
Arkin A. M., Toth M. F., Baker J., Hastey J. M. (1970). "The frequency of sleep talking in the laboratory among chronic sleep talkers and good dream recallers", Journal of Nervous and Mental Disease, n° 151, p. 369-374.
Azerinsky E., KleitmanN. (1953). "Regularly occuring periods of eye mobility and concomitant phenomena during sleep", Science, n° 118, p. 273-274.
Benson H. , 1975. The relaxation response, New York, Morrow.
Brown B. , 1974. New mind, new body, New York, Harper et Row.
Bustamante J., Jordan A., Vila M., Gonzales A., Iusua A. (1970). "State dependent learning in humans", Physiology and Behavior, 25, 275-280.
Cowell E. B., Mьller F. G., Takakusu T. (Eds), 1969. Budhist Mahвyвna texts.
De Launiиre C., Gagnon P., (1978). "Le marketing transcendantal", Quйbec-Science, vol. 3, n° 17, p. 36-40.
Dement W. (1960). "The Effect of Dream Deprivation", Science, n° 131, p. 1705-1707.
Etevenon P. R. , 1984. Les aveugles йblouis, Paris, Albin Michel.
Ferguson M. , 1974. La rйvolution du cerveau, Paris, Calmann-Lйvy.
Fischer R. (1971). "A cartography of the ecstatic and meditative states", Sciences, n° 174, p. 897-904.
Fischer R. "Les diffйrents йtats de conscience", Psychologie, n° 86, p. 39-42.
Godefroid J. L'йvolution du point de dйclenchement des rythmes circanniens, chez les rongeurs, en relation avec le retrait des glaciers (en prйparation).
Goodwin D., Powell B.,Bremer D., Hoine H ., Stern J. (1969). "Alcohol and recall: State dependent effects in man", Science, n° 163, p. 1358-1360.Hilgard E. R. , 1977. Divided Consciousness: Multiple controls in Human Thought and Action, New York, Wiley-Interscience. Institute of Medicine, 1982. Marijuana and Heath, Washington, D. C., National Academy Press.
Kasamatsu A., Hirai T. (1966). "An electroencephalographic study on the Zen meditation (Zazen)", Folia Psychiatrica Neurologica Japonica, n° 20, p. 315-336.
Kьbler-Ross E. , 1975. Les derniers instants de la vie, Genиve, Labor et Fidиs.
Levinson B. W. (1967). "States of awareness during general anesthesia", in: J. Lassner (Ed.), New York, Springer.
Lilly J. , 1980. Les simulacres de Dieu, Paris, Retz.
Miller N. E. (1978). "Biofeedback and visceral learning", Animal Review of Psychology, n° 29, p. 375-404.
Moody R. , 1977. La vie aprиs la vie, Paris, Laffont.
Оsis K., Haraldsson E. , 1981. Au seuil de la mort, Montrйal, Quйbec / Amйrique.
Oughourlian J. M. , 1974. La personne du toxicomane, Toulouse, Privat.
Overton D. A. (1974). "Experimental methods for the study of state-dependent learning", Federation Proceedings, n° 33, p. 1800-1813.
Peele S. (1977). L'expйrience de l'assuйtude, Montrйal, Presses de l'Universitй de Montrйal.
Ring K. , 1982. Sur les frontiиres de la vie, Paris, Laffont.
Siffre M. , 1963. Hors du temps, Paris, Julliard.
Tart C. , 1969. Altered states of consciousness, New York, Wiley.
Van Eersel P. , 1986. La source noire: rйvйlations aux portes de la mort, Paris, Ed. Grasset et Fasquelle.
Weil A.T. , 1972. The National Mind: a new way of looking at drugs and the higher consciousness, Boston, Houghton Miffin.
Zucker I ., 1980. "Behavior and biological rhythms", in: D. Krieger (Ed.), Neuroendocrinology, Sunderland, Massachusetts, Sinauer.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1. Возбуждение центров сна и бодрствования находится под контролем ….. ….. .

2. ….. сон соответствует 4-й стадии ….. сна.
3. Для ….. сна характерна неподвижность тела, в то время как мозговая деятельность усиливается.
4. Стадия БДГ наступает во время ….. и характеризуется ….. ….. ….. .
5. Для состояния медитации характерно появление в ЭЭГ волн типа ….. и ….. .
6. Некоторые люди, практикующие медитацию, достигают того, что могут ….. ритм сердца и уменьшать потребление ….. примерно на 20%.
7. Для того чтобы поддерживать адаптацию индивидуума к ….. воспитание, видимо, направлено на то, чтобы ….. возможность переживать измененные состояния.
8. Теперь известно, что наркотики действуют на уровне ….. на ….. , ответственные за передачу сигналов от одного нейрона к другому.
9. Уменьшение чувствительности к данному наркотику известно под названием ….. .
10. Зависимость от наркотика может привести к ….. ….. в период лишения наркотиков.
11. Психологическая зависимость проявляется в желании употреблять наркотик ради ….. , которое он доставляет.
12. Алкоголь чаще рассматривают как ….. .
13. Героин порождает у большинства его потребителей ….. зависимость меньше чем за ….. дней.
14. Употребление марихуаны в последние годы, кажется, ….. .

Верно или неверно?

1. Существуют только два состояния сознания: сон и бодрствование.

2. Организм может функционировать в соответствии с циклом «16 часов бодрствования и 8 часов сна» без всякого вмешательства внешних факторов.
3. Бета-волны характерны для парадоксального сна.
4. Ночные ужасы и приступы сомнамбулизма проявляются главным образом во время глубокого сна.
5. Медитация в том виде, в каком она практикуется восточными мастерами, всегда вызывает интенсивную мозговую активность.
6. Синдром абстиненции всегда служит признаком зависимости от наркотика.
7. Возбуждающие средства, даже такие сильные, как амфетамины, не вызывают серьезных последствий для организма.
8. Алкоголь — стимулирующее средство, которое может оказаться очень эффективным.
9. В медицине морфий можно вполне успешно заменять героином.
10. Употребление препаратов конопли замедляет ритм сердца.

Выбрать правильный ответ

1. Стадия глубокого сна достигается

а) сразу же после засыпания;
б) во время появления сновидений;
в) пять раз за одну ночь.
г) Ни один из ответов не верен.
2. Сновидения
а) возникают во время стадии БДГ;
б) длятся всего лишь несколько секунд;
в) по-видимому, мало чем полезны.
г) Все ответы верны.
3. Во время парадоксального сна
а) возникают сновидения;
б) наблюдаются быстрые движения глаз;
в) тело совершенно неподвижно.
г) Все ответы верны.
4. Техника медитации заключается
а) в концентрации внимания субъекта;
б) в том, чтобы сузить поле экстравертированного сознания;
в) в замедлении метаболизма.
г) Все ответы верны.
5. Потребность в употреблении все бо льших доз для достижения желаемого эффекта называют
а) привыканием;
б) толерантностью;
в) физической зависимостью.
г) Ни один из ответов не верен.
6. Психологическая зависимость от наркотика приводит
а) к употреблению все бо льших доз для достижения желаемого эффекта;
б) к изменению функционирования нейромедиаторов;
в) к употреблению более сильных наркотиков.
г) Ни один из ответов не верен.
7. Какие из указанных ниже веществ приводят к физической зависимости?
а) Кокаин;
б) гашиш;
в) амфетамины;
г) ЛСД.
8. Алкоголь является
а) средством, вызывающим эйфорию;
б) нейродепрессантом;
в) возбуждающим средством;
г) галлюциногеном.
9. Эндорфины оказывают на мозг действие, подобное
а) действию кокаина;
б) действию амфетаминов;
в) действию ЛСД.
г) Ни один из ответов не верен.
10. Употребление марихуаны вызывает
а) расстройства координации движений;
б) утрату мотивации к работе и ученью;
в) замедление сердечного ритма;
г) иногда — бесплодие у женщины.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — биологических часов; 2 — Глубокий, медленноволнового; 3 — парадоксального; 4 — парадоксального сна, быстрыми движениями глаз; 5 — альфа, тета; 6 — замедлять, кислорода; 7 — среде, ограничивать; 8 — синапсов, медиаторы; 9 — привыкания; 10 — синдрому абстиненции; 11 — удовольствия; 12 — нейродепрессант; 13 — физиологическую, 20; 14 — уменьшается.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — В; 3 — В; 4 — В; 5 — Н; 6 — В; 7 — Н; 8 — Н; 9 — Н; 10 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — а; 3 — г; 4 — г; 5 — б; 6 — г; 7 — а; 8 — б; 9 — г; 10 — а.

Глава 5. Наше восприятие мира

Введение

Наше представление о мире стабильно. Наш мир состоит из определенных материальных элементов: камень — это камень, дерево — это дерево, кошка — это кошка. Нам кажется, что иначе и быть не может.

Однако мы подгоняем мир под собственные мерки, определяемые нашими, человеческими, органами чувств. Речь идет об относительном образе, существенно отличном от того, который может быть у инфузории-туфельки, дождевого червя, летучей мыши или слона. Для некоторых животных реальность состоит в основном из запахов, большей частью нам неизвестных, для других — из звуков, в значительной части нами не воспринимаемых. Каждый вид обладает рецепторами, позволяющими организму получать ту информацию, которая наиболее полезна для его приспособления к окружающей среде, т. е. у каждого вида свое собственное восприятие реальности (см. документ 5.1).
Кроме того, современная физика постепенно открывает нам мир, все менее и менее похожий на управляемый строгими законами мир стабильных объектов, укладывающийся в механическую концепцию Декарта и Ньютона.
Принципы квантовой механики вынуждают все большее число физиков пересматривать как будто бы твердо установленные отношения между пространством и временем, причиной и следствием, субъектом и объектом. Теперь уже не вполне ясно, из чего состоит материя — из частиц, волн или из того и другого одновременно. Исследователи заметили даже, что сам факт наблюдения за частицей изменяет ее поведение. По мнению некоторых, этого достаточно, чтобы снова поставить вопрос о связях между мышлением и материей; надо понять, наблюдаем ли мы саму материю или только наш собственный человеческий опыт.
Во время коллоквиума, на котором присутствовали психофизиологи и физики, астрофизик Хьюберт Ривс (Reeves) поставил этот вопрос, приведя воображаемый диалог между теми и другими. Психофизиологи просят физиков: «Помогите найти в электроне корни сознания!», а те все более склонны ответить: «А мы сами готовы искать корни электрона в сознании. До конца изучив связь субъекта и объекта, мы ее не обнаружили» (Science et Conscience, 1980).
Но все это уже другая история, которая, вероятно, подробнее будет описана в книгах будущего, может быть не такого отдаленного, как нам кажется (см. документ 5.2). Пока же, оставаясь на нынешнем уровне знаний, постараемся понять, как функционируют человеческий мозг и рецепторы, доставляющие ему информацию, из которой формируется связная картина реальности.

Ограничения, связанные с органами чувств

Окружающая среда в любой момент посылает нам тысячи всевозможных сигналов, из которых мы можем уловить лишь очень небольшую часть. Действительно, способность наших органов чувств к возбуждению ограниченна и лучший из них может различить лишь малую долю сигналов, поступающих из окружающего мира (см. приложение А).

Человеческое ухо не способно улавливать слишком высокие для него звуки, тогда как эти ультразвуки легко слышит собака, дельфин или летучая мышь. Пространство пронизывается бесконечным множеством электромагнитных волн — от самых коротких (гамма-лучи, рентгеновские лучи) до самых длинных (радиоволны). Однако наши глаза чувствительны лишь к небольшому участку спектра, занимающему промежуточное положение, — к «видимому свету» (см. рис. Ц.1).
Какой бы нам представилась реальность, если бы мы были способны различать другие формы энергии? Достаточно посмотреть на фотографию, сделанную аппаратом для съемки в инфракрасных лучах, чтобы увидеть, что она отражает совершенно другой образ окружающего. Или известно, например, что люди, у которых удален хрусталик, чувствительны к ультрафиолетовым лучам. Каково было бы наше видение мира, если бы наши глаза были способны улавливать рентгеновские лучи и мы видели бы насквозь то, что сейчас кажется непроницаемым? Но какой мозг понадобился бы нам, чтобы осмысливать окружающее, от которого мы получали бы такое множество сигналов?

Роль предшествующего опыта

У детей органы чувств способны действовать с самого рождения, а по последним научным данным даже и до рождения. Однако известно, что человеческий мозг обладает механизмами, которые упорядочивают процессы восприятия. С первых минут жизни новорожденный оказывается под воздействием колоссального количества раздражителей, которые, достигнув мозга, сортируются там по категориям, прежде чем отложиться в памяти (см. документ 5.3).

В любой момент раздражители воспринимаются нами соответственно тем категориям образов, которые постепенно устанавливаются после рождения. При этом некоторые сигналы, более привычные, чем другие, распознаются автоматически, почти тотчас же. Однако в других случаях, когда информация новая, неполная или неоднозначная, наш мозг действует путем гипотез , которые он одну за другой проверяет, чтобы принять ту, которая кажется ему наиболее правдоподобной или наиболее приемлемой. Тогда можно утверждать, как это делал Грегори (Gregory, 1966), что «любой воспринятый объект — это гипотеза» (см. документ 5.4). Итак, способ классификации воспринимаемого у каждого из нас тесно связан с нашим предварительным жизненным опытом.
Котята, выросшие в клетке, где были только вертикальные линии, позднее оказались неспособными узнавать горизонтальные линии (Blackemore, Cooper, 1970). По-видимому, так же дело обстоит и у людей. Мы уже видели, как у «дикого» ребенка (Викто ра) выработалось восприятие вещей, во многом отличное от нашего. Известно также, что если людям, слепым от рождения, возвратить зрение уже во взрослом состоянии, они смогут различать предметы, четко выделяющиеся на окружающем фоне, следить глазами за движущимися объектами или даже различать цвета. Но они будут не в состоянии узнавать отдельные предметы, геометрические формы или даже лица, а также назвать цвет, который они видят.
Антропологи со своей стороны показали, что люди, обитающие в круглых жилищах (рис. 5.1), воспринимают обстановку с обилием вертикальных и горизонтальных прямых не так, как мы, привыкшие с рождения к нашим домам. В некоторых культурах имеются лишь два названия цветов, в то время как мы научаемся узнавать по меньшей мере шесть цветов.

Рис. 5.1. Группа представителей народности зулу (Южная Африка) перед одной из своих хижин округлой формы. Тот факт, что в их окружении нет вертикальных и горизонтальных линий, заметно влияет на их зрительное восприятие. В частности, Грегори показал, что в подобных культурах почти не встречаются иллюзии типа Мюллера—Лайера.

Все эти виды восприятия — результат практики и опыта. Только благодаря практике и опыту наш мозг способен структурировать и организовывать элементы внешнего мира, чтобы придавать им точное значение (см. документ 5.5).

Организация наших восприятий

Феномены восприятия, в особенности объединение восприятий по некоторым принципам в связные единства, лучше всего были описаны и проанализированы школой гештальтпсихологии.

Самый важный из этих принципов состоит в том, что любой образ или предмет воспринимается как фигура , выделяющаяся на каком-то фоне . Наш мозг действительно имеет тенденцию (по-видимому, врожденную) структурировать сигналы таким образом, что все, что меньше или имеет более правильную конфигурацию, а главное то, что имеет для нас какой-то смысл, воспринимается как фигура; она выступает на некотором фоне , а сам фон воспринимается гораздо менее структурированным (рис. 5.2).

Рис. 5.2. Ваза Рубина. На этом рисунке фон может быть либо черным, либо белым. Это зависит от того, что человек воспринимает — вазу или два профиля. Фигура и фон взаимозаменяемы: фигура может превратиться в фон, а фон — в фигуру.

Это относится прежде всего к зрению, но также и к другим чувствам. Так же обстоит дело, когда в общем шуме собрания кто-то произносит нашу фамилию. Она сразу выступает как «фигура» на звуковом фоне. Такое же явление мы наблюдаем, когда улавливаем запах розы, находясь среди группы курильщиков, или запах сигареты у клумбы с розами.

Однако вся картина восприятия перестраивается, как только другой элемент фона становится в свою очередь значимым. Тогда то, что за секунду до этого виделось как фигура, теряет свою ясность и смешивается с общим фоном. Именно это происходит, когда вы внимательно рассматриваете пару рисунков ниже. Вы должны были бы различить на них лица Декарта, Фрейда, Павлова и других выдающихся «фигур» в истории психологии. Но как только вам это удастся, все другие элементы, которые до сих отчетливо выделялись, стушуются и станут лишь фоном, на котором будут четко выступать лица великих ученых. И так будет до тех пор, пока вы не решите снова рассмотреть мелкие детали рисунка.

Второй принцип — это принцип заполнения пробелов, проявляющийся в том, что наш мозг всегда старается свести фрагментарное изображение в фигуру с простым и полным контуром. Поэтому, когда предмет, образ, мелодия, слово или фраза представлены лишь разрозненными элементами, мозг будет систематически пытаться собрать их воедино и добавить недостающие части. На рис. 5.3, А

вы видите не группу отдельных линий, а контуры лица. А когда по радио вдруг прерывается исполнение известной песни или рекламное объявление, слышанное тысячу раз, наш мозг машинально восстанавливает недостающее.

Рис. 5.3. Некоторые принципы, лежащие в основе организации восприятия. А

. Мозг распознает лицо по нескольким штрихам. Б . Здесь воспринимаются три группы квадратиков, а не одна группа из девяти квадратиков. В . Знаки группируются в столбики. Г . Слева мы видим вертикальный прямоугольник, «пересеченный» горизонтальным прямоугольником, а не прямоугольник, ромб и параллелограмм, как справа. Д . Какой из двух домиков легче воспринимается мозгом как фигура «хорошей» формы?

Объединение

(группировка ) элементов — это еще один аспект организации восприятия. Элементы могут объединяться по разным признакам, например таким, как близость, сходство, непрерывность (воображаемая) или симметрия.По принципу близости наш мозг объединяет близкие или смежные элементы в единую форму. На рис. 5.3, Б легче воспринять три группы квадратиков, чем девять квадратиков, не связанных друг с другом.Принцип сходства состоит в том, что нам легче объединять схожие элементы. Например, цифры и буквы на рис. 5.3, В предстают перед нами скорее в форме столбиков, чем в форме строк. Что касается продолжения беседы в общем шуме голосов, то оно возможно только благодаря тому, что мы слышим слова, произносимые одним и тем же голосом и тоном. Позднее мы увидим, что мозг испытывает, однако, больше трудностей, когда ему одновременно передают одним голосом два разных сообщения.Элементы будут также организовываться в единую форму, если они сохраняют одно направление. Это принцип непрерывности . На рис. 5.3, Г слева мы воспринимаем плоский элемент, пересекающий прямоугольник, а не три несвязанных элемента вроде тех, что изображены рядом. И наконец, форма будет воспринята как «правильная», когда она имеет одну или несколько осей симметрии (рис. 5.3, Д ).Таким образом, из различных интерпретаций, которые могли бы быть сделаны относительно серии элементов, наш мозг чаще всего выбирает самую простую, самую полную или ту, которая включает наибольшее число рассмотренных выше принципов.
Что касается организации восприятия движения и времени , то оно может осуществляться также с помощью точек отсчета, которые используют наши рецепторы, и с помощью некоторых характеристик, присущих нашему пространству (см. документ 5.6).

Наши восприятия остаются постоянными (константными)

Мир, в котором мы передвигаемся, воспринимается не только как организованный, но также и как постоянный и неизменный. За уже структурированными предметами наше восприятие сохраняет их размеры и цвет независимо от того, с какого расстояния мы на них смотрим и под каким углом их видим.

Если, например, мы смотрим на свои руки, причем левая находится в 20 см от лица, а правая протянута далеко вперед, то нам все-таки кажется, что их кисти одинакового размера. Однако достаточно разместить их друг за другом на одной прямой с глазами, и сразу выявляется разница в величине соответствующих изображений на сетчатке. Еще лучше такого рода соотношения видны на приведенном рисунке Боринга (рис. 5.4).

Рис. 5.4. Размеры кошки, изображенной на верхнем рисунке в отдалении, а на нижнем — на первом плане, одинаковы. Так ли воспринимает это ваш мозг?

Точно так же дверь сохраняет для наших глаз свою форму независимо от того, открыта она или закрыта (рис. 5.5), а белая рубашка остается белой как на ярком свету, так и в тени (однако в случае с рубашкой в тени нам достаточно было бы увидеть небольшой ее участок через отверстие, чтобы она показалась нам скорее серой).

Рис. 5.5. Когда постоянство формы усвоено, дверь воспринимается одинаковой, если даже ее проекция на сетчатку глаза меняется.

Реально мы осознаем эти автоматические поправки, осуществляемые мозгом, лишь тогда, когда рассматриваем фотографии памятников или людей, снятых в определенных ракурсах. В этом случае их изображения объективно воспроизводятся фотоаппаратом (рис. 5.6). Однако бывают случаи, когда внешняя информация противоречива, а также случаи, когда возникает иллюзия, т. е. реальность искажается (см. документ 5.7).

Рис. 5.6. Эта фотография, соответствующая действительному изображению на сетчатке, позволяет осознать, какие коррекции постоянно осуществляет наше зрительное восприятие.

Восприятие мира в трех измерениях

Среди адаптаций, важных при нашем образе жизни, есть одна, которая сближает нас с большинством хищников — с плотоядными млекопитающими и хищными птицами. Речь идет о бинокулярном зрении

, которое лучше позволяет увидеть добычу, так как оба глаза расположены фронтально, смотрят в одном направлении и могут быть нацелены на одну точку.У травоядных, напротив, глаза расположены по обе стороны головы. Это расширяет их поле зрения и позволяет легче заметить приближение возможного хищника, но делает гораздо менее точным восприятие расстояния и глубины, что особенно затрудняет восприятие мира в трех измерениях, характерное для бинокулярного зрения.
Действительно, на сетчатке каждого глаза создается лишь одно двумерное изображение, а так как наши глаза расположены на некотором расстоянии друг от друга, они видят предметы под несколько разными углами и соответственно посылают мозгу несколько различную информацию. И тогда мозг, объединяя данные о двух двумерных изображениях, воссоздает на их основе трехмерный образ, что и обеспечивает нам стереоскопическое видение мира (рис. 5.7).

Рис. 5.7. Бинокулярное зрение. Тот факт, что в одном глазу получается двумерное изображение предмета, немного отличное от изображения в другом глазу, позволяет мозгу объединить эти два изображения в один трехмерный образ.

Подобное явление существует у нас и в области слуха. Наши два уха, каждое в отдельности, улавливают особенности источника звука. Но информация от них достигает мозга не одновременно, а с различием меньше тысячной доли секунды, так как ушные раковины несколько отдалены друг от друга. Именно благодаря этому различию мозг способен воспроизвести стереофонический звуковой мир в трех измерениях.

При зрительном восприятии человек, потерявший один глаз, оказывается в положении художника, старающегося передать глубину пейзажа на своем полотне: он вынужден пользоваться монокулярными признаками . Так, удаленные предметы будут казаться меньше в соответствии с линейной перспективой, где воображаемые параллельные прямые сходятся к одной точке горизонта. Существует еще воздушная перспектива: далекие предметы кажутся менее четкими, так как свет, который они отражают, частично поглощается пылью и влагой атмосферы. Что касается близко расположенных предметов, то даже при очень медленном смещении головы они быстрее движутся в поле зрения, чем удаленные, и притом в противоположном направлении (эффект параллакса ). Кроме того, они располагаются между нашим глазом и задним планом, закрывая его часть, и это тоже указывает на их близость (рис. 5.8).

Рис. 5.8. На этой фотографии хорошо представлены различные признаки, используемые при восприятии трехмерного пространства: линейная перспектива (параллельные линии сходятся), воздушная перспектива (контуры более удаленных зданий менее четки) и эффект интерпозиции (ближе расположенные предметы частично закрывают более удаленные).

У человека бинокулярное зрение эффективно лишь на расстояниях примерно до 15 метров. О пространственных отношениях более далеких объектов приходится судить только по эффектам перспективы, параллакса и закрытия одних предметов другими.

Адаптация и привыкание

Хотя наши органы чувств и ограничены в возможностях восприятия сигналов, тем не менее они находятся под непрерывным воздействием раздражителей. Мозгу, который должен перерабатывать получаемые сигналы, нередко угрожает перегрузка информацией

, и он не успевал бы ее сортировать и упорядочивать, если бы не было регулирующих механизмов, которые поддерживают количество раздражителей на более или менее постоянном приемлемом уровне.Первый из этих регулирующих механизмов действует в самих рецепторах. Речь идет о сенсорной адаптации , которая осуществляется в рецепторных клетках глаз, ушей, кожи и других органов чувств. Она уменьшает их чувствительность к повторяющимся или длительно воздействующим стимулам. Например, когда мы в солнечный день выходим из кинозала, яркий свет мешает нам некоторое время различать отдельные элементы в декоративном оформлении фойе. Однако через несколько секунд мы уже сможем рассматривать важные детали, выступающие на фоне, к которому наши глаза начали привыкать note 59.note 60
Точно так же уши рабочего, пришедшего на завод, уже спустя несколько минут «перестают слышать» шум машин. То же происходит и с запахом мыла или туалетной воды, который мы и наши близкие очень быстро перестаем чувствовать. Наша кожа мгновенно привыкает к контакту с надеваемой утром одеждой, к давлению очков на нос или к кольцу на пальце.
Таким образом, когда раздражение становится постоянным, рецепторы перестают на него реагировать: чем слабее стимул, тем скорее наступает адаптация, и, наоборот, чем он сильнее, тем труднее к нему адаптироваться. Слишком яркий свет, сильный холод или сильная жара, резкий запах или громкие звуки обычно способны продлить возбуждение соответствующих рецепторов, и тогда организм должен предпринять меры, чтобы изменить или устранить ситуацию, к которой его рецепторы не могут адаптироваться.
Другой регулирующий механизм находится в основании мозга, в ретикулярной формации (см. приложение А). Он вступает в действие в случае более сложной стимуляции, которая хотя и улавливается рецепторами, но не столь важна для выживания организма или для той деятельности, которой он в данное время занят. Речь идет о привыкании (габитуации), когда определенные раздражители становятся настолько привычными, что перестают влиять на активность высших отделов мозга: ретикулярная формация блокирует передачу соответствующих импульсов, чтобы они не «загромождали» наше сознание. Например, зелень лугов и листвы после долгой белой зимы кажется нам в начале весны такой яркой, а через несколько дней мы так к ней привыкаем, что просто перестаем замечать. Сходное явление наблюдается у людей, живущих вблизи аэродрома или автодороги. Они уже «не слышат» шума взлетающих самолетов или проезжающих грузовиков. То же самое происходит и с горожанином, который перестает ощущать химический привкус питьевой воды, а на улице не чувствует запаха выхлопных газов автомашин или не слышит автомобильных сигналов.
Здесь речь идет об одном из полезнейших механизмов, благодаря которому индивидуум легче может заметить любое изменение или любой новый элемент в окружающей обстановке, легче сконцентрировать на нем внимание, а в случае необходимости и противостоять ему. Подобного же рода механизм позволяет нам сосредоточить все внимание на какой-то важной задаче, игнорируя привычные шумы и суету вокруг нас.

Внимание и восприятие

Факторы, определяющие внимание

Для того чтобы событие было воспринято, нужно, чтобы оно могло вызвать ориентировочную реакцию

, которая позволит нам «настроить» на него свои органы чувств. Без внимания восприятие невозможно.Чем больше наше внимание будет привлечено новизной ,сложностью или интенсивностью стимула (события или объекта), тем больше вероятность того, что стимул будет воспринят. У ребенка этот механизм действует с самого рождения (см. документ 5.4). Другой хорошо известный определяющий фактор — повторение : реклама, передаваемая по радио или по телевидению, и на сотый раз способна еще привлечь внимание слушателя или вызвать ориентировочную реакцию у ребенка, даже (а может быть, именно в том случае) если выраженная в ней мысль совершенно нелепа.Однако выбор информации, поступающей в мозг из окружающего мира, больше всего зависит от потребностей и интересов самого субъекта. Голодный человек, идя по незнакомому городу, легче всего будет замечать вывески ресторанов. Сексуально озабоченный человек скорее обратит внимание на вещи, ассоциированные с сексом, будь то люди, изображения или предметы. Страстный любитель машин скорее отметит какую-то деталь кузова, чем человек, для которого машина — лишь средство передвижения. Очень показательно то, как люди листают газеты, останавливаясь на том или ином заголовке: это многое говорит об их интересах и увлечениях (см. документ 5.8).Кроме того, мы часто склонны обращать внимание только на детали, отвечающие нашим ожиданиям . Здесь уместно напомнить случай, происшедший с В. Менделом (документ 3.7). Он, зная, что его пациенты антисоциальны, в первое время замечал только их враждебные проявления. Позднее, когда он узнал, что им дают успокаивающее лекарство, он бессознательно стал воспринимать только их дружелюбные взгляды и мимику, адресованные ему. Очень часто наше отношение к окружающим складывается именно под влиянием такого рода ошибок восприятия, связанных с нашими ожиданиями.

Избирательное внимание

Исследователи попытались выяснить, до какой степени наше внимание ограничено постоянным отбором, производимым мозгом. Например, в дружеской компании сначала мы слышим только общий шум голосов разговаривающих. Однако достаточно, чтобы один из наших знакомых вдруг обратился к нам, чтобы мы, несмотря на продолжающийся вокруг нас разговор, сразу начали воспринимать то, что он говорит. Это явление — так называемый «эффект вечеринки» — был изучен в 1953 году Черри (Cherry).

Через наушники в два уха испытуемого подавались две магнитные записи. Когда Черри просил испытуемого внимательно слушать одну из них, испытуемый легко повторял услышанные слова. Но из другой записи он не улавливал ничего или почти ничего (рис. 5.9).

Рис. 5.9. Эффект вечеринки. Когда в каждое ухо посылается свое сообщение, мозг «слышит» только какое-нибудь одно из них. Однако достаточно, чтобы в другом сообщении прозвучало привычное слово, чтобы произошла автоматическая смена приемного канала.

Итак, складывается впечатление, что одновременно можно слышать только одно высказывание и что в мозгу, очевидно, существует как бы «фильтр», который ограничивает нашу способность улавливать сигналы, идущие из разных источников (Broadbent, 1958).

То же явление избирательного внимания отмечается и в области зрительного восприятия. Когда на сетчатки левого и правого глаза испытуемого подавались одновременно разные сцены, снятые на кинопленку, он мог воспринимать лишь какую-то одну из них (см. документ 5.4).
Однако было установлено, что этот фильтр не всегда действует безотказно. Так, при слуховом восприятии достаточно, чтобы в другое ухо испытуемого было произнесено особо важное для него слово, например его имя, чтобы он автоматически поменял канал восприятия. К тому же если неодинаковая информация передается в левое и правое ухо испытуемого разными голосами, то информацию одного из каналов уловить сравнительно нетрудно. Если же информация близка по значению и передается в то и другое ухо одним голосом, то ее уловить совсем не так легко. Внимание тогда перемещается с одного уха на другое, и испытуемый в конце концов теряет нить обоих сообщений.
Это ограничение возможностей нашего внимания проявляется и тогда, когда одновременно действуют слуховая и зрительная системы. Например, в классе во время объяснения учителем нового материала я могу читать интересную книгу. Однако даже если мое внимание будет перескакивать с одного канала на другой, вряд ли я смогу хорошо понять хотя бы то, что передается по одному из них, а тем более по обоим.
Но что происходит со всей той информацией, которая по причинам уже упомянутым или по тем, о которых мы еще будем говорить, осталась «за порогом» восприятия? Исчезает ли она полностью или же оставляет след на уровне, недоступном непосредственно для сознания? Чтобы разобраться в этом, нужно будет сначала определить понятие порог .

Физиологический порог и порог восприятия

Как мы уже видели, прием сигнала происходит на двух уровнях.

На нижнем уровне окружающая нас энергия все время буквально бомбардирует наши органы чувств, и как только она становится достаточной для того, чтобы возбудить один из рецепторов, она превращается в закодированное сообщение, которое будет передано в мозг. Этот предел чувствительности каждого рецептора, за которым уже не может наступить возбуждение, называется физиологическим порогом .
На более высоком уровне сигнал, чтобы быть воспринятым, должен затем превысить другой порог — порог восприятия (рис. 5.10). Это порог сознательного опознания. Он контролируется, как мы уже знаем, ретикулярной формацией (см. приложение А). Например, Грегори показал, что одного фотона может быть достаточно, чтобы возбудить рецептор в сетчатке глаза, но потребовалось 5-8 таких порций энергии для того, чтобы наш мозг воспринял светящуюся точку.

Рис. 5.10. Между физиологическим порогом и порогом восприятия (изменчивым) существует такая зона, в которой стимулы принимаются рецепторами, но не опознаются. Что с ними происходит?

Вполне понятно, что физиологический порог определен генетически и может изменяться только в зависимости от возраста или других физиологических факторов, а порог восприятия, напротив, гораздо менее стабилен. Он зависит от уровня бодрствования мозга, а также от внимания мозга к сигналу, который преодолел физиологический порог.

Итак, между этими двумя порогами существует зона чувствительности, в которой возбуждение рецепторов влечет за собой передачу сообщения, но оно не доходит до сознания. Какова судьба этого сообщения? Была выдвинута гипотеза о том, что в зоне под уровнем сознания — в подпороговой зоне — сигналы, воспринятые органами чувств, возможно, обрабатываются низшими центрами нашего мозга. Если это так, то должны существовать ежесекундно сотни сигналов, которые проходят мимо нашего сознания, но тем не менее регистрируются на более низких уровнях (Dixon, 1971).
Такая гипотеза позволяет найти объяснение многим спорным явлениям. В особенности речь идет о перцептивной защите и о подпороговом восприятии, а также о внечувственном (экстрасенсорном) восприятии и об осознании внутренней реальности в условиях, например, сенсорной изоляции или в состоянии медитации.
Здесь речь идет, конечно, о пограничных областях научной психологии, и многие представители официальной науки не приветствуют их изучение. Однако сколько гипотез было в свое время отброшено официальной наукой, так как они казались слишком неправдоподобными или близкими к шарлатанству! А тем не менее благодаря использованию новой аппаратуры и выявлению новых фактов их обоснованность с тех пор была доказана.
Наука обязана требовать абсолютной строгости на любом этапе познания, но она должна в то же время допускать и поощрять смелые шаги в неведомое, чтобы можно было нащупывать опорные пункты для поисков новых путей исследования. Так сейчас и поступает все большее число ученых: они не хотят отбрасывать a priori ни одну из непроверенных гипотез. Долгий поиск доказательств существования или отсутствия тех или иных явлений может иногда показаться бесполезной тратой времени. Но в науке, как и везде, потеря времени часто оборачивается его выигрышем.

Перцептивная защита

Порог восприятия тесно связан с уровнем активации мозга. У бодрствующего и внимательного индивидуума он может быть пониженным, чтобы облегчить поступление и расшифровку сигналов. Но он может быть повышенным во время засыпания или при некоторых других состояниях сознания, когда поток информации фильтруется и восприятие ослаблено.

Кроме того, мозг — и мы это наблюдали — даже у полностью бодрствующего человека способен, видимо, в любую минуту изменить порог: все зависит от того, важна ли для него получаемая информация или нет. Так происходит, когда извне поступают сообщения, эмоциональный заряд которых трудно переносим (McGinnies, 1949). Было отмечено, что слово-табу, относящееся к сексу, например слово vaginnote 61, на мгновение предъявленное в написанном виде с помощью тахистоскопа, распознавалось труднее, чем часто употребляемые слова вроде vaguenote 62 или matinnote 63, хотя в них столько же букв и их общая структура сходна. Чтобы узнать обычное короткое слово, в среднем достаточно десятой доли секунды, но для слова-табу нужно бывает удвоить, а иногда и утроить это время.[1: Влагалище (фр.).
2: Неясный (фр.).
3: Утро (фр.).]
Некоторые авторы поставили под сомнение факт существования такого рода перцептивной защиты от слов, считающихся неуместными. Они полагают, что некоторые слова просто менее употребительны, а потому и воспринимаются труднее, чем другие, более «ходовые». Это могло бы относиться и к словам, весьма обычным в разговорном языке, но редко употребляемым в письменной речи. Но как же тогда объяснить явную эмоциональную реакцию, регистрируемую с помощью полиграфа в тех случаях, когда испытуемые затрудняются прочитать слово-табу. Действительно, у испытуемого могут появляться на коже капельки пота и учащаться ритм сердца даже тогда, когда сила зрительного стимула была значительно ниже порога восприятия. По мнению некоторых критиков, это просто доказывает, что слово-табу, даже узнанное, всегда трудно произнести вслух в присутствии посторонних, особенно если человек не уверен в правильном прочтении. Но как же тогда объяснить тот факт, что у некоторых испытуемых эти и именно эти слова узнаются намного раньше, чем другие (даже тогда, когда стимул ниже порога восприятия), что уже явно говорит о наличии какого-то механизма перцептивной бдительности ?Объяснения таких феноменов опираются на уже сформулированную Фрейдом мысль о том, что на уровне сознания действует некая цензура, которая мешает определенным социально неприемлемым образам или желаниям пересечь порог восприятия. Наши нынешние, пока еще неполные, знания о работе мозга позволяют выдвинуть на этот счет ряд гипотез.
Одна из них касается первого уровня памяти — сенсорной памяти. Речь идет о механизме, благодаря которому сигналы очень недолго (1/4 секунды) сохраняются на уровне рецепторов (см. гл. 8), пока не будет решено, переводить их отсюда в кратковременную память или нет. Это решение зависит от высшего, когнитивного уровня, где и может действовать цензура, о которой говорил Фрейд.
Возможно, эта цензура осуществляется в правом полушарии, которое, эмоционально и более глобально реагируя на раздражитель, проникает в его смысл быстрее, чем более рациональное левое полушарие, и не позволяет последнему продолжать декодирование слова.
По мнению Диксона (Dixon, 1971), все сигналы, не допущенные в сознание механизмами цензуры, очевидно, обрабатываются какой-то более примитивной системой на предсознательном уровне. Они, возможно, составляют резерв — источник спонтанно возникающих образов и свободных ассоциаций — и таким образом в свою очередь играют роль в активации организма. Это может проявляться, например, в сновидениях (досье 4.1), в молниеносных вспышках интуиции у творческих работников или, как мы увидим позже, в условиях сенсорной изоляции.

Подпороговое восприятие

Теперь нужно попытаться объяснить, что происходит со всеми сигналами, интенсивность которых недостаточна для того, чтобы они могли проникнуть в сферу сознания. Эти сигналы, очевидно, воспринимаются и обрабатываются в подпороговой зоне, минуя таким образом всякий корковый контроль.

Подпороговое восприятие , по-видимому, позволяет организму отвечать на поступающие сигналы так, как он не смог бы ответить, если бы они были приняты и оценены сознанием. К сожалению, эта гипотеза была прежде всего использована в рекламе товаров. Например, было показано, что можно внушить кинозрителям желание потреблять газированные напитки или воздушную кукурузу определенных фирм, показывая неоднократно в течение фильма кадр продолжительностью в 1/24 секунды, восхваляющий достоинства этих продуктов; можно также вызвать у публики большее желание приобретать продукты, в рекламе которых скрыты звуковые или зрительные подпороговые сообщения сексуального или угрожающего характера (рис. 5.11).

Рис. 5.11. Некоторые работники рекламы полагают, что подпороговое сообщение (в данном случае слово «секс», скрытое в кусочках льда и проявленное на этом фотомонтаже с целью демонстрации), могло бы привлечь наше внимание к товару, который они хотят продать.

Все это способствовало обогащению рекламных агентств, применявших подобные методы. Однако из-за боязни злоупотребления такой практикой, с одной стороны, и из-за того, что ее реальная эффективность осталась неподтвержденной — с другой, возникли сомнения в обоснованности самой гипотезы, положенной в ее основу.

Тем не менее спустя несколько лет появился интерес к лечебному применению такого рода методов, особенно для оказания помощи курильщикам, алкоголикам и тучным людям. Сходные программы были разработаны также для лечения больных шизофренией и депрессией (Silverman et al., 1982). Положительные результаты были достигнуты у пациентов, которым подпороговым путем предлагалась идея типа «мы с мамой составляем одно целое» note 64, но эффект был таким же и у молодых испытуемых, признанных нормальными, которым предлагалась та же мысль. Результаты в определенных тестах были у этой группы выше, чем у контрольной группы, которая подвергалась стимуляции, не содержавшей таких подпороговых компонентов (Ariam, Siller, 1982).
note 65
Однако, несмотря на все большее число исследований, ведущихся в этом направлении, ничего определенного относительно подобной практики установить пока не удалось.

Экстрасенсорное восприятие

Многие ученые заостряют внимание на сходстве восприятия подпорогового и экстрасенсорного. В обоих случаях речь идет о восприятии сигналов, которые слишком слабы, чтобы дойти до уровня сознания, но все же способны оставить след, который мог бы быть воспринят некоторыми людьми в определенные моменты и в определенном состоянии расслабления и восприимчивости.

По-видимому, экстрасенсорное восприятие, о котором имеются пока лишь весьма недостоверные данные, должно все-таки рассматриваться как нечто связанное с мозгом — в противовес мнению приверженцев оккультных наук , представители которых приписывают этому явлению самую различную природу.
К экстрасенсорному восприятию относят феномены трех типов: способность «угадывать» факты, недоступные для органов чувств, или ясновидение , способность улавливать какую-то информацию о человеке, который находится далеко, или телепатия , способность угадывать то, что произойдет в будущем, или предвидение .По мнению многих ученых, речь идет не о каких-то уникальных способностях, а скорее об особом развитии обычных возможностей, скрытых в каждом из нас. В отличие от разного рода животных мы, по-видимому, просто не умеем или не хотим их использовать. Те же ученые утверждают, что, наверное, прежде всего страх мешает нам проявлять такие возможности и тот же страх мешает нам развивать их в себе. Действительно, это могло бы увлечь нас в области, далекие от внешней реальности и от приспособления к ней, т. е. от того, на что нас настраивает все наше воспитание (Targ, Harary, 1985).
Остается еще открыть форму энергии, при помощи которой могли бы передаваться «экстрасенсорные» сигналы, а также физические структуры, способные их принимать. Эта задача не из самых легких, и именно этим психологи и физики занимаются уже много лет. Психологи изучают различные возможности, используя методы психофизиологии (электроэнцефалографию, плетизмографию, психогальванометрию (измерение электропроводности кожи) и т. п.). Физики же подводят теоретическую базу, опираясь на новые пути, открываемые исследованиями в области элементарных частиц.
Пограничная зона психологии, изучающая эти явления, называется парапсихологией или псилогией. И хотя исследования в лаборатории и в естественных условиях проводятся с 30-х годов (Л. Васильев в СССР, Дж. Б. Райн в США), в научных кругах эти работы стали открыто обсуждаться и критиковаться только в последние два десятилетия. Лишь около пяти лет назад их начали упоминать в американских учебниках по психологии. В настоящее время остается мало таких ученых, которые отказываются видеть в подобных явлениях законный предмет научных исследований (рис. 5.12).

Рис. 5.12. Парапсихология в большей мере, чем все другие области психологии, должна быть бдительной, чтобы быть в состоянии отличить истинные факты от обмана. Ури Геллер — один из тех людей, вокруг которых разгорелись жаркие споры. Так никогда и не было точно выяснено, что играло бо

льшую роль в его воздействии на неодушевленные предметы — особые психические способности или просто «ловкость рук».

Нерешенных проблем, однако, еще много. Действительно, если реальность некоторых фактов уже доказана, то существуют еще большие методологические трудности, которые мешают, например, в лаборатории взять под контроль явления, встречающиеся в повседневной жизни. И даже когда это возможно и получены положительные результаты, их не всегда удается воспроизвести. Иногда даже при совершенно одинаковых условиях опыта (те же методы и аппаратура, тот же экспериментатор, тот же испытуемый) результаты могут получиться диаметрально противоположными (см. досье 5.1).

Сенсорная изоляция

Мы видели, как действует мозг, чтобы поддерживать на постоянном уровне поток сигналов, направляемых в сознание, и как он отбирает из них те, которые считает приемлемыми и важными для выживания организма. Но что происходит, когда субъект находится в условиях сенсорной изоляции

, сводящей к минимуму возбуждение рецепторов?В 1956 году в Университете Мак-Гилла группой психологов был произведен соответствующий опыт. Исследователи предлагали добровольцам пробыть как можно дольше в специальной камере, где они были максимально ограждены от внешних раздражителей мира (рис. 5.13). Ученых поразил тот факт, что большинство испытуемых оказались неспособными выдержать такие условия дольше 2-3 дней. Был сделан вывод, что это отражает фундаментальную потребность организма в получении стимулов от изменяющегося окружения. У самых выносливых испытуемых возникали галлюцинации, и это, по мнению ученых, указывало на то, что без внешних раздражителей интеллектуальные функции и сама личность неизбежно деградируют.

Рис. 5.13. Во время экспериментов с сенсорной изоляцией, проводимых в Университете Мак-Гилла, испытуемые были лишены стимулов, идущих из внешнего мира. Они находились в лежачем положении в небольшой камере. Все звуки покрывались гулом мотора кондиционера. Руки испытуемых были вставлены в картонные муфты, а затемненные очки пропускали только рассеянный свет.

Другой ученый, Дж. Лилли (J. C. Lilly), в тот же период проверял действие сенсорной изоляции на самом себе. Он делал это в непроницаемой камере, где он был погружен в солевой раствор с температурой, близкой к температуре тела, так что был почти лишен даже ощущений, связанных с весом собственного тела. И лишь позднее, после нескольких лет исследований (в 1977 г.) он решился прокомментировать свои эксперименты. Однако его выводы диаметрально противоположны выводам, сделанным психологами из Университета Мак-Гилла. По мнению Лилли, условия изоляции в камере, напротив, увеличивают

сенсорный опыт, и это происходит без участия известных внешних раздражителей.Лилли отмечает, что после периода напряженности, которую он чувствовал сам и чувствовало большинство испытуемых в Университете Мак-Гилла, постепенно наступает новое состояние сознания, сопровождающееся множеством зрительных образов — всевозможных галлюцинаций и иллюзий. Когда субъект принимает эти явления спокойно и не рассматривает их как патологические, они позволяют ему испытать своеобразное ощущение «океанской волны», которое достигает такой интенсивности, что несколькими часами позже, в момент выхода из изолированной камеры, он чувствует себя вновь рожденным.
Такое толкование сближает нас с опытом восточных мастеров медитации. Но в противоположность тому, как действуют эти последние, при опыте в изолированной камере происходит резкий разрыв с постоянно действующей на организм реальностью. И тогда сам организм принимает последствия столкновения со своим внутренним миром и со всеми видениями, которые развиваются и проявляются вне реальности.
Открытие этого внутреннего мира, свободного от всякой цензуры, и обогащение, которое он, видимо, несет индивидууму, противоречит выводам, сформулированным психологами из Университета Мак-Гилла. Дело в том, что эти ученые рассматривают наш опыт как нечто ограниченное внешней реальностью, а это, как подчеркивает Лилли, есть та реальность, которая была смоделирована с помощью переданных нам мыслей и знаний социальной группой, к которой мы принадлежим. И мы не можем без тревоги отойти от этой нашей реальности (см. документ 5.9).
Однако именно в этой внешней реальности — не следует этого забывать — индивидууму приходится жить, развиваться, приспосабливаться в соответствии со своими потребностями, которые он стремится удовлетворить.
В следующей главе мы постараемся понять, как и почему организм постоянно стремится к получению сигналов, способных помочь ему восстановить равновесие. А это равновесие то и дело нарушается из-за потребностей самого организма, с одной стороны, и взаимодействий организма с окружающей средой, с другой стороны. Мы увидим, насколько неустойчиво это равновесие и как уровень эволюционного развития, достигнутый человеком, подводит его к использованию таких механизмов, как эмоции. Низшим животным эмоции не свойственны, а нам они позволяют оттенять и окрашивать как первичную реакцию на сигналы из окружающей среды, так и более развернутые ответные действия, если они требуются.

Документ 5.1. Мир клеща

Клещ — это животное из класса паукообразных чуть больше булавочной головки, которое паразитирует на собаках и других млекопитающих. Он впивается им в кожу и сосет кровь (рис. 5.14). Такое описание не создает у нас приятного образа. Однако если мы поставим себя мысленно на место клеща, то нам откроется совершенно необыкновенный мир этого слепого и глухого существа, обладающего зато большой обонятельной и осязательной чувствительностью.

Рис. 5.14. Клещ — животное из класса паукообразных, которое с помощью хоботка и лапок впивается в кожу млекопитающих и сосет их кровь. Ядовитая слюна некоторых видов клещей может вызывать паралич и даже смерть, чаще у детей. (По Grassй.)

Жизнь этого удивительного создания открыл для нас Якоб фон Икскюлль (Uexkьll, 1956). Давайте посмотрим, на что похоже существование клеща-самки с того момента, когда она оплодотворена самцом.

Она взбирается на ветки кустарника, отыскивая дорогу благодаря чувствительности своей кожи к свету, и ждет, пока не появится «жертва», которую она определяет по запаху, исходящему от сальных желез млекопитающих. Когда самка находит, что источник этого запаха в пределах ее досягаемости, она падает. У нее очень развито температурное чувство, и если она приземляется на что-то теплое, то она, не теряя времени, принимается с помощью своего осязания искать участок без шерсти. Там она проталкивает голову в ткань, чтобы высасывать кровь, а напившись, падает на землю, откладывает яйца и умирает.
Если при первом прыжке с куста она промахивается и попадает на что-нибудь холодное, ей ничего не остается, как опять взбираться на ветку и ждать (если потребуется — до 18 лет) в условиях полного голодания. Такова подлинная жизнь клеща…

Документ 5.2. Связь между современной физикой, нейронаукой и психологией

Что такое материя? Что такое Вселенная? Что такое реальность?

Это такие вопросы, на которые наука, а до нее западная философия приучили нас искать ответы механистического толка. Мир представлялся не иначе как совокупностью различных дискретных элементов, взаимодействия между которыми подчинены причинно-следственным отношениям.
Современная физика, в частности квантовая теория и теория относительности, а также более поздние модели, которые стремятся их объединить, разрушают это как будто бы ясное и логичное представление о мире.
Теория относительности опирается на знаменитую формулу Эйнштейна E = mc2 , согласно которой энергия частиц (E ) пропорциональна их массе (m ), помноженной на квадрат скорости света (c ). Из этого вытекает, что масса и энергия эквивалентны и могут превращаться одна в другую. Таким образом, тело — это не только совокупность частиц, обладающих массой, которые определяют его положение в трехмерном пространстве, но также и энергия. А любая энергия подразумевает активность, которую нельзя рассматривать, не привлекая представление о времени. Поэтому все относительно, и, как подчеркивал Эйнштейн, «различие между прошлым, настоящим и будущим — всего лишь иллюзия, хотя и весьма стойкая».Что касается квантовой теории , то она заключает в себе идею «туманного» мира, в котором размывается различие между частицами и волнами, — мира, в котором материя никогда не бывает в состоянии покоя, а напротив, находится в непрерывном движении. На уровне атома электроны движутся вокруг ядра, а внутри ядра такие частицы, как протоны, нейтроны и т. д., тоже находятся все время в движении, перемещаясь с фантастическими скоростями, так что нельзя что-либо с уверенностью сказать о причинах и следствиях этих перемещений. Эти частицы не существуют как изолированные «элементы», а проявляются во взаимоотношениях, которые они устанавливают между собой, это не «объекты», а скорее отношения между объектами, которые в свою очередь уже готовы установить отношения с другими объектами, и так далее от бесконечно малого к бесконечно большому, от частиц, образующих атом, до фундаментального единства Вселенной (F. Capra, 1979, 1983).В этой непрерывности человек — всего лишь звено, которое дает реальность объектам путем своего осознанного решения приписывать им некоторые свойства; без человека роза или камень были бы не более чем «паттернами» излучений, контурами сил, создающих эти «предметы» на уровне материи.
Точно так же обстоит дело с различием между одушевленными и неодушевленными объектами, между живым и мертвым. По мнению Макса Борна, лауреата Нобелевской премии по физике (1954 г.), речь идет о примитивных точках зрения. «То, что нам кажется мертвым, — говорит он, — мертвым, как камень, на самом деле находится в вечном движении. Мы просто привыкли судить по внешнему виду, по ложным впечатлениям, передаваемым нашими органами чувств. Нам следует выучиться описывать предметы новыми и лучшими способами».
Голография — еще одно открытие физики, которое, возможно, позволит осуществить сближение естественных наук с гуманитарными, приподнимая завесу над еще не объясненными психологическими явлениями.
Голография позволяет получать объемные изображения предметов. При этом свет note 66, отражаемый предметом, направляется на фотопластинку, но не фокусируется линзой, а накладывается на другой световой пучок, и на пластинке запечатлевается картина интерференции между двумя пучками. Если теперь осветить пластинку только одним пучком, мы увидим объемное изображение объекта (рис. 5.15).
note 67

Рис. 5.15. Голография. А.

При помощи зеркал часть когерентного лазерного света направляется прямо на фотопластинку, а другая часть — на объект и от него на ту же фотопластинку. Б. Интерференция между двумя пучками света создает особого рода изображение, которое представляется объемным, когда пластинка освещена первоначальным когерентным лучом. При этом каждый участок пластинки содержит информацию обо всем воспроизводимом объекте.

Однако самая удивительная особенность этого процесса заключается в том, что каждая часть фотопластинки воспроизводит весь образ, так как сигнал от предмета распределялся по всей ее поверхности. На сколько бы кусков мы ни разделили пластинку, все равно на каждом из них будет отображен весь объект.

По мнению Прибрама (Pribram, 1971) — профессора-нейропсихолога из Стэнфордского университета — человеческий мозг функционирует по такому же принципу. Сигналы, исходящие от частиц, из которых состоит окружающая нас материя, могли бы проецироваться на все точки мозга. А уже сам мозг, учитывая частоты воспринимаемых волн, мог бы математически воссоздавать на основе интерференционной картины «конкретную» реальность. При этом, как и в голограмме, полная информация была бы представлена в каждой точке мозга.
Но Прибрам идет дальше этого. Как и Бом (Bohm, 1973) — физик из Лондонского университета, — он полагает, что сама Вселенная голографична, и наш мозг просто создает голограмму, которая отображает Вселенную; таким образом, каждый человеческий мозг является элементом большой голограммы, имеющей доступ ко всей информации.
Согласно Бому, связи, которые устанавливаются между частицами, могли бы создать живую энергию во всей материи, «своего рода обобщенный разум в природе». Таким образом, материя содержала бы саму сущность разума, а он рос бы вместе с уровнем сложности материи. Возможно, что интерференционные паттерны и принцип организации, который управляет Вселенной с момента Большого взрыва, имеют одну природу. Между «сознанием» камня и нашим собственным сознанием разница была бы только в степени.
Речь идет не о возвращении к дуалистическому подходу, а скорее о монистической концепции, еще более фундаментальной, чем представления, основанные на чисто физиологическом взаимодействии между нейронами (см. документ 2.3). Как полагает Прибрам, голограмма, возникающая в результате интерференции волн в коре головного мозга, в свою очередь базируется на коротковолновой голограмме от взаимодействия частиц, составляющих материю нейронов. Таким образом, получалась бы «голограмма в голограмме», сама связанная со Вселенной невидимым потоком, организующим связь на уровне субатомной реальности .
По мнению Прибрама, если бы мы могли видеть реальность без расчетов, осуществляемых мозгом, мы познавали бы мир частот вне времени и пространства, мир, где существуют лишь события. И только мозг устанавливает понятия «до» и «после», «здесь» и «там», причины и следствия.
Но как объяснить тот факт, что все мы воспринимаем одно и то же? Можно было бы думать, что с самого рождения культура берет на себя регулирование деятельности мозга таким образом, что мозг научается производить те же расчеты, которые характерны для всех членов данной группы. Различия в восприятии мира, жизни, смерти и т. д. у разных культур, казалось бы, подтверждают существование такого «культурного моделирования».
Такой подход нашел отклик в различных областях психологии, иногда даже очень далеких друг от друга. Например, мистические состояния, о которых шла речь в главе 4, могли бы просто соответствовать погружению в область частот, устанавливающих гармонию с источником реальности. Что касается изменений сознания под действием некоторых психотропных веществ, то не результат ли это иной интерпретации частот — не такой, как в обычных условиях? Подсознание со своей стороны могло бы быть той базовой «туманной» областью, содержание которой может раскрыться только при участии психоаналитика, облегчающего расшифровку частот.
Другие процессы, такие как научение, внимание или память (см. досье 8.1), могли бы тоже найти связное объяснение благодаря этой концепции. Сказанное относится и к паранормальным феноменам, которые предстают в новом свете. Например, нет больше необходимости ссылаться на какую-то неизвестную энергию, якобы пронизывающую пространство и лежащую в основе внечувственного восприятия или телекинеза. Действительно, информации не нужно передаваться из точки А в точку Б: она одновременно находится в этих двух точках (см. досье 5.1).
Прибрам (Pribram, 1971) придерживается мнения, что этот новый подход должен коренным образом изменить наше понимание реальности: подобно тому, как когнитивная психология все чаще берет верх над слишком упрощенной бихевиористской психологией, так же, вероятно, вскоре возникнет и новое понимание Вселенной, которое будет охватывать всю науку. Это отнюдь не означает, что старые модели будут отброшены. Они, скорее всего, войдут в более широкое и богатое ви дение мира, которое позволит нам объяснить Вселенную, часть которой составляем мы сами.

Документ 5.3. От стимуляции к восприятию

Для того чтобы мы осознали какой-либо элемент окружающей действительности, нужно, чтобы исходящая от него энергия (тепловая, химическая, механическая, электрическая или электромагнитная) прежде всего была достаточной, чтобы стать стимулом

, т. е. возбудить какой-либо из наших рецепторов .Только тогда, когда в нервных окончаниях одного из наших органов чувств возникнут электрические импульсы, может начаться процесс восприятия. Первичный анализ стимула и кодирование сигнала осуществляют рецепторные клетки, а затем уже этот закодированный сигнал передается по сенсорным нервам к нервному центру в спинном или головном мозгу (рис. 5.16).

Рис. 5.16. Последствия укуса комара. Сигнал от рецептора (1) отправляется к спинному мозгу (2), и включившаяся рефлекторная дуга может вызвать отдергивание руки (3). Сигнал тем временем идет дальше к головному мозгу (4), направляясь по прямому пути в таламус и кору (5) и по непрямому пути к ретикулярной формации (6). Последняя активирует кору (7) и побуждает ее обратить внимание на сигнал, о наличии которого она только что узнала. Внимание к сигналу проявляется в движениях головы и глаз (8), что ведет к опознанию раздражителя (9), а затем к программированию реакции другой руки с целью прогнать нежеланного гостя (10).

Если сигнал обусловлен стимулом, угрожающим вызвать повреждение организма, или же адресован вегетативной нервной системе, то весьма вероятно, что он сразу же вызовет рефлекторную реакцию

, исходящую от спинного мозга или другого низшего центра, и это произойдет раньше, чем мы осознаем данное воздействие. Наша рука отдергивается при ожоге от сигареты, зрачок сужается при ярком свете, слюнные железы начинают выделять слюну, если в рот положить леденец, и все это происходит до того, как наш головной мозг расшифрует сигнал и отдаст соответствующее распоряжение. Выживание организма часто зависит от коротких нервных цепей, составляющих рефлекторную дугу (см. приложение А).Сигнал продолжает свой путь по спинному мозгу, а затем идет по двум различным путям: один ведет к коре головного мозга через таламус (см. приложение А), а другой, более диффузный, проходит через фильтр ретикулярной формации , которая поддерживает кору в бодрствующем состоянии и решает, достаточно ли важен сигнал, переданный прямым путем, чтобы его расшифровкой занялась кора. Если сигнал будет сочтен важным, начнется сложный процесс, который и приведет к восприятию в собственном смысле этого слова. Этот процесс предполагает изменение активности многих тысяч нейронов коры, которые должны будут структурировать и организовать сенсорный сигнал, чтобы придать ему смысл.Прежде всего внимание коры мозга к стимулу повлечет теперь за собой серию движений глаз, головы или туловища. Это позволит более глубоко и детально ознакомиться с информацией, идущей от сенсорного органа — первоисточника данного сигнала, а также, возможно, подключить другие органы чувств.
По мере поступления новых сведений они будут связываться со следами сходных событий, сохранившимися в памяти . Если сигнал оказывается похожим на что-то уже известное, восприятие приводит к узнаванию . В противном случае оно выражается в осознании какого-то нового аспекта реальности, фиксации его в памяти и создании новых следов, которые в свою очередь будут укреплены другими актами узнавания.Таким образом, мозг с начала и до конца жизни создает себе образ реальности, из которого исключены элементы, не связанные с интересами и нуждами индивидуума. Французский философ Бергсон (Bergson, 1907) сравнивал наш мозг с фильтром, который устроен так, что организм проявляет избирательное внимание и пропускает на уровень сознания только ту информацию, которая необходима для его выживания.

Документ 5.4. Гипотезы и предшествующий опыт

На рисунке Боринга (Boring, 1948, рис. 5.17) одни видят профиль молодой женщины, а другие — профиль старой ведьмы с крючковатым носом. А каково ваше мнение? Кто ошибается? Конечно же никто: все зависит от того, как мозг организует разные элементы рисунка. У каждого из смотрящих появляется какая-то гипотеза

, и мозг пытается подтвердить эту гипотезу, используя различные признаки или одни и те же признаки, но по-разному. Мозг распознает маленький нос или же бородавку, ухо или глаз, маленький подбородок или большой нос, колье или беззубый рот… И когда все согласующиеся между собой детали будут собраны воедино и эта совокупность штрихов свяжется с чем-то знакомым, только тогда увидится смысл рисунка. Впрочем, если предварительно показать испытуемым профиль молодой женщины, то все они увидят на двусмысленном рисунке именно ее, а если показать изображение старой дамы, то у большинства испытуемых рисунок сложится в профиль мегеры.

Рис. 5.17. Кого вы видите на верхнем рисунке — старую ведьму или молодую модницу? Посмотрите на два нижних рисунка, и после этого вы будете видеть ту и другую поочередно.

Бэгби (Bagby, 1957) продемонстрировал значение прошлого опыта для восприятия в экспериментах с детьми из Мексики и из США. Он предварительно подобрал пары картинок, каждая из которых включала одну сцену из мексиканской жизни и одну — из североамериканской. Затем он показывал их детям с помощью стереоскопа, который позволяет проецировать в течение короткого отрезка времени на сетчатки двух глаз разные картинки (рис. 5.18). Таким образом, мозг получал одновременно сложные сигналы двух типов, которые он не мог объединить: в таких случаях благодаря феномену избирательного внимания мозг воспринимает только один из сигналов.

Рис. 5.18. Стереоскоп — старинный аппарат, позволяющий получать объемную картину из двух двумерных изображений, незначительно различающихся углом зрения. Если же на очень короткое время предъявить двум глазам два совершенно разных изображения, то мозг опозна

ет только одно — то, которое для него более привычно.

Бэгби отметил, что при одновременном предъявлении таких двух объектов, как, например, изображения тореадора и игрока в бейсбол, мексиканские ребята чаще видели только первый из них, а североамериканские — второй. Мозг каждого улавливал наиболее привычный образ с учетом окружающей среды и прошлого опыта.

Документ 5.5. Сенсорные способности новорожденного

Долгое время полагали, что новорожденный обладает очень бедным сенсорным «багажом», недостаточным для того, чтобы расшифровывать различные элементы окружения. Но по мере роста наших знаний об утробном плоде и о новорожденном мы вынуждены признавать, что ребенок с самого рождения имеет относительно запрограммированный мозг и уже достаточно эффективные органы чувств.

Однако известно также, что ранний сенсорный опыт ребенка играет решающую роль в развитии восприятия: без такого опыта атрофия некоторых клеток в сенсорных системах может привести к необратимым повреждениям, что и отмечалось у слепых от рождения после того, как им восстанавливали зрение.

Зрительное восприятие

Острота зрения

младенца достигает такого же уровня, как у взрослого человека, лишь к концу первого года жизни. Было показано, что он лучше всего воспринимает предметы, расположенные в 19 см от его лица (Haynes et al., 1965). Может быть, это играет большую роль в узнавании материнского лица во время кормления (рис. 5.19).

Рис. 5.19. Не рассчитана ли острота зрения новорожденного на фиксацию и опознание материнского лица?

Эта гипотеза весьма правдоподобна, так как другой исследователь установил, что младенец уже с четвертого дня жизни проявляет врожденное предпочтение по отношению к человеческому лицу

(Fantz, 1970) (рис. 5.20)

Рис. 5.20. Когда измеряли время, в течение которого новорожденный смотрит на различные фигуры, цветные или черно-белые, оказалось, что он уже с первых часов жизни отдает предпочтение человеческому лицу.

С четырехмесячного возраста ребенок способен различать цвета

: синий (голубой), зеленый, желтый и красный, при этом он отдает предпочтение синему и красному.Кроме того, чтобы ни думали беспокойные родители, маленькие дети, как выяснилось, редко приближаются к крутым обрывам. Гибсон и Уок (Gibson, Walk, 1960) доказали с помощью «зрительного обрыва» (рис. 5.21), что восприятие глубины уже имеется с самого раннего возраста и ребенок не решается ползти на стекло, нависающее над пустотой. По-видимому, эта реакция не приобретается на опыте, так как она проявляется у детенышей животных в возрасте нескольких часов. У младенцев до двух месяцев, которые еще не умеют ползать, учащается ритм сердца, если их положить животом вниз на стекло на высоте больше метра от пола.

Рис. 5.21. Дети, как и детеныши животных, по-видимому, обладают врожденной способностью к восприятию глубины, благодаря которому они избегают «провалов», даже накрытых стеклом.

Восприятие глубины тесно связано с развитием бинокулярного

зрения, а последнее появляется только тогда, когда оба глаза уже способны конвергировать на одну точку. Этот механизм у большинства детей вырабатывается в первые месяцы жизни. Поэтому, если у ребенка старше 6 месяцев еще проявляется страбизм (косоглазие), очень важно быстро осуществить хирургическое вмешательство для исправления этого дефекта. В противном случае шансы на развитие у него бинокулярного зрения невелики; кроме того, мозг постепенно перестанет воспринимать сигналы, поступающие от неполноценного глаза, и ребенок на более или менее длительное время станет «функционально одноглазым».

Слуховое восприятие

Новорожденный с первых часов способен распознавать отчетливые звуки разной интенсивности. Он даже способен отличить голос матери от других голосов, произносящих его имя. Развитие этой способности начинается еще в период внутриутробной жизни (известно, что слух, так же как и зрение, функционируют уже у семимесячного плода).

Обонятельное и вкусовое восприятие

Обоняние у новорожденного развито относительно хорошо. С первых дней жизни он может воспринимать различные запахи. Так, например, он отворачивает голову от резких или неприятных запахов, но, напротив, повернет ее к тампону, смоченному материнским молоком.

Что касается вкуса, то при рождении он, по-видимому, мало развит. Даже если ребенок может отличить сладкую воду от чистой, несладкой, и морщится от растворов со слишком заметным вкусом, все же вкусовые восприятия, видимо, тесно связаны с обучением.

Документ 5.6. Движение и время

Любая деятельность содержит в себе движение в пространстве, а любое движение происходит во времени. Эти измерения взаимосвязаны, и то, как они воспринимаются, зависит и от наших сенсорных способностей, и от точек отсчета, которые мы устанавливаем при их оценке.

Восприятие движения.Движение предмета мы воспринимаем в основном благодаря тому, что он, перемещаясь на каком-то фоне, вызывает последовательное возбуждение разных клеток сетчатки. Если фон однороден, наше восприятие ограничено скоростью движения предмета: человеческий глаз фактически не может наблюдать за передвижением светового луча при скорости меньше 1/3° в секунду (что соответствует перемещению на ширину большого пальца при вытянутой руке за 6 секунд). Поэтому невозможно непосредственно воспринимать движение минутной стрелки на ручных или стенных часах: она передвигается за секунду всего лишь на 1/10°.
Однако даже при отсутствии фона, например в темной комнате, можно следить за движением световой точки (например, кончика зажженной сигареты). Грегори (Gregory, 1966) выдвигает по этому поводу мысль, что мозг, очевидно, истолковывает движения глаз как показатель движения предмета.
Однако чаще всего фон имеется, и однородным он бывает редко. Поэтому мы можем при восприятии движения дополнительно использовать еще и показатели, связанные с самим фоном, — элементы, перед которыми или позади которых передвигается наблюдаемый предмет.
Восприятие времени.Время — это человеческая конструкция, которая позволяет нам размечать, распределять свою деятельность. Однако мы можем надежно воспринимать только очень короткие отрезки времени в пределах между 1/18 и 2 секундами.
Действительно, под нижней границей моменты не воспринимаются больше как таковые: 18 изображений в секунду уже сливаются в одно непрерывное движение note 68, 18 вибраций воздуха в секунду превращаются для нашего уха в один звук (самый низкий), а 18 легких ударов по коже воспринимаются как одно надавливание (von Uexkьll, 1956). Такова, по-видимому, разрешающая способность наших чувств во времени. У разных видов она может варьировать.
note 69
Над верхней границей в 2 секунды мы можем лишь приблизительно оценивать время по ориентирам, связанным с нашей деятельностью.
Однако различные факторы могут несколько изменять оценку протекающего времени. Некоторые биологические изменения, например повышение температуры тела, могут вызвать переоценку времени, а понижение температуры — наоборот, недооценку (Baddeley, 1966).
То же происходит под влиянием мотивации или интереса, проявляемого к некоторым тестам, а также под воздействием различных наркотиков. Успокаивающие лекарства, вызывающие замедление физиологических процессов, способствуют недооценке отрезков времени (Fraisse, 1957), а возбуждающие лекарства и галлюциногены, ускоряющие психические процессы и переработку сигналов мозгом, напротив, влекут за собой преувеличение оценок времени.

Документ 5.7. Зрительные иллюзии

Организация перцептивных процессов и черты постоянства, которые мы устанавливаем в мире, обеспечивают нам непротиворечивое и связное восприятие окружающего. Однако существуют случаи, когда восприятие искажено, — когда, например, от самих предметов поступают противоречивые сигналы или когда мы неправильно интерпретируем монокулярные сигналы, получаемые от предметов.

В первом случае речь идет в основном о двусмысленных картинках , которые на первый взгляд кажутся «нормальными», но вскоре делаются непонятными, когда осознаешь, что они могут вызывать два противоречивых восприятия, причем нет никакого признака глубины, который позволил бы определить, что является фоном, а что — фигурой (рис. 5.22, А ). Во втором случае мы встречаемся с какими-то признаками перспективы, глубины, формы или величины, которые, вступая в противоречие между собой, порождают зрительные иллюзии.

Рис. 5.22. А.

Двусмысленные фигуры, трехмерная интерпретация которых приводит к противоречиям. Б. Зрительная иллюзия Мюллера—Лайера и иллюзия биссектрис. В. Иллюзия Понсо (более удаленное бревно, лежащее между шпалами, кажется значительно большим, чем то, которое ближе) и иллюзия Луны, которая многим кажется больше на горизонте, чем в открытом небе.

Одно из самых правдоподобных объяснений ряда иллюзий основано на нашей склонности воспринимать как более крупное то, что находится дальше, с учетом эффекта перспективы. Это заставляет наш мозг ошибочно преувеличивать размеры того из двух равных предметов, который больше удален.

Это происходит в случае иллюзий Мюллера—Лайера, которые можно сблизить с восприятием внешних и внутренних углов домов. То же происходит и с иллюзией Понсо (Ponzo) или с иллюзией луны на горизонте, усиливаемой пейзажем и его перспективой. Аналогичный случай с биссектрисой и перпендикуляром к другой линии, которые как бы удаляются от исходной точки (рис. 5.22, Б и В ).Еще одна забавная иллюзия возникает при восприятии лица на фотографии или рисунке: глаза будут всегда смотреть прямо на нас независимо от угла, под которым мы на него смотрим. Однако эта иллюзия создается лишь в том случае, если изображенный глядел прямо в объектив или прямо в глаза художника, когда тот рисовал портрет (действительно, ничего подобного не происходит, если позирующий смотрит чуть-чуть в сторону). Эта иллюзия еще не получила полного объяснения; по-видимому, она связана с тем, что изображение глаз дается лишь в двух измерениях (рис. 5.23). В самом деле, при восприятии скульптурных изображений такой иллюзии не возникает.

Рис. 5.23. Если в момент съемки вы смотрите прямо в объектив, то потом, откуда бы ни смотрели на фотографию, вы с нее будете как бы следить за смотрящим. Такой же эффект наблюдается и в живописи — примером тому служит взгляд Джоконды.

Итак, иллюзия

характеризуется наличием сенсорных сообщений, неправильно расшифрованных одним человеком, а иногда и многими людьми.Напротив, в случае галлюцинации зрительные, слуховые или иные ощущения появляются у человека при отсутствии каких-либо сенсорных стимулов, воспринимаемых также и другими людьми. Галлюцинация — всего лишь часть его внутренней реальности. Примеры будут приведены ниже, когда речь пойдет об экспериментах в условиях сенсорной изоляции (документ 5.9).

Документ 5.8. Расширение зрачка при восприятии обнаженного человека

Когда человек с особенным вниманием и интересом воспринимает действующий стимул, весь его организм активируется: ритм сердца учащается, сосуды расширяются и появляется легкая краснота, в частности на лице, на коже выступает немного пота, зрачки глаз увеличиваются. Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма (см. приложение А).

Хесс (Hess, 1965) задался целью узнать, в какой степени можно выявить интерес, проявляемый людьми к некоторым изображениям, просто наблюдая за реакцией их зрачков. Например, он предъявлял группе студентов и студенток серию фотографий, на которых были представлены маленькие дети, матери с младенцами, обнаженные мужчины и женщины, а также пейзажи.
Вид пейзажей не вызывал у испытуемых обоих полов никакой реакции. То же было и с мужчинами, смотрящими на фотографии младенцев, но зрачки большинства из них значительно расширялись при виде фотографий обнаженных женщин. Что касается реакции у женщин, то Хесс отмечал, что она проявляется при виде фотографий матерей с детьми, а также обнаженных мужчин и младенцев (рис. 5.24).

Рис. 5.24. По степени расширения зрачков можно судить об уровне интереса, проявляемого субъектом к данному предмету или человеку. Судя по результатам экспериментов Хесса, интересы женщин заметно отличаются от интересов мужчин.

Таким образом, потребности людей, чувства и интерес, который у них вызывают предметы или другие люди, могут выявляться в таких трудноуловимых признаках, как расширение зрачков. Не является ли это одним из источников, используемых гадалками в поисках «сигналов», которые позволили бы им ответить ожиданиям клиента? В свой следующий поход к одной из таких «ясновидящих» наденьте темные очки и проверьте…

Документ 5.9. Сенсорная изоляция, галлюцинации и внутреннее пространство

Самый известный в научном мире эксперимент с сенсорной изоляцией — это эксперимент, произведенный в Университете Мак-Гилла в 1956 г. Героном и его сотрудниками.

Ученые предложили добровольцам за 20 долларов в день (значительная по тем временам сумма) пробыть как можно дольше в специально устроенной изолированной камере. Все, что от них требовалось, — это лежать там на маленькой кровати, причем руки испытуемого вставлялись в длинные картонные трубы (чтобы как можно меньше было осязательных стимулов). Благодаря использованию специальных очков глаза воспринимали только рассеянный свет. Слуховые же раздражители маскировались беспрерывным шумом работающего кондиционера и вентилятора (см. рис. 5.13).
Испытуемых кормили, поили, и они по мере необходимости могли заниматься своим туалетом, но в остальное время должны были оставаться максимально неподвижными.
Большинство из них в начале эксперимента были уверены, что это легкий способ заработать, а плюс к тому и продолжительный отдых. Так оно и было на самом деле в первые часы изоляции. Но когда тело отдохнуло, ситуация очень быстро стала такой, что лишь немногие испытуемые были способны продолжать жить в этих условиях больше двух-трех дней. Только небольшая группа выдержала несколько дольше, а максимальное время не превысило шести дней.
Что же происходило — почему ситуация становилась до такой степени невыносимой?
Вначале большинство старалось сконцентрироваться на своих личных проблемах, но вскоре испытуемые стали замечать, что их разум уходит в сторону от этого. Очень скоро они потеряли представление о времени, затем наступили долгие периоды, когда они вообще не были способны мыслить. Чтобы избавиться от монотонности, испытуемые с удовольствием соглашались слушать детские рассказы и даже начинали требовать, чтобы им давали их слушать еще и еще.
Более 80% испытуемых утверждали, что они были жертвами зрительных галлюцинаций: стенки ходили ходуном, пол вращался, углы округлялись, цвета становились такими яркими, что на них невозможно было смотреть. Один испытуемый даже говорил, что «видел» процессию белок, дефилирующих решительным шагом с мешками на плечах. Что же касается тела, то казалось, что оно раздваивается, дух (сознание) отделяется и летает по камере, глядя на свою материальную оболочку, лежащую на постели.
Испытуемых подвергали психологическим тестам до, во время и после их пребывания в изолированной камере. Почти все показали посредственные результаты во время эксперимента. Многие стали неспособны решить простые задачи на умозаключение или проделать легкие математические расчеты, а у многих наблюдались расстройства памяти. Однако через некоторое время после выхода из камеры испытуемые вновь обретали свои обычные умственные способности.
У исследователей, проводивших этот опыт, не оставалось никакого сомнения, что отсутствие стимуляции приводит к кратковременному полному разрегулированию организма, лишает его всякой возможности самоконтроля и контроля над окружающим миром.
Лилли (Lilly) — нейрофизиолог, ставший известным в результате своих исследований в области языка дельфинов, — еще с 1953 года пытался проверить на себе самом, какой опыт организм, погруженный в водную среду, может приобрести в условиях полного отсутствия взаимодействия с привычным ему окружением. Так, Лилли провел несколько часов, изолировавшись в кессоне, обычно предназначавшемся для проверки снаряжения водолазов. Это большой резервуар, наполненный водой с высокой концентрацией соли; температура воды близка к температуре человеческого тела. Попав в «кессон» (рис. 5.25), организм оказывается полностью изолированным от внешнего мира. Испытуемый находится в полной темноте, ничего не слышит и, самое главное, находится почти в состоянии невесомости в жидкости, которую его кожа не может чувствовать, так как температура тела и жидкости почти одинакова (Gerome, 1985). Лилли отметил, что в начале эксперимента происходит подъем внутреннего напряжения, которое становится почти невыносимым и вызывает сильное желание выйти из камеры. Но, когда человек решает все же остаться, у него начинает появляться новое состояние сознания. Внимание испытуемого мало-помалу фиксируется на ощущении легкости, которое вскоре заполнит все его существо. Мысли, сосредоточенные раньше на повседневных заботах, постепенно будут уступать место мечтаниям и фантазиям очень личного характера, эмоциональный заряд которых вскоре доходит до предела. В этот период испытуемый достигает высшей фазы необычных переживаний, когда он будто бы смотрит внутрь самого себя и проецирует наружу свое собственное содержание. Тогда наступает разрыв с пространством и со временем и наводятся мосты между отдаленными местами или между разными периодами. «Дух» перемещается с феноменальной скоростью и оказывается в других местах, с известными или неизвестными испытуемому людьми, где он живет и переживает вместе с ними эпизоды, которые происходят, как кажется, в эти моменты, или же начинает «парить» над городом. Он ощущает себя так, будто может все видеть, все слышать, все чувствовать, будто он — начало чистого сознания.

Рис. 5.25. Камера для сенсорной изоляции. Человек погружен в насыщенный солевой раствор, температура которого близка к температуре тела. Вокруг полная темнота, а звуконепроницаемые стенки изолируют от внешних шумов. Все это создает благоприятные условия для расслабления, а иногда и для погружения во внутренний мир.

В тот период Лилли ничего не стал публиковать, так как понимал, что официальная наука не сможет принять «бредни» такого масштаба от одного из своих представителей. Однако с тех пор Лилли поделился своим опытом с другими исследователями внутреннего мира, в частности с такими известными, как Бейтсон, Иодоровский и Гроф. Около 80 сообщений о переживаниях, которые он услышал непосредственно из их уст, подвели его к тому, чтобы в своем труде «Глубокое Своё», опубликованном в 1977 году, построить карту внутреннего пространства, структура которой близка к структуре, установленной Фишером и представленной в документе 4.2.

С тех пор были изучены многие особенности «кессона» (прежде всего, в Стэнфордском институте) с целью понять, каким образом может возникать эта внутренняя реальность.
По-видимому, первостепенную роль здесь играет отсутствие эффекта гравитации, потому что испытуемый, будучи погружен в воду, сохраняет более 90% энергии, которую в обычных условиях тратит на преодоление собственной тяжести, чтобы поддерживать тело в равновесии; и эта энергия может быть направлена на внутреннюю деятельность.
Кроме того, расслабление, вызванное состоянием невесомости, ведет к гармонизации различных частей мозга. Как показывает электроэнцефалограмма, правое полушарие — «интуитивное» и обычно находящееся под доминирующим влиянием левого, более «рационального» полушария — начинает функционировать в том же ритме, что и левое. Это восстановленное равновесие между высшими отделами мозга приводит к большей гармонии между корой и двумя другими отделами — рептильным и эмоциональным мозгом (см. приложение А).
Со своей стороны ретикулярная формация, освобожденная от функции отбора внешних сигналов, допускает теперь проникновение наверх множества внутренних сообщений, полностью игнорируемых в повседневной жизни. Кора головного мозга начинает прислушиваться к биению сердца, к циркуляции крови в сосудах или же к функционированию внутренних органов, которые обычно автоматически контролируются рептильным мозгом.
Что касается отделов мозга, ведающих эмоциями, то им не приходится больше поддерживать готовность организма к реакциям на внешние стимулы, и в результате секреция гормонов с общеактивирующим действием сменяется выработкой таких веществ, как эндорфины (см. приложение А), а эти вещества в свою очередь позволяют коре, продолжающей бодрствовать, погрузиться в состояние, близкое к наблюдаемому на первой стадии сна, для которой характерно появление тета-волн (см. досье 4.1). Речь идет здесь о состоянии, благоприятном для творчества, а также для возникновения внутренних образов, идущих, как мы уже видели, из подсознательного уровня, о котором говорит Диксон.

Резюме

1. Каждый вид обладает рецепторами и мозгом, позволяющими организму улавливать сигналы, наиболее полезные для приспособления данного вида к окружающей его среде. Таким образом, у каждого вида свое восприятие действительности

.2. Наши органы чувств ограничены в своей способности реагировать на стимулы, поэтому они могут улавливать лишь ограниченное количество сообщений из окружающей среды.
3. Стимулы, исходящие из внешней среды, непрерывно интерпретируются в соответствии с установившимися с детства категориями образов . В случае новой или неполной информации наш мозг действует путем выдвижения гипотез .4. Наше восприятие организовано таким образом, что любой объект мы видим как фигуру, выделяющуюся на каком-то фоне. Кроме того, наш мозг склонен заполнять пробелы в воспринимаемом материале, так что отдельные фрагменты дополняются до простого и законченного контура. Организация восприятия осуществляется также путем группировки элементов по признакам их близости, сходства, непрерывности и симметрии.
5. Наше восприятие мира стабильно и константно : мы сохраняем за предметами их размеры, форму и цвет независимо от того, на каком расстоянии они от нас находятся и под каким углом мы на них смотрим.6. Благодаря бинокулярному зрению наш мозг обеспечивает нам трехмерное ви дение мира. Однако на расстоянии больше 15 метров мы можем оценивать глубину и взаимоположение объектов только по монокулярным признакам , связанным с линейной и воздушной перспективой, а также с параллаксом и с частичным закрытием одних предметов другими.7. Мозг испытывает информационную перегрузку, если он не может осуществить выбор среди слишком большого количества сигналов. Этого чаще всего удается избежать благодаря таким механизмам, как сенсорная адаптация на уровне рецепторов и привыкание на уровне ретикулярной формации.8. Внимание состоит в реакции ориентирования на какой-то стимул или объект. Чем больше в объекте новизны, чем он сложнее и интереснее, чем сильнее стимул и чем чаще он повторяется, тем легче он может привлечь к себе внимание. Однако важную роль играют также наши потребности, интересы и ожидания.
9. В головном мозгу действует фильтр, который лимитирует нашу способность улавливать сигналы, приходящие из разных источников.
10. Прежде чем поступить в мозг, сигнал должен превысить физиологический порог на уровне рецепторов, а затем — порог восприятия , или порог осознанного узнавания. Между этими двумя порогами, видимо, существует подпороговая зона, где сигналы обрабатываются без участия нашего сознания.11. Перцептивная защита состоит в повышении порога восприятия для поступающих извне сигналов, эмоциональный заряд которого труднопереносим.
12. Возможно подпороговое восприятие информации, которая обрабатывается в подпороговой зоне. Она, видимо, улавливается и может вызывать реакции на уровне организма без сознательной оценки соответствующих сигналов.
13. Экстрасенсорное восприятие состоит в восприятии сигналов, которые не воздействуют непосредственно на органы чувств. Речь идет о телепатии, ясновидении и предвидении.
14. Индивидуум, находящийся в условиях сенсорной изоляции, оказывается лицом к лицу со своим внутренним миром и представляющими его образами; этот мир находит свое выражение в форме разнообразных иллюзий и галлюцинаций.

Досье. 5.1. Наука и паранормальные явления

Во все времена людей тревожили всякого рода странные события, происходившие с ними: совпадения, «вещие» сны, впечатление «уже виденного» ("dйjа vu")… Чаще всего их объясняли случайностью. Но ведь сама по себе случайность ничего не означает: это лишь удобный способ объяснения того, что непонятно или трудно объяснимо. И вот уже несколько десятилетий ученые стараются проникнуть в действительную суть подобных явлений и внести элементы ясности, подходя к этим событиям с различных сторон.

От анекдота

note 70к официальному признанию

note 71

«В Висконсине одна женщина, мучаясь бессонницей, решает почитать книгу, которая лежит на ее ночном столике. В книге говорится о банде хулиганов, которые нападают на девушку и тащат ее в гараж. Женщина закрывает книгу и опять пытается заснуть. В ту же минуту ее совсем молоденькая дочь, спящая в соседней комнате, вбегает, встревоженная, как она говорит, ужасным кошмаром: ей только что приснилось, что на нее напала группа хулиганов, которые потащили ее в сарай, чтобы там изнасиловать. Ее сон был точной копией сцены, которую только что прочла ее мать» (Rhine, 1975).
«В 60-е годы семья W. переезжает из Андерсона (Калифорния) за несколько сот километров в Оклахому. В момент отъезда их кот по кличке Льюгар исчез. Все поиски были напрасны. Тогда они просят остающихся друзей присмотреть за котом, если он вернется после их отъезда. А спустя 14 месяцев в Оклахоме неожиданно появился похожий на Льюгара кот и прыгнул на плечо миссис W. Ветеринары, к которым обратились хозяева Льюгара, установили, что у него та же деформация левого бедра, которая была у Льюгара; по словам ветеринаров, это очень редкий дефект. К тому же через некоторое время друзья, оставшиеся в Калифорнии, сами сообщили, что Льюгар опять исчез через несколько недель после переезда своих хозяев» (Rhine, 1975).
«В 1967 году в Германии господин Вильснер (Wilsner) погибает от травмы головы, полученной в результате автомобильной катастрофы: его машина врезалась в поваленное во время урагана дерево, перегородившее шоссе. А в предшествующие недели он неоднократно просыпался среди ночи, охваченный ужасом от предчувствия, что что-то должно упасть ему на голову» (Bender, 1976).
Это всего лишь несколько примеров из множества подобных. О чем они свидетельствуют? Обусловлены ли они «случайностью», ассоциацией мыслей, проистекающих из подсознательного восприятия, надеждой на осуществление предвиденных событий? Или же речь и в самом деле идет о паранормальных явлениях?
Чтобы дать ответ на эти вопросы, необходимо было провести проверки. Между 1880 и 1890 годами ученые создали группы, составившие первые общества «психических исследований». В них вошли такие всемирно известные ученые, как Рише и Фламмарион из Франции, Миерс и Герней из Англии и Джеймс из США. Сначала использовали методы, взятые из практики спиритизма. Прибегали к «способностям» спиритических медиумов, которые производили психические эффекты и «общались» с душами умерших. Но, несмотря на использование измерительных приборов и на введение хитроумных способов контроля, придуманных, в частности, Желеем, Бругмансом, М. и П. Кюри и Токкэ, результаты оставались весьма спорными. Фактически очень трудно было отличить истинные явления от ловких манипуляций. В конце концов пришлось оставить этот подход и перейти к более строгим методам. Изучение «паранормальных» явлений стали проводить в лабораторных условиях.
Эти пси-феномены , как их теперь называют, были разбиты на две отдельные категории: экстрасенсорное (внечувственное) восприятие, с одной стороны, и телекинез — с другой. Экстрасенсорное восприятие заключается в приеме информации без участия органов чувств: оно включает такие явления, как видение «на расстоянии», или ясновидение , передача мыслей, или телепатия , а также предвидение — знание наперед событий, которые произойдут в будущем. Что касается телекинеза , то это прямое, осуществляемое без помощи мышц воздействие субъекта на материальный объект (перемещение или вращение предметов на расстоянии).Решено было попытаться выделить эту предполагаемую «способность пси» с помощью экспериментального метода и статистического анализа.
Была основана Парапсихологическая ассоциация; ее задачей было не «доказывать» реальность пси-феноменов, а скорее способствовать исследованию явлений, называемых «аномальными». В 1969 году серьезность работы экспериментаторов и их энергия привели к тому, что Парапсихологическая ассоциация при покровительстве антрополога М. Мида была принята в Американскую ассоциацию научного прогресса.
Эта область, недавно признанная научной дисциплиной, имела много названий: в Германии и США — парапсихология, во Франции — метапсихика, в СССР — биоинформатика и т. п. В последнее время было предложено новое название — псилогия. Оно позволяет свести воедино всю информацию, относящуюся к так называемым пси-феноменам (Bйlanger, 1978).

Лабораторные исследования

Пионерами лабораторных исследований были Васильев в Московском университете и Райн в Университете Дьюка (США). Васильев пытался главным образом установить существование связи между гипнозом и экстрасенсорным восприятием, его сотрудники собрали также ряд наблюдений, касающихся телекинеза.

Райн придал подходу научность, положив в его основу использование приборов и подвергая результаты систематическому статистическому анализу. Один из его сотрудников, психолог Зенер (Sener), подготовил «эмоционально нейтральный» материал, состоящий из 25 карт, на каждой из которых изображен один из пяти подобранных им символов (рис. 5.26).

Рис. 5.26. Карты Зенера.

Принцип эксперимента был очень прост: агенту

показывают одну за другой карты Зенера, а тем временем в другом помещении перципиент должен указать тот символ, на который, по его мнению, смотрит в данный момент агент. Если бы ответы были чисто случайными, то перципиент давал бы «правильный» ответ в среднем в одном из пяти предъявлений (т. е. в 20% случаев). И соответственно чем чаще доля верных ответов будет превышать 20%, тем больше должна быть уверенность в том, что здесь действует не чистая случайность, а что-то иное.

Статистически значимые результаты

Со времени первых экспериментов, проведенных в конце 20-х годов Райном, исследования в этом и в смежных направлениях позволили собрать большое количество данных. Для непосвященного они иногда вовсе не кажутся эффектными, но результаты статистического анализа, полученные во многих экспериментах, никого не могут оставить равнодушным (см. Thouless, 1972).

Например, исследования Пирс-Прэтта (Pearce-Pratt, 1934) по телепатии включали четыре серии экспериментов, в которых испытуемые находились в местах, расположенных друг от друга на расстоянии от 90 до 230 метров. Серия из 25 карт Зенера предъявлялась 74 раза, т. е. всего было 1850 предъявлений. Результат: 558 верных ответов, что на 188 случаев больше, чем можно было бы ожидать согласно теории вероятностей. Статистический анализ этого результата показывает, что вероятность такого количества верных ответов составляет менее 10-22 (см. приложение Б, пункт 3, объяснение порога вероятности).
В эксперименте, направленном на изучение предвидения , Шмидт (Schmidt, 1969) использовал аппарат, который обеспечивал полную автоматизацию опыта. Из четырех возможных световых сигналов аппарат выбирал случайным образом какой-нибудь один. Он регистрировал как свой выбор, так и ответ испытуемого, которому предлагалось до появления светового сигнала угадать, какой это будет сигнал. Во время первой серии опытов три испытуемых осуществили в общей сложности 63 066 попыток, а затем еще 20 000 во второй серии. Результаты были таковы, что вероятность p составила менее 10-9 для первой серии и менее 10-10 для второй.Другие исследования касались сновидений и возможности изменить их содержание путем воздействия агента на спящего перципиента. Большинство этих опытов проводили в нью-йоркском Медицинском центре маймонидов (Krippner, Ullman, 1964). Испытуемому, находящемуся в звукоизолированной комнате, предлагалось лечь, расслабиться и заснуть. Предварительно к его голове были прикреплены электроды, чтобы определять время наступления парадоксального сна (БДГ). Как только начиналась фаза БДГ, агент, концентрируя все свое внимание на выбранном наугад образе, пытался «передать» его спящему перципиенту. Затем того будили и просили рассказать, какой сон или какие сны он видел. В 9 из 12 исследований были получены статистически значимые результаты (однако надо подчеркнуть, что ученые работали с «чувствительными» испытуемыми и что лишь немногие лаборатории смогли воспроизвести эти опыты).
Приведем в качестве примера элементы, представленные в сновидениях одного из испытуемых, которому как «мишень» была предложена картина Сальвадора Дали «Тайная вечеря» (рис. 5.27). «Было море. Оно было необыкновенно красиво … какая-то рыбацкая лодка, довольно маленькая …, картина, висящая в ресторане … это очень большая картина, впечатляющая … на ней изображено человек двенадцать, которые тянут рыбацкую лодку к берегу … рождественский каталог, … врач … он должен стать врачом … исцелитель, сидящий рядом с ребенком … что-то вроде кухни … ресторан … приправы и пряности … разная еда …» (Bender, 1976).

Рис. 5.27. Одна из картин-мишеней, использованных Криппнером и Улльманом при изучении экстрасенсорного восприятия во сне. В данном случае это картина Сальвадора Дали «Тайная вечеря».

Одно из самых важных мест в парапсихологических исследованиях занимают эксперименты, проводимые под гипнозом. Французские ученые Жане и Рише еще с 80-х годов прошлого столетия пытались выявить связь между экстрасенсорным восприятием и гипнозом, но только в 50-е годы нашего века исследования в этой области стали систематическими благодаря Васильеву в СССР, Фалеру в Финляндии, Ризлу в Чехословакии, Каслеру и Хонортону в США. Использовались различные методы, чтобы сравнивать результаты, полученные на испытуемых во время гипноза и без него. Около 20 лет назад (Van de Castle, 1963) были сведены результаты 14 исследований с картами Зенера, проведенных одиннадцатью группами. Под гипнозом из 44 400 ответов верными оказались 9785 (т. е. на 905 больше, чем можно было ожидать в результате случайных совпадений). На первый взгляд результат не очень убедителен. Однако статистический анализ показывает, что вероятность p

такого числа случайно совпадающих ответов меньше 10-20 . Это, впрочем, становится очевидным, если сравнить эти цифры с данными, полученными в эксперименте без воздействия гипноза. В этом случае из 34 525 верными были только 6946 ответов, т. е. на 41 ответ больше, чем можно было ожидать согласно теории вероятностей. При этом статистический анализ показывает, что разница результатов, полученных в экспериментах с гипнозом и без него, весьма достоверна: вероятность ее случайного получения составляет 1 на 10 миллиардов (p< 10-10 ).Как и во время сновидений, при гипнозе учащение пси-феноменов объясняется, по-видимому, тем, что понижается уровень барьеров, существующих во время бодрствования. Таким образом, попадая под воздействие гипнотизера, испытуемый становится более восприимчивым.
Многие исследователи (например, Tart, 1963; Tart, Putoff, 1977) пытались проверить, не проявляются ли подсознательные процессы экстрасенсорного восприятия в форме физиологических изменений . Они старались обнаружить эти изменения при помощи таких методов, как психогальванометрия, электроэнцефалография или плетизмография. Например, в эксперименте Тарта (1963) агент был подключен к электростимулятору, который посылал ему электрические разряды в произвольно выбираемые моменты, а перципиент в другом месте был подключен к психогальванометру и к плетизмографу. Перципиент не знал, что его партнер получает электрические разряды, его просто просили нажимать на кнопку каждый раз, когда ему покажется, что он слышит подпороговый для восприятия звук. На самом деле этого звука не было — речь шла о скрытом тесте на внечувственное восприятие, при этом проверялось, совпадают ли нажатия на кнопку с моментами подачи разрядов. Результаты были убедительными: отмечались физиологические изменения, которые статистически достоверно коррелировали с моментами, когда партнер получал разряд. Нажатия же на кнопку, напротив, не соответствовали этим моментам.
Большое число других исследований привело к статистически значимым результатам того же рода; они тоже указывали на возможное существование экстрасенсорных восприятий, регистрируемых организмом на подсознательном уровне.
Анализ многочисленных спонтанных случаев с животными подтолкнул на проведение аналогичных исследований не только на людях. Разнообразные методы были использованы в опытах с кошками, мышами, ящерицами, жабами и т. п. Прибегали, в частности, к вознаграждению (даче воды, например) в случае «правильной» реакции животного, а при «неправильной» реакции — к наказанию (электрическим ударом). Наблюдали также за поведением животных, когда некоторые из них, отобранные случайным образом, были обречены на гибель. Дюваль note 72 и Монредон (Duval, Monredon, 1968) получили положительные результаты в тестах на предчувствие у мышей. Мышей помещали в клетку с двумя отсеками, к полу которых можно было подводить ток. В определенные моменты, выбираемые случайно, электрический разряд посылался в один или другой отсек клетки. Мыши проявили статистически значимую склонность чаще находиться в том отсеке, в котором разряда на этот раз не будет.
note 73
Наблюдения, проведенные в лабораторных условиях, по-видимому, подтверждают также и реальность явлений телекинеза . Однако опыты в этой области состоят очень часто в том, чтобы проверить эффектные явления, демонстрируемые особо «одаренными» людьми. Кроме того, нужно учитывать, что всегда возможен обман со стороны ловких фокусников. Именно из-за этого в 1934 году после опубликования работ Райна несколько групп ученых постарались опровергнуть возможность телекинеза, проводя эксперименты с «обыкновенными» испытуемыми. По-видимому, и в таких опытах были получены статистически значимые результаты, хотя вопрос остается все-таки очень спорным — даже для парапсихологов.

Личные факторы

Складывается впечатление, что в восприимчивости по отношению к пси-феноменам большую роль играют характер и взгляды человека.

Шмейдлер (Schmeidler) выявила феномен «овец и козлов». Она показала, что существует значительная разница между результатами лиц, уверенных в существовании паранормальных явлений (это «овцы» — те, кто легко позволяет себя убедить, заглушить свой критический дух), и результатами скептиков («козлов» — тех, кто постоянно бубнит одни и те же критические замечания, те же саркастические доводы). Результаты «овец», как правило, выше, чем можно было бы ожидать при чистой случайности, тогда как у «козлов» они чаще всего ниже этого уровня. Получается так, будто первые делают все, чтобы облегчить восприятие пси-феноменов, а вторые, напротив, подсознательно делают все, чтобы затруднить его.
С другой стороны, экстраверты — люди открытые для всего нового, не боящиеся новых теорий, иных мировоззрений, — видимо, более чувствительны, чем интроверты, которые более рационалистичны, более критично настроены и более консервативны.
Кроме того, похоже, что роли агента и перципиента не взаимозаменяемы. Так, некоторым людям лучше удается роль агента, а другие добиваются лучших результатов в качестве перципиентов. И если испытуемым дать право выбора, они естественно и легко распределяют эти роли между собой. Было также показано, что важную роль играют и такие факторы, как отдых, успех или усталость. Два первых, видимо, способствуют повышению показателей для перципиента, а усталость, достигнув определенного уровня, начинает снижать их.

Объяснения и модели

Парапсихологи оказываются в растерянности, когда речь идет о понимании реальности пси-феноменов и экстрасенсорного восприятия. По мнению одних, эти способности следует рассматривать как аномалию

(Morris, 1983): ими обладают не все и возникают они в процессе развития не одновременно; это скорее исключительные случаи. По мнению других, разделяющих точку зрения нейрофизиолога Дж. Экклса (J. Eccles, 1976), это один из обычных элементов повседневной жизни.Теория Бранда (Brand, 1975) и Хонортона (Honorton, 1978) основана на исследованиях, касающихся гипноза, сна, медитации и т. п., с одной стороны, и физиологических реакций, лежащих в основе подсознательного экстрасенсорного восприятия, — с другой. Имеется в виду комплекс условий, благоприятных для проявления пси-феномена . Согласно этой теории, любой человек может оптимально осуществить внечувственное восприятие, выполнив одно или несколько из следующих условий: нужно расслабиться, отключиться, насколько это возможно, от всяких воздействий (образов, впечатлений) и внешней деятельности, стараться прийти в состояние восприимчивости, «открыться» навстречу иному мироощущению и хотя бы на миг захотеть ощутить пси-состояние. Именно благодаря таким средствам, помогающим сосредоточиться на своем внутреннем мире в состоянии открытости, и может якобы проявиться у человека способность к пси-феномену.
Стэнфорд, развивая сходную мысль, полагает, что пси-функции — один из элементов нормальной природы человека. Поэтому спонтанные проявления экстрасенсорного восприятия составляют всего лишь верхушку айсберга. Под видимой частью скрывается множество поступков и событий, которые тоже можно приписать использованию пси-способностей. Стэнфорд называет их инструментальными ответами с участием пси-способностей . Речь идет о «счастливых случаях», которые можно было бы принять за совпадения: вы, например, пропустили автобус, так как задержались дома, в ожидании следующего автобуса вы вспоминаете одного из своих друзей, которого давно не видели, а потом, садясь в следующий автобус, внезапно встречаетесь лицом к лицу с этим самым другом, который, как выясняется, решил в этот день поехать автобусом, хотя раньше никогда этого не делал. Что это, счастливая случайность? Только не для Стэнфорда. По его мнению, наш организм постоянно как бы прочесывает окружающее, стараясь отыскать средства для удовлетворения своих потребностей. При таком прочесывании могут использоваться как пси-способности, так и обычные сенсорные и когнитивные процессы.
Как только человек находит подходящее средство, он включает механизм поведения, который начинает действовать так, чтобы удовлетворить возникшую потребность. Например, в приведенном выше примере человек, желающий встретить своего друга, подсознательно сделал то, что нужно, чтобы его желание осуществилось.
Была также сделана попытка объяснить существование самого пси-феномена и его воздействие на организм. Что это — передача электромагнитной или иной энергии из одной точки пространства в другую? Или же это неотъемлемый элемент Вселенной, вездесущий и находящийся всегда рядом?
Исследования относительно электромагнитных волн как возможной физической основы пси-феномена до сих пор не дали положительных результатов. Васильев показал, что «связь» между агентом и перципиентом сохраняется и при наличии специального экрана, препятствующего распространению электромагнитных волн.
В отличие от этого голографическая модель (см. документ 5.2) позволила понять, как могло бы осуществляться экстрасенсорное восприятие без ограничений во времени и пространстве. Как подчеркивает Криппнер (Krippner, 1978), не следовало бы заниматься вопросом о механизме передачи сигнала из точки X в точку Y , так как этот сигнал должен присутствовать одновременно в обеих этих точках. Точно так же при телекинезе сила, находящаяся в точке А, может воздействовать на объект, помещенный в точке Б, так как сигнал, который необходимо передать, уже находится в этой точке.Мы принадлежим миру, в котором все элементы взаимосвязаны. Для того чтобы мы могли адаптироваться к внешней реальности, наше экстравертированное сознание делит все на части — категории, которые оно способно легко идентифицировать. Явления же, не принадлежащие к этим категориям, могут восприниматься только тогда, когда бодрствование высших центров оказывается пониженным.
Пока это всего лишь гипотезы. Отрывочные данные, которыми располагает наука, еще не позволяют ясно представить себе, как можно было бы однозначно подтвердить существование подобных явлений и, главное, использовать их для большего благополучия и расцвета личности и ее взаимоотношений с другими людьми.

Критика скептиков

Хотя исследования в области парапсихологии получили официальный статус и многие результаты указывают на реальное существование пси-феноменов, скептики note 74

продолжают высказывать всевозможные критические соображения.note 75
Прежде всего ставятся под сомнение эксперименты, якобы давшие статистически достоверные результаты. Действительно, в истории парапсихологии встречается множество сомнительных случаев. Некоторые испытуемые были уличены в жульничестве, другие после нескольких лет опытов признавались в трюках, к которым они прибегали. Иногда и сами ученые фальсифицировали результаты своих экспериментов. Но как ни прискорбны такие случаи, они, по всей вероятности, не более часты, чем аналогичные случаи, обнаруженные (или оставшиеся незамеченными) в практике «ортодоксальной» науки (см., например, «дело» Сирила Бёрта в досье 9.1). Наличие нескольких «паршивых овец» не должно ни в коей мере бросать тень на всю практику исследований.
Позднее были обнаружены погрешности в методологии экспериментов. Плохо осуществлялся контроль за сенсорными сигналами, испытуемые были недостаточно изолированы друг от друга; материал, например карты Зенера, имел дефекты, позволявшие неверно оценивать результаты; выбор картин-мишеней производился неслучайным образом; исследователи допускали ошибки в записях и т. п. Однако и здесь нет большой разницы по сравнению с традиционными экспериментами в психологии, где любой, даже самый простой эксперимент может быть обесценен плохим контролем, неисключенным влиянием субъективных факторов или неточной регистрацией данных. Но все бо льшая автоматизация опытов, например применение компьютеров, позволяет исключить многие трудности, присущие этому виду исследований.
Использование статистических методов тоже подвергалось критике: утверждали, что исследователи пси-феноменов применяют их неправильно. Однако член Парижской академии наук Рише (1850-1935) защищал использование теории вероятностей при наблюдении за «изменчивыми» явлениями, а в 1936 году Институт математической статистики признал надежность методов, применяемых парапсихологами. Самый распространенный упрек скептиков заключался в том, что при достаточно большом числе данных даже незначительные расхождения между полученными и ожидаемыми результатами становятся значимыми. Об этом мы уже говорили, когда речь шла об изучении экстрасенсорного восприятия в состоянии гипноза. Однако, и мы это тоже отмечали, данное возражение теряет силу, когда без гипноза такое же число опытов уже не выявляет статистически значимого различия.
Но чаще всего ставится вопрос о воспроизводимости экспериментов. Экспериментатор, повторяя опыт с теми же испытуемыми и при тех же условиях, не уверен в получении тех же результатов. Вступает в действие совокупность факторов, связанных с испытуемыми, с материалом, с экспериментатором и с самими пси-феноменами. Избавиться от всего этого пока не удается.
И наконец, многие критики указывают на отсутствие теории и практических приложений и даже просто считают существование пси-феноменов невозможным ввиду его несовместимости с общепризнанными научными теориями (Bauer, 1984).
Хотя исследователи пси-феноменов смогли учесть все эти критические замечания, проявляя бо льшую строгость и предусмотрительность в постановке экспериментов и выполняя самые жесткие требования в отношении статистического анализа, некоторые ученые продолжают рассматривать парапсихологию как псевдонауку. Они требуют ее исключения из Американской ассоциации научного прогресса. Что касается большинства в научном мире, то оно продолжает со вниманием относиться к результатам исследований, проводимых в строго контролируемых условиях. Сегодня широко распространена настороженность по отношению к псевдооткрытиям и к так называемым медиумам, но тем не менее сохраняется дух непредубежденной оценки любых фактов, способных пролить свет на поведение человека. Тропинки еще очень узки, но они по меньшей мере имеют право на существование.

Литература

Общие работы

Bauer E.

(1984). "Criticism and controversies in parapsychology. An overview", European Journal of Parapsychology, vol. 5, n° 2, p. 141-165.Bйlanger L. , 1978. Psi au-delа de l'occultisme, Montrйal, Quйbec-Amйrique.
Bender H. , 1976. L'univers de la parapsychologie, Paris, Dangles.
Child I. (1985). "Psychology and anomalous observations. The question of ESP in dreams", American Psychologist, vol. 40, n° 11, p. 1219-1230.
Duval P., Montredon E. (1968). "ESP experiments with mice", Journal of Parapsychology, 32, p. 155-166.
Krippner S. , 1979. Advances in Parapsychological Research: 2 — Extrasensory Perception, New York, Plenum Press.
Krippner S. , 1984. "Holonomie et parapsychologie" dans K. Wilber, Le paradigme holographique, Montrйal, Le Jour Йditeur (article repris de Revision Journal, 1978).
Kurtz P. (Йd.), 1985. A skeptic's handbook of parapsychology, Buffalo, NY, Prometheus Books.
Morris B. "The evidence for parapsychology: Some strategies for research and evaluation", Communication prйsentйe au premier congrиs international du "Committee for the Scientific Investigation of Claims of the Paranormal" tenu а Buffalo, NY, les 28 et 29 octobre 1983.
Rhine J. B. (1954). "A review of the Pearce-Pratt distance series of ESP tests", Journal of Parapsychology, 18, 165-177.
Rhine L. E. , 1975. Initiation а la parapsychologie, Paris, Presses de la Renaissance.
Schmidt H. (1969). "Clairvoyance Test with a Machine", Journal of Parapsychology, 33, p. 300-306.
Schmidt H. (1969). "Precognition of a Quantum Process", Journal of Parapsychology, 33, p. 99-108.
Targ R., Puthoff H ., 1977. Mind Reach: Scientists look at psychic ability, New York, Delacorte.
Tart C.T. (1963). "Psychological correlates of psi cognition", International Journal of Parapsychology, 5, p. 375-386.
Thouless R. H. , 1972. From anecdote to experiment in psychical research, London, Routhledge.
Ullman M., Krippner S., Vaughan A. , 1977. La tйlйpathie par le rкve, Paris, Tchou.
Van De Castle R. L. (1969). "The facilitation of ESP throw hypnosis", American Journal of Clinical hypnosis, vol. 12, n° 1, p. 37-56.
Wolman B. B. , 1977. Handbook of Parapsychology, New York, Van Nostrand Reinhold Company.

Цитированная литература

Ariam S., Siller J.

(1982). "Effects of subliminal stimuli in Hebrew on academic performance of Israeli high school students", Journal of Abnormal Psychology, n° 91, p. 343-349.Bardeley A. D. (1966). "Time-estimation at reduced body temperature", American Journal of Psychology, n° 79, p. 475-479.
Blackemore C., Cooper G. F. (1970). "Development of the brain depends on the visual environment", Nature, n° 228, p. 477-478.
Boring E. G., Langfeld H. S., Weld H. P. , 1948. Foundations of psychology, New York, John Wiley and Sons Inc.
Boring E. G. (1964). "Size-constancy in a picture", American Journal of Psychology, n° 77, p. 494-498.
Broadbent D. E. , 1958. Perception and communication, London, Pergamon Press.
Capra F. , 1979. Le tao de la physique, Paris, Tchou.
Capra F. , 1983. Le temps du changement, Monaco, Йd. du Rocher.
Cherry E. C. (1953). "Some experiments on the recognition of speech with one and the two ears", Journal of the Acoustical of Society of America, n° 25, p. 975-979.
Delorme A. , 1982. Psychologie de la perception, Montrйal, Йd. Йtudes vivantes.
Dixon N. F. , 1971. Subliminal perception — the nature of controversy, London, McGraw-Hill.
Fantz R. L. , 1970. "Visual perception and experience in infancy: issues and approaches", in: Early experience and visual information processing and reading disorders, New York, National Academy of Science.
Fraisse P. , 1957. Psychologie du temps, Paris, P. U. F.
Gerome P. , 1985. Le vaisseau d'isolation sensorielle, Paris, Sand.
Gibson E. J., Walk R. D. (1969). "The visual cliff, Scientific American, n° 202, p. 2-9.
Gregory R. L. , 1966. L'oeil et le cerveau, Paris, Hachette.
Haynes H., White B. L., Held R. (1965). "Visual accomodation in human infants", Science, n° 148, p. 528-530.
Heron W. (1957). "The pathology of boredom", Scientific American, n° 196, p. 52-69.
Hess E. H. (1965). "Attitude and pupil size", Scientific American, n° 212, p. 46-54.
Lilly J. , 1977. The deep Self, New York, Warner Books.
Lilly J. , 1980. Les simulacres de Dieu, Paris, Retz.
McGuinnies E. (1949). "Emotionality and perceptual defense", Psychological Review, n° 56, p. 244-251.
Pribram K. , 1971. Languages of the Brain, Englewood Cliffs, Prentice-Hall.
Rhine J. B. , 1979. La double puissance de l'esprit, Paris, Payot. Science et consience, Colloque de Cordoue, Paris, Stock.
Silverman L. H., Lachmann F. M., Milich R. H. , 1982. The search of oneness, New York, International Universities Press.
Targ R., Harary , 1985. L'energie inconnue, Paris, Flammarion.
Vassiliev L. L. , 1963. La suggestion а distance, Paris, Vigot.
Von Uexkьll J. , 1956. Mondes animaux et monde humain, Paris, Gonthier.
Wilber K. , 1984. Le paradigme holographique — Montrйal, Le Jour Йd.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1. Наши органы чувств ….. в своей способности воспринимать стимулы.

2. Органы чувств ребенка способны функционировать с момента ….. .
3. Когда сенсорные сигналы новы или неполны, мозг действует путем выдвижения ….. .
4. Почти все наши восприятия — результат предшествующего ….. .
5. Все то, что меньше, более обычно и имеет более правильную форму, а особенно то, что имеет для нас большое ….. , будет воспринято как ….. , выделяющаяся на менее структурированном ….. .
6. Принцип ….. заключается в том, что мозг всегда старается сделать контур фигуры более ….. и ….. .
7. Группировка элементов, лежащая в основе организации восприятия, осуществляется по принципам ….. , ….. , ….. и ….. .
8. Наше восприятие предметов остается ….. ( ….. ) независимо от их расстояния от глаз и угла зрения.
9. Фронтальное расположение глаз у человека характерно также для ….. животных.
10. Бинокулярное зрение составляет основу ….. видения окружающего нас мира.
11. К монокулярным признакам глубины, играющим важную роль в восприятии отдаленных предметов, относится ….. и ….. перспектива.
12. Когда мы поворачиваем голову, из-за эффекта параллакса нам кажется, что ….. объекты перемещаются в поле зрения быстрее, чем ….. .
13. Когда мозг не способен больше сортировать сигналы, поступающие из внешнего мира, это значит, что он находится в состоянии ….. ….. .
14. Сенсорная адаптация состоит в ….. восприимчивости рецепторов, подвергающихся ….. раздражению.
15. ….. происходит тогда, когда стимул (или событие) становится до такой степени обычным, что ретикулярная формация ….. их поступление в кору мозга.
16. Реакция внимания связана со степенью ….. , ….. , ….. или ….. стимула (события или объекта).
17. Выбор информации, поступающей в мозг из окружающей среды, зависит главным образом от ….. , ….. и ….. самого субъекта.
18. По-видимому, в мозгу существует какой-то ….. , который ограничивает способность мозга улавливать сигналы, поступающие по разным входным каналам.
19. Предел чувствительности каждого из органов чувств, за которым не может произойти их ….. , называется ….. ….. .
20. Порог восприятия зависит от уровня ….. мозга, а также от ….. субъекта к сигналу, который превысил ….. порог.
21. Зона, расположенная между физиологическим порогом и порогом восприятия, называется ….. зоной.
22. ….. ….. состоит в повышении порога для сигналов, оцениваемых центрами мозга как ….. .
23. ….. восприятие, по-видимому, позволяет организму так реагировать на поступающие сигналы, как он не смог бы отреагировать, если бы они были восприняты на уровне ….. .
24. По мнению некоторых ученых, ….. восприятие является нормальной способностью, которой, возможно, в ….. форме обладает каждый из нас.
25. Сенсорная изоляция очень быстро вызывает появление ….. в ЭЭГ, а также всевозможные ….. и ….. .

Верно или неверно?

1. У всех животных и человека способность рецепторов улавливать сигналы ограниченна.

2. Наше восприятие окружающего частично зависит от нашей культуры и опыта.
3. При истолковании элементов восприятия наш мозг выбирает самый сложный вариант.
4. Наше восприятие предметов все время изменяется в соответствии с их расстоянием от глаз и с углом, под которым мы их видим.
5. Наше стереоскопическое ви дение мира перестает зависеть от бинокулярного зрения, если предметы удалены от нас более чем на 15 метров.
6. Сенсорная адаптация и привыкание — явления, происходящие на уровне рецепторов.
7. Чаще всего мозг оказывается способным сознательно расшифровывать сигналы, поступающие по разным каналам.
8. Порог восприятия гораздо менее постоянен, чем физиологический порог.
9. Перцептивную бдительность можно объяснить повышением порога восприятия.
10. Проявления подпорогового восприятия были неопровержимо доказаны.
11. Экстрасенсорное восприятие пока еще не рассматривается как законный предмет научного исследования.
12. Последние эксперименты подтвердили наличие патологических эффектов при сенсорной изоляции.

Выбрать правильный ответ

1. Функции рецепторов

а) характерны для каждого вида живых существ;
б) зависят от уровня развития мозга;
в) одинаковы у всех видов;
г) наиболее развиты у человека.
2. Органы чувств ребенка начинают функционировать
а) у большинства до рождения;
б) с момента рождения;
в) в первые недели после рождения;
г) на втором месяце после рождения.
3. Наше восприятие мира связано
а) с культурой, к которой мы принадлежим;
а) с практикой;
в) с опытом.
г) Всеэти ответы верны.
4. По мнению представителей школы гештальт-психологии, фигура по сравнению с фоном бывает более
а) упорядоченной;
б) структурированной;
в) значимой.
г) Все ответы верны.
5. Принцип дополнения состоит в том, что мозг стремится
а) дополнить плохо очерченный контур;
б) сгруппировать близко расположенные друг к другу элементы;
в) сгруппировать сходные элементы.
г) Все ответы верны.
6. Известно, что элементы складываются в фигуру, если они имеют одинаковое направление. В этом проявляется принцип
а) дополнения;
б) сходства;
в) непрерывности;
г) симметрии.
7. Бинокулярное зрение
а) позволяет воспринимать глубину;
б) неэффективно на расстояниях более 15 метров;
в) может быть заменено монокулярными признаками.
г) Все ответы верны.
8. Чтобы представление о мире оставалось стабильным, мозг должен
а) постоянно осуществлять коррекции;
б) учитывать расстояние, на котором находятся предметы;
в) изменять восприятие в зависимости от угла зрения.
г) Ни один из ответов не верен.
9. Эффект параллакса
а) позволяет оценивать расположение удаленных предметов;
б) служит одним из монокулярных признаков глубины;
в) связан с движением головы наблюдающего.
г) Все ответы верны.
10. Когда наш мозг становится неспособен делать выбор сигналов при их избыточном притоке, говорят, что мозг находится в состоянии
а) сенсорной адаптации;
б) привыкания;
в) избирательного внимания.
г) Ни один из ответов не верен.
11. Привыкание проявляется в том, что мы быстро перестаем замечать
а) соприкосновение одежды с кожей;
б) периодически возобновляющийся шум мотора холодильника;
в) запах щей в кухне.
г) Все ответы верны.
12. Стимул или объект имеет тем больше шансов привлечь внимание, чем он
а) новее;
б) сложнее;
в) интенсивнее.
г) Все ответы верны.
13. Наш мозг
а) способен декодировать одновременно различные сигналы;
б) постоянно фильтрует сигналы;
в) легче интегрирует зрительные сигналы;
г) может быть внимательным одновременно к зрительным и слуховым сигналам.
14. Физиологический порог
а) представляет собой предел чувствительности рецептора;
б) определен генетически;
в) может меняться с возрастом.
г) Все ответы верны.
15. Осознанное узнавание зависит
а) от порога восприятия;
б) от контроля, осуществляемого ретикулярной формацией;
в) от деятельности высших центров.
г) Все ответы верны.
16. Феномен перцептивной защиты
а) связан с понижением порога восприятия;
б) вызывается необычностью некоторых стимулов;
в) облегчает узнавание некоторых слов.
г) Ни один из ответов не верен.
17. Подпороговое восприятие
а) может быть причиной реакций, не контролируемых сознанием;
б) представляет собой неопровержимо доказанное явление;
в) наблюдается только у здоровых испытуемых.
г) Все ответы неверны.
18. Экстрасенсорное восприятие
а) в настоящее время является предметом изучения в психологии;
б) многими рассматривается как обычная способность;
в) интересует в равной степени физиков и психологов.
г) Все ответы верны.
19. Опыты сенсорной изоляции, проводимые в Университете Мак-Гилла, привели к заключению, что без сенсорных стимулов
а) умственные функции быстро деградируют;
б) сенсорный опыт растет;
в) мир внутренних образов все больше и больше обедняется;
г) нарушение интеллектуальных функций становится необратимым.
20. Проведя эксперименты в изолированной камере, Лилли пришел к выводу, что
а) наш опыт, вероятно, ограничен внешней реальностью;
б) внешняя реальность в основном моделируется самим субъектом;
в) внутренняя реальность труднодоступна.
г) Ни один из ответов не верен.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — ограничены; 2 — рождения; 3 — гипотез; 4 — опыта; 5 — значение, фигура, фоне; 6 — заполнения, простым, законченным; 7 — близости, сходства, непрерывности, симметрии; 8 — константным (постоянным); 9 — хищных; 10 — стереоскопического; 11 — линейная, воздушная; 12 — близкие, далекие; 13 — информационной перегрузки; 14 — уменьшении, длительному; 15 — Привыкание, блокирует; 16 — новизны; сложности, силы, повторяемости; 17 — потребностей, интересов, ожиданий; 18 — фильтр; 19 — возбуждения, физиологическим порогом; 20 — бодрствования, внимания, физиологический; 21 — подпороговой; 22 — перцептивная защита, неприемлемые; 23 — подпороговое, сознания; 24 — экстрасенсорное, скрытой; 25 — тета-волн, иллюзии, галлюцинации.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — В; 3 — Н; 4 — Н; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — Н; 12 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — а; 4 — а; 5 — а; 6 — г; 7 — в; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — б; 12 — в; 13 — г; 14 — в; 15 — г; 16 — г; 17 — г; 18 — б; 19 — б; 20 — б.

Глава 6.Мотивационная и эмоциональнаяактивация

Введение

До сих пор мы видели, что среди различных состояний сознания, образующих «фон» нашей психической жизни, активное бодрствование, присущее экстравертированному сознанию, является тем состоянием, которое обеспечивает человеку связь с внешним миром, постоянно интегрируя поступающие извне сигналы.

Однако расшифровка этих сигналов осуществляется не в случайном порядке. Конечно, внимание, которое мы обращаем на какие-то предметы или события, может определяться ими самими (см. предыдущую главу). Но чаще всего оно обусловлено необходимостью что-то сделать. Эта необходимость иногда бывает связана с жизненными потребностями; тогда мы отбираем информацию, которая может помочь нам в утолении жажды или голода или в устранении опасности. Иногда нам нужно только занять время, и наше внимание будет привлекать то, что лучше всего отвечает этой надобности. Однако в большинстве случаев мы направляем свои действия в зависимости от восприятий, подсказывающих путь к решению какой-либо задачи — ближайшей или намеченной на более отдаленное время.
Итак, активация нашего организма основывается на этих двух процессах — на мотивации и восприятии, неразрывно связанных друг с другом на уровне экстравертированного сознания. Без мотивации любое восприятие становится бесполезным. Так бывает с людьми в минуты глубокой задумчивости, с людьми в коме или на пороге смерти.
С другой стороны, без восприятия и осознания внешней действительности мы были бы неспособны направлять свою активность на удовлетворение нашей потребности в постоянном взаимодействии с окружающим миром.
К тому же следует отметить, что осознание внешнего мира, связанное с мотивацией, не бывает нейтральным: оно постоянно окрашивается эмоциями и чувствами, определяемыми нашим пониманием сигналов и контекста, в котором развертывается действие. Поэтому нельзя говорить о мотивации, не учитывая сопутствующего ей аффективного компонента.
В этой главе мы займемся исследованием этого компонента нашей психической жизни, стараясь понять механизмы, лежащие в основе нашей мотивации и наших эмоций, а также рассмотрим, как могут выражаться эмоции в зависимости от внешних обстоятельств.

Мотивация и эмоции

Традиционно эти два аспекта рассматриваются отдельно. Тем не менее теперь известно, что ответственные за них нервные структуры расположены в мозгу млекопитающих очень близко друг к другу (см. приложение А). Такие побуждения, как голод и жажда, программируются в ядрах гипоталамуса, а центры эмоций, например гнева, находятся в определенных участках лимбической системы, тесно связанной с гипоталамусом.

А что сказать о любви, о стремлении к власти или о том чувстве, которое толкает альпиниста на новое восхождение? Что здесь имеет место — эмоции, потребности или некая потребность в эмоциях?
Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем сложнее становятся мотивы и эмоции, и тем теснее они между собой сращиваются.
Между прочим, этимологически оба термина происходят от одного латинского глагола movere , что означает «двигаться»; в самом деле, если наши потребности толкают нас к действию, то наши эмоции тоже часто лежат в основе наших поступков.
Чтобы изложение было более простым и ясным, мы все же будем рассматривать мотивацию и эмоции независимо друг от друга. Но не будем забывать о том, что изучение механизмов нашего мозга и нейромедиаторов, лежащих в их основе, позволит, по всей вероятности, в более или менее близком будущем установить тесные связи, существующие между сознанием, чувством, мотивацией и поведением.

Мотивация

Существует целая терминология, касающаяся мотивации (см. документ 6.1). К тому же, как говорилось выше, следует отличать первичные виды мотивации, или биологические побуждения, необходимые для правильного функционирования организма, от потребностей, имеющих лишь отдаленное отношение к выживанию.

Для того чтобы объяснить эти два различных вида мотивации, был выдвинут целый ряд теорий. Мы подробно остановимся на трех из них — они, как нам кажется, лучше позволяют понять большинство видов нашего поведения. Конечно, это всего лишь теория, и предстоит еще заполнить много пробелов, прежде чем мы сможем найти объяснение всему, что относится к этой области.

Теория биологических побуждений

Голод, жажда или потребность в кислороде — первичные потребности, удовлетворение которых жизненно важно для всех живых существ.

Любое нарушение в балансе сахара, воды, кислорода или какого-либо другого нужного организму компонента автоматически приводит к появлению соответствующей потребности и к возникновению биологического импульса, который как бы толкает индивидуума к его удовлетворению (рис. 6.1). Возникшее таким образом первичное побуждение вызывает серию координированных действий, направленных на восстановление равновесия.

Рис. 6.1. Схема теории импульсов.

Чем дольше баланс остается нарушенным, тем сильнее мотивация и тем сильнее активируется организм. Равновесие же восстанавливается лишь после удовлетворения данной потребности; а вслед за этим исчезают вызванные этой потребностью побуждение и активация.

Поддержание равновесия, при котором организм не испытывает никаких потребностей, называется гомеостазом . Отсюда гомеостатическое поведение — это такое поведение, которое направлено на устранение мотивации путем удовлетворения вызвавшей ее потребности.Чтобы лучше понять механизм гомеостатического процесса, можно было бы сравнить его с термостатической системой, установленной в доме для поддержания постоянной температуры в его комнатах. Термостат включает отопление, если температура опускается ниже установленного порога, и отключает его, когда температура снова достигает нужного уровня. Психофизиологи полагают, что потребности выявляются внутренними «гомеостатами», которые помогают нам удовлетворять эти потребности, чтобы поддерживать организм в состоянии равновесия.
Итак, теория биологических побуждений — это теория простой и прямой мотивации, позволяющая объяснить, каким образом удовлетворяются биологические потребности. Однако эта теория может объяснить далеко не все виды мотиваций человека. Как, например, понять то, что уже абсолютно сытый человек соблазняется и съедает еще кусок пирога или на вечеринке продолжает пить, хотя он давно утолил жажду?
Кажется очевидным, что в таких случаях восприятие определенных внешних объектов играет роль стимула, который может быть таким же значительным, как и само внутреннее побуждение. «Гидромеханическая» модель, предложенная Лоренцом (Lorenz) для объяснения инстинктивных форм поведения, позволяет, хотя и не полностью, объяснить связи, существующие между физиологическим состоянием организма и раздражителями, поступающими из окружающей среды (см. документ 6.2).
Но, с другой стороны, как объяснить желание включить радиоприемник или телевизор, когда нет определенной цели? И тем более, как понять предпочтение, оказываемое некоторыми людьми фильмам ужасов, сильным ощущениям на «американских горках» или во время прыжков с парашютом?
По-видимому, в таких случаях человек, лишенный раздражителей, ищет ситуацию, которая позволила бы ему узнать что-то новое или испытать какое-то возбуждение. Эту потребность в возбуждении не объясняет гомеостатическая модель в рамках теории биологической мотивации — согласно этой модели, мы стремились бы лишь уменьшить раздражители, связанные с чувством голода, жажды, боли и т. п.

Теория оптимальной активации

Итак, нужно было разработать теорию, которая позволила бы объяснить то, что наш организм иногда стремится снизить уровень активации, вызванной появлением какой-либо потребности или информационной перегрузкой, но в то же время он стремится усилить

активацию, когда она слишком слаба для того, чтобы поддерживать достаточный психический тонус.Такая теория, основанная в значительной мере на законе Йеркса— Додсона (Yerkes—Dodson), была предложена в 50-е годы психологами Даффи и Хеббом (Duffy, Hebb) (см. рис. 4.1). Согласно этой теории, организм стремится поддерживать оптимальный уровень активации , который позволяет ему функционировать наиболее эффективно (рис. 6.2). Этот уровень не соответствует абсолютному нулю, как это было в теории биологических побуждений, а зависит от физиологического состояния данного человека в данный момент. Таким образом, некоторые люди нуждаются в более сильном притоке стимулов, чем другие, способные выносить их лишь в ограниченном количестве.

Рис. 6.2. Схема теории активации.

Эта потребность в стимулах изменяется также в зависимости от психического состояния человека. Оптимальный уровень активации во время сна или в состоянии задумчивости, конечно же, отличен от уровня, оптимального для человека, охваченного «лихорадкой» творчества.

Из описания экспериментов с сенсорной изоляцией (гл. 5) мы уже видели, как реагирует мозг, когда он оказывается лишенным раздражителей. Понятно, что приверженцы теории оптимальной активации note 76 видят в этом пример такой ситуации, которой организм стремится избегать.
note 77
Как бы там ни было, но теория оптимальной активации остается по самой своей сути механистичной. И действительно, хотя эта теория и позволяет объяснить, чем вызывается какое-то поведение, она не дает никаких указаний на то, по какому конкретному пути оно пойдет. Она, например, не помогает нам понять, почему, если ваш уровень активности снижается, вы постараетесь восстановить оптимальный тонус, перелистывая этот учебник по психологии, вместо того чтобы смотреть матч по телевизору или слушать пластинку с записью классической музыки.Эта ограниченность теории отчасти объясняется тем, что большинство исследований проводилось на животных в искусственных лабораторных условиях. Теории, вытекающие из подобных экспериментов, позволяют лишь частично понять то, что происходит с людьми в их повседневной жизни, где у человека обычно есть выбор возможных действий.
Именно на этом когнитивном аспекте мотивации, проявляющемся в основном у высших млекопитающих, делает упор следующая, третья группа теорий.

Когнитивные теории мотивации

Для когнитивистов теории биологических побуждений или оптимальной активации представляются слишком грубыми, чтобы объяснить все разнообразие поведения людей, поскольку, как отмечают эти ученые, человек активен всегда. Мы постоянно чем-то заняты, и в большинстве случаев мы сами решаем, что будем делать.

Так, например, только в очень редких случаях голод «толкает» нас к безотлагательному действию. Чаще всего мы выбираем, поесть нам или нет, перекусить немного или поесть как следует, выбрав из имеющихся блюд то, что нам больше всего по вкусу. То же можно было бы сказать и о выборе наших визитов или развлечений и, наконец, о делах, которыми мы собираемся заняться в данный момент. В любую минуту, чтобы сделать выбор, мы прибегаем к процессу мышления .
В этом смысле все наши действия чем-то мотивированы. Таким образом, вопреки утверждению двух других теорий, не существует никакой особой «силы», которая выступает на сцену только в критические моменты, когда нарушено равновесие.
Боллес (Bolles, 1974) рассматривает мотивацию скорее как «механизм выбора» какой-то формы поведения. Этот механизм в случае надобности отвечает на внешние раздражители, но чаще всего он выбирает возможность, которая в данный момент лучше всего соответствует физиологическому состоянию, эмоции, воспоминанию или пришедшей на ум мысли; выбор может также определяться присутствием какого-то человека или объекта в непосредственной близости.
Деси (Deci, 1975) считает, что все наши поступки мотивируются внутренне в соответствии с нашими врожденными особенностями. По его мнению, нас больше привлекает деятельность, которая развивает у нас чувство компетентности. Доказательством тому, как утверждает Фишер (Fischer, 1978), служит тот факт, что лучших результатов часто добиваются те, кто осознает, что сам организовал свою работу и сам следит за тем, чтобы она была хорошо выполнена.
По мнению этих теоретиков, внешнее поощрение (конфеты, деньги и т. п.) чаще всего приводит лишь к уменьшению такой внутренней мотивации (Deci, 1975). Например, у ребенка, которого вознаграждают каждый раз, когда он вынесет мусор, будет все меньше и меньше охоты действовать бескорыстно, просто ради удовольствия чувствовать себя полезным (см. документ 6.3).
Нюттен (Nuttin, 1980) полагает, что выбор наших ближайших действий направляют поставленные нами цели и планы на будущее. Чем эти цели для нас важнее, тем с большей силой они ориентируют наш выбор. При этом, как подчеркивает Деси, стимулом для наших действий служат не столько сами цели, сколько намерение их достигнуть note 78.note 79

Иерархия потребностей

Даже если на первый взгляд эти различные представления о мотивации кажутся противоречивыми, то, перечитывая их, можно заметить, что они скорее дополняют друг друга, чем противопоставляются. Они просто касаются разных уровней и разных видов мотивации.

Выбор когнитивной деятельности может быть адекватно осуществлен только тогда, когда организм в оптимальной степени активирован и его элементарные потребности удовлетворены. Смертельно голодный человек не старается «чем-то заняться», и еще меньше он стремится заняться такой деятельностью, в которой он смог бы проявить свою компетентность. Он думает только о том, чтобы найти какую-то, не важно какую, пищу, — он ее проглотит невзирая ни на что.
Таким образом, существует иерархия различных потребностей от самых примитивных до самых утонченных. Это уже пытался показать Маслоу (Maslow) в своей иерархической теории потребностей, о которой говорилось в главе 2 (см. документ 2.13).
Напомним, что, согласно этому гуманитарному подходу, любое существо стремится к своему расцвету, действуя в наибольшем соответствии со своими возможностями и притязаниями; теория Маслоу обращает особое внимание на то, что высшие потребности не могут проявиться, если более примитивные не были удовлетворены.
Опираясь на классификацию, предлагаемую Маслоу, мы коротко рассмотрим некоторые виды мотивации, занимающие значительное место в жизни человека (рис. 6.3). Они образуют целый спектр — от биологических побуждений, таких как голод, жажда или стремление избежать боли, до мотивов высокого уровня, таких как привязанность к другим людям, потребность в уважении окружающих и в полной самореализации.

Рис. 6.3. Иерархическая пирамида потребностей. Уровень когнитивных и эстетических потребностей был добавлен к оригинальной структуре, представленной Маслоу.

Голод

Чувство голода вызывается как внутренними раздражителями (сокращениями желудка), так и внешними (вид или запах пищи). Процесс еды может быть актом, который повышает у скучающего человека уровень активации; чаще всего, однако, мы едим в определенные часы, согласно жизненным привычкам, сложившимся на основе биологических ритмов.

Если содержание сахара в крови повышено или понижено, сигналы об этом поступают в центр, регулирующий потребление пищи, который находится в латеральной зоне гипоталамуса (Friedman, Stricker, 1976). Этот центр в свою очередь посылает обратные сигналы, вызывающие освобождение печенью глюкозы и возбуждающие чувство голода. Если у крысы этот центр разрушить, она перестанет есть и без искусственного питания погибнет от голода. Если же ее кормить искусственно, она будет сохранять постоянный вес ниже своего нормального веса.
Рецепторы, сигнализирующие о насыщении, находятся в пищеварительной системе — во рту, кишечнике и печени, и как только организм получит достаточное количество углеводов и жиров, они сообщают гипоталамусу, что потребление пищи может быть прекращено. Вентромедиальная область гипоталамуса играет важную роль в контроле чувства сытости. Животное, у которого этот центр разрушен, при наличии пищи будет продолжать есть в избытке, пока не достигнет определенной степени ожирения, которая будет в дальнейшем поддерживаться; у крыс при этом вес тела будет в три раза больше исходного (рис. 6.4).

Рис. 6.4. Когда у крысы центр насыщения подавлен, она быстро становится тучной; она может достигнуть веса, превышающего ее нормальный вес в 3-5 раз.

Одновременное повреждение боковой и вентромедиальной областей гипоталамуса, по-видимому, не влияет ни на потребление пищи, ни на вес животного. Значит, эти две области, по всей вероятности, образуют гипоталамическую систему, поддерживающую вес тела около идеального уровня, определяемого генетически.

Жажда

У человека, как и у большинства других живых существ, организм на 80% состоит из воды. Поэтому его водный баланс не может быть нарушен без риска тяжелых последствий для составляющих его клеток. Таким образом, жажда — один из самых важных побудительных мотивов, который, возникнув, все с большей силой влияет на поведение. Однако потребность утолить жажду проявится на мотивационном и поведенческом уровне только в том случае, если недостаток воды не сможет быть компенсирован с помощью чисто физиологических механизмов.

Жажда в кратковременном плане регулируется степенью сухости во рту. Главную роль, однако, играют определенные клетки гипоталамуса — осморецепторы . Уменьшение количества воды в организме ведет к обезвоживанию этих клеток и их деформации, что в свою очередь стимулирует секрецию особого гормонаnote 80 гипофизом. Этот гормон направляется к почкам и усиливает обратное всасывание воды, содержащейся в первичной моче, так что эта вода возвращается в кровеносное русло. Все это происходит автоматически, без участия нашего сознания.note 81
Когда достигаемая таким способом экономия воды оказывается недостаточной для поддержания водного баланса, почки выделяют фермент (энзим), действие которого в конечном результате приводит к возбуждению гипоталамуса; тогда возникает чувство жажды, которое заставляет нас искать что-нибудь пригодное для питья.

Стремление избежать боли

Боль представляет собой ощущение, от которого организм старается избавиться. Желание избежать боли или устранить ее — одна из самых важных мотиваций.

Боль одновременно служит и информационным сигналом, и стимулом, вызывающим реакцию организма.
Выполняя функцию сигнала , боль сообщает о повреждении или угрозе повреждения тканей. Таким образом, это сигнал тревоги, способный оттеснять на второй план другие сигналы, поступающие в мозг от различных рецепторов note 82. Но теперь уже известно, что мозг способен блокировать сигнал, идущий из поврежденной зоны. Это, например, происходит, когда человек всецело сосредоточен на каком-то одном деле (так бывает со спортсменом, который полностью увлечен ходом игры и «не чувствует» получаемых ударов), или при сильном стрессе (например, солдат, идущий в атаку, может сразу не осознать, что одна из его конечностей только что оторвана осколком снаряда). Подобное явление может также наблюдаться у некоторых людей после приема плацебо, во время сеанса акупунктуры или же в состоянии гипноза (см. документ 5.4).note 83
Недавние исследования позволяют предположить, что на болевые сигналы влияют, с одной стороны, такие факторы, как вещество P, облегчающие их передачу, а с другой — эндорфины, которые могут частично или даже полностью блокировать ее (в зависимости от количества), подавляя освобождение веществаP (см. приложение А). Механизм, регулирующий секрецию этих противоположно действующих веществ, пока остается неизвестным.
Как бы то ни было, но только после того, как боль воспринята на уровне коры головного мозга, для усиления активации вступают в действие подкорковые структуры. Это в особенности относится к лимбической системе, которая создает мотивационное состояние, приводящее к реакции организма.
Прежде всего нужно отметить, что реакция на боль появляется в процессе эволюции очень поздно — по-видимому, она свойственна в основном млекопитающим.
Интенсивность этой реакции в большой степени зависит от болевых ощущений, пережитых данным индивидуумом в прошлом. Действительно, если воспитывать щенков в «обедненной» среде, т. е. в обстановке с минимумом раздражителей, то можно наблюдать, что в отличие от животных, выросших в нормальной обстановке, эти щенки будут неспособны к обычной реакции на болевой стимул. Например, если такой щенок обожжет себе мордочку о зажженную сигару, он на миг отскочит, но сразу же опять полезет нюхать эту сигару, обжигаясь во второй и третий раз. Сходную реакцию можно наблюдать, если воткнуть ему в кожу острый предмет: щенок отскочит, но не предпримет ничего, чтобы избежать повторного укола, и не сделает никакого усилия, чтобы избавиться от прицепившегося к телу предмета. Для таких животных болевой сигнал не отличается от других стимулов; иначе говоря, у них не выработалась способность к реакции, необходимой для выживания.
Итак, вопреки тому, что предполагалось долгое время, реакция на боль не является врожденной note 84. Напротив, она, очевидно, в большой степени зависит от первых навыков, приобретаемых после рождения, которые обеспечивают развитие мотивационных механизмов.
note 85

Сексуальность

У низших животных размножение составляет главное дело жизни. Некоторые из них живут только до тех пор, пока не произведут потомства, и умирают, как только эта задача выполнена.

У таких видов продолжение рода жестко регулируется внутренними механизмами — нервными и гормональными. Эти последние, в частности, ответственны за эстральный цикл , которым определяется период, когда самка подпускает к себе самца. И эти же механизмы лежат в основе форм поведения, позволяющего самцу эффективно осуществлять спаривание : он не нуждается для этого в предшествующем опыте.У высших млекопитающих, особенно у приматов, напротив, опыт все больше и больше берет верх над генетически детерминированным поведением. Так, например, в экспериментах, проведенных Харлоу (Harlow, 1966), молодые шимпанзе с рождения находились в частичной изоляции, причем были полностью лишены физического контакта с другими детенышами; в результате эти животные, достигнув зрелого возраста, оказывались неспособными к спариванию. А самцы, детство которых протекало в полной изоляции, проявляли даже прямо-таки враждебное отношение к самкам в эструсе (рис. 6.5).

Рис. 6.5. Самец обезьяны (слева

), лишенный с самого рождения социальных контактов, не способен адекватно отвечать на поведение рецептивной самки.

Подобные аномалии могут встречаться и у людей. Достаточно вспомнить описанный в начале книги случай с Викто

ром. Но из-за легко понятных этических препятствий это никогда не удавалось строго доказать.Как бы то ни было, развитие навыков сексуального поведения у подростка или у молодого взрослого человека находится в зависимости от жизненного опыта, а также от воспитания, полученного в рамках данной культуры. Очень важную роль в последующем сексуальном поведении молодого человека или девушки играют «модели», воспринимаемые в семье. По-видимому, в этом отношении с сексом дело обстоит так же, как и с другими аспектами нашего поведения. Подобно тому как жестокие родители чаще всего в свои детские годы подвергались грубому обращению, так и люди, в большей или меньшей степени заторможенные в сексуальном плане, часто происходят из семей, в которых сексуальные побуждения сильно подавлялись.
Но что больше всего определяет формы проявления секса у людей данной семьи, так это влияние той культуры, к которой она принадлежит. Существуют запреты, общие для всех культур, например запрет кровосмешения . Что касается других проявлений сексуальности, то каждая культура обладает своим подходом к тому, что позволено, а что нет. Некоторые культуры одобряют практику мастурбации или гомосексуализма, другие запрещают ее. Одни культуры приветствуют начало половой жизни до брака или допускают даже супружескую измену, другие же строго за это наказывают.
Однако в этих культурных «кодексах» неизбежно со временем происходят изменения. То, что запрещалось вчера, допускается или даже поощряется сегодня. Таким образом, оценки беспрерывно изменяются, а вместе с ними и поведение (см. документ 3.3).
В западных странах сексуальные отношения продолжают частично мотивироваться необходимостью продолжения рода; однако они все чаще рассматриваются как источник удовольствия и как способ выражения любви и нежности к партнеру.
Многочисленные опросы, проводимые со времен анкет Кинси (Kinsey), показывают, что молодые мужчины достигают оргазма в среднем немногим больше трех раз в неделю. У людей 45 лет и старше эта цифра уменьшается до одного раза в неделю. Однако относительно этой группы людей нужно отметить, что сексуальная активность в период зрелости и старости во многом зависит от ее проявления в молодости. Сексуальность, как и другие аспекты нашей активности, может расцветать и сохраняться только в том случае, если она была и продолжает быть объектом постоянного интереса.
Женщина и сексуальность.Одно из важных различий между человеком и его ближайшими родичами — человекообразными обезьянами — состоит в том, как выражается сексуальность у женского пола. Действительно, женщина — кажется, единственное существо женского пола, способное испытывать оргазм, который, по мнению некоторых авторов, представляет собой недавнее эволюционное приобретение, тесно связанное с развитием сексуальности у человека. Кроме того, только женщина может быть сексуально активной в течение всего года и способна сохранять эту активность после менопаузы note 86, когда прекращаются выбросы гормонов, ответственные за менструальный цикл. Известно также, что женщина в отличие от самок других видов, рецептивных (доступных для самцов) только в период овуляции, остается рецептивной постоянно и может быть даже более рецептивной в дни непосредственно до или после менструаций (Bancroff, 1981). Некоторые исследования показывают, что эта психологическая активация, видимо, поддерживается облегченной в этот период физиологической активацией. Действительно, удалось выяснить, что в это время визуальные или звуковые эротические раздражители быстрее вызывают приток крови к стенкам влагалища (явный признак возбуждения), чем в другие периоды.note 87
Кроме того, многочисленные данные недавно подтвердили существование сходства сексуальной реакции у обоих полов. Это привело ученых к выдвижению новых гипотез, касающихся природы оргазма. В дополнении 6.5 мы выскажем свою точку зрения по этому вопросу.
Гомосексуальность.Гомосексуальность — еще одна черта, свойственная, как нам кажется, в основном представителям человеческого рода. Действительно, у большинства животных гомосексуального поведения не существует. Когда оно у них встречается, так это всего лишь игры, при которых сексуальное возбуждение полностью отсутствует. Последнее может проявляться у самцов обезьян только в условиях неволи.
У людей же подобную практику можно встретить во всех обществах, и ее распространенность остается постоянной независимо от культуры и эпохи (Whitman, 1983). Чаще всего к ней относятся по меньшей мере терпимо. В 40-х годах две трети из 76 обществ, обследованных Фордом и Бичем (Ford, Beach), фактически продемонстрировали терпимость по отношению к гомосексуализму.
Опросы, проведенные Кинси (см. документ 3.3), так же как и более поздние исследования, позволили установить, что 2-4% людей являются чистыми гомосексуалистами, и большинство из них относительно хорошо чувствует себя в обществе. Опросы Белла и Вейнберга (Bell, Weinberg, 1978) показали, что всего лишь 13% мужчин и 5% женщин среди гомосексуалистов чувствуют некоторую вину и смущение из-за своей сексуальной направленности.
Гомосексуальным парам свойственны те же формы полового поведения, что и гетеросексуальным парам. Оно выражается в поцелуях, ласках, буккальногенитальных контактах, взаимной мастурбации и реже (у мужчин) анальным совокуплением. По-видимому, у лесбиянок наблюдается большее удовлетворение с бо льшим числом оргазмов, чем у женщин с гетеросексуальными отношениями. Это объясняют тем, что женщина лучше знает анатомию своей партнерши, мужчины же в основном проявляют незнание этого предмета.
Большинство гомосексуалистов, будучи молодыми, впервые имели контакт с ровесником, а не с «извращенным» взрослым, как это часто думают. Исследования, однако, показали, что сексуальная направленность определяется еще в детстве и что предрасположенность к гомосексуализму, видимо, проявляется задолго до этой первой встречи. Две трети опрошенных лесбиянок note 88 заявили, что они в детстве чувствовали себя скорее «мальчиком», чем девочкой, отдавая явное предпочтение играм и игрушкам для мальчиков. Точно так же у двух третей мужчин-гомосексуалистов наблюдалась в детстве обратная картина.
note 89
Хотя такого рода данные наводят на мысль о возможном влиянии гормонов с самого начала развития организма, до сих пор ни одного биологического факта выявить не удалось. И напротив, очевидно, что события, пережитые в детстве, играют большую роль в той направленности, которая разовьется у ребенка при наличии определенной предрасположенности. Тесные контакты ребенка с родителями того же пола, а также неловкое чрезмерное покровительство родителя противоположного пола, общество детей только того же пола или, наоборот, только противоположного пола также могут способствовать развитию гомосексуальных тенденций.
С начала 70-х годов гомосексуальные отношения не преследуются законом, соответствующие склонности не рассматриваются как «болезнь» или «разврат». В наше время гомосексуальность все больше и больше воспринимают, по крайней мере теоретически, как «стиль жизни» хотя и меньшинства , но насчитывающего как-никак более ста миллионов человек.

Рис. 6.6. Гомосексуальность в наши дни все чаще воспринимается как «стиль жизни» — точно так же, как и гетеросексуальные связи.

Материнское поведение

У низших животных материнским поведением управляют врожденные пусковые механизмы, которые одновременно ставят его в зависимость как от гормональных факторов, так и от стимулов, исходящих от детенышей.

Молодые, еще не рожавшие крысы-самки, например, приобщаются к материнскому поведению уже в результате одного того, что долго находятся вместе с выводком малышей. Но это поведение станет вполне эффективным лишь в том случае, если ввести плазму крови от крысы-матери, содержащую необходимые для этого гормоны.
Мы видели, что некоторые действия, тесно связанные с материнством, такие, например, как устройство гнезда, находятся под влиянием предшествующего опыта обращения с материалами, предназначенными для данного вида деятельности (см. гл. 1).
Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем значительнее эта роль предшествующего опыта. Молодые обезьяны-самки, содержавшиеся в изоляции в период детства, во взрослом состоянии оказываются неспособными нормально обращаться со своими детенышами. По отношению к ним они проявляют явное отсутствие интереса, и дело доходит даже до агрессивных действий (рис. 6.7). Однако у большинства из них все, видимо, налаживается с рождением последующих детенышей, как будто опыт общения с первенцем позволил сформироваться правильному поведению.

Рис. 6.7. В отличие от матерей, воспитанных среди своих соплеменников (слева

), обезьяны, выросшие в условиях социальной изоляции, оказываются неспособными ухаживать за своим детенышем, к которому они чаще всего относятся с жестокостью (справа ).

У людей же культура окончательно взяла верх над возможным «инстинктом материнства», и теперь можно было бы даже думать, что у людей этот инстинкт больше не существует.

При опросе 54 матерей около половины из них утверждали, что испытывали положительные эмоции во время своего первого контакта с новорожденными, но лишь четверть определяла свои чувства как любовь; треть матерей утверждала, что не испытывала никаких чувств (Robson, Moss, 1970). Достаточно вспомнить о сотнях тысяч детей во всем мире, оказавшихся жертвами насилия со стороны своих родителей, чтобы убедиться в обоснованности такого утверждения.

Привязанность

Мы уже видели, что у некоторых птиц связь с первым одушевленным объектом устанавливается необратимо с момента вылупления из яйца. Даже если этот импринтинг

свойствен лишь сравнительно низкоорганизованным формам, потребность контакта, видимо, существует с момента рождения у всех высших животных. Клаус и Кеннел (Klaus, Kennel, 1976) полагают, что у людей первые часы жизни играют важнейшую роль в создании той связи, которая устанавливается между ребенком и родителями, начиная с движений тела, глаз и особенно с улыбки.Исследования Харлоу показали, что. у обезьян этот контакт должен сопровождаться физической поддержкой (ее может оказать теплая и мягкая ткань — см. документ 6.6). Это минимальное условие, необходимое для того, чтобы детеныш начал исследовать свое физическое и социальное окружение. Без такой поддержки маленькая обезьянка не только будет неспособна к исследованию, но, главное, не сможет устанавливать связи с другими детенышами — ее сверстниками. Кроме того, как уже говорилось, во взрослом состоянии она не будет способна к нормальному половому поведению, а если она самка, то и к адекватной заботе о потомстве. По-видимому, и для людей первые годы жизни имеют решающее значение для того, как будут формироваться сексуальные роли у мальчика или девочки (см. документ 6.7).
Шахтер (Schachter, 1959) показал, что первенцы — объекты бо льшего внимания и заботы со стороны родителей, чем последующие дети, — обладают более развитой потребностью принадлежать к какой-то социальной группе , чем их младшие братья и сестры. Эта потребность, видимо, особенно сильна у людей, которым нужно вместе и одинаковым образом пройти через сложное испытание.Что касается чувства любви, то здесь речь идет об особом виде привязанности, при котором сексуальная потребность тесно связана с потребностью заботиться о другом, помогать ему чувствовать себя в безопасности. В зависимости от того, какая из этих двух потребностей будет преобладать, любовь может превратиться либо в страсть, либо в нежность.

Исследовательское поведение

По-видимому, потребность в исследовании окружающего мира — врожденное свойство, лежащее в основе многих форм поведения. Она жизненно необходима животным. Именно эта потребность помогает индивидууму отыскать те участки территории, где он сможет утолить жажду и поесть, где он будет чувствовать себя в безопасности или найдет партнера в брачный период. И это же природное любопытство толкает детеныша на «эксперименты», в конечном счете приучающие избегать опасных ситуаций.

По мере того как мы продвигаемся по эволюционной лестнице, мы замечаем, что развитие исследовательского поведения все больше связано с ранним жизненным опытом индивидуума. Крысы, выросшие в среде, обогащенной стимулами (вспышки света, звуки, лесенки и т. п.), в старшем возрасте проявляют гораздо большую любознательность, чем крысы, выросшие в «обедненной» среде.
Наибольшее значение имеет ранний опыт для приматов. Так, обезьяны, выросшие в полной изоляции, проявляли панический страх, когда их переселяли на новое место, особенно если они там сталкивались с подвижными или производящими шум предметами (эксперименты Харлоу). Ничего подобного не наблюдалось у молодых обезьян, выросших при матери.
У человека эта потребность в исследовании очень быстро перерастает в когнитивные потребности в информации и знаниях . При контактах с окружающими людьми и с другими источниками сведений ребенок (а потом и взрослый, в которого превратится этот ребенок) слушает, смотрит, читает, постоянно стараясь что-то понять, а может быть и объяснить — сначала на уровне конкретных фактов, а позднее все больше и больше переходя в область абстрактных идей и принципов. Его выбор, однако, ограничен его прошлым опытом и социальной средой, в которой он развивается и от которой зависит область его интересов. Круг вопросов, которые ставит перед собой владелец гаражей или врач, резко отличается от круга вопросов, занимающих ум ученого-атомщика или дровосека. Но у всех у них есть одна общая потребность, более глубокая — потребность познать самих себя и доискаться до смысла своего существования, до определения места, которое они занимают в социальной группе, во всем обществе и, наконец, во Вселенной. Удовлетворение такой потребности тесно связано с развитием чувства самоуважения.

Самоуважение

Здесь речь идет о сильной потребности занять достойное место среди других людей, которая может быть одним из самых мощных стимулов, определяющих наши поступки.

Эта потребность может выражаться как в погоне за общественным одобрением или признанием со стороны окружающих в связи с хорошо выполненной работой, так и в желании быть независимым и свободным. Она может лежать в основе стремления к компетентности или к успеху в профессиональной или артистической деятельности, а также в стремлении добиться власти или престижного положения.
Тот факт, что эта потребность может выражаться по-разному, говорит о том, что она тесно связана с событиями, пережитыми в молодости. Этот вид потребности зависит от того, как развивалось чувство самостоятельности у ребенка. В зависимости от того, как относились родители к проявлению этого чувства — поощряли его, хвалили за него или же, напротив, мешали своей неумелой опекой или бранили, — ребенок превращается либо в человека, достаточно уверенного в себе, либо в человека, сильно зависящего от мнения окружающих и неспособного взяться за дело, успех которого не обеспечен.
Это позволяет отчасти понять, почему у женщин так часто возникает конфликт между сильным желанием самоутверждения и боязнью чрезмерного успеха, которого от них не ждет общество. Этот конфликт, видимо, обусловлен воспитанием, которое обычно получают девушки и которое чаще прививает им склонность к социальному конформизму , чем способствует развитию реального чувства независимости.
Как бы то ни было, путь развития потребности в самоутверждении связан с тем, как будут вырабатываться высшие качества, такие как справедливость, солидарность, мягкость, самоуважение и уважение к окружающим. Эта потребность находит также выход в удовлетворении эстетических запросов — в поисках упорядоченности, красоты, равновесия (см. рис. 6.3).

Самореализация

По мнению Маслоу, врожденное стремление к развитию, присущее каждому человеку, приводит к тому, что он старается применить и реализовать свои унаследованные потенциальные возможности. Речь идет здесь об основополагающей мотивации, которая может проявиться полностью только у тех, кто достиг определенного уровня самоуважения.

Основные идеи Маслоу о самовыражении были представлены в главе 2, особенно в документе 2.13. Поэтому мы не будем здесь на этом останавливаться.
Опираясь на эти общие представления о мотивации у людей, мы можем понять, каким образом различные теории позволяют объяснить ту или иную мотивацию. Например, если теория биологических побуждений достаточно легко объясняет такие мотивы действий, как голод, жажда или стремление избежать боли, то теория оптимальной мотивации и особенно когнитивные теории лучше всего способны объяснить формы поведения, связанные с такими чувствами, как любознательность или привязанность, а также с самыми высшими человеческими потребностями.
Но, как уже говорилось в начале этой главы, нельзя говорить о мотивациях, лежащих в основе поведения, не учитывая, что их окрашивает, наполняет, блокирует, а иногда даже и пробуждает. Одним словом, мотивация неотделима от эмоций.

Эмоции

Описывая эмоции, можно расположить их по определенным координатным осям в соответствии с их свойствами. Например, в зависимости от их положительной или отрицательной окраски эмоции можно группировать попарно: любовь и ненависть, симпатия и отвращение, чувство безопасности и страх, подъем и безнадежность и т. д. Первые, как отмечает Хебб (Hebb), желанны для субъекта, он к ним стремится, в то время как вторых он старается избегать. Это подразделение сразу указывает на мотивационную роль, которую играет каждое из наших чувств.

Однако все это только слова, а слова слишком бедны, чтобы выразить то, что реально испытывает субъект. Разве можно утверждать, что человек, говорящий «я люблю яблоки», «я люблю маму», «я люблю этого человека» или «я люблю этот город» выражает одинаковые чувства?

Аспекты эмоций

Одна из первых трудностей при описании эмоций заключается в том, что эмоция проявляется одновременно и во внутренних переживаниях, и в поведении, причем то и другое связано еще с физиологической активацией.

Внутренние переживания субъективны, и единственный способ ознакомиться с ними — это спросить у субъекта, что он испытывает. Однако мы только что видели, как трудно передать словами то, что действительно чувствуешь.
Поведение на первый взгляд могло бы восприниматься как объективный факт. Но и этот показатель не особенно надежен (рис. 6.8). Когда у человека на глазах слезы, нам бывает трудно понять, если мы не знаем точно их причину, — от радости они, от огорчения или от негодования.

Рис. 6.8. Что можно сказать об эмоции, которую испытывает эта молодая женщина? Страдает ли она, чувствует какой-то интерес, рассержена или жалеет кого-то? Почти невозможно ответить на этот вопрос, не зная обстоятельств.

К тому же выражение данной эмоции очень часто бывает связано с культурой, к которой принадлежит человек: например, насупленные брови или улыбка не обязательно воспринимаются однозначно на Востоке и на Западе.

Что касается физиологической активации , то только благодаря ей и тем резким изменениям, которые она вызывает в нервных процессах и во всем организме, человек способен испытывать эмоцию. Эту активацию можно измерять объективно при помощи полиграфа. Однако наши приборы еще слишком несовершенны, чтобы выявлять значение тонких изменений в различных проявлениях активации, таких, например, как потоотделение или учащенный ритм сердца.
Одни и те же проявления активации часто бывают симптомами совершенно разных чувств. Поэтому они мало пригодны для распознавания какой-то одной определенной эмоции. Именно в этом состоит одна из причин, по которым «детектор лжи» может использоваться лишь с большой осторожностью.

Факторы, определяющие эмоции

Характер эмоции и ее интенсивность определяются расшифровкой сигналов, поступающих из внешней среды, и уровнем активации организма. Расшифровка сигналов зависит от умственного развития человека и от его способности интегрировать различные элементы поступающей информации.

Эмоции и информация

Эмоции тесно связаны с информацией, которую мы получаем из окружающего мира. Обычно эмоция возникает из-за неожиданности события, к которому мы не успели подготовиться — не могли собрать всю информацию, необходимую для адекватной реакции. Пешеход, выскочивший прямо перед нашей машиной, неожиданный резкий звук, непредвиденная встреча с дорогим сердцу человеком… Все это случаи, способные вызвать активацию организма и мобилизовать все способности для быстрого приема дальнейших сигналов, что позволит реагировать наилучшим образом.

Итак, эмоция не возникает, если мы встречаем данную ситуацию с достаточным запасом нужных сведений. Когда повторяется уже знакомый нам резкий звук, когда мы заранее замечаем пешехода или когда встреча с любимым человеком стала обычным делом, организму уже незачем приходить в состояние активации.
Зависимость возникновения или невозникновения эмоции от количества информации, которой располагает субъект, можно было бы выразить следующим образом:
Эмоция = Необходимая информация – Имеющаяся информация .
Эта формула позволяет понять, что отрицательные эмоции возникают, когда субъект располагает недостаточным количеством информации, а положительные — когда информация оказывается в избытке.
Это становится особенно очевидным в случае эмоций, связанных с удовлетворением какой-либо потребности. Если голод толкает человека к буфету, где он может найти кусок пирога, который он сам туда положил, то понятно, что от этой «находки», очевидно, не возникает никаких эмоций. Все будет совсем иначе, если вдруг, вопреки ожиданию, окажется, что пирог исчез, или же, напротив, в буфете обнаружится целый пирог, кем-то туда положенный вместо одного кусочка. Точно так же можно объяснить отвращение к какому-то блюду, вкус которого оказался хуже, чем ожидалось.
Такой же процесс можно наблюдать в случае гнева ребенка, которому не дали требуемую конфету. Вероятность такой эмоции тем больше, чем менее убедительным будет объяснение причины, по которой конфета не была дана.
Боязнь крыс у студентов-психологов, которым предстоит впервые столкнуться с этими животными при проведении эксперимента, тоже можно объяснить при помощи этой схемы. Боязнь будет существовать до тех пор, пока число рациональных сигналов (уверенность в отсутствии опасности, предосторожности лица, ответственного за виварий, и т. д.) не достигнет и не превзойдет количество необходимых сигналов после первых опытов, проведенных самими студентами. Точно так же безобидный уж, переползая через дорогу, у наивного прохожего вызывает страх, а у зоолога, изучающего рептилий, он вызовет радость.
Итак, отрицательные эмоции возникают чаще всего из-за неприятной информации и особенно при недостаточной информации; что касается положительных эмоций, то они возникают при получении достаточной информации, особенно тогда, когда она оказалась лучше ожидаемой (см. документ 6.9).
Из-за постоянного несоответствия действительности текущим потребностям живые существа отдают предпочтение тем ситуациям, в которых, судя по имеющейся информации, удовлетворение потребности наиболее вероятно. Кроме того, необходимо отметить, что положительная эмоция чаще возникает от уверенности в том, что потребность может быть удовлетворена, чем от самого ее удовлетворения. Действительно, стоит только удовлетворить потребность, как эмоция быстро забывается.
Почему же мы, столкнувшись с неожиданностью или с ситуацией, возникшей в результате какой-то потребности, чаще испытываем гнев, чем разочарование, чаще отвращение, чем страх, чаще любовь, чем удовольствие? По-видимому, силы наших эмоций и направленность, которую они приобретают, тесно связана с уровнем активации, на котором мы находимся, и с тем, как мы воспринимаем ситуацию в целом.

Эмоции и уровень бодрствования

Интенсивность

наших эмоций зависит от уровня бодрствования. Действительно, нам гораздо труднее рассердиться, только что проснувшись, чем в конце напряженного рабочего дня.Зиллмен и его коллеги (Zillman et al., 1972) тем не менее показали, что если уровень активации слишком высок, то ее остаток переносится на последующую эмоцию, которая в результате усиливается. Например, во время просмотра эротического фильма испытуемые, которые только что выполнили трудную работу, проявили большее сексуальное возбуждение, чем те, которые до этого отдыхали или же смотрели фильм не сразу после нагрузки, а по прошествии длительного перерыва (Cantor et al., 1975).
Точно так же было показано, что мужчины проявляли гораздо больший «интерес» к интервьюеру-женщине, особенно если она их расспрашивала в опасном месте, например на очень высоком подвесном мосту, чем тогда, когда это происходило в обычных условиях или же условия оставались опасными, но интервьюером был мужчина (Dutton, Aron, 1974).

Эмоции и восприятие

По мнению Шахтера и Сингера (Schachter, Singer, 1971), характер возникающей эмоции в значительной мере зависит как от физиологической активации, так и от того, что мы воспринимаем из окружающего мира. Например, люди, активированные в результате инъекции адреналина, о возбуждающем действии которого они не подозревают, дают различную реакцию в зависимости от того, в какой обстановке они находятся — в веселой или в напряженной. В первом случае они чувствуют себя раскованными и счастливыми, а во втором их охватывает чувство гнева. По мнению Шахтера, совершенно очевидно, что для возникновения эмоции необходима физиологическая активация, но только восприятие ситуации определяет направленность эмоции.

Валинс (Valins, 1966), однако, частично оспаривал это утверждение; по его мнению, достаточно верить , что произошла активация, чтобы испытать эмоцию, направление которой будет зависеть от обстановки. Например, испытуемые, которым во время просмотра фотографий обнаженных женщин давали слушать биение сердца, быстрое или медленное, чаще отдавали предпочтение тем фотографиям, которые соответствовали учащенному ритму, если они были убеждены, что это удары их собственного сердца.

Эмоции, эволюция и интеллект

Итак, эмоции имеют важнейшее значение для живых существ, так как служат средством мобилизации организма, позволяющим преодолевать двойственные или неожиданные ситуации.

Легко заметить, что чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем больше стереотипные эмоциональные реакции, свойственные низшим животным, уступают место сложным и разнообразным формам поведения. Так, у приматов, и особенно у людей, эмоциональные проявления приобретают бесчисленное множество оттенков; при этом разнообразие их увеличивается с возрастом и с обогащением жизненного опыта (Hebb, 1974).
Кроме того, эмоциональная реакция зависит от уровня умственного развития. В самом деле, очевидно, что чем выше этот уровень, тем легче индивидуум может понять причину несоответствия между тем, с чем столкнулся, и тем, чего ожидал, и благодаря этому уменьшить свою эмоциональную реакцию. Однако этот контроль, зависящий от умственного развития и позволяющий влиять на проявление собственных эмоций, не всегда бывает постоянным. Лишь немногие способны при любых обстоятельствах сохранять невозмутимое спокойствие. Чаще всего их поведение связано с социальным контекстом, в котором возникает данная ситуация. Человек может вести себя чрезвычайно деликатно в одной обстановке и, напротив, постоянно «срываться» в другой. Ситуация как будто такая же, но восприятие общего контекста делает ее совсем иной. Жена служащего, который вынужден весь день улыбаться, или дети учительницы, всегда сдержанной и спокойной в классе, увы, знают это на собственном опыте.

Стресс

Жизнь состоит из ожидаемых или неожиданных событий. Некоторые из них приятные, другие менее приятные, а иные совсем неприятные. Мы на них реагируем в зависимости от наших потребностей и от знания ситуации. Мы видели, что в тех случаях, когда мы располагаем достаточной информацией, мы способны реагировать спокойно. Более того, у нас даже могут возникать положительные эмоции, если о данной ситуации мы знаем больше, чем это нам необходимо. Тогда организм не напряжен и готов к новым испытаниям.

Напротив, недостаток нужных сведений заставляет нас волноваться и вызывает активацию организма. И тогда одной из возможных реакций будет отрицательная эмоция.
Но иногда человек должен быть готов к событию слишком неожиданному и важному для него, о котором он ничего или почти ничего не знает. В этом случае, если ситуация затягивается, реакция организма может усилиться до такой степени, что возникнут серьезные нарушения как в физиологическом, так и в психологическом плане. Тогда обычный набор эмоций уступает место беспокойству или тревоге : человек находится в стрессовом состоянии (рис. 6.9).

Рис. 6.9. Жизнь в современном обществе, в центре большого города особенно богата стрессовыми ситуациями.

Известно множество ситуаций, порождающих стресс, — от случаев отделения ребенка от матери в первые годы жизни (см. опыты Харлоу на детенышах обезьян) до серьезных заболеваний у людей зрелого возраста. В наше время одно из самых травмирующих событий для взрослого — это потеря работы. Было показано, что стрессовое состояние у работника вызывается не столько совершившимся фактом потери места, сколько предшествующим периодом боязни его потерять. И чем противоречивее слухи о возможном закрытии предприятия, тем сильнее стресс. Что касается того, кто ищет работу, так у него к стрессу приводят скорее ожидание ответа и связанная с ним неопределенность, чем отказ в приеме на место.

Эксперименты, проводимые на обезьянах и крысах, дали результаты, подтверждающие подобные выводы (см. документ 6.10). Селье (Selye, 1974) показал, каким образом стресс связан с постепенным истощением резервов организма, который старается приспособиться к новым условиям. Он назвал этот комплекс реакций общим синдромом адаптации и описал три этапа этого синдрома.
Первый этап — реакция тревоги . Для него в основном характерны физиологические изменения, подготавливающие организм к встрече с новой ситуацией и приводящие животное в состояние большей настороженности и беспокойства.
Если эта ситуация затягивается, то создается впечатление, что организм возвратился к своему нормальному состоянию, даже если его реакции не всегда адекватны. Это фаза сопротивления , во время которой организм, чтобы внешне оставаться в норме, продолжает расходовать имеющиеся у него резервы.
Но резервы не безграничны, и если стресс продолжается, то вскоре они начинают катастрофически уменьшаться. Это фаза истощения , приводящая иногда к смерти, но чаще всего — к нервным срывам. О реакциях индивидуума, находящегося в подобном состоянии, мы расскажем в главе 12, когда будем рассматривать механизмы адаптации личности.
Позднее Селье (Selye, 1978) дополнил свою теорию, высказав мысль, что не всякий стресс вреден. Стресс — неотъемлемая часть жизни, и его нельзя избежать. Важно, по мнению Селье, то, что каждый из нас — с учетом того, что он собой представляет и какие испытания в жизни готов перенести, — способен поддерживать оптимальный для себя уровень стресса, позволяющий действовать наиболее эффективно. Если некоторые люди с трудом могут преодолевать ситуации, лишающие их обычного спокойствия и выводящие из привычного мирного окружения, то другие ищут действий и большего жизненного простора, где могут полностью реализовать свои возможности, учась преодолевать связанные с этим опасности (см. документ 6.11).
Мы только что в общих чертах ознакомились с тем, как наш организм активируется либо восприятиями внешнего мира, либо потребностями, которые он стремится удовлетворить наилучшим образом, используя получаемую информацию.
С первых дней жизни ребенок учится распределять элементы реального мира по категориям и таким образом создавать себе надежные ориентиры, позволяющие ему направлять свою деятельность.
Все действия, которые он будет совершать, все эксперименты, которые произведет, и все переживания обеспечат ему множество таких ориентиров, помогающих идти все дальше в познании окружающего мира. Это будут вехи в длительном процессе обучения, в котором ребенок будет получать помощь от социальных структур и в то же время «вписываться» в эти структуры. Обработка получаемой информации позволит ребенку приобретать и закреплять в памяти знания и навыки, а на их основе будут вырабатываться высшие процессы, такие как мысль и речь. Именно эти процессы окончательно выделяют человека из остального животного мира, наделяя его способностью осознавать свою собственную природу и свое место во Вселенной. Этому вопросу будет посвящена следующая часть книги.

Документ 6.1. Терминология, относящаяся к мотивации

Задолго до того, как психологи стали пытаться научно объяснить причины наших действий, в разговорном языке появилось много слов, позволяющих описать различные аспекты и нюансы мотивации. Из определений, которые даются в словарях, можно уяснить себе значение различных терминов и, таким образом, использовать их с наибольшей точностью.

Начнем с общих терминов.
Мотивация — это совокупность факторов, определяющих поведение. Это понятие описывает отношение, существующее между действием и причинами, которые его объясняют или оправдывают.
Желание ассоциируется с ощущением потребности; это может быть потребность либо биологического порядка, связанная с жизнедеятельностью организма, либо чисто интеллектуального или эстетического порядка.
Мотив — это соображение, по которому субъект должен действовать. Как правило, мотив бывает интеллектуального порядка.
Побуждение является причиной действия или целью, ради которой оно было совершено. Поэтому побуждение можно установить только после того, как действие осуществилось.
Некоторые термины имеют более прямое отношение к физиологическим аспектам мотивации.
Потребность предполагает отсутствие или нехватку чего-то нужного для равновесия организма. Хотя чаще всего речь идет о необходимости биологического порядка, этот термин может также означать нужду в чем-то ином.
Влечение (tendance; соответствует английскому термину drive ) — внутреннее состояние, заставляющее действовать определенным образом.Под импульсом подразумевается динамическое проявление инстинктивных или врожденных стремлений; это то, что при возникновении соответствующей потребности «толкает» индивидуума к действию.
Что же касается привязанности , так она подразумевает существование побудителя . В этом смысле привязанность учитывает силу, которая влечет к кому-то или к чему-то.Когнитивный аспект мотивации тоже не остается забытым. Термины, которые к нему относятся, акцентируют причинный или разумный аспект некоторых поступков.
Хотение — это осознание стремления к известному объекту. В более узком смысле хотение лежит в основе нормального сексуального поведения.
Вдохновение проявляется в порыве, движении к данной цели, которая чаще всего принадлежит высокому уровню.
Склонность включает в себя аффективное изменение. Имеется в виду вкус к предмету или к завершению данного дела.
Намерение заключается просто в предложении своих услуг или в постановке перед собой определенной цели.

Документ 6.2. Гидромеханическая модель мотивации

Для того чтобы объяснить, как проявляются инстинктивные действия, Лоренц предложил модель, которая показывает, каким образом биологические побуждения могли бы зависеть одновременно от внутренних и внешних факторов.

Внутренние факторы должны быть связаны с количеством энергии, имеющейся в нервной системе и используемой для определенных действий; они соответствуют совершенно определенным моментам годового цикла данного вида note 90. Что касается внешних факторов , то они представляют собой стимулы, связанные с данной потребностью.note 91
Модель, предложенная Лоренцом (рис. 6.10), включает резервуар (1), в котором накапливается энергия, идущая от нервной системы, и стержень с пробкой (2), который с помощью пружины удерживает закрытым выход из резервуара; к стержню подвешена платформа, на которую можно ставить гири различного веса, соответствующие внешним раздражителям разной силы.

Рис. 6.10. Гидромеханическая модель Лоренца. 1 — резервуар «энергии», пополняемый возбуждением нервных механизмов; 2 — внешние раздражители; 3 — реализация поведения (более или менее интенсивная в зависимости от силы внутренних и внешних факторов); 4 — порог осуществления той или иной реакции.

Здесь возможны, например, следующие ситуации:

1. Скопившаяся энергия такова, что она сама по себе может вызвать открытие резервуара и инициировать какое-то поведение (3). Так бывает с обезьянами, которых содержат в одиночестве в клетках зоопарка: они нередко предаются мастурбации или пытаются спариваться с соломенным манекеном.
2. Внешний раздражитель настолько привлекателен, что ответная реакция может наступить и при отсутствии объективной потребности. Например, вкусный пирог может вызвать появление аппетита даже у совершенно сытого человека.
Однако чаще всего наблюдается совместное действие внешнего и внутреннего факторов, равных или неравных, но так или иначе дополняющих друг друга.
Если мы представим теорию Фрейда в предельно упрощенном виде, то мы увидим, что она основана на сходном принципе. По мнению «отца психоанализа», внутренним фактором, действующим в организме с самого рождения, является сексуальная энергия, которую он назвал либидо . Подавляемые влечения входят в «большой резервуар» того, что составляет источник всех желаний. Но они могут быть удовлетворены только в том случае, если Я не сопротивляется им (в связи с тем, что их реализация может помешать приспособлению индивидуума к миру) или если давление морального сознания, «сверх-Я» , действует не слишком сильно (см. гл. 12).В обществе без запретов различные действия в каждый период жизни действительно проявляются совершенно непринужденно, как только накопившаяся энергия оказывается достаточной или внешняя ситуация начинает достаточно сильно стимулировать. Однако в большинстве культур дело обстоит иначе; к ограничениям, накладываемым жизнью и воспитанием в обществе, добавляются еще цензурные запреты. Все это мешает свободному расходованию энергии и иногда порождает плохо осознаваемое чувство стеснения, приводящее к беспокойству и агрессивности note 92. Тогда человек, чтобы дать выход избытку энергии, обращается к более приемлемым для общества стимулам и действиям. Этот механизм замещения будет рассмотрен позже (гл. 12). Здесь же достаточно будет проиллюстрировать этот механизм на примере ребенка, которому не позволяли играть с собственными экскрементами: он испытывал явное удовольствие, когда возился с грязью, и позднее, может быть, стал бы известным гончаром. Другой пример — это случай разочарованного влюбленного, который в дальнейшем всю свою любовь перенесет на свою собаку, направит на служение гуманистическим идеалам или же обратит в агрессивность по отношению к окружающим.note 93

Документ 6.3. Секты и внутренняя мотивация

Среди когнитивных теорий, относящихся к мотивации, есть одна, которая опирается на то, как люди осознают свое поведение и как они стараются его оправдать. Это теория аттрибуции

(Kelley, Michela, 1980).В основе этой теории лежит принцип, согласно которому люди, анализируя мотивы своих поступков, объясняют их либо влиянием внешних обстоятельств, либо своими личными особенностями, в частности внутренней мотивацией (см. гл. 11).
Например, если какая-то организация (секта, политическая партия и т. п.), которая якобы защищает какой-то идеал или принцип, хочет добиться увеличения своей численности и максимального вклада энергии со стороны своих членов, она имеет в своем распоряжении два средства. Первое заключается в том, чтобы щедро платить или не скупиться на похвалы за проделанную работу. В этом случае сама ситуация толкает людей на то, чтобы действовать. Они работают ради денег или ради уверенности в том, что их приверженность делу получает признание. Как только похвалы прекратятся или касса опустеет, энтузиазм, скорее всего, быстро пойдет на убыль. Второе средство основано на противоположном принципе. Оно заключается в том, чтобы участникам дела платить очень мало или не платить вовсе и побуждать их к тому, чтобы они работали в трудных условиях и без отдыха. Действительно, чем изнурительнее работа, тем больше люди убеждены, что если они ей отдаются, то только потому, что это дело правое и благородное. В противном случае зачем бы они его делали? Таким образом, когда людям дают повод верить, что они полностью преданы делу благодаря своим личным качествам, это заставляет их выкладываться без остатка (Lindsay, Norman, 1980).Эта внутренняя мотивация может оказаться очень полезной во многих случаях, где нужна гуманная помощь. К сожалению, она часто бывает обращена на пользу сект или более или менее тайных кружков, требующих максимального участия со стороны своих членов. Истинные интересы, которые скрываются за подобными манипуляциями, — это, разумеется, нечто совсем иное… (см. рис. 6.11).

Рис. 6.11. «Гипноз» Муна, которому поддаются десятки тысяч адептов его церкви, имеет прямое отношение к колоссальным денежным состояниям, которые эта церковь собирает и вкладывает в рентабельные предприятия, преследующие зачастую далеко не гуманные цели. Посвященные отдают все, чем они обладают, чтобы исполнить наставления Муна.

Документ 6.4. Когда электрошок порождает удовольствие

В последние тридцать лет одним из самых удивительных открытий, касающихся мозга, было открытие «центров удовольствия», расположенных в различных участках лимбической системы. Оно сделано Олдсом, который «напал» на эти центры совершенно случайно (Olds, Milner, 1954).

В 1952 году Олдс работал над диссертацией под руководством Милнера, профессора Университета Мак-Гилла. Милнер занимался изучением функций мозга с помощью вживленных в различные зоны электродов. Олдс должен был выяснить, может ли раздражение центра, имеющего отношение к бодрствованию и расположенного в задней части гипоталамуса, привести к тому, что крыса будет избегать тех участков клетки, где она подвергалась воздействию тока.
Все крысы, с которыми проводили этот эксперимент, дали ожидаемую реакцию, кроме одной, которая, вместо того чтобы избегать этих участков, систематически возвращалась к ним после каждого электрического стимула. Тогда Олдс, полагая, что эта крыса менее чувствительна, чем другие, начал увеличивать силу электрических разрядов. Но чем сильнее были разряды, тем быстрее крыса возвращалась к тому месту, где она их получала. Пришлось признать очевидное: крыса, казалось, сама стремилась получить электрический стимул, вместо того чтобы избегать его.
После вскрытия мозга животного Олдс обнаружил, что электрод по ошибке был вживлен рядом с тем местом, где он должен был бы находиться, и электростимуляция в этом новом участке вызывала неожиданную «реакцию удовольствия». Тогда были проведены систематические исследования: большому числу крыс был вживлен электрод в найденный «центр удовольствия», и животных поместили в клетки, где они могли сами подвергать себя воздействию тока, нажимая на рычаг (рис. 6.12).

Рис. 6.12. Крыса, у которой в мозг в области «центра удовольствия» вживлен электрод, будет стимулировать себя с такой частотой, с которой не сравнится частота реакции, связанной с какой-либо иной потребностью.

Результаты были потрясающие. Никакое иное вознаграждение не позволяло раньше так быстро и успешно вырабатывать реакцию нажатия на рычаг. В некоторые пиковые моменты отдельные животные нажимали на него больше 100 раз в минуту, а средняя частота за сутки составляла 200 раз в час. При этом крысы, по-видимому, переносили самые сильные разряды. Иногда они были настолько сильными, что отбрасывали животных к стенке клетки; но как только крыса приходила в себя, она снова бросалась к рычагу, чтобы получить новый разряд, подобный предыдущему…

Если возникала потребность в сне, крысы дремали несколько минут, а потом сразу же снова принимались за самостимуляцию. Они предпочитали даже обходиться без пищи, только бы не бросать рычаг. Были также случаи, когда крыса-мать оставляла свой выводок, чтобы заниматься раздражением своего «центра удовольствия» (Sonderegger, 1970).
С тех пор в этом участке мозга было открыто много других центров. Некоторые из них связаны с удовольствием вообще, а другие, по-видимому, с утолением голода или жажды или же с сексуальным наслаждением… note 94
note 95
Кроме того, существуют другие зоны, возбуждение которых, напротив, видимо, вызывает у животных ощущение сильной боли, блокирующей всякую деятельность. Их назвали «болевыми центрами» или — более научно — «центрами избегания ». Используя «центр умиротворения», психофизиолог Дельгадо вышел на арену и остановил атаку быка просто путем дистанционного воздействия на его мозг, в нужный участок которого предварительно был вживлен электрод (рис. 6.13) (Delgado et al., 1954).

Рис. 6.13. Вооруженный лишь дистанционным стимулятором, Дельгадо безбоязненно встречается с быком, который его атакует; нажимая на кнопку, Дельгадо резко останавливает бег разъяренного быка, «болевой центр» которого блокируется вживленным электродом.

Несомненно, близость в гипоталамусе между этими центрами и центрами, ответственными за голод, жажду и другие потребности, позволяет предполагать существование каких-то связей между ними; зная эти связи, можно было бы объяснить такие эмоции, как отвращение или противоположное ему чувство, а также понять, почему удовольствие от выпитого стакана холодной воды в жаркий день отличается от доставляемого таким же стаканом воды в холодный зимний день.

Документ 6.5. Оргазм: все в голове

note 96

note 97

Дискуссия о том, свойствен ли женский оргазм только человеческому роду, не прекращается. Этот спор оживился с выходом книги социобиолога С. Блаффера Хрди (S. Blaffer Hrdy, 1985), который больше склоняется к отрицательному ответу. Однако мало доводов в пользу того, что наши близкие родственники обезьяны знакомы с такого рода переживанием. С другой стороны, вряд ли мы что-нибудь об этом узнаем, изучая окаменелые кости наших предков.
Мастерс и Джонсон (Masters, Johnson, 1966) в своих исследованиях показали, что в психологическом плане оргазм переживается довольно сходным образом представителями обоих полов. Эти два исследователя выявили, в частности, четыре фазы в процессах, связанных с половым актом (рис. 6.14).

Рис. 6.14. Фазы полового акта. У мужчины после оргазма чаще всего следует рефрактерный период, после которого наступает фаза расслабления. У женщины, напротив, возможны разные варианты. Как показывает кривая A

, при продолжающейся стимуляции женщина может испытывать оргазм несколько раз; как свидетельствует кривая B , она может испытывать длительное возбуждение в фазе плато, которое заканчивается фазой расслабления без наступления оргазма; кривая C показывает, что у женщины возбуждение может быстро привести к оргазму, за которым сразу наступает фаза расслабления. У некоторых мужчин, видимо, тоже возможен ход событий, соответствующий кривой B , а именно неоднократное возникновение оргазма до эякуляции. (Masters, Johnson, 1966.)

Фаза возбуждения

соответствует эрекции пениса и набуханию клитора. У женщины это сопровождается расширением и увлажнением влагалища, а также покраснением кожи из-за прилива крови к ее сосудам (особенно в области грудной клетки), что лежит в основе всех этих явлений.Вторая фаза — это фаза плато . У мужчины она характеризуется увеличением объема яичек и их подтягиванием к телу. У женщины прилив крови к сосудам вызывает максимальное набухание стенок влагалища, внутренний диаметр которого в результате этого уменьшается на треть. Что касается клитора, то он уходит под свой капюшон.
Оргазм составляет третью фазу. Он ведет к полному снятию напряжения. У мужчины происходит выбрасывание спермы в результате сокращения мускулатуры в основании пениса, а у женщины — ритмическое сжатие наружной трети влагалища.
Оргазм сменяется рефрактерным периодом , за которым следует фаза расслабления, во время которой различные органы и ткани возвращаются к их обычному состоянию. Однако у мужчины и у женщины это происходит неодинаково. Действительно, у большинства мужчин после эякуляции наступает более или менее долгий период (в зависимости от возраста), во время которого возобновление сексуальной активности невозможно. Что касается женщин, то они, если продолжить сексуальную стимуляцию, могут испытывать оргазм несколько раз подряд, прежде чем перейти в фазу расслабления. Однако некоторые мужчины тоже, видимо, способны испытывать несколько периодов оргазма, до того как произойдет эякуляция.
Помимо этого сходства в психологическом плане между мужчиной и женщиной, судя по последним данным, существует очень большое физиологическое сходство в отношении секса.
В самом деле, известно, что эмбриональное развитие половой системы до определенной стадии идет одним общим путем у обоих полов. Переход на мужской путь развития происходит лишь под воздействием гормонов, выделяемых организмом плода (рис. 6.15). Поэтому каждая часть мужского полового аппарата имеет хотя бы в зачаточном виде свой гомолог у женщины.

Рис. 6.15. Наружные половые органы мужчины и женщины на ранних стадиях внутриутробного развития очень сходны между собой.

Эти данные подкрепляют мысль о том, что у женщины эректильная ткань, подобная ткани пениса, должна существовать не только в клиторе (клитор — гомолог головки мужского полового члена). Речь идет о гипотезе, выдвинутой в 1950 году Графенбергом (Grafenberg). Эта гипотеза, почти 30 лет не привлекавшая к себе внимания, сейчас снова стала вызывать интерес. Она начинает получать подтверждение в результате разработки методов, позволяющих изучать функционирование женского полового аппарата.

По мнению Графенберга, существует очень возбудимая зона в передней стенке влагалища по ходу уретры примерно в 5 см от влагалищного отверстия. При возбуждении, вызванном движениями головки мужского полового органа, эта зона, видимо, утолщается и становится выпуклой. Она получила название точки G (по имени Графенберга).
Графенберг к тому же высказал предположение, что во время оргазма из уретры вытекает большое количество жидкости, так что иногда у женщины создается впечатление, что она не управляет больше своим мочевым пузырем note 98. Теперь путем киносъемки были получены данные, подтверждающие такого рода феномен «эякуляции» у некоторых женщин.
note 99
Известно также, что один и тот же нерв контролирует выбрасывание спермы у мужчин и сокращение матки у женщин. Таким образом, имеется сходство между двумя феноменами — сокращениями матки, характер и сила которых изменяется с приобретением оргазмического опыта, и сокращением мышц у основания пениса, происходящее перед эякуляцией. По мнению Дэвидсона (Davidson, 1980), именно этим можно объяснить неоднократное наступление оргазма у женщин, а также у некоторых мужчин.
Дэвидсон предполагает существование двойного механизма, связанного с различными нервными цепями (биполярная теория оргазма ) (рис. 6.16).

Рис. 6.16. Биполярная гипотеза относительно оргазма у мужчины и у женщины. (Davidson, 1980.)

Согласно этой теории, первая цепь активирует мозг, вызывая измененное состояние сознания — так называемую «вспышку» ("flash"), характерную для оргазма, и в то же время вызывает сокращение тазовых мышц

. Эта цепь может активироваться неоднократно, вызывая оргазм в результате продолжительного сексуального возбуждения. Затем на смену первой вступает в действие вторая цепь, активация которой приводит к эякуляции у мужчины и к сокращениям матки у женщины. Вместе с тем она обусловливает временную утрату сексуальной возбудимости, т. е. переход в рефрактерную фазу.Это позволило бы объяснить, почему иногда оргазм может принимать форму мистического переживания, как его описывают многие женщины, когда они говорят о «пребывании как будто вне собственного тела» (Hite, 1976; Solignac, Serrero, 1980), а иногда оргазм дает лишь простое облегчение, хотя в обоих случаях физиологическое состояние примерно одинаково. Все зависит от того, как переживаются сексуальные отношения и связанные с ними «внеземные» ощущения во время возбуждения первой цепи.
Дополнительные данные по этому поводу были получены путем прямой стимуляции центров удовольствия у людей, добровольно согласившихся участвовать в таком эксперименте. Они сказали, что испытывали приятные ощущения, сексуальная окрашенность которых была очевидной, но все же не шла ни в какое сравнение с оргазмом, переживаемым во время полового акта (Goy, McEwen, 1980).
Подобные констатации и гипотезы, если бы они получили подтверждение, многое прояснили бы. Прежде всего они положили бы конец спору о существований двух видов оргазма у женщины — клиторного и влагалищного, поскольку у женщины возбуждение распространяется от клитора до мускулатуры матки (так же как у мужчины — от головки полового члена (гомолог клитора) до мышц, расположенных у его основания). Но прежде всего подтверждение таких гипотез показало бы, что оргазм, переживаемый при половом акте или мастурбации, остается под контролем высших центров, так же как снятие или поддержание торможения или же усиление ощущений, предшествующее переходу к измененному состоянию сознания.

Документ 6.6. Детеныши обезьян, влюбленныев манекен

Один из самых известных экспериментов, касающихся развития привязанности, был произведен Харлоу в 1959 году на детенышах обезьян. Он имел своей целью выявить факторы, участвующие в становлении связи между детенышем и матерью.

Согласно традиционному представлению, эта привязанность обусловлена тем, что мать является источником всех забот и, в частности, источником пищи. Харлоу решил проверить эту гипотезу путем подмены матери для молодых обезьянок, содержавшихся с рождения в изоляции, двумя манекенами различного типа (рис. 6.17). Первый манекен представлял собой полый цилиндр, сделанный из железной проволоки и снабженный соской; сверху к цилиндру было прикреплено грубое подобие головы. Второй манекен был обтянут мягким плюшем и снабжен обогревающим устройством, которое поддерживало температуру, близкую к температуре тела. Исследователи измеряли время, проводимое детенышами на каждом из двух манекенов, а также их реакции по отношению к манекенам в новой непривычной обстановке, порождающей беспокойство.

Рис. 6.17. Детеныш обезьяны, растущий с двумя манекенами вместо матери, будет проводить большую часть времени на манекене, который дает ему «теплый» контакт, а к другому будет прибегать только для кормления.

Результаты прямо противоречили традиционной гипотезе. Малыши привязывались исключительно к плюшевому манекену, а к проволочному переходили только для того, чтобы покормиться. Таким образом, становилось очевидно, что приятное чувство от соприкосновения с теплым предметом, даже если это только физический контакт, играет главную роль в создании у малыша привязанности note 100

.note 101
Самое резкое различие между детенышами, один из которых растет в контакте с плюшевым манекеном, а другой — с проволочным, касается их поведения в новой для них ситуации. Первый сравнительно быстро начинает исследовать обстановку, возвращаясь бегом к своей «матери» каждый раз, когда он пугается чего-либо; второй же замирает и не может сдвинуться с места ни на шаг. Поэтому контакт с теплым предметом, видимо, способствует чувству безопасности и уменьшает стресс, возникающий в неожиданных ситуациях. Этого не было у детеныша при «матери» из железной проволоки, у которого эмоциональные напряжения усиливались с каждым днем.
Тем не менее воспитанники плюшевой «матери» никогда не могли сравняться по гармоничности своего поведения с малышами, воспитанными родной матерью. Многочисленные трудности проявились, в частности, при социальных контактах, в которых пришлось впоследствии участвовать детенышам, выросшим в изоляции. Сильно затрудненными оказались отношения с другими молодыми обезьянками, в особенности с половыми партнерами, а самки не могли «нормально» обращаться со своими детенышами.
По мнению Харлоу, такие чувства, как страх, любопытство и агрессивность, являются врожденными, и лежащие в их основе механизмы развиваются в определенной последовательности на строго определенных этапах созревания организма. В эти критические периоды любое воздействие, нарушающее нормальный ход событий, может изменить, иногда необратимо, формирование поведения.

Документ 6.7. Сексуальные роли и «образ» отца

Мотивации, установки, ценности, а также формы поведения, которые вырабатываются у ребенка с самого раннего возраста, в большой степени зависят от того, каким образом данная культура определяет сексуальные роли, которые она признаёт за мужчинами и женщинами.

Эта дифференциация осуществляется сразу же после рождения, когда новорожденному дают имя, когда ему выбирают одежду определенного цвета, когда украшают его комнату note 102. Такая «настройка» на определенный пол продолжается и в выборе одежды и прически ребенка, его игрушек и разного рода развлечений, в которых он будет участвовать (Bandura, 1969).
note 103
Традиционно большинство культур ориентируется на то, чтобы мужчина был независимым, уверенным в себе, динамичным, знающим свое дело и способным к постоянной конкуренции в плане социальных и сексуальных отношений. Что же касается женщины, то она должна быть пассивной, любящей, эмоциональной и готовой к выполнению значительной роли главным образом в семье и в воспитании детей. В настоящее время эти представления в нашем обществе меняются: все большее число женщин утверждают себя вне семьи, как в интеллектуальном, так и в профессиональном плане, а от партнера требуют разделения с ними домашних забот. Теперь многие дети получают менее четкое и более гибкое представление о мужественности и женственности. Тем не менее остается значительное число факторов, влияющих на то, как будет складываться сексуальная роль мальчика или девочки. Один из самых важных среди этих факторов, по-видимому, состоит в наличии в семье отца и в степени его участия в воспитании ребенка (Biller, Meredith, 1975).
Многие исследования показывают, что матери обычно обращают меньше внимания на половые различия, чем отцы. Действительно, было замечено, что большинство отцов очень рано, уже на втором году жизни ребенка, заостряют внимание на манере держать себя соответственно своему полу (Fagot, 1973) (рис. 6.18). И чем большим авторитетом в семье пользуется отец, чем больше он участвует в воспитании, наказывая и поощряя ребенка, тем больше у сына развиваются мужские черты. Напротив, женственность дочери, по-видимому, совершенно не связана с таким воспитанием, — как, впрочем, не связана она и с женственностью матери. Скорее это результат мужественности, проявляемой отцом, результат того, что он высоко ценит женственность матери, а также одобряет любое участие дочери в «женских» делах. У женщины желание иметь детей и установить хорошие отношения с мужчиной укрепляются, видимо, от того, что отношения с отцом были окрашены любовью и вниманием. Отсутствие же этих чувств со стороны отца, некоторое безразличие или даже враждебность по отношению к маленькой дочери могут позже привести к возникновению более или менее серьезных трудностей у девушки в отношениях с юношами.

Рис. 6.18. От того, какие отношения отец установит с ребенком, в дальнейшем будет зависеть его ориентация и принятие роли, связанной с полом.

Первые пять лет жизни играют определяющую роль в развитии черт мужественности у мальчика и в установлении в будущем гетеросексуальных отношений у девочки. И чем дольше в этот период ребенку придется жить без отца (из-за его смерти или развода родителей), тем серьезнее могут оказаться трудности, если никакой другой мужчина не послужит эффективной заменой.

У мальчиков, воспитанных одной матерью, можно наблюдать либо развитие «женских» черт характера, таких как незначительная, больше словесная, чем физическая агрессивность, бо льшая зависимость и предпочтение игр и занятий, традиционно свойственных девочкам note 104, либо, напротив, развитие «компенсаторной мужественности», для которой характерно сочетание преувеличенно «мужского» поведения с зависимым характером, часто наблюдаемое у молодых преступников (Drake, McDougall,1977).note 105
В отношении девочек проведенные исследования (Hetherington, 1972) показали, что девушки-подростки, лишившиеся отца в детские годы, проявляют недостаточную уверенность в отношениях с мужчинами, особенно в тех случаях, где потеря отца или его уход имели место в первые пять лет жизни дочери. Хетерингтон изучил поведение 72 девушек из разных семей: в одних семьях были отец и мать, а в других — только мать и не было подходящего представителя мужского пола. Ни у одной из этих девушек не отмечалось каких-либо аномалий поведения, и все они неплохо учились. Велось наблюдение за тремя группами, по 24 человека в каждой. Девушки первой группы воспитывались в полных семьях с обоими родителями, второй группы — в разведенных семьях, а третью группу составляли девушки, отцы которых умерли.
Хетерингтон отмечал, что поведение большинства девушек было более или менее сходным, когда беседу с ними проводила женщина, но появлялись различия, когда беседу проводил мужчина. Различия, наблюдавшиеся в данной ситуации, находили свое продолжение в повседневной жизни при общении с мальчиком их возраста.
Во время беседы с психологом-мужчиной девушкам предлагали сесть в одно из трех имеющихся кресел. Девушки, воспитывавшиеся в полных семьях, держались во время беседы сравнительно непринужденно; остальные, напротив, проявляли некоторую стесненность: накручивали прядь на палец, постоянно поправляли что-то в своей одежде или барабанили пальцами по спинке кресла или по столу.
К тому же девушки, воспитанные разведенными матерями, отличались своим поведением от воспитанных вдовами. Первые обычно выбирали самое близкое кресло и разваливались в нем. Они часто наклонялись к собеседнику, смотрели ему прямо в глаза, часто ему улыбались и были очень словоохотливы. Впрочем, такое поведение было для них типично и в повседневной жизни. Эти девушки пускали в ход свой шарм, чтобы привлечь внимание и вызвать восхищение у мужчин, они искали возможность встретить молодых людей в гимназии, на танцевальном вечере и т. п., флиртовали чаще представительниц других групп, раньше и чаще вступали в сексуальную связь.
Поведение девушек из семей, где отцы умерли, было прямо противоположно тому, которое мы только что описали. В начале беседы они сидели очень прямо. У них отмечалась тенденция слегка отвернуться от собеседника, почти ему не улыбаться и говорить лишь необходимое. В повседневной жизни они старались избегать всякого контакта с мужчинами. Относительно поздно они заводили свое первое знакомство. Многие из них проявляли сексуальную заторможенность. На вечерах с танцами они старались уединиться и избегали мальчиков, хотя их приглашали не меньше, чем других.
Разница в поведении девушек этих двух типов соответствовала различию образа отца в представлении каждой из них. Дочери разведенных матерей сохранили критическое отношение к отцу: либо они чувствовали, что он их бросил, либо переняли отрицательное к нему отношение своей матери. Неудовлетворенность и тревоги матери возбуждали в них желание искать безопасность рядом с мужчиной или по крайней мере удалиться от очага зачастую с тяжелой атмосферой, чтобы испытать другую жизнь.
Что касается девушек, мать которых овдовела, то в их памяти остался идеализированный образ отца, с которым немногие мужчины могли бы соперничать. К тому же чаще всего этот образ подкрепляли постоянные воспоминания матери. Дом, в котором росла девочка, был относительно счастливым и приятным, и это было тормозом на пути к возможным внешним знакомствам, которые могли бы нарушить спокойствие жизни.
(Использованный источник: Hetherington E. M., Parke R. D., Child Psychology: A Contemporary Viewpoint, New York: McGrow-Hill, 1979).

Документ 6.8. Можно ли обнаружить ложь?

Мы видели раньше, когда говорили о расширении зрачка (документ 5.8), что реакции, вызываемые симпатической нервной системой, часто выдают интерес или эмоцию, которую испытывает субъект. Некоторые исследователи задавались вопросом: нельзя ли аналогичным образом, наблюдая эмоциональные реакции, возможные у субъекта при даче показаний, проверять правдивость этих показаний?

Для регистрации физиологических изменений, связанных с эмоциями, пользуются полиграфом, который записывает получаемые с помощью электродов сигналы, отражающие ритм сердца, дыхание, артериальное давление и изменения электропроводности кожи (рис. 6.19).

Рис. 6.19. Детектор лжи, или полиграф (многоканальный самописец), — прибор, позволяющий улавливать изменения сердечного и дыхательного ритмов, артериального давления и электропроводности кожи с помощью электродов, прикрепляемых к руке, груди и пальцам субъекта.

Установив исходные уровни этих параметров, когда субъект находится в покое, ему задают ряд вопросов, на которые он должен давать однозначные ответы «да» или «нет». Эти вопросы в большинстве своем безобидны, но некоторые имеют отношение к делу, которое хотят прояснить (например, ограбление банка, причастность к делу служащего магазина и т. п.).

Человек, которому нечего скрывать, будет отвечать на вопросы, касающиеся такого дела, с тем же спокойствием, что и на «обычные» вопросы. Между тем возможный преступник, желая солгать, чтобы не выдать себя, окажется жертвой внутреннего волнения, которое легко улавливается полиграфом.
Однако этот метод, по всей вероятности, не безошибочен, хотя его защитники и утверждают, что он верен на 90%. Очевидно, что субъект, который находится в состоянии напряжения или просто не знает, что его ждет, может создать впечатление, что он лжет, если будет настороженно реагировать на некоторые вопросы, смысл которых ему совсем непонятен. И напротив, умелый лжец бывает способен контролировать свои эмоции независимо от того, какой бы трудной ни была обстановка.
К тому же было показано, что испытуемому достаточно напрячь определенные мышцы или напряженно думать о чем-то во время установления исходных уровней, чтобы осложнить и запутать интерпретацию последующих записей. Таким образом испытуемым удавалось в 4-10 раз снизить возможность выявления эмоций, реально обусловленных ложью. Именно по этим причинам данные, полученные с помощью полиграфа («детектора лжи»), доказательствами не признаются.

Документ 6.9. Когда сама информация несет эмоциональный заряд…

Когда субъект не обладает достаточной информацией для объективного понимания события, у него более вероятна отрицательная эмоция. Иногда полученная информация сама несет эмоциональный заряд, так как вызывает болезненное или драматическое воспоминание о пережитом раньше. Это может еще больше усилить эмоцию, возникающую от новой ситуации, с которой человек сталкивается.

Это было показано в эксперименте Спайсмана и его коллег (Speisman, 1964). Эксперимент заключался в следующем: четырем группам испытуемых показывали фильм о том, как в каком-то австралийском племени осуществляют надрезание подростков во время церемонии посвящения. Операция состоит в том, что острым камнем надрезают нижнюю поверхность пениса по всей его длине, а подростка в это время крепко держат четыре взрослых человека.
Все четыре показа этого фильма производились по-разному: первая группа смотрела документальную картину без звукового сопровождения; вторая группа прослушивала комментарий, произносимый патетическим тоном, где подчеркивалась жестокость и травматичность подобной практики; третьей группе предлагали комментарий, в котором, напротив, делался упор на обычность сцены и незначительность причиняемой травмы; демонстрация фильма для четвертой группы сопровождалась нейтральным комментарием, где как можно более объективно описывались детали различных фаз данной практики.
Сделав анализ записей сердечного ритма и психо-гальванической реакции испытуемых, исследователи отметили, что наименьшая эмоциональная реакция наблюдалась в двух последних группах. Напротив, относительно сильной была эмоциональная реакция в группе, получившей только зрительную информацию, а самой сильной — у испытуемых, прослушавших эмоционально заряженный комментарий (рис. 6.20).

Рис. 6.20. Записи кожно-гальванической реакции, отражающие эмоциональное состояние испытуемых во время просмотра фильма с эмоционально насыщенными сценами. Видно, что при показе этих сцен с комментариями, делающими акцент на их жестокости, реакция проявляется сильнее, чем при «дедраматизирующих» или нейтральных комментариях. (По Speisman et al., 1964.)

Результаты подобного эксперимента можно сравнить с реакцией ребенка, впервые идущего в детский сад, в зубоврачебный кабинет или в кабинет врача-терапевта: его поведение — будет ли он кричать, лишь немного бояться или перенесет все спокойно — очень часто зависит от количества и характера информации, которую он получил раньше.

Но, с другой стороны, во время проведения кампании гуманитарной помощи именно из этих соображений так важно делать особенно выразительный акцент на драматические обстоятельства, в которых находятся жители некоторых областей земного шара: это нужно противопоставить «притуплению чувств» из-за перегрузки «объективными» сообщениями в обычных информационных передачах. Известно также, что эмоции, возникающие во время этих кампаний, длятся очень недолго, и если телезритель не окажет денежную помощь сразу, то надежда на этот акт милосердия будет уменьшаться, так как эмоция со временем угасает.

Документ 6.10. Обезьяны, крысы и язва желудка

Одним из первых исследователей, попытавшихся выявить факторы, ответственные за развитие язвы желудка

, был Брейди (Brady, 1958). Он помещал обезьяну в аппарат, где ее фиксировали ремнями вокруг талии и шеи, а затем подвергали электрическим ударам через каждые 20 секунд (рис. 6.21). Однако у обезьяны была возможность нажатием на рычаг задержать на 20 секунд подачу нового разряда. Таким образом, она получала только те удары, которые не предотвращала, нажимая на рычаг, что нужно было делать не реже одного раза в 20 секунд. Ритм сеансов был таким, что животное подвергалось действию электрических ударов, участвуя в «работе» в течение 6 часов, а потом следовали 6 часов отдыха, и так на протяжении целых суток в течение нескольких недель.

Рис. 6.21. Эксперименты Брейди на обезьянах. Левая обезьяна может задерживать подачу электрического тока, если будет нажимать на рычаг не реже одного раза в 20 секунд. Что касается правой, «пассивной», обезьяны, то она получает все те электрические удары, которых ее соседка не сумела избежать. У какой из двух обезьян больше шансов на развитие язвы? (Brady et al., 1958.)

При таком ритме у большинства подопытных животных быстро развивалась язва желудка, а некоторые даже погибали от нее. Возник вопрос: что было причиной болезни — сами электрические удары или же напряжение, связанное со старанием их избежать?

Тогда, чтобы ответить на этот вопрос, Брейди использовал контрольную обезьяну, которая находилась в тех же условиях рядом с первой; единственным различием было то, что рычаг, помещенный у нее под рукой, не оказывал никакого действия, и она получала все те удары, которые не успевала предотвратить ее соседка. Брейди установил, что «пассивная» обезьяна подвергалась гораздо меньшей опасности получить язву, чем «активная», хотя число электрических ударов было для обеих одинаковым.
Итак, по мнению Брейди, становилось ясно, что в основе развития язвы желудка лежал только стресс. К тому же вообще экспериментально было доказано, что расстройство на психическом уровне может вызывать осложнения физического порядка, которые и называют поэтому психосоматическими расстройствами .
Однако позднее Вейс (Weiss, 1972) получил иные результаты, хотя опыт проводился на крысах, помещенных примерно в те же условия, что и обезьяны. Различие было в одном: «активной» крысе подавался предупредительный сигнал, указывавший на то, что пора приводить в движение колесо, если она хочет избежать электрического удара. Вейс установил, что у «пассивных» крыс язва развивалась относительно чаще, чем у «активных».
Эти противоречивые результаты на первый взгляд могут показаться удивительными. Однако их можно объяснить, сравнив условия для «активной» обезьяны, которая не обладала никакой информацией об эффективности производимых ею действий (в эксперименте Брейди), с условиями для «активной» крысы, которая имела всю полезную информацию, позволявшую избегать ударов (в эксперименте Вейса). В опытах Вейса у «пассивной» крысы меньше информации, чем у «активной». А в опытах Брейди обратное соотношение, и поэтому «активная» обезьяна испытывает большее напряжение, чем «пассивная».
Здесь опять речь идет о применении принципа, связанного с количеством имеющейся информации, который управляет возникновением эмоций и о котором говорилось ранее. Точно так же школьные экзамены были бы менее вредны для психики и более результативны, если бы испытуемого сразу информировали о качестве своих ответов и ему не приходилось проводить долгое время в ожидании, пока экзаменатор сообщит результаты. Программированное обучение, разработанное, в частности, Скиннером, или обучение с помощью компьютера именно этим выгодно отличается от обычного. Подробнее об этом речь пойдет позже.

Документ 6.11. Жизнь, стресс и вы

В жизни каждая ситуация по-своему воздействует на наш организм и может, в частности, вызывать разного рода стрессорные реакции.

Человек в основном существо социальное. И очевидно, что аффективные связи, возникающие на протяжении всей его жизни, иногда имеют для него решающее значение. Поэтому любое создание прочных отношений и особенно любой их разрыв (будь то на уровне двух людей, семьи или группы) у многих могут приводить к эмоциональным расстройствам, иногда с драматическими последствиями.
Профессиональная или ученическая жизнь молодежи также, хотя и в меньшей степени, бывает источником стрессов. Все мы рано или поздно сами проходим через это. Наше личное поведение и изменения в нашем понимании жизни тоже часто вызывают напряженность, которая дорого обходится организму. И наконец, проведение досуга, равно как хлопоты повседневной жизни или периоды нездоровья (если оно не вызвано самим стрессом) требуют иногда, чтобы организм черпал силы для их преодоления из своих резервов. Однако не следует забывать, что каждый из нас дает свою специфическую реакцию на стресс и что некоторые люди, видимо, больше других предрасположены в физиологическом плане к стрессовой реакции на трудности жизни.
Маркс и его коллеги (Marx et al., 1975) несколько переработали список стрессовых ситуаций, составленный ранее Андерсоном (Anderson, 1972). В приводимой ниже таблице различные элементы этого списка перегруппированы с учетом того, к какой из граней жизни, о которых мы только что говорили, они относятся. Кроме того, мы их классифицируем по их относительному значению и оцениваем в «единицах жизненных перемен».

Таблица 6.1. Причины стресса

События, пережитые в течение 12 последних месяцев

Оценка в «единицах жизненных перемен»
Ваши очки

А. На уровне аффективных связей

1. Смерть супруга

87

2. Брак или принятие предложения

77

3. Смерть близкого родственника

77

4. Развод

76

5. Разделение имущества супругов

74

6. Беременность (как фактор стресса для одного или другого из супругов)

68

7. Смерть близкого друга или подруги

68

8. Разрыв прочной связи (или помолвки)

60

9. Примирение супругов

58

10. Трудности в сексуальном плане

58

11. Значительные изменения в состоянии здоровья или в поведении одного из членов семьи

56

12. Помолвка

54

13. Изменение в отношениях (к лучшему или к худшему) с партнером или с партнершей

50

14. Появление нового члена семьи (рождение ребенка, усыновление, принятие пожилого человека на попечение)

50

15. Неприятности в семье у партнера или у партнерши

42

16. Изменение в привычках совместных визитов

41

17. Поступление супруга на работу или его увольнение

41

18. Значительные изменения во встречах с семьей (в частоте контактов с ней)

26

Промежуто-чный итог

Б. На уровне учебы

1. Поступление в колледж, университет, институт и т. п.

50

2. Смена учебного заведения

50

3. Трудности учебы (связанные с преподавателями, с администрацией, с программой)

44

4. Совмещение учебы с работой

43

5. Изменение профориентации или программы

41

6. Существенные изменения в степени занятости учебными делами

38

Промежуто-чный итог

В. На уровне профессиональной жизни

1. Потеря постоянной работы

62

2. Изменение профессии или работы

50

3. Существенное изменение в ответственности на работе (рост по службе, понижение и т. п.)

47

4. Значительные изменения в распорядке и условиях работы

43

5. Неприятности с начальством

48

Промежуто-чный итог

Г. На уровне личных установок

1.Значительное изменение в восприятии и познании самого себя

57

2. Изменение отношения к употреблению наркотиков (в благоприятную или неблагоприятную сторону)

52

3. Серьезный конфликт или значительные изменения в области признаваемых ценностей

50

4. Значительные изменения в понимании личной независимости и ответственности

49

5. Значительные изменения в потреблении алкоголя (благоприятные или неблагоприятные)

46

6. Изменение личных привычек (друзей, одежды, манеры поведения и т. п.)

45

7. Значительные изменения в религиозной практике

36

Промежуто-чный итог

Д. На уровне здоровья

1.Серьезная болезнь или травма

65

2. Изменение в режиме сна (в его общей длительности или во времени его начала и конца)

34

3. Существенные изменения в еде (в количественном отношении или во времени приемов пищи)

30

Промежуто-чный итог

Е. На уровне повседневной жизни

1.Заем денег или отдача в залог имущества на сумму менее 15 000 американских долларов

52

2. Переезд на другую квартиру или изменение квартирных условий

42

3. Личное достижение исключительного уровня

40

4. Значительное изменение финансового положения (в лучшую или в худшую сторону)

33

5. Обвинение в незначительном нарушении закона (превышение скорости, проезд на красный свет и т. п.)

22

Промежуто-чный итог

Ж. На уровне досуга

1. Значительные изменения участия в общественной жизни

43

2. Значительные изменения в характере использования досуга

37

3. Развлекательная поездка

33

Промежуто-чный итог

Общий итог

Предшествующие исследования показали, что в выборке 17– и 18-летних студентов и студенток результаты для половины их были ниже 767 единиц, а для другой половины — выше этого числа. Если вы хотите узнать свой собственный уровень, отметьте оценки каждого события, которое было в вашей жизни за последние 12 месяцев (если за этот период оно случалось неоднократно, не забудьте умножить оценку на число повторений). Потом сложите различные оценки и сравните результат с числом 767 (средним для упомянутой выборки).

Резюме

1. Чем выше поднимаешься по эволюционной лестнице, тем сложнее становятся мотивации и эмоции и тем больше они проникают друг в друга.

2. Теория биологических побуждений предполагает, что организм постоянно стремится к состоянию равновесия (процесс, называемый гомеостазом ), т. е. к тому, чтобы удовлетворить свои потребности и таким образом свести к нулю побуждения, которые они порождают.3. Теория оптимальной активации утверждает, что организм стремится сохранять постоянным воздействие раздражителей, либо ослабляя его, либо усиливая, с тем чтобы поддерживать оптимальный уровень бодрствования .4.Когнитивные теории мотивации опираются на тот факт, что все наши действия внутренне мотивированы. Мотивацию следует рассматривать не как «силу», которая стремится восстановить равновесие, а как механизм выбора форм поведения, заставляющий нас действовать в соответствии с нашим физическим состоянием, с эмоциями и мыслями, а также с целями и планами, в которых реализуется наше чувство компетентности.5. Голод вызывается как внутренними раздражителями, так и внешними. В некоторых случаях причиной голода может быть снижение содержания сахара в крови. Поиски и потребление пищи регулирует также особый центр, расположенный в гипоталамусе.
6. Жажда появляется только тогда, когда механизм реабсорбции (обратного всасывания) воды в почках оказывается недостаточным для того, чтобы справиться с ее дефицитом. Поиск питья в этом случае тоже стимулируется соответствующим центром в гипоталамусе.
7. Боль определяется нервным сигналом, который зависит от баланса противоположных воздействий вещества P и эндорфинов. Это реакция, приобретаемая в самый ранний период жизни.
8. Сексуальность у людей в большой степени зависит от воспитания, полученного в рамках данной культуры. Вместе с тем в ней есть особенности, присущие всему человеческому роду. Например, женщина отличается от самок многих животных тем, что может быть сексуально активна круглый год, а также тем, что способна испытывать оргазм. Гомосексуальное поведение тоже типично только для людей; но фактически речь здесь идет скорее об особом стиле жизни некоторых индивидуумов, чем об «аномалии» биологического или социального происхождения.
9. Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем больше материнское поведение зависит от научения, и, наконец, у человека культура окончательно взяла верх над «инстинктом материнства».
10. Привязанность ребенка к своим социальным партнерам в большой степени зависит от опыта, приобретенного им в первые годы жизни. Она будет тем сильнее, чем более тесной и благотворной была его связь с родителями.
11. Исследовательское поведение является врожденным у всех млекопитающих. У человека оно выражается в любознательности, в желании познать как внешний мир, так и самого себя, а также смысл собственной жизни.
12. Самоуважение проявляется в желании занять достойное место среди других людей. Оно тесно связано с опытом, пережитым в детстве; от этого опыта будет зависеть, разовьется или нет у человека чувство независимости.
13. Самореализация — это, по мнению психологов гуманистической школы, врожденная тенденция, которая приводит каждого к тому, что он старается полностью использовать свои потенциальные возможности. Таким образом он может достичь удовлетворения своих важнейших потребностей, вплоть до полноценного включения в социальную жизнь и уважения со стороны других.
14. В основе эмоций лежит физиологическая активация, ответственная как за внутренние переживания, так и за эмоциональное поведение. Однако речь здесь идет о вещах, которые часто трудно бывает выявить объективно.
15. Интенсивность эмоций связана с уровнем активации организма, а их направленность зависит от восприятия ситуации в целом. Но само возникновение эмоции и ее положительная или отрицательная окраска определяются прежде всего количеством информации, которой располагает человек в данный момент (когда происходит какое-то событие или ожидается удовлетворение какой-то потребности).16. Стресс возникает, когда животное или человек попадает в тяжелое положение. Реакция организма при стрессе получила название «общего синдрома адаптации»; она включает три этапа: реакцию тревоги, фазу сопротивления и фазу истощения.

Досье 6.1. Агрессивность: врожденнаяили приобретенная мотивация?

Как мы уже отмечали в первой главе, этот вопрос — один из самых трудных. Здесь действует слишком много факторов, чтобы можно было дать однозначный ответ.

С одной стороны, имеются биологические данные о существовании нервных механизмов, участвующих в агрессивном поведении; а с другой стороны, результаты исследований, проведенных в последнее десятилетие, говорят о первостепенной роли социальных факторов в развитии агрессивности. К тому же существуют самые различные теории, каждая из которых выдвигает свои аргументы в защиту того или иного положения, и их противоречивость никак не способствует пониманию интересующего нас феномена. Мы постараемся изложить важнейшие точки зрения.

Причинные факторы

Биологические аспекты

. В настоящее время известно, что существуют центры на уровне лимбической системы (см. приложение А), возбуждение которых автоматически вызывает агрессивную реакцию у таких животных, как собаки или обезьяны. Чрезмерная вспыльчивость, проявляемая некоторыми людьми, может быть обусловлена повреждениями миндалевидных ядер, расположенных в височных долях головного мозга (Mark, Erwin, 1970).Некоторые исследователи пытались выяснить роль лимбической системы, производя ее удаление у обезьян. Оказалось, что животные после этого становились смирными как овечки и сохраняли невозмутимое спокойствие даже в случае нападения на них (Kluver, Bucy, 1939). Более поздние исследования, однако, показали, что к этому причастны лишь определенные отделы лимбической системы (Smith et al., 1970).
В других экспериментах было установлено, что кошка, у которой удалена кора большого мозга и в результате лимбическая система «оголена», продолжает вести себя как будто бы нормально, но внезапно впадает в ярость при малейшем противодействии ее желаниям или даже незначительной боли.
Таким образом, результаты этих исследований указывают на важнейшую роль лимбической системы в агрессивном поведении, а также на роль коры головного мозга в контроле проявлений агрессивности. Как именно будет действовать кора, осуществляя этот контроль, зависит главным образом от жизненного опыта индивидуума, в особенности от социальных условий в период его развития; это мы увидим позже при рассмотрении теории Карли.
Социальные аспекты . Проведя обширное обследование в Чикаго, Эрон (Eron, 1982) выявил черты детей, пользующихся репутацией жестоких, и вместе с тем особенности их родителей и условия, в которых им приходится жить. Он отметил, что жестокие дети — это, как правило, дети, которых не любят и которые мало интересуются школьными делами. Их легко увлекают агрессивные фантазии, заимствованные, в частности, из фильмов со сценами насилия, которые они смотрят по телевидению и героям которых подражают. Что касается родителей таких детей, то это большей частью тоже люди, весьма склонные к агрессивности, применяющие к детям телесные наказания (в 96% случаев) и постоянно выражающие неудовольствие по поводу их социального поведения. Они любят насилие, которое выискивают в телефильмах, и осмеивают любое сострадание своих детей к жертвам в этих фильмах.
Кроме того, создается впечатление, что чем моложе и малограмотнее отец, тем больше у его сына шансы стать агрессивным. Что же касается агрессивности девочек, то она, по-видимому, коррелирует с заработком отца: чем меньше отец получает, тем чаще проявляется агрессивность в характере дочери.

Теория

Нативистские теории

. Некоторые этологи считают, что агрессивность свойственна всем животным, включая человека, и это связано с необходимостью занять территорию и защищать ее. Существует, по-видимому, очень мало обществ, в которых ненависть и агрессивность отсутствовали бы полностью (Eibl-Eibesfeldt, 1974).Однако чаще всего агрессивность животных проявляется в ритуализированной форме со стороны доминантных особей (в жизни волков, например, можно наблюдать, как в знак подчинения один волк подставляет горло под клыки своего более сильного сородича). По мнению Лоренца (Lorenz, 1969), у людей теперь дело обстоит иначе, так как они создали действенные виды оружия, от лука и ружья до атомной бомбы. Это оружие, убивающее на расстоянии, которое позволяет не дожидаться, пока произойдет такое выяснение отношений, как у волков.
Фрейд тоже предварительно сформулировал теорию, согласно которой агрессивность — врожденное свойство. По его мнению, человеческое существо несет в себе тенденцию, которую он назвал «инстинктом смерти», толкающую человека к разрушению и саморазрушению.
Эти два автора полагают, что такой инстинкт разрушения можно преодолеть только путем всемерного развития общения между отдельными людьми, социальными группами и различными культурами.
Интрапсихические теории . Некоторые авторы бихевиористской ориентации, напротив, полагают, что врожденной является не сама агрессивность, а тот факт, что она представляет собой возможный ответ на помеху или на боль.
Доллард и Миллер (Dollard, Miller, 1939) выдвинули идею, что индивидуум, которому помешали действовать, испытывает тем бо льшую досаду (фрустрацию), чем больше он стремился к достижению какой-то цели. Его реакция на помеху выражается тогда в агрессивных действиях по отношению к тому объекту или человеку, который ему препятствует. Это можно назвать «гипотезой фрустрация —> агрессивность» .Что же касается связи между болью и агрессивностью, то она была выявлена (Azrin et al., 1965) в эксперименте с крысами. Крыса, помещенная в клетку с другой крысой, атаковала ее каждый раз, когда через пол клетки пропускали ток. Однако ничего подобного не происходило, если крыса находилась в клетке совсем одна. Исследователи отметили также, что чем сильнее был ток и чем чаще его пропускали, тем сильнее была и агрессивная реакция.
Но несмотря на то, что эти гипотезы очень заманчивы и позволяют объяснить многие факты, тем не менее совершенно очевидно, что не все особи реагируют агрессией на фрустрацию или боль и что агрессивность не обязательно связана с этими моментами, хотя часто бывает и так. И если правдоподобно, что в основе человеческой агрессивности лежит врожденная предрасположенность, то вполне вероятно также, что обучение и жизненный опыт индивидуума в значительной степени влияют на ее проявление.
Нейробиологическая теория . Карли (Karli, 1982) предложил гипотезу, которая отвергает идею, представленную в двух предшествующих группах теорий, — идею о единой агрессивной мотивации, в основе которой лежит один определенный комплекс физиологических механизмов.
Карли провел многочисленные наблюдения над крысами, убивающими мышей, и пришел к выводу, что такое поведение, как и многие другие формы поведения, подвержено влиянию как внешней обстановки, так и предшествующего опыта животного. Один лишь факт изменения окружающих условий может на некоторое время снизить агрессивность у такой крысы. К тому же если двух крыс, убивающих мышей, посадить в одну клетку, то только одна из них — более сильная — будет бросаться на мышей, находящихся в той же клетке. С другой стороны, если крысята росли вместе с мышами, то во взрослом состоянии агрессивность по отношению к мышам у них почти отсутствует. Напротив, если крысята жили в условиях, где им приходилось конкурировать между собой за пищу, то из них вырастало значительно больше крыс-убийц (хотя они не съедали убитых мышей).
Таким образом, по мнению Карли, любое агрессивное поведение зависит как от состояния животного в данный момент, так и от прошлого опыта. Именно эти два фактора и придают сенсорной информации ее «энергизирующие» и «направляющие» свойства.
Теория социального обучения . По мнению таких теоретиков, как Бандура (Bandura, 1973), большинство особенностей нашего поведения развивается в основном путем подражания моделям . Этот автор полагает, что если воспитатели ребенка (родители, учителя) проявляют агрессивность, то и ребенок, подражая им, станет агрессивным. Если же модель будет наказана за свою агрессивность, это уменьшит проявления агрессивности у ребенка. Таким образом, по представлениям сторонников этой теории агрессивность — продукт самого обыкновенного обучения. Она развивается, поддерживается или уменьшается просто в результате наблюдения сцен агрессии и учета ее видимых последствий для агрессивного человека.Какова же во всем этом роль телевидения?

Телевидение и жестокость

Вот уже около 20 лет, в основном в Северной Америке, не ослабевает интерес к роли телепередач с демонстрацией актов насилия note 106

. Фельзенталь (Felsenthal, 1976) попытался сгруппировать данные различных исследователей, связав их с тремя гипотезами, которые в свою очередь связаны с рассмотренными выше теориями.note 107
Гипотеза модели . Она опирается на теорию социального обучения, о которой только что шла речь и согласно которой жестокие герои фильмов (в том числе мультипликационных) служат моделями для реальной жизни (McCarthy et al., 1975). Тогда для уменьшения жестокости важно было бы, по мнению сторонников этой теории, сократить число сцен насилия и заменить их лучше сценами, демонстрирующими сотрудничество между людьми.
Гипотеза катализатора . Согласно этой гипотезе, жестокие сцены служат стимулом для появления импульсов агрессивности у определенного рода лиц, у которых эти сцены как бы отключают тормоза (по принципу катализатора, присутствие которого способно ускорять химическую реакцию).
Гипотеза катарсиса . Эта гипотеза основана на результатах ряда исследований (Kaplan, Singer, 1976; Gorney et al., 1977), которые, напротив, указывают скорее на то, что демонстрация ребенку сцен насилия вызывает у него уменьшение агрессивности: при виде таких сцен происходит ослабление агрессивной напряженности — своего рода катарсис. Если вначале они усиливали степень активации организма (вызывали учащение ритма сердца и дыхания), то в конце концов чувствительность к сценам жестокости уменьшается, что сопровождается понижением физиологических реакций, а также безразличием к актам жестокости, на которые было бы естественно реагировать note 108.note 109

Рис. 6.22. В какой мере сцены насилия, показываемые по телевидению, способствуют развитию агрессивного поведения у ребенка?

Итак, спор еще далеко не решен. Даже если некоторые эксперты Национального института психического здоровья США пришли в 1982 году к выводу, что показ сцен насилия способствует развитию агрессивности у любителей таких зрелищ, все-таки полученные до сих пор данные следует, по-видимому, рассматривать пока лишь как свидетельство наличия корреляции (см. гл. 3), а не обязательно причинно-следственной связи. В конце концов насилие, представленное в вымышленных ситуациях, — это всего только отражение жизненных представлений современного общества, а не причина этих представлений.

Литература

Общие работы

Azrin N. H. R., Hutchinson R. R., McLaughlin R.

(1965). "The Opportunity for Aggression as an Operant Reinforcer during Adversive Stimulation", Journal of Experimental Analysis of Behavior, n° 8, p. 171-180.Bandura A. , 1973. Aggression: A social learning analysis, Englewood Cliffs, New Jersey, Prentice-Hall.
Dollard J., Doob L. W., Miller N. E., Mowrer O. H., Sears R. R. , 1939. Frustration and aggression, New Haven, Yale University Press.
Eibl-Eibesfeldt I. , 1972. Contre l'agression, Paris, Stock.
Eron L. D. (1982). "Parent-child interaction, television violence, and aggression of children", American Psychologist, n° 37, p. 197-211.
Felsenthal N. , 1976. Orientations to mass communication, Chicago, Science Research Association.
Gorney R., Loye D., Steele G. (1977). "Impact of dramatized television entertainment on adult males", American Journal of Psychiatry, n° 134, p. 170-174.
Kaplan R. M., Singer R. D. (1976). "Television violence and viewer aggression: A reexamination of the evidence", Journal of Social Issues, n° 32, p. 35-70.
Karli P. , 1982. Neurobiologie des comportements d'agression, Paris, PUF.
Kluver H.,ВисуP. C. (1937). "Psychic blindness and other symptoms following bilateral temporal lobectomy in rhesus monkey", American Journal of Physiology, n° 119, p. 352-353.
Lorenz K. , 1969. L'agression: une histoire naturelle du mal, Paris. Flammarion.
Mark V. H., Ervin F. R. , 1970. Violence and the brain, New York, Harper and Row.
McCarthy E. D., Langner T. S., Gersten J. C., Eisenberg J. G., Orzeck L. (1975). "The effects of television on children and adolescents: Violence and behavior disorders", Journal of Communication, n° 25, p. 71-85.
National Institute of Mental Health, Television and behavior: Ten years of scientific progress and implications for the eighties, Washington D. C., Author, 1982.
Smith D., King M., Hoebel B. G. (1970). "Lateral hypothalamic control of killing: Evidence for a cholinoreceptive mechanism", Science, n° 167, p. 900-901.

Цитированная литература

Bandura A.

, 1969. "Social learning theory and identificatory processus", in: D. A. Goslin (Ed.), Handbook of socialization theory and research, Chicago, Rand McNally.Bancroft J. (1981). "Hormones and human sexual behavior", British Medical Bulletin, n° 37, p. 153-158.
Bell A. P., Weinberg M. S. (1978). Homosexualitйs, Paris, Albin Michel, 1980.
Biller H., Meredith D. , 1975. Father power, New York, Doubleday.
Blaffer Hrdy S. , 1984. Des guenons et des femmes, Paris, Tierce.
Bolles R. C. , 1974. "Cognition and motivation: Some historical trends", in: B. Weiner (Ed)., Cognitive views of human motivation, New York, Academic Press.
Brady J. V. (1958). "Ulcers in "executive" monkeys", Scientific American, n° 199, p. 95-100.
Cantor J. R., Zillman D., Bryant J. (1975). "Enhacement of experienced sexual arousal in response to erotic stimuli trough misattribution of unrelated excitation", Journal of Personality and Social Psychology, n° 32, p. 69-75.Chenard J. R. , 1987. Les relaxations, Montrйal, Presses de l'Universitй du Quйbec.
Davidson J. M. , 1980. "The psychology of sexual experience", in: Davidson J. M. et Davidson R. J. (Eds.), The psychobiology of conciousness, New York, Plenum Press.
Deci E. L. 1975. Intrinsic motivation, New York, Plenum Press.
Delgado J. M. R. , 1979. Le conditionnement du cerveau et la libertй de l'esprit, Bruxelles, P. Mardaga, йd.
Drake C.T.,McDougall D. (1977). "Effects of the absence of a father and other male models on the development of boys' sex roles", Developmental Psychology, n° 13, p. 537-538.
Dutton D. C., Aron A. P. (1974). "Some evidence for heightned attraction under conditions of high anxiety", Journal of Personality and Social Psychology, n° 80, p. 510-517.
Fagot B. I. (1973). "Sex-related stereotyping of toddler's behaviors", Developmental Psychology, n° 9, p. 429.
Fisher C. D. (1978). "The effects of personal control, competence, and extrinsic reward systems on intrinsic motivation", Organizational Behavior and Human Performance, n° 21, p. 273-288.
Ford C. S., Beach F. A. , 1970. Le comportement sexuel chez l'homme et l'animal, Paris. Robert Laffont.
Friedman M. I.,Stricker E. M. (1976). "The physiological psychology of hunger: a physiological perspective", Psychological Review, n° 83, p. 401-431.
Goy R. W., McEwen B. S. , 1980. Sexual differenciation in the brain, Cambridge, Mass, MIT Press.
Grafenberg E. (1950). "The role of urethra in female orgasm", International Journal of Sexology, n° 3 (3).
Harlow H. F., Harlow M. K. (1966). "Learning to love", American Scientist, n° 54, p. 244-272.
Hebb D. O. , 1974. Psychologie, Science moderne, Montrйal, HRW.
Hetherington E. M. (1972). "Effect of father absence on personality development in adolescent daughters", Developmental Psychology, n° 7, p. 313-326.
Hite S. , 1976. The Hite Report, New York, Bell books.
Kelley H. H., Michela J. L. (1980). "Attribution theory and research", Annual Review of Psychology, n° 31, p. 457-501.
Klaus M., Kennell J. , 1976. Maternal infant-bonding, St-Louis, Mosby.
Lindsay P. H., Norman D. A. , 1980. Traitement de l'information et comportement humain, Montrйal, Йd. Йtudes vivantes Ltйe.
Mandler G. , 1975. Mind and emotion, New York, Wiley.
Marx et coll. , 1975. London, Pergamon Press Ltd.
Masters W. H., Johnson V. E. , 1968. Les rйactions sexuelles, Paris, Laffont.
Nuttin J. , 1980. Thйorie de la motivation humaine, Paris, P. U. F.
Olds J., Milner P. (1954). "Positive reinforcement produced by electrical stimulation of the septal area and other regions of the rat brain", Journal of Comparative and Physiological Psychology, n° 47, p. 419-427.
Robson K. S., Moss H. A. (1970). "Patterns and determinants of maternal attachment", Journal of Pediatrics, n° 77 (6), p. 976-985.
Schachter S. , 1959. The Psychology of affiliation, Stanford, California, Stanford University Press.
Schachter S., Singer J. E. (1962). "Cognitive, social and physiological determinants of emotional state", Psychological Review, n° 69, p. 379-399.
Selye H. , 1974. Stress sans dйtresse, Montrйal, La Presse.
Selye H. , 1975. Le stress de la vie, Ottawa, Lacombe.
Solignac P., Serrero A. , 1980, La vie sexuelle et amoureuse des Franзaises, Paris, Ed. Trйvise.
Sonderegger T. B. (1970). "Intentional stimulation and maternal behavior", АРА convention proceedings, 78e congrиs, p. 245-246.Speisman J. C., Lazarus R. S., Mordkoff A. M., Davidson L. A. (1964). "The Experimental Reduction of Stress Based on Ego-Defense Theory", Journal of Abnormal and Social Psychology, n° 68, P. 367-380.
Valins S. (1966). "Cognitive effects of false heart rate feedback", Journal of Personality and Social Psychology, n° 4, p. 400-408.
Weiss J. M. (1972). "Psychological factors in stress and desease", Scientific American, n° 226, p. 106.
Whitmann F. (1983). "Culturally invariable properties of male homosexuality: Tentative conclusions from cross-cultural research", Archive of sexual Behavior, 12 (3).
Zillmann D., Katcher A. H., Milavsky B. (1977). "Excitation transfer from physical exercice to subsequent aggressive behavior", Journal of Experimental Social Psychology, n° 35, p. 587-596.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1. Слова «мотивация» и «эмоция» происходят от одного латинского глагола movere, который означает « ….. ».

2. Состояние равновесия, в котором находится организм, когда он не испытывает никаких потребностей, называется ….. .
3. Раздражение, вызываемое объектами внешнего мира, играет роль ….. .
4. ….. уровень активации зависит от состояния ….. данного человека в данный момент.
5. Согласно ….. теориям мотивации, наш организм всегда подвергается активирующим воздействиям.
6. Боллес рассматривает мотивацию как «механизм ….. форм поведения».
7. Удовлетворение потребности чаще всего приводит к ….. внутренней мотивации.
8. Разрушение центра ….. в гипоталамусе приводит к тому, что животное все время ест и не может остановиться.
9. Когда задержка воды ….. уже не может устранить ее дефицит, происходит возбуждение особого центра в ….. , что и побуждает к поиску питья.
10. Передача болевых сигналов зависит от таких нейромедиаторов, как вещество P, которое, видимо, ….. эту передачу, а с другой стороны — от ….. , которые могли бы ….. или ….. ее в зависимости от выделяемого количества.
11. Реакция на боль, по-видимому, в большой степени определяется индивидуальным ….. в самом начале жизни.
12. У низших животных процессы размножения строго регулируются ….. механизмами, в то время как у высших млекопитающих все большую роль играет ….. .
13. Сексуальность может полностью развиваться и поддерживаться в зрелом возрасте только в том случае, если она была объектом неослабного ….. в предшествующие годы.
14. По мнению Мастерса и Джонсон, в процессах, связанных с половым актом, можно выделить четыре фазы: ….. , ….. , ….. и ….. .
15. По-видимому, у людей ….. взяла верх над «инстинктом материнства».
16. Крысы, выросшие в среде, богатой ….. , во взрослом состоянии проявляют бо льшую любознательность, чем животные, выросшие в « ….. » среде.
17. По мнению Шахтера, у ….. в семье более развита потребность принадлежать к какому-либо обществу, чем у их ….. братьев и сестер.
18. Дети, у которых не развилось чувство ….. , могут так и остаться более зависимыми от мнения других.
19. Эмоции проявляются одновременно во внутренних ….. , в ….. и в физиологической ….. .
20. ….. наших эмоций зависит от нашего уровня бодрствования.
21. Форма, которую принимают наши эмоции, в большой степени зависит от нашего ….. обстановки.
22. Отрицательные эмоции возникают тогда, когда у субъекта слишком ….. информации о возможности удовлетворения ….. .
23. У людей эмоциональная чувствительность увеличивается с ….. и с накоплением ….. ….. .
24. Согласно теории Селье, существуют три фазы синдрома общей адаптации: ….. , ….. и ….. .
25. Особенно важно, по мнению Селье, то, чтобы каждый из нас мог поддерживать свой ….. уровень стресса.

Верно или неверно?

1. Гомеостатическое поведение — это поведение, направленное на уменьшение потребности путем ее удовлетворения.

2. Теория оптимальной активации позволяет объяснить, чем вызывается данное поведение и какое направление оно принимает.
3. По мнению некоторых психологов-когнитивистов, все виды нашего поведения обусловлены внешней мотивацией.
4. Голод и жажда строго контролируются центрами, находящимися в ядрах гипоталамуса.
5. Реакция на боль является врожденной.
6. Самки большинства млекопитающих способны испытывать оргазм.
7. Женщины, как и мужчины, видимо, проходят при половом акте одни и те же фазы.
8. У людей культура окончательно взяла верх над возможным «инстинктом материнства».
9. У приматов для развития привязанности к социальным партнерам физические контакты, по-видимому, не являются необходимыми.
10. Исследовательское поведение развивается особенно успешно у детей, воспитываемых в «обедненной» среде.
11. Многие женщины должны быть готовы к конфликту между большой потребностью в самоуважении и боязнью успеха.
12. Сила наших эмоций зависит от уровня бодрствования, а направление, которое они принимают — от восприятия обстановки.
13. Отрицательные эмоции появляются чаще всего, когда субъект располагает недостаточной информацией.
14. У людей эмоциональная чувствительность уменьшается с возрастом.
15. По мнению Селье, любой стресс не обязательно вреден.

Выбрать правильный ответ

1. Первичное импульсивное состояние (биологическое побуждение)

а) вызывает гомеостатическое поведение;
б) лежит в основе первичных потребностей;
в) возникает при любом нарушении равновесия в организме.
г) Все ответы верны.
2. Гомеостаз — это
а) неуравновешенное состояние организма;
б) уменьшение импульсивного состояния;
в) поддержание оптимального уровня активации.
г) Ни один из ответов не верен.
3. Поиски стимулов вызываются
а) слишком низким уровнем активации;
б) слишком высоким уровнем активации;
в) оптимальным уровнем активации.
г) Все ответы верны.
4. Теория оптимальной активации позволяет объяснить
а) причину того или иного поведения;
б) его направленность;
в) выбор формы поведения.
г) Ни один из ответов не верен.
5. По мнению психологов-когнитивистов, все виды нашего поведения
а) обусловлены внутренней мотивацией;
б) являются результатом «силы», действующей в критические моменты;
в) в основном мотивируются достижением конечной цели.
г) Ни один из ответов не верен.
6. Центр голода
а) находится в коре головного мозга;
б) называется также центром насыщения;
в) при своем возбуждении подавляет потребность в пище.
г) Ни один ответ не верен.
7. Стремление утолить жажду наступает
а) как только нарушается водный баланс организма;
б) в результате воздействия определенного гормона на почки;
в) при неспособности почек справиться с дефицитом жидкости.
г) Ни один ответ не верен.
8. Стремление избежать боли
а) является врожденным;
б) возникает автоматически в результате повреждения ткани;
в) провоцируется секрецией эндорфинов;
г) зависит от первого жизненного опыта новорожденного.
9. Проявления сексуального поведения у людей
а) строго управляются внутренними механизмами;
б) определяются культурой;
в) относительно сходны в различных культурах;
г) мало видоизменяются в многочисленных культурах.
10. Только женщина (в отличие от самок животных)
а) знакома с оргазмом;
б) сексуально активна на протяжении всего года;
в) может оставаться сексуально активной после прекращения менструаций.
г) Все ответы верны.
11. Мужчины, если сравнивать их с женщинами,
а) не проходят те же фазы при половом акте;
б) тоже способны неоднократно испытывать до эякуляции оргазм;
в) становятся сексуально неактивными после 50 лет.
г) Все ответы верны.
12. Материнский инстинкт
а) еще очень распространен у людей;
б) свойствен всем приматам, за исключением человека;
в) не существует больше в полном смысле у людей.
г) Ни один из ответов не верен.
13. Исследовательское поведение
а) у большинства живых существ врожденное;
б) развивается в детстве;
в) жизненно необходимо для животного.
г) Все ответы верны.
14. Привязанность ребенка к себе подобным
а) меньше выражена у первенцев;
б) необратимо возникает после рождения;
в) вероятно, зависит от очень раннего контакта с родителями.
г) Все ответы верны.
15. У большинства женщин развивается
а) сильная потребность в самоуважении;
б) боязнь успеха;
в) способность к социальному конформизму.
г) Все ответы верны.
16. По мнению Маслоу, потребность в самореализации проявляется
а) одновременно с другими потребностями;
б) у людей, стремящихся к самоуважению;
в) у большинства людей.
г) Ни один ответ не верен.
17. Среди различных аспектов эмоций легче всего поддается (поддаются) четкому описанию
а) внутренние переживания;
б) эмоциональное поведение;
в) физиологическая активация.
г) Ни один из ответов не верен.
18. Интенсивность наших эмоций зависит главным образом
а) от восприятия данной обстановки;
б) от уровня бодрствования;
в) от анализа полученных сведений;
г) от значения той потребности, с которой связана эмоция.
19. Отрицательные эмоции возникают оттого, что имеющаяся информация
а) избыточна;
б) недостаточна;
в) достаточна;
г) почти достаточна.
20. Стресс связан
а) с прогрессирующим истощением резервов организма;
б) с неожиданной и острой ситуацией;
в) со способностью каждого идти на риск.
в) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — «двигаться»; 2 — гомеостазом; 3 — активатора; 4 — Оптимальный, сознания; 5 — когнитивистским; 6 — выбора; 7 — уменьшению; 8 — насыщения; 9 — почками, гипоталамусе; 10 — облегчает, эндорфинов, ограничивать, блокировать; 11 — опытом; 12 — внутренними, научение; 13 — интереса; 14 — возбуждение, плато, оргазм, расслабление; 15 — культура; 16 — стимулами, «обедненной»; 17 — первенцев, младших; 18 — самостоятельности; 19 — переживаниях, поведении, активации; 20 — Сила; 21 — восприятия; 22 — мало, потребности; 23 — возрастом, жизненного опыта; 24 — реакция тревоги, фаза сопротивления, фаза истощения; 25 — оптимальный.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — Н; 6 — Н; 7 — В; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — В; 12 — В; 13 — В; 14 — Н; 15 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — а; 4 — а; 5 — а; 6 — г; 7 — в; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — б; 12 — в; 13 — г; 14 — в; 15 — г; 16 — г; 17 — г; 18 — б; 19 — б; 20 — б.

ЧастьIII.Высшие функциии обработка информации

Введение

В предыдущей части мы рассмотрели способы активации организма — как под действием сигналов из окружающего мира, так и благодаря определенному состоянию сознания и мотивации, в котором индивидуум находится в данный момент.

Однако активацию невозможно отделить от обработки информации (поступающей извне и от самого организма), непрерывно осуществляемой мозгом. Вообще надо сказать, что мы не ввели понятие обработки информации раньше только из соображений ясности изложения. Очевидно, что такая обработка происходит на всех уровнях — от самого примитивного до наиболее сложных. Она происходит, как только активируется какая-нибудь нервная цепь и сигналы направляются в основном по какому-то определенному пути. На более высоком уровне именно благодаря обработке информации возможны восприятие и осознание наших потребностей и мотиваций. На высших уровнях эта расшифрованная информация позволяет программировать и формировать более или менее адаптивные формы поведения, позволяющие индивидууму взаимодействовать с окружающей средой. Именно об этих последних уровнях обработки информации пойдет речь в главах 7-9.
Из первой главы мы уже знаем, что многие реакции организма являются врожденными, и это позволяет ему быстро реагировать в экстренных случаях. Это в особенности касается рефлексов — автоматических ответов на специфические стимулы, требующих лишь минимальной обработки входных сигналов. Сюда же можно отнести и инстинктивные формы поведения, при которых обработка информации тесно связана с запуском врожденных механизмов, позволяющих той или иной специфической форме поведения реализоваться в оптимальных условиях.
В процессе эволюции животных и их мозга такие более или менее стереотипные реакции и связанные с ними способы обработки информации постепенно все больше вытеснялись формами поведения, приспособленными к каждой конкретной ситуации, — формами, которые должны быть более гибкими, но часто также и более сложными. Именно это характерно для действий, вырабатываемых путем научения , которые могут формироваться сравнительно механически — путем образования связей с рефлексами или специфическими ситуациями — или же на базе высших процессов, для чего необходимо непрерывное объединение сигналов, поступающих из внешней среды, с информацией о прошлом опыте.
Во всех этих процессах важнейшая роль принадлежит памяти . Без нее было бы невозможным сохранение опыта и закрепление вновь освоенных форм поведения. Кроме того, память служит основой мышления — процесса, характерного для высших животных, без которого не могли бы осуществляться ни интеграция получаемых сведений о мире, ни программирование новых поведенческих реакций. Что касается речи , свойственной только человеку, то она является одновременно продолжением и основой мышления. Благодаря речи осуществляется быстрая передача информации от одного индивидуума другому, позволяющая ускорить обработку сигналов от окружающей среды и все более гибко формировать новые формы поведения.И наконец, степень эффективности всех этих процессов и качество формируемых благодаря им поведенческих реакций зависят от уровня интеллекта индивидуума и от того творческого потенциала , который он смог у себя выработать.В последующих главах мы попытаемся подробно разобраться во всех этих процессах, выделяя те особенности, которые свойственны человеку и позволяют ему учиться, запоминать, мыслить, общаться и таким образом адаптироваться к окружающей среде и осуществлять творческую деятельность.

Глава 7. Научение

Адаптация и научение

Жизнь любого организма — это прежде всего непрерывная адаптация к условиям столь же непрерывно меняющейся среды.

Из предыдущих глав мы уже знаем, что существование живых организмов сводится к постоянной выработке форм поведения, направленных на восстановление какого-то нарушенного равновесия или на достижение определенных целей. Это универсальный закон, которому подчиняется все существующее — от атома до Вселенной. Для Вселенной прийти в равновесие, т. е. перестать расширяться, означало бы тепловую смерть. Для нас же — «частиц мироздания» — равновесие может означать лишь биологическую смерть или по меньшей мере психическую смерть. Только такая судьба может ожидать тех, кто перестанет приспосабливаться к окружающей среде.
У животных эта непрерывная адаптация осуществляется благодаря все более и более сложным процессам — от рефлексов до мышления.
В первой главе мы уже убедились в том, что по мере продвижения вверх по ступеням иерархии живых существ стереотипные, предопределенные или запрограммированные формы поведения (у примитивных животных) постепенно уступают место более гибкому и пластичному поведению, позволяющему организмам адаптироваться к тем разнообразным ситуациям, с которыми они ежедневно сталкиваются.
Если рефлекторные и инстинктивные типы поведения не могут претерпевать значительных изменений, то, напротив, приобретенные поведенческие реакции могут изменяться, иногда очень существенно и притом необратимо. Эти изменения происходят в результате того опыта, который в то или иное время приобретает индивидуум.
Именно необратимость или хотя бы стойкость изменений служит отличительной чертой приобретенных форм поведения. Поведенческие реакции порой изменяются и при болезнях, утомлении или сотрясении мозга. Однако изменения в этих случаях — в отличие от научения — бывают лишь временными.

Виды научения

Научение может осуществляться на разных уровнях в зависимости от того, каков его нервный механизм и насколько важны или сложны те структуры, которые в нем участвуют. Некоторые виды научения могут происходить уже на уровне рецепторов или спинного мозга; для других же необходимо участие подкорковых структур или даже миллиардов нервных цепей коры головного мозга.

Одни формы научения осуществляются автоматически и непроизвольно. Другие требуют такого программирования, на которое может быть способен лишь развитый мозг высших млекопитающих и в особенности человека.
Мы можем выделить три категории научения, различающиеся по степени участия в них организма как целого. Речь идет соответственно о выработке 1) реактивного поведения, 2) оперантного поведения и 3) такого поведения, которое требует участия мыслительных процессов в обработке информации (когнитивное научение).
Когда создаются новые формы реактивного поведения , организм пассивно реагирует на какие-то внешние факторы и в нервной системе как бы незаметно и более или менее непроизвольно возникают изменения нейронных цепей и формируются новые следы памяти. К таким типам научения относятся следующие (перечислены в порядке усложнения): привыкание (габитуация) и сенсибилизация ,импринтинг иусловные рефлексы .Оперантное поведение — это действия, для выработки которых нужно, чтобы организм активно «экспериментировал» с окружающей средой и таким образом устанавливал связи между различными ситуациями. Такие формы поведения возникают при научении путем проб и ошибок , методом формирования реакций и путем наблюдения .Во всех этих случаях организм изменяет поведение в результате взаимодействия со средой. Именно от того, какие сигналы поступают извне, зависит, какая именно реакция организма будет закрепляться. «Выбор» реакции при этом определяется тем, каковы ее последствия в отношении удовлетворения потребностей или избегания нежелательной ситуации.
К третьей группе относятся формы поведения, обусловленные когнитивным научением . Здесь уже речь идет не просто об ассоциативной связи между какими-то двумя ситуациями или между ситуацией и ответом организма, а об оценке данной ситуации с учетом прошлого опыта и возможных ее последствий. В результате этой оценки принимается наиболее подходящее решение. К такому типу научения можно отнести латентное научение , выработку психомоторных навыков ,инсайт и в особенности научение путем рассуждений .В последующих разделах мы рассмотрим каждый из этих типов научения с тем, чтобы подробнее описать их и оценить их значение для поведения организма.

Научение реактивным формам поведения

Реактивное поведение можно определить как реакцию организма на тот или иной раздражитель (или ситуацию-раздражитель) (Malcuit, Pomerlau, 1977). Именно поэтому мы можем отнести к этим формам научения не только классическое обусловливание, но и такие более примитивные явления, как привыкание и сенсибилизация.

Привыкание и сенсибилизация

Это чрезвычайно примитивные виды научения, при которых у организма вырабатывается относительно устойчивая и постоянная реакция на повторные стимулы. Эти две зачаточные формы научения проявляются в изменении степени активации организма данным стимулом: в случае привыкания активация уменьшается, а в случае сенсибилизации увеличивается.

Как уже говорилось в главе 4, привыкание (габитуация) наступает, когда организм — в результате изменений на уровне рецепторов или ретикулярной формации — «научается» игнорировать какой-то повторный или постоянный раздражитель, «убедившись», что он не имеет особого значения для той деятельности, которая в данный момент осуществляется. В отличие от этого при утомлении снижается внимание ко всем действующим раздражителям.
Сенсибилизация — это процесс, противоположный привыканию. При сенсибилизации повторение стимула ведет к более сильной активации организма, и последний становится все более и более чувствительным к данному стимулу; в результате раздражитель, не вызывавший при однократном воздействии никакой реакции, повторяясь, начинает провоцировать то или иное поведение. Представим себе, например, что в комнате, где мы работаем, жужжит назойливая муха или же из плохо завернутого крана в раковину мерно падают капли воды. Эти раздражители становятся для нас постепенно все труднее переносимыми. Можно привести и другие примеры — царапину на музыкальной пластинке, вызывающую при каждом прослушивании треск, который мы уже заранее ожидаем, или слова-паразиты вроде «так сказать», «значит» и т. п. в лекциях некоторых преподавателей; иногда такие слова повторяются настолько часто, что могут полностью отвлекать внимание студентов от содержания лекции.

Импринтинг

У низших позвоночных животных к реактивным типам научения можно отнести также импринтинг

. Об этом явлении мы уже говорили в первой главе и поэтому здесь на нем останавливаться не будем. Напомним только, что речь идет о наследственно запрограммированном и необратимом формировании привязанности новорожденного животного к первому движущемуся объекту, который попадает в поле его зрения в первые часы жизни.

Условные рефлексы

Условные рефлексы возникают в результате формирования связи между специфическим стимулом, вызывающим тот или иной врожденный рефлекс, и каким-либо индифферентным стимулом. В результате индифферентный раздражитель сам по себе начинает вызывать данный рефлекс.

У всех нас к моменту появления на свет уже имеется ряд врожденных рефлексов , таких как выделение слюны при попадании в рот пищи или моргание в ответ на громкий звук. К врожденным рефлексам относятся также отдергивание руки при воздействии болевого раздражителя или коленный рефлекс — разгибание ноги при ударе по коленному сухожилию. Для проявления таких рефлексов не нужно никакого предварительного опыта и никаких других условий, кроме специфического стимула. Иными словами, это безусловные рефлексы — они автоматически включаются в ответ на определенные раздражители, тоже называемые безусловными. Например, когда раздается громкий звонок, мы можем вздрогнуть, но слюноотделение у нас не начнется; электрический удар, полученный конечностью, заставит нас отдернуть эту конечность, но не моргнуть; и т. д.Бывает, однако, что одновременно со специфическим раздражителем, вызывающим какой-либо безусловный рефлекс, действует другой раздражитель, не имеющий с ним ничего общего. Если такая связь между двумя раздражителями достаточно ясна или часто повторяется, то индифферентный раздражитель сам по себе начинает вызывать тот же рефлекс.
Это явление было открыто русским физиологом И. П. Павловым в 1903 году. В ходе своих опытов Павлов обратил внимание на то, что звон миски, в которую накладывали пищу, вскоре начинал сам по себе вызывать у собаки слюноотделение. Таким образом, индифферентный звуковой стимул, если он просто сочетается во времени с безусловным пищевым раздражителем, может приобрести способность вызывать тот же рефлекс. В связи с этим Павлов назвал такие раздражители условными, а вызываемое ими рефлекторное слюноотделение — условным рефлексом (рис. 7.1).

Рис. 7.1. И. П. Павлов и его сотрудники. На фотографии представлена также одна из знаменитых собак, на которых Павлов с 1901 года изучал выработку классических условных рефлексов.

Достаточно быстро было доказано, что при формировании таких рефлексов действительно происходит образование условной связи с безусловным раздражителем. Павлов показал, что достаточно было прекратить предъявление безусловного стимула, чтобы и условный сигнал быстро переставал действовать. Например, если после подачи звукового сигнала животному не выдавалась пища, то этот сигнал вскоре уже не вызывал слюноотделения. Далее мы еще вернемся к этому феномену угасания

, характерному для большинства видов научения путем обусловливания.С физиологической точки зрения обусловливание можно объяснить тем, что к уже существующей прямой связи между специфическим сенсорным сигналом и безусловным рефлексом как бы пристраивается новый сигнал. В результате этот новый сигнал приобретает возможность сам по себе вызывать тот же рефлекс.
Итак, мы уже знаем, что звонок, подаваемый одновременно с пищей, может в дальнейшем сам по себе вызывать слюноотделение. Точно так же можно добиться того, чтобы электрический удар, наносимый одновременно с сильным звуком, вызывал моргание или, наоборот, чтобы сильный звук в сочетании с ударом тока приводил к отдергиванию конечности, и т. п.
По мнению Павлова, таким ассоциативным обусловливанием можно объяснить большинство приобретенных форм поведения. Такой же точки зрения придерживался и бихевиорист Уотсон, который через несколько лет после Павлова показал, как могли бы развиваться некоторые эмоциональные реакции, не включенные от рождения в естественный репертуар индивидуума (см. документ 7.1).

Научение в результате оперантного обусловливания

Как мы видели, реактивные формы поведения возникают в результате таких событий, при которых организм в основном пассивно

испытывает внешние воздействия на какие-то его врожденные структуры.Между тем для животных организмов особенно характерна активность : в любое время организм должен взаимодействовать со средой, стремясь удовлетворять свои потребности или избегать опасных ситуаций. Поэтому обстоятельства, в которые попадает организм и к которым он вынужден приспосабливаться, выбирая те или иные действия, способствуют формированию многих новых форм поведения.
Бихевиористы назвали такие формы поведения оперантными (от лат. operatio — действие), поскольку в этом случае все начинается с действия, совершаемого над окружающей средой; оно вызывает какие-то последствия, от которых и зависит, будет ли организм повторять это действие или, наоборот, избегать его. Таким образом, выработка подобных форм поведения осуществляется в результате закрепления тех действий, последствия которых для организма желательны, и отказа от действий, приводящих к нежелательным последствиям.
К оперантному научению можно отнести три разновидности: научение методом проб и ошибок, путем формирования реакции и путем наблюдения.

Научение методом проб и ошибок

При научении методом проб и ошибок

индивидуум, встретившись с каким-либо препятствием, совершает попытки преодолеть его и при этом, постепенно отказываясь от неэффективных действий, находит в конце концов решение задачи.Такой тип научения был открыт Торндайком (Thorndike, 1890) — одним из первых ученых, заинтересовавшихся процессами научения (рис. 7.2). В своих опытах Торндайк использовал так называемые проблемные клетки, в которые он помещал голодных кошек (рис. 7.3). Некоторые клетки открывались в том случае, если животное тянуло за веревку, а в других нужно было приподнять запорный крючок. Торндайк подсчитывал, сколько попыток и сколько времени требовалось кошке для того, чтобы решить стоящую перед ней задачу — выйти из клетки и получить пищу, помещенную снаружи.

Рис. 7.2. Эдуард Торндайк, американский психолог (1874-1949). Он впервые стал изучать решение животными задач в лабораторных условиях. Работы Торндайка привели его к теории научения методом проб и ошибок и к закону эффекта, на котором основана эта теория.

Рис. 7.3. «Проблемная клетка», разработанная Торндайком в 1911 году. Кошка, помещенная в такую клетку, должна была методом проб и ошибок научиться нажимать на деревянную педаль, что благодаря системе блоков и веревок позволяло открывать дверцу.

Наблюдая за животными, Торндайк заметил, что сначала их действия были чисто случайными, но в конце концов кошка «нечаянно» задевала веревку или крючок, освобождалась и получала вознаграждение. Однако по мере увеличения числа попыток действия животных все больше сосредоточивались вокруг «ключевого» участка клетки, и число ошибок, а также и время, проведенное в клетке, быстро сокращалось. Торндайк представил эти результаты в виде кривых (рис. 7.4) и вывел закономерности, позволяющие объяснить эффективность такого метода «проб и ошибок». Согласно важнейшей из этих закономерностей — закону эффекта

, — в случае, если какое-то действие приводит к желательным результатам, вероятность его повторения возрастает, а если к нежелательным последствиям — снижается (см. документ 7.2).

Рис. 7.4. Кривые научения методом проб и ошибок. Сходные кривые получал Торндайк по данным своих опытов на кошках. Видно, что чем больше проб совершает животное, тем меньше становится число ошибок.

Однако научение методом проб и ошибок само по себе не очень эффективно. Если бы новые формы поведения удавалось «изобрести» лишь случайным образом, было бы трудно объяснить быстрое приобретение новых навыков людьми и домашними животными. Без сомнения, вполне вероятно, что на протяжении миллионов лет именно такой процесс приводил к выработке различных навыков у наших предков. Но не менее очевидно, что по мере совершенствования этих навыков и упрочения власти человека над окружающей средой постепенно складывались новые способы формирования и передачи новых типов поведения.

Скиннер — признанный вождь американских бихевиористов в последние 30 лет — систематизировал теорию Торндайка, пытаясь объяснить, каким образом в структурированной среде формируется множество различных типов поведения. При этом Скиннер вскрыл принципы оперантного обусловливания и формирования реакций путем последовательных приближений.

Формирование реакций

С точки зрения Скиннера, поведение не всегда возникает чисто случайным образом — нередко оно формируется в результате отбора под действием подкрепляющего фактора. Таким фактором может быть любой стимул, появляющийся или исчезающий после той или иной поведенческой реакции и повышающий вероятность того, что эта реакция будет повторена с целью получить подкрепление. Это позволяет объяснить формирование очень сложных поведенческих реакций поэтапно, каждый этап при этом будет подкрепляться.

Исходя из этих соображений, Скиннер разработал способ формирования поведения путем последовательных приближений , составляющий основу оперантного обусловливания. Этот способ состоит в том, что весь путь от исходного поведения (еще до начала обучения) до конечной реакции, которую исследователь стремится выработать у животного, разбивается на несколько этапов. В дальнейшем остается лишь последовательно и систематически подкреплять каждый из этих этапов и таким образом подводить животное к нужной форме поведения. При таком способе обучения животное вознаграждают за каждое действие, приближающее его к конечной цели, и у него постепенно вырабатывается заданное поведение.
Допустим, что нам нужно обучить голубя ударять клювом по маленькому светящемуся кружку, когда он захочет получить вознаграждение в виде зернышка (рис. 7.5). Вначале мы будем давать ему зернышко каждый раз, когда он зайдет в ту половину клетки, где находится светящийся кружок. Далее мы будем вознаграждать его лишь в том случае, если он не только зашел в эту половину клетки, но еще и повернулся головой к стенке, на которой находится кружок. На третьем этапе можно, например, давать зернышко при сочетании этих двух условий, если вдобавок еще клюв животного направлен в сторону кружка. Затем постепенно можно заставить голубя касаться клювом кружка и, наконец, ударять по нему с целью получить вознаграждение. Как мы видим, при таком методе обучения к очередному этапу переходят лишь тогда, когда уже сформировалась поведенческая реакция, необходимая на предыдущем этапе (рис. 7.6).

Рис. 7.5. Голубь в клетке Скиннера реагирует на световой сигнал, появляющийся перед ним на стенке при освещении пластмассового диска с другой стороны. В ответ на такой сигнал голубь ударяет по диску клювом, чтобы в кормушке появилось зерно.

Рис. 7.6. Крыса, помещенная в клетку Скиннера, должна при появлении определенного стимула нажать на рычаг, за что получает пищевое вознаграждение.

По мнению Скиннера и других бихевиористов, именно так происходит выработка большинства поведенческих реакций у человека. Действительно, можно привести множество примеров, как будто бы частично подтверждающих это.

С позиций Скиннера можно объяснить очень быстрое обучение ребенка первым словам (не распространяя, однако, эту концепцию на освоение языка в целом). Вначале, когда ребенок еще только начинает произносить какие-то членораздельные звуки, лепет «ме-ме-ме» уже вызывает восторг окружающих, и особенно счастливой мамы, которой уже кажется, что дитя зовет именно ее. Однако вскоре энтузиазм родителей по поводу таких звуков остывает до тех пор, пока младенец ко всеобщей радости не выговорит «мо … мо». Потом и эти звуки перестают для новорожденного подкрепляться, пока не появится сравнительно членораздельное «мо-мо». В свою очередь это слово по тем же причинам вскоре сменится сочетанием «мома», и наконец ребенок отчетливо выговорит свое первое слово — «мама». Все же остальные звуки будут восприниматься окружающими лишь как «детский лепет» в буквальном смысле слова, и они постепенно исчезнут из «лексикона» новорожденного.
Таким образом, в результате избирательного поощрения со стороны членов семьи младенец отбрасывает те неправильные реакции, за которые он не получает социального подкрепления , и сохраняет лишь те, которые наиболее близки к ожидаемому результату.
Формирование реакции играет роль не только в воспитании ребенка, но также в отношениях между супругами и в различных аспектах социальной жизни. Каждый раз, когда индивидуум или социальный институт хочет добиться той или иной поведенческой реакции от партнера или от группы населения, он вполне может запланировать и реализовать такие подкрепляющие факторы, которые повышали бы вероятность желательного поведения. Однако ясно, что подобные методы часто находятся на грани манипулирования личностью и не всегда практикуются исключительно для ее блага.
Кроме того, как мы уже знаем из главы 6, сторонники когнитивного подхода к мотивации полагают, что внешняя мотивация, создаваемая подкреплением, чаще всего приводит к исчезновению внутренней мотивации, присутствующей на первых этапах во многих видах поведения у человека (см. документ 7.3).
Для того чтобы лучше разобраться в приведенных примерах, нам нужно теперь вернуться к некоторым аспектам подкрепления.

Различные стороны процесса подкрепления

Подкрепление — это такое воздействие, при котором появление или исчезновение какого-то стимула в результате той или иной поведенческой реакции повышает вероятность повторения этой реакции. Например, если голодное животное каждый раз будет находить в определенном углу помещения пищу, то оно будет все чаще направляться в этот угол (хорошим примером могут служить эксперименты Олдса, в которых были открыты центры удовольствия; см. документ 6.4). И напротив, если после зажигания красной лампочки животное будет получать удар током, а избежать его можно будет только перепрыгнув из одной половины клетки в другую, то вероятность такой реакции на красную лампочку будет возрастать. В первом случае потребление пищи или удовольствие, получаемое при электростимуляции мозга, играет роль положительного подкрепления

. Во втором случае речь идет об отрицательном подкрепленииnote 110 — предотвращении электрического удара.note 111
Часто смешивают отрицательное подкрепление с наказанием. Однако, как мы уже знаем, подкрепление всегда увеличивает вероятность повторения данной поведенческой реакции, а наказание, наоборот, приводит к исчезновению такой реакции, которая сочтена нежелательной. Значит, в отличие от подкрепления при наказании стремятся либо подать аверсивный раздражитель (например, нанести животному удар током или отшлепать ребенка), либо лишить вознаграждения (вкусной еды или ласки) каждый раз, когда проявляется такая форма поведения, которую нужно устранить.
Скиннер и многие психологи принципиально отрицают наказание как средство воспитания, предпочитая в основном использование положительных подкрепляющих факторов, которые способствуют выработке у ребенка социально адекватного поведения, а не подавлению социально неадекватного. По их мнению, нежелательные формы поведения легко могли бы исчезнуть, если бы те, кому доверен процесс воспитания, осуществляли его правильно и не были вынуждены наказывать за то, что они сами вначале непроизвольно поощряли.
Кроме того, бихевиористы различают первичное и вторичное подкрепление. Первичное подкрепление— это удовлетворение физиологических потребностей, таких как голод, жажда, сон и т. п. Что касается вторичного подкрепления , то здесь речь идет об удовлетворении, как-то связанном с другими подкрепляющими факторами (первичными или вторичными). Когда мы получаем гонорар или диплом за выполненную работу, когда ребенка награждают игрушкой или военного — орденом note 112, когда человек получает престижную должность — во всех этих случаях действует вторичное подкрепление, удовлетворение социальных потребностей, повышающее самоуважение у лиц, у которых оно высоко развито или, наоборот, поколеблено.note 113

Угасание, дифференцировка и генерализация

Мы уже видели, что как при реактивном, так и при оперантном научении приобретенная реакция сохраняется лишь до тех пор, пока ее поддерживают безусловным раздражителем (в первом случае) или специальным подкреплением (во втором случае). Если же эти подкрепляющие факторы перестают действовать, то выработанное на их основе поведение быстро угасает и после нескольких попыток прекращается вовсе. Например, если сразу после звонка не следует подача пищи, у собаки вскоре перестает в ответ на этот стимул выделяться слюна. Точно так же, если в семье новорожденного ребенка вдруг перестанут интересоваться звуками, которые он произносит, его словарный запас, скорее всего, не будет развиваться быстро и адекватным образом. Все это проявления процесса угасания.

Важно отметить, что речь здесь идет именно об угасании, а не об исчезновении или «стирании следов». Дело в том, что если снова начать предъявлять безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор, то исчезнувшее было поведение почти сразу же восстанавливается.
С угасанием тесно связана так называемая дифференцировка . При дифференцировке те поведенческие реакции, которые перестают сопровождаться безусловным раздражителем или подкреплением, исчезают, и сохраняются лишь такие реакции, при которых эти факторы продолжают действовать. Например, если внезапно прекратить подачу пищи после звука колокольчика, но продолжать давать ее в сочетании со звуком зуммера, то слюноотделение на первый из этих звуковых раздражителей прекратится, а на второй сохранится. Точно так же и наш младенец в приведенном выше примере постепенно перестанет издавать неподкрепляемые звуки, и будет повторять лишь те, за которыми следует социальное поощрение.
Важнейшую роль в научении путем выработки условных связей играет процесс генерализацииnote 114. Именно благодаря этому явлению вновь образованная связь распространяется на все то, что похоже на безусловный раздражитель или на ситуацию, в которой происходило подкрепление. Например, в опытах Уотсона и Рейнер у маленького Альберта (см. документ 7.1) быстро выработался страх перед всеми белыми пушистыми предметами — от бороды деда Мороза до мехового воротника на пальто матери. Все мы знаем, как быстро наступает генерализация у плаксивых детей — сначала они хнычут, требуя конфету, а потом — уже всегда, как только им чего-нибудь захочется, будь то игрушка в магазине или телевизионная передача, идущая по параллельному каналу одновременно с любимой передачей родителей (табл. 7.1).note 115

Таблица 7.1. Сравнение реактивного и оперантного обусловливания

Схемы

Реактивное обусловливание
Оперантное обусловливание

Синонимы

Павловское, классическое
Скиннеровское, инструментальное

Способ научения

Путем ассоциации между специфическим стимулом (вызывающим естественный рефлекс) и нейтральным стимулом (2а)

2а. Ассоциация между ИС и БС (индифферентным и безусловным стимулами)

Путем ассоциации между поведением и его последствиями (2б)

2б. Подкрепление связано с реакцией A в ситуации X

Соответствующие типы поведения

Рефлекторные и эмоциональные реакции
Произвольное поведение

Степень участия организма в целом

Связь между безусловным (БС) и условным (УС) стимулами формируется при пассивном участии организма в целом (2а)
Для формирования связи между реакцией и подкреплением необходимы активные действия организма над объектами окружающей среды (2б)

Временны

е отношенияИндифферентный стимул (ИС) в большинстве случаев должен предшествовать безусловному (БС) (3а)

3а. ИС в результате ассоциации с БС может превратиться в УС, способный вызывать УР

Реакция всегда должна предшествовать подкреплению (3б)

3б. Подкрепляющая ситуация вызывает обусловливание реакции. Другие реакции угасают

Типы связей

Физиологическая связь между УС и безусловным рефлексом (БР) (1а)

1а. Физиологическая связь между БС и БР

Связь между реакцией и естественным поведенческим репертуаром организма (1б)

1б. Реакции на ситуацию X случайны

Никакой физиологической связи между индифферентным стимулом (ИС) и условным рефлексом (УР) (2а)

Никакой физиологической связи между реакцией и подкреплением (2б)

Угасание

В результате отмены БС (4а)

4а. Отмена БС вызывает угасание УР

В результате отмены подкрепления (4б)

4б. Отмена подкрепления вызывает угасание условной реакции

Генерализация

УР вызывается всеми стимулами, сходными с УС
Реакция возникает во всех ситуациях, сходных с той, в которой происходило подкрепление

Дифференцировка

УР остается только на те сходные с УС стимулы, после которых следует БС
Остаются только те реакции, за которыми следует подкрепление

Бихевиористы предложили множество различных сфер применения методов обусловливания в различных областях человеческой деятельности. Чаще всего реактивное и оперантное научение используется в психотерапии, когда врач пытается применить соответствующие принципы для помощи определенным больным. Подобные примеры приведены в документах 3.1 и 3.2. Подробнее мы рассмотрим этот вопрос в главе 12.

В области образования Скиннер выдвинул, в частности, концепцию программированного обучения . По его мысли такое обучение может освободить ученика и преподавателя от скучного процесса простой передачи знаний: учащийся будет постепенно продвигаться в освоении той или иной темы в собственном ритме и маленькими шажками, каждый из которых подкрепляется note 116; из этих шажков и состоит процесс последовательного приближения (Skinner, 1969). Однако очень скоро обнаружилось, что такое обучение быстро достигает своего «потолка», и это связано именно с тем, что от учащегося требуются лишь минимальные усилия и поэтому подкрепление вскоре становится неэффективным. В результате учащемуся такое обучение быстро надоедает. Кроме того, для постоянного поддержания мотивации у учащегося и упорядоченной передачи знаний, видимо, необходим личный контакт с учителем. Все это, вероятно, можно объяснить с помощью принципов, лежащих в основе социального научения, и в частности научения путем наблюдения. Но еще ближе к истине, наверное, те ученые, которые стоят на позициях когнитивного научения. К этому вопросу мы вернемся в последующих разделах.note 117

Научение путем наблюдения (подражания модели)

Итак, многие виды поведения, иногда довольно сложные, могут быть объяснены в свете принципов оперантного обусловливания и метода формирования реакций. Вместе с тем множество форм социальной активности индивидуума основано на наблюдении над другими особями из его ближайшего окружения, которые служат моделью для подражания. При этом может иметь место как чистое подражание

, так и викарное научение .Подражание — это способ научения, при котором организм воспроизводит действия модели, не всегда понимая их значение. Оно свойственно в основном приматам. Японские этологи наблюдали над стадами обезьян в их естественной среде. Когда ученые смогли подходить близко к самым молодым животным, они стали в их присутствии мыть в воде бататы перед едой. Исследователи быстро убедились в том, что молодые обезьянки начали подражать такому поведению, а через некоторое время оно появилось и у их матерей. Вскоре этот навык усвоили все особи стада, за исключением самых старых, которые были к этому совершенно неспособны. Речь в данном случае идет именно о чистом подражании, так как животные не могут оценить то значение, которое подобный навык имеет для человека.
Что касается викарного научения , то здесь индивидуум полностью усваивает ту или иную форму поведения другой особи, включая понимание последствий этого поведения для модели. Бандура и его коллеги (рис. 7.7) в лабораторных экспериментах показали, что такое научение зависит от многих факторов. Например, люди подражают главным образом каким-то знаменитостям или тем, перед кем они преклоняются. В то же время усвоение поведения модели облегчается, если предмет подражания «доступен» — как с точки зрения возможности контактирования с ним, так и в отношении степени сложности его поведения. Кроме того, если модель за свой поступок (даже агрессивный) получила поощрение, то ей подражают охотнее, чем в том случае, если она была наказана. Известно также, что живым моделям всегда подражают чаще, чем героям фильмов, в том числе мультипликационных (рис. 7.8).

Рис. 7.7. Альберт Бандура, американский психолог, один из наиболее известных современных бихевиористов. В своих исследованиях он пытается проверить теорию «научения путем наблюдения», которую называют также теорией социального научения.

Рис. 7.8. Научение путем наблюдения. Понаблюдав за моделью-человеком, «избивающим» резиновую куклу (вверху

), маленький мальчик (в середине ) или девочка (внизу ) в соответствующей ситуации воспроизводят это поведение.

Здесь уместно напомнить, что сторонники теории социального обучения все же признают большую роль телевидения и героев телефильмов в развитии агрессивных наклонностей у молодежи (см. досье 6.1).

Поскольку субъект в данном случае наблюдает за поведением модели и оценивает последствия, к которым оно приводит для самой модели, здесь должны участвовать когнитивные процессы, так что этот вид научения можно было бы отнести к следующей, третьей группе. Однако он встречается лишь в особых ситуациях, и его часто только с большим трудом можно обнаружить в нашей повседневной жизни. В самом деле, имеется мало свидетельств в пользу того, что подражание, наблюдаемое в искусственных лабораторных условиях или в каких-то специфических жизненных ситуациях, будет повторяться во всех случаях при сходных обстоятельствах.
Как отмечал сам Бандура (Bandura, 1977), модель «учит» какому-то поведению, однако использование результатов такого обучения в большой мере зависит от уровня эмоциональной активации субъекта в данный момент и от ее оценки ситуации. Иными словами, при викарном научении в мозгу создаются какие-то связи, но только когнитивные процессы — процессы анализа конкретных обстоятельств — будут в дальнейшем определять, станет ли человек в том или ином случае прибегать к этим связям. Поэтому мы и отнесли такое научение к выработке оперантных форм поведения: при викарном научении просто воспроизводится то или иное поведение в зависимости от его последствий, но не происходит, как при истинно когнитивных формах научения, переработки информации с целью формирования новой поведенческой программы.

Когнитивные формы научения

Исходя из принципов научения путем формирования реакций или путем наблюдения, легко можно объяснить усвоение каких-то эмоциональных или социальных поведенческих реакций или выработку навыков. Если, однако, мы хотим понять, как человек учится, например, печатать на машинке или играть на музыкальном инструменте (гитаре, кларнете и т. п.), наша задача становится более трудной. Еще сложнее объяснить, как человек может научиться ездить по столичному городу, и уже совсем невозможно понять на основе упомянутых принципов, каким образом мы описываем структуру окружающей среды с помощью понятий или научаемся мыслить и выражать наши мысли словами.

В этом разделе мы попытаемся с позиций когнитивного подхода описать и даже понять, как формируются различные виды поведения на основе выработки «когнитивных карт» (при латентном научении), «когнитивных стратегий» (главным образом при выработке двигательных навыков) и, наконец, на основе интуиции и мышления.

Латентное научение

Из главы 5 мы уже знаем, что в организм все время поступает поток сигналов от окружающей среды, на которые он должен реагировать. Некоторые из этих сигналов ясно осознаются, другие воспринимаются менее четко, а третьи, вероятно, вообще не доходят до сознания, хотя и сохраняются в памяти на уровне низших нервных центров.

Согласно представлениям Толмена (Tolman, 1948) (рис. 7.9) — одного из пионеров когнитивного подхода в теории научения — все эти сигналы обрабатываются и преобразуются мозгом. При этом в мозгу создаются своего рода карты окружающей среды, или когнитивные карты , с помощью которых организм определяет, какие реакции будут наиболее адекватными в какой-либо новой ситуации или при внезапном изменении привычных обстоятельств.

Рис. 7.9. Эдуард Толмен, американский психолог (1886-1961). Он был представителем бихевиоризма и обогатил его представлением о «промежуточных переменных» в цепи стимул—реакция. Согласно Толмену, существуют внутримозговые процессы, детерминированные генетически или приобретенные в результате предшествующего опыта, которые могут изменять реакцию на тот или иной стимул. К промежуточным переменным относятся и так называемые когнитивные карты.

Толмен пришел к этому выводу, когда установил, что обучение крыс в лабиринте не происходит чисто механически, как считали в те времена бихевиористы (Hull, 1943). Если бы речь шла о простом механическом усвоении, то в случае перекрытия обычного пути в лабиринте или изменения каких-то условий крысе пришлось бы отыскивать новый маршрут, ведущий к цели. Толмен же, напротив, обнаружил, что если крыса уже научилась находить пищу по кратчайшему пути, то после закрытия этого пути она спонтанно меняет свой маршрут и без какого бы то ни было нового научения и новых ошибок находит пищу, но идет теперь по другому, более длинному пути. В других экспериментах он показал, что если залить коридоры лабиринта водой, то крыса все равно находит правильный путь, но уже вплавь. При этом, разумеется, используются уже совершенно иные двигательные реакции.

Таким образом, по мнению Толмена, животные усваивают не связь между стимулом и реакцией, а значение стимула как своего рода «дорожного указателя». По формулировке Толмена, они узнают, «что к чему ведет». При обучении в лабиринте в единое целое интегрируются запахи, особенности того или иного угла или стенки и связи между различными элементами. Животное как бы располагает эти элементы в пространстве, преобразуя совокупность относительно разнородных стимулов в единое структурированное целое.
В случае когда речь идет о сложных формах научения, подкрепление становится необходимым не столько в самом процессе усвоения новой информации, сколько при ее использовании. Это в особенности касается выработки сложных психомоторных навыков.

Обучение сложным психомоторным навыкам

Всякий, кто пытался научиться играть на музыкальном инструменте, например на фортепиано или гитаре, знает, какими вдохновляющими бывают первые успехи в управлении пальцами и в их правильном расположении на инструменте (достигаются ли они путем формирования реакции или путем наблюдения). К сожалению, картина становится совершенно иной, когда начинается настоящее обучение. Большинство тех, кто бросает занятия, оставляют их именно на этой критической стадии, где должны сформироваться когнитивные стратегии

, направленные на выработку строгих последовательностей движений и на их программирование в зависимости от желаемого результата (Fitts, Rosner, 1967). Это когнитивная стадия , на которой все внимание учащегося сосредоточивается на расшифровке нотного текста, аппликатуре, ритме и мелодическом рисунке.По мере того как налаживаются связи между всеми этими элементами навыков, стратегия постепенно меняется. Забота о том, какие элементы и в какой последовательности должны быть соединены, становится все меньше, а вместе с ней постепенно снижается и сопутствующая познавательная активность. Это ассоциативная стадия , для которой характерно постоянное улучшение координации и интеграции различных элементов навыка (рис. 7.10).

Рис. 7.10. Овладение навыком игры на музыкальном инструменте, как и любым другим навыком, требует создания «когнитивных стратегий», необходимых для координации и интеграции отдельных элементов навыка.

Если обучающийся проявляет должное упорство, то он достигает следующей, автономной

, стадии, соответствующей высокому уровню умения. Навык при этом становится автоматическим, ошибки — все более редкими, а сосредоточенность на технической стороне — все меньшей, и главное место теперь занимает союз ума и чувства. При этом рука (или рот) и музыкальный инструмент сливаются в единое целое и образуют ту основу, на которой только и возможны фантазия, вдохновение и творческий полет.Все сказанное относится, конечно, и к таким навыкам, как катание на лыжах, плавание, езда на велосипеде или работа на пишущей машинке. Из главы 2 мы знаем, что в начале нашего века функционалисты уже описали такого рода научение, пытаясь вскрыть ту роль, которую в нем играет «сознание». Затем, однако, волна бихевиоризма, прокатившаяся по психологическим наукам, смела все менталистские концепции, и они были надолго забыты, пока снова не возродились в когнитивистской психологии.

Научение путем инсайта

Этот вид научения занимает промежуточное положение между латентным научением и творчеством (к последнему мы вернемся в главе 9). С латентным научением оно сходно в том, что при инсайте определенная информация, разбросанная в памяти, как бы объединяется и используется в новой ситуации. С творчеством инсайт сходен в том отношении, что задача, возникшая в такой ситуации, решается оригинально и решение приходит спонтанно.

Научение путем инсайта было открыто Кёлером (Kцhler, 1925) в результате наблюдений над обезьянами (см. гл. 1 и рис. 1.11), проведенных в 1917 году. В те времена школа Кёлера, или гештальтпсихология, вела непримиримую борьбу с бихевиористскими концепциями.
Согласно взглядам Кёлера, у высших животных научение в большинстве случаев обусловлено не созданием механических ассоциаций между какими-либо стимулами или стимулом и реакцией, а скорее объединением опыта, накопленного в памяти, с той информацией, которой располагает индивидуум при решении проблемы.
Одна из обезьян Кёлера (рис. 7.11) в эксперименте с недосягаемым для нее бананом сначала пыталась достать плод одной палкой, потом другой, но палки были слишком коротки. Тогда ока прекратила свои попытки, стала разглядывать находившиеся около нее предметы и вдруг быстро проделала логичную последовательность действий: схватила обе палки, вставила их одну в другую, просунула между прутьев клетки и достала банан.

Рис. 7.11. Султан — одна из обезьян Кёлера (1917) — интуитивно находит способ, позволяющий достать далеко расположенный банан с помощью вставленных друг в друга палок.

В англоязычной литературе такое внутреннее связывание элементов, из которых складывается решение, получило название инсайт

(insight — проникновение внутрь, постижение). На французский язык этот термин переводят иногда как intuition (интуиция).Уже сами по себе эти слова в какой-то мере отражают то, что решение проблемы приходит внезапно, без каких-либо проб и ошибок, формирования реакций или логических рассуждений. Инсайт — это озарение, это вспышка, осветившая сознание Архимеда, когда он, выскочив из ванны, внезапно закричал «Эврика!»…
В отличие от чистого творчества инсайт возможен только в том случае, если субъект уже решал какие-то задачи с помощью сходных элементов или встречался ранее с аналогичными ситуациями (см. гл. 9).

Научение путем рассуждений

Рассуждение

— это мыслительный процесс, к которому мы будем возвращаться в последующих главах. Рассуждение используют в тех случаях, когда какая-либо задача не может быть решена привычным способом или для нее нет приемлемого типового решения, которое можно применить «с ходу».К рассуждению мы прибегаем в большинстве наших жизненных ситуаций. Оно необходимо, когда мы решаем, например, будем ли мы обедать дома или в столовой в зависимости от имеющихся денег и времени; стоит ли нам занимать крупную сумму денег; что делать, если в три часа утра в ненаселенной местности у нас сломалась машина; как лучше ставить опыты в научной лаборатории (см. гл. 3); или, наконец, как найти решение задачи по математике, на которую учитель дал всего полчаса.
Когда использовать примитивный метод проб и ошибок рискованно или же он не дал желаемых результатов, а искра инсайта никак не вспыхивает, приходится решать задачу путем рассуждения. Как правило, такое решение осуществляется в два этапа:
1) сначала рассматриваются имеющиеся данные и между ними устанавливаются связи;
2) затем строятся гипотезы: «Что если я сделаю то-то?» или «Я мог бы начать с этого, а затем…». Эти гипотезы более или менее систематично проверяются «в уме». В следующей главе мы рассмотрим различные способы такого рода перебора вариантов. Гипотезы, которые строит индивидуум, чаще всего бывают связаны с его уже имеющимся опытом. Чем этот опыт богаче, тем разнообразнее гипотезы и тем больше шансов найти среди них верную.
Как и при любых других формах научения, результаты, полученные путем рассуждения, как правило, используются в дальнейшем во всех сходных жизненных ситуациях. Однако они могут пригодиться и в тех случаях, если ситуация или составные элементы проблемы несколько видоизменились. Кроме того, результаты рассуждений могут также послужить основой для построения новых гипотез.
Из всех форм научения путем рассуждений мы выделим две, служащие фундаментом для мышления: перцептивное научение и концептуальное научение.

Перцептивное научение

Вглаве 5 подробно говорилось о том, как и с помощью каких механизмов мы воспринимаем окружающий мир. При этом восприятие (перцепция) рассматривалось главным образом как средство для осознания реальности и особенно как фактор, способствующий активации организма.

Тем не менее совершенно ясно, что становление восприятия — это не что иное, как самое настоящее научение. Хебб (Hebb, 1974) определил перцептивное научение как «долговременное изменение восприятия какого-либо объекта или события в результате предшествующих восприятий этого же объекта или связанных с ним вещей». Восприятие у новорожденного ребенка или детеныша определяется такими примитивными формами научения, как сенсибилизация или классическое обусловливание; по-видимому, именно так грудной ребенок научается узнавать лицо матери. Однако по мере накопления опыта и новой информации ребенок, по мнению Грегори (см. гл. 5), постепенно начинает выдвигать гипотезы на основании того, что он уже знает; при этом он пытается определить, какая из этих гипотез позволяет с наибольшей достоверностью отнести воспринимаемое к той или иной категории. В этом смысле любая форма восприятия предполагает какого-то рода рассуждение, и поэтому мы можем рассматривать перцептивное научение как когнитивное.

Концептуальное научение

Формирование понятий — это процесс, при котором индивидуум, исходя из переработанных им восприятий, выделяет сходство между предметами, живыми существами, ситуациями или идеями и объединяет их в какие-то абстрактные категории.

Такие понятия, как «собака», «дерево», «несчастный случай» или «справедливость», — это категории, которые позволяют упорядочивать наш опыт и восприятие мира, объединяя множество явлений одной мыслью. Тем самым понятия дают нам возможность группировать получаемую нами информацию о качествах и родстве столь разных предметов или явлений, как, например, немецкая овчарка и чихуахуа, пальма и дуб, лобовое столкновение двух автомобилей и падение с лестницы, у которой сломалась ступенька, или честный раздел конфет между братьями и сестрами и приговор к пожизненному заключению за убийство. Как подчеркивает Мунн (Munn, 1966), здесь имеет место научение, в котором участвуют два процесса: абстрагирование и обобщение .При абстрагировании мы находим черты общности или сходства между двумя явлениями или событиями и определяем эту общую черту одним словом — понятием .При обобщении мы подводим под это понятие все новые предметы или события, имеющие черты сходства или какое-то общее свойство с предметами и явлениями, послужившее для выработки данного понятия.
Механизмы, лежащие в основе этих проявлений мысли, будут более подробно рассмотрены в следующей главе, где мы перейдем к изучению мышления.

Научение и созревание

Уже около полувека назад было установлено, что никакое научение не может быть эффективным, если организм не достиг определенного уровня развития — как в плане формирования опорно-двигательного аппарата, так и в отношении организации нервных структур и сенсомоторных связей.

Такое развитие происходит в процессе созревания , запрограммированного у каждого представителя данного вида в генах. Все особи каждого вида, пройдя ряд сходных последовательных этапов, достигают стадии зрелости , причем эта стадия различна для каждого отдельного органа или отдельной функции организма.С процессом созревания тесно связаны так называемые критические периоды , во время которых организм наиболее «чувствителен» к воздействиям окружающей среды и легче всего воспринимает их, формируя свой индивидуальный опыт. Поэтому именно в такие периоды научение наиболее эффективно: до критического периода любая тренировка мало что дает, а после него соответствующий орган или функция уже постепенно утрачивают пластичность, и чем больше времени прошло после критического периода, тем более затруднительным становится научение.В документе 7.4 мы еще раз коротко рассмотрим различные виды научения, о которых здесь шла речь, и укажем, какой именно период является для каждого из них критическим.

Научение и его результаты

Перед тем как закончить эту главу, полезно будет обсудить вопрос об оценке эффективности процесса научения. Очевидно, что сам этот процесс как таковой нельзя оценить непосредственно. Мерой его успешности может быть лишь деятельность

индивидуума после специфического обучения.Надо сказать, что такая оценка часто оказывается весьма зыбкой. Она зависит от многих факторов, относящихся к перцептивной, мотивационной или аффективной сфере, или же от состояния сознания индивидуума. Все эти факторы влияют на реализацию приобретенных навыков.
Выработанная способность и ее реализация.Необходимо прежде всего помнить о том, что некоторые виды поведения, приобретенные в каком-то особом состоянии сознания (см. гл. 4), могут не проявляться в состоянии активного бодрствования. Однако, как мы уже знаем, стоит организму прийти в прежнее специфическое состояние, как такое поведение сможет полностью проявиться.
Наоборот, если научение протекало при нормальном уровне сознания, то приобретенный навык может быть нарушен при каких-то особых эмоциональных состояниях или, например, в результате приема какого-то вещества (лекарственного или иного). В этих случаях способность , выработанная в результате научения, сохраняется, но реализация ее в соответствующем поведении может измениться, и это, разумеется, делает бессмысленной попытку оценить эффективность научения.
Известно, что стресс, связанный с экзаменами, буквально парализует умственную деятельность некоторых студентов. И хотя они знают предмет, они порой просто не могут применить эти знания. К сожалению, именно по результатам, получаемым в этих искусственных условиях, традиционно оценивают достигнутый студентом уровень. (Отметим, что в аналогичных условиях выявлялись «способные» крысы в опытах Триона, описанных в главе 3.)
Встречается и обратная ситуация — часто в состоянии эйфории или высокого уровня мотивации субъект может действовать с максимальной эффективностью. Именно это явление лежит в основе эффекта аудитории , обнаруженного Зайонцом (см. документ 3.6).
Перенос.На эффективности обучения очень сильно сказывается опыт и знания, приобретенные субъектом раньше. Психологи называют это явление эффектом переноса , и оно может проявляться как в облегчении, так и в затруднении последующих процессов приобретения новых знаний или навыков.Положительный перенос обычно имеет место тогда, когда задачи обучения прежде и теперь в чем-то сходны. Так, человеку, говорящему по-французски, легче выучить второй язык романской группы (например, итальянский или испанский), чем англичанину. Однако (подробнее мы рассмотрим этот вопрос в главе 8) уже накопленная информация может затруднять приобретение слишком похожей информации, и тогда возникает отрицательный перенос. Он появляется также в тех случаях, когда в двух сходных ситуациях требуются различные или даже противоположные формы поведения. Вспомним, как трудно бывает начинающим автолюбителям завести задним ходом прицеп в гараж; дело в том, что движения руля при этом должны быть обратными по сравнению с обычным вождением. Это лишь один из возможных примеров того, как накопленный опыт может влиять на выработку новых форм поведения.Таким образом, невозможно говорить о научении (тем более когнитивном) без учета информации, уже имеющейся в памяти. Память лежит в основе любых процессов адаптации. Без памяти существование живых организмов невозможно. Генетическая память служит фундаментом всех жизненных процессов, и корни этой памяти у каждого живущего на нашей планете уходят в истоки жизни на Земле. Что касается индивидуальной памяти , то в ней на протяжении всей жизни организма откладываются следы всех восприятий, всех процессов научения и всех «идей», которые непрерывно формируются у индивидуума. Извлечение из памяти таких следов имеет подчас первостепенное значение для выживания и адаптации организма.Поэтому, для того чтобы возникла та или иная мысль или форма поведения, недостаточно, чтобы появилась и была воспринята соответствующая ситуация. Для обработки внешней информации и особенно для извлечения из памяти накопленного опыта необходимы также достаточные уровни эмоциональной и мотивационной активации и адекватного состояния сознания.
В связи с этим часть следующей главы будет посвящена памяти . Там мы затронем также проблему речи . Память и речь одновременно служат основой и продолжением мысли — психического феномена, характерного в наибольшей степени для высших животных и особенно для человека.

Документ 7.1. Павлов, Уотсон и классическое обусловливание

Казалось, что вначале ничто не предвещало в И. П. Павлове одного из крупнейших деятелей в западной психологии. Когда в 1890 году Павлов основал в Петербурге Институт экспериментальной медицины, он как физиолог интересовался механизмами пищеварения. В те времена он ставил опыты на собаках, которых помещал в специальный станок, фиксируя ремнями. Предварительно Павлов через разрезы в различных органах пищеварительного тракта вставлял в них канюли

, а затем собирал с их помощью соки различных желез, функционирующих во время переваривания пищи. Таким способом Павлов хотел оценить количество и качество соков желудочно-кишечного тракта, а также раскрыть связь между рецепторами рта и желудка, с одной стороны, и слюнными и желудочными железами — с другой (рис. 7.12). За эти работы в 1904 году он был удостоен Нобелевской премии.

Рис. 7.12. Экспериментальная установка Павлова, с помощью которой он изучал выработку условных рефлексов (классическое обусловливание). Собаку фиксируют в станке, и через разрез в щеке вводят канюлю, с помощью которой можно собирать слюну. Условным сигналом, предшествующим подаче пищи (безусловному раздражителю), служит звонок или зажигание лампочки (на рисунке не показаны). Количество слюны, выделяемой в ответ на этот сигнал, регистрируется кимографом.

Однако в ходе этих исследований выяснилось одно неожиданное обстоятельство. Когда Павлов со своими помощниками изучал слюноотделение, он заметил, что спустя несколько дней после начала опытов у собак начинала выделяться слюна еще до того, как пищу клали им в миску. Оказалось, что слюноотделение запускается самим фактом появления служителя с едой и сопутствующими звуками. Такое «психическое раздражение», как назвал его Павлов, не было предусмотрено в его работе, однако вместо того, чтобы игнорировать это явление, Павлов начал его тщательно изучать. Это было в 1901 году.

Вначале Павлов вместо звона миски, который был случайным и не поддавался точному воспроизведению, стал использовать колокольчик, звук которого раздавался каждый раз перед подачей пищи. Результат не заставил себя ждать: вскоре у собаки слюна начинала выделяться уже в ответ на такой опережающий раздражитель. Таким образом, простой звук колокольчика вопреки всякой логике начинал вызывать слюноотделение у собаки при условии , что он сочетался с безусловным раздражителем — пищей.
Так Павлов вскрыл принципы выработки условных рефлексов, или классического обусловливания note 118.
note 119
Спустя некоторое время Бехтерев показал, что можно выработать условный рефлекс и с помощью аверсивного безусловного раздражения. В его опытах собаки начинали отдергивать лапу при вспышке света, если та сочеталась с электрическим ударом.
Все эти работы легли в основу советской рефлексологии , в соответствии с которой любое приобретенное поведение можно объяснить образованием связей между безусловными раздражителями и другими стимулами, которые вначале не имели к данному рефлексу никакого отношения.
В это же время в США набрал силу бихевиоризм, и сторонники этого течения искали аргументы в пользу своей точки зрения. В 1920 году Уотсон и его сотрудница Розали Рейнер, ознакомившись с результатами русской школы, показали, как путем обусловливания могут формироваться такие эмоции, как, например, страх. Уотсон исходил из того, что в нервной системе существуют прямые связи между реакцией испуга и некоторыми специфическими стимулами вроде внезапного резкого звука или потерей опоры. Возник вопрос: что произойдет в том случае, если сформируется связь между нейтральным раздражителем и одним из таких стимулов? Уотсон и Рейнер провели опыты на шестимесячном младенце по имени Альберт. Как и все дети, он совершенно не боялся пушистых зверьков. Напротив, когда ему показывали белую лабораторную крысу, он был просто в восторге. Тогда исследователи начали сочетать предъявление крысы с резким звуком, что вызывало у ребенка плач и крики (в те времена проблемы этики никого особенно не волновали). Как и ожидалось, после нескольких опытов уже сам вид крысы стал вызывать у малыша плач. Иными словами, был сформирован условный рефлекс страха (рис. 7.13). Если вы хорошо поняли все сказанное выше, то вы, конечно, сможете сразу определить, какой раздражитель в этих опытах был условным (как вы уже знаете, подобные раздражители начинают вызывать то или иное поведение при условии , что они сочетаются с безусловными).

Рис. 7.13. Уотсон выработал у малыша по имени Альберт страх перед крысой, сочетая предъявление этого животного с громким звуком (вверху

). Этот «условный страх» в результате генерализации вскоре распространился на все предметы с белым мехом, включая Деда Мороза (внизу ).

Документ 7.2. Законы обусловливания

Реактивные и оперантные формы поведения подчиняются определенным закономерностям, характерным для тех и других. В общем случае обусловливание подчиняется закону ассоциации

между двумя стимулами или между поведением и его результатом.Закон эффекта применим главным образом к научению методом проб и ошибок, а также к оперантному обусловливанию. Однако в последнем случае предпочитают говорить о принципе подкрепления , так как он носит более объективный характер.Закон ассоциации (или сочетания).Если на нервную систему воздействуют одновременно два раздражителя, то весьма вероятно, что между ними в нервных структурах установится связь. В случае классического обусловливания один из раздражителей вызывает рефлекс естественным образом, и тогда при сочетании с ним второй, казалось бы не имеющий к данному рефлексу никакого отношения, тоже может приобрести способность вызывать его.Закон эффекта (по Торндайку).Из всех возможных реакций индивидуума в той или иной ситуации при повторении сходной ситуации более вероятны будут те из них, которые ранее приводили к желательному для индивидуума результату.
Говоря более строго, связь между действием и его результатом будет для индивидуума тем сильнее, чем большее удовлетворение будет доставлять этот результат. И напротив, связь будет ослабевать, если результат окажется нежелательным или безразличным.
Принцип подкрепления (по Скиннеру).Взаконе эффекта используются такие необъективные понятия, как удовлетворение и неудовлетворение. Необихевиористы предпочитают говорить о принципе подкрепления . Этот принцип опирается исключительно на тот факт, что то или иное поведение чаще повторяется, если приводит к определенным последствиям — к ситуации, играющей роль подкрепления. Таким образом, можно сказать, что подкрепление — это событие, которое повышает вероятность повторения какой-то поведенческой реакции в будущем.

Документ 7.3. Управление обществом по Скиннеру

В одной из своих работ под названием «По ту сторону свободы и достоинства» (1973) Скиннер излагает свои представления о факторах, управляющих людьми.

По мнению Скиннера, всякая мысль о свободе или автономии личности — не более чем иллюзия. Мы полностью зависим от окружающей среды, влияющей на наше поведение через совокупность подкрепляющих факторов. Представление о подкрепляющих факторах имеет для Скиннера ключевое значение. Согласно этому представлению, выработка какого-либо поведения невозможна, если оно сразу не подкрепляется.
Таким образом, по Скиннеру, представление о «самостоятельном субъекте», наделенном свободной волей и решающим свою судьбу, — это лишь иллюзия, проистекающая от нашего незнания истинных причин поведения. От нашего сознания ничего не зависит — только окружающая среда ответственна за все.
Из этого следует, что влияние окружения должно быть разумным. По мнению Скиннера, лучше всего смогут планировать гармоничное и оптимальное развитие личности в обществе специалисты по поведению человека. Такие «планификаторы» должны отбирать те формы поведения, которые обеспечивают выживание и развитие человеческих сообществ, и создавать условия, необходимые для появления таких форм поведения и для их поддержания.
Согласно Скиннеру, следует прежде всего отказаться от всех методов наказания, разработанных различными общественными институтами, и заменить их положительными поощряющими факторами. Средства, идущие на изготовление и использование оружия, надо отдать на разработку структур, которые позволяют развить «планирование поведения» и выработать ко всеобщему благу наиболее эффективные методы его формирования.
Такое представление о человеке зиждется в основном на концепции о том, что в основе всех наших поступков лежат внешние мотивации. Без таких мотиваций человек не может успешно осуществлять творческую деятельность. Разумеется, такая точка зрения прямо противоположна идеям когнитивистов, которые убеждены в приоритете внутренних мотиваций (см. документ 6.2); еще дальше она от концепций гуманистического направления, согласно которым социальное окружение своим ограничительным «планированием», напротив, подавляет потенциальные возможности личности.
Как бы то ни было, Скиннер, очевидно, проявляет некоторую наивность, делая ставку на объективность и нейтралитет «планификаторов». Любая человеческая деятельность подчинена какой-либо идеологии, жизненной позиции, мировоззрению и представлению об обществе. Например, американский политик-республиканец не может трактовать культурные и экономические потребности своих сограждан так же, как демократ, а тем более — как негритянский лидер, будь то член республиканской или демократической партии. Такие различия взглядов буквально пронизывают все общество, и даже самые «объективные» ученые не могут составлять исключение.
Кому из «планификаторов», например, следует отдать предпочтение — тому, кто верит в наследование интеллекта, или тому, кто делает ставку на ключевую роль полной демократизации условий обучения? Следует ли остановить выбор на ученом, считающем, что социальное неравенство неискоренимо и поэтому лучшее, что можно дать дворнику, — это сделать его счастливым дворником? Или, напротив, на том, кто пытается создать условия, при которых любой человек с самого молодого возраста независимо от социального происхождения сможет избрать деятельность по своему вкусу и в соответствии с его реальными способностями?
Все эти вопросы мы уже ставили в первой главе. Скиннер же в своей книге, а также в последующих выступлениях выдвигал лишь общие положения, но так и не дал убедительных ответов на вопросы, возникавшие в связи с его проектом общества.
Как бы то ни было, своеобразные коммуны, созданные в начале 70-х годов по скиннеровской модели, потерпели столь же полный крах, как и прочие попытки построить человеческое сообщество на базе какой-то теории. По-видимому (об этом свидетельствуют показания участников таких экспериментов; Kinkade, 1974), «свободная воля» отдельных людей очень скоро вступала в конфликт с программированием образа жизни и условий образования, которое проводили «планификаторы».

Документ 7.4. Созревание, научение и критические периоды

Не так давно на ребенка смотрели как на взрослого в миниатюре, которого можно научить чему угодно, лишь бы объем передаваемых знаний был ему под силу. В современной педагогике от таких представлений уже полностью (или почти полностью) отказались.

Изучение процесса созревания и свойственных ему критических периодов показало, что никакая форма поведения не может развиваться (или вырабатывается с большим трудом), если организм не прошел этапы, необходимые для соответствующего научения.
Ясно, что в зависимости от сложности этого научения критические периоды могут существенно различаться. Например, привыкание, сенсибилизация и даже классическое обусловливание возможны уже у утробного плода. При повторяющихся резких звуках через какое-то время ребенок перестает «вздрагивать» в утробе матери; наоборот, если вызывать классическое обусловливание, сочетая резкий шум со звуком зуммера, то вскоре зуммер сам по себе будет вызывать реакцию вздрагивания.
Мы знаем, что у выводковых птиц критический период для импринтинга соответствует первым часам после вылупления из яйца. Недавно педиатры выдвинули предположение о том, что у новорожденного ребенка в первые минуты и первые часы тоже имеет место соответствующий критический период. По их мнению, для ребенка в это время чрезвычайно важен контакт с родителями: этот контакт, в котором участвуют осязание, зрение и слух, имеет ключевое значение для того, чтобы сформировалась взаимная привязанность, необходимая для гармоничного развития личности (Ainsworth, 1979).
Что же касается оперантных форм поведения, то они могут формироваться, разумеется, только после того, как сенсомоторные системы станут достаточно развитыми, чтобы обеспечить должную координацию движений. Некоторые виды научения путем проб и ошибок, формирования реакций и подражания возможны уже в первые дни жизни. Так, двухдневный ребенок сосет соску охотнее, если в качестве подкрепления он одновременно слышит музыку (Butterfield, Siperstein, 1972). Показано также (Moore, Meltzoff, 1975), что двухнедельный ребенок способен подражать взрослому человеку, когда тот высовывает язык, выпячивает губы или шевелит пальцами (рис. 7.14). Если же говорить о викарном научении, то для него необходимо осознание своего «Я» — лишь при этом условии субъект может отличить себя от модели, поведение которой (в зависимости от его результатов) он усваивает. Становление такого самосознания завершается лишь к двум-трем годам. Значит, мало вероятно, чтобы в более раннем возрасте осуществлялось не простое подражание, а истинное викарное научение.

Рис. 7.14. Уже в первые недели жизни младенец способен подражать выражению лица взрослого.

Когнитивные

способы научения формируются лишь очень медленно, по мере того как созревание нервной системы делает возможным такое восприятие мира, которое позволяет устанавливать связи между его отдельными элементами. По мнению швейцарского психолога Пиаже, подобное представление о мире в форме идей или образов начинает складываться у ребенка лишь к 5 годам: только в этом возрасте ребенок уже запоминает игрушку, которую загородили от него экраном так, чтобы он ее не видел. С точки зрения Пиаже это говорит о том, что у ребенка появилось представление о постоянстве объектов .

Рис. 7.15. «С глаз долой — из сердца вон». Эту поговорку, согласно Пиаже, можно применить по отношению к ребенку в возрасте до 5 месяцев; он моментально забывает о предмете, который от него отгораживают.

Первые разумные

(в собственном смысле слова) действия ребенка, как утверждает Пиаже, заключаются в том, что дети в возрасте полутора-двух лет начинают изобретать новые способы манипулирования предметами. В качестве примера он приводит ребенка, который сначала безуспешно пытался затолкать в спичечную коробку довольно тяжелую цепочку, причем начинал то с одного, то с другого конца; затем он вдруг прекратил свои попытки, посмотрел на цепочку и коробку, после чего сразу собрал цепочку в комок и без труда уложил в коробочку. Таким образом, здесь произошло первое интериоризованное научение — очевидно, путем инсайта ,— увенчавшее ряд подготовительных этапов, сменявших друг друга на протяжении первых двух лет жизни. В главе 10 мы еще вернемся к особенности этой стадии развития сенсомоторной сферы.Что касается обучения языку, то к концу первого года жизни ребенок может уже не только различать звуки родного языка, но и произносить первые слова, с помощью которых он пытается выразить законченные мысли. Критический период для освоения родного языка соответствует возрасту от полутора до трех лет. Критический же период для обучения иностранным языкам (если, разумеется, родной язык усвоен) продолжается от трех до пяти-шести лет. В дальнейшем мозг постепенно теряет пластичность, и все те языковые познания, которые приобретаются позже, выглядят скорее мозаичными, чем интегрированными.
Наконец, рассуждения (опять-таки по мнению Пиаже) становятся возможными лишь к 12 годам: только тогда человек начинает приобретать способность подходить к проблемам абстрактно, систематически проверяя гипотезы и выводы, которые из них следуют (см. документ 8.6).

Резюме

1. В отличие от рефлексов и инстинктивных форм поведения, мало подверженных изменению, приобретенные

формы поведения могут порой существенно и надолго изменяться.2. Можно различить три основных типа научения : выработку реактивных форм поведения, выработку оперантного поведения и когнитивное научение.
3. Выработка реактивных форм поведения сводится к тому, что мозг пассивно воспринимает внешние воздействия и это приводит к изменению существующих и формированию новых нервных связей.
4. Привыкание и сенсибилизация приводят к изменению реакции «настораживания»: в случае привыкания она уменьшается, а при сенсибилизации усиливается. При импринтинге, характерном для некоторых видов животных, в мозгу детеныша формируется постоянный след, когда он воспринимает первый движущийся объект. Что касается условных рефлексов , то они вырабатываются тогда, когда безусловный стимул (раздражитель) связывается с индифферентным стимулом; в этом случае последний начинает сам по себе вызывать рефлекторную реакцию, и его называют теперь условным стимулом.5. Научение оперантным формам поведения происходит тогда, когда индивидуум осуществляет какие-то воздействия на окружающую среду, и в зависимости от результатов таких действий данное поведение закрепляется или отбрасывается.
6. Научение методом проб и ошибок состоит в том, что индивидуум повторяет действия, результаты которых доставляют ему удовлетворение, и отбрасывает остальные поведенческие реакции. Обучение путем формирования реакций — это как бы систематическое применение метода проб и ошибок; индивидуума подводят к формированию окончательной поведенческой реакции, подкрепляя каждое действие, приближающее к желаемому конечному результату.7. Подкреплением называется такой раздражитель (или такое событие), предъявление или устранение которого повышает вероятность повторения данной поведенческой реакции. Подкрепление называют положительным или отрицательным в зависимости от того, состоит ли оно в предъявлении или, наоборот, в устранении определенного стимула. При первичном подкреплении непосредственно удовлетворяется какая-то физиологическая потребность, а вторичные подкрепляющие факторы доставляют удовлетворение потому, что они ассоциируются с первичными (или другими вторичными).8. Подкрепление (положительное или отрицательное) повышает вероятность повторения поведенческой реакции; напротив, наказание — это неприятное событие, всякий раз вызываемое данным поведением, и поэтому оно приводит к исчезновению такого поведения. Угасание состоит в постепенном прекращении поведенческой реакции в том случае, если за ней не следует безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор.9. При дифференцировке затормаживаются реакции на те стимулы, которые не сопровождаются безусловным раздражителем, или неподкрепляемые реакции, а сохраняются лишь те, которые подкрепляются; напротив, при генерализации поведенческую реакцию вызывает любой стимул, сходный с условным (или реакция возникает в любых ситуациях, сходных с той, в которой происходило подкрепление).10. Научение путем наблюдения может сводиться к простому подражанию, а может быть и викарным научением; в последнем случае поведение модели воспроизводится в зависимости от тех последствий, которые оно для нее имело.11. При когнитивных формах научения происходит оценка ситуации, в которой участвуют высшие психические процессы; при этом используется как прошлый опыт, так и анализ имеющихся возможностей, и в результате формируется оптимальное решение.
12. Латентное научение — это разновидность когнитивного научения, при которой в мозгу формируются когнитивные карты, отражающие значение различных стимулов и существующих между ними связей. При освоении сложных психомоторных навыков вырабатываются когнитивные стратегии, позволяющие программировать действия.13. При научении путем инсайта решение проблемы приходит внезапно благодаря объединению опыта, накопленного памятью, и информации, поступающей извне. Научение путем рассуждений включает два этапа: на первом из них учитываются имеющиеся данные и связи между ними, а на втором формируются гипотезы, которые в дальнейшем проверяются, и в результате находится решение. При научении путем выработки понятий субъект вскрывает сходство между различными предметами, живыми существами, ситуациями или идеями и формирует абстрактное понятие, которое может распространяться на другие объекты со сходными чертами.14. Научение тесно связано с созреванием организма. Созревание — это процесс, запрограммированный в генах, при котором все особи данного вида, пройдя ряд сходных последовательных этапов, достигают определенного уровня зрелости. Уровень этот может быть различным для разных органов и функций. Критические периоды — это такие периоды в развитии индивидуума, в которые легче осуществляются определенные виды научения.15. При оценке эффективности научения следует в каждом конкретном случае учитывать целый ряд перцептивных и эмоциональных факторов, а также состояние сознания субъекта. Поэтому такая оценка редко отражает его фактические возможности. Кроме того, качество научения и его результаты тесно связаны с предшествующим опытом субъекта; перенос этого опыта может либо облегчить, либо замедлить выработку новых знаний или навыков.

Досье 7.1. Роль врожденного и приобретенного в научении

Важнейшая концепция бихевиоризма, выдвинутая еще Уотсоном, заключается в том, что организм может выработать любую форму поведения, если только для этого будут созданы благоприятные внешние условия. Между тем факты свидетельствуют о том, что способность к выработке поведенческих реакций имеет свои пределы. Действительно, ряд биологических факторов препятствует включению многих реакций в поведенческий репертуар того или иного вида. Это, несомненно, может быть связано с чисто физической конституцией животного, с особенностями его биоритмов и инстинктов, а также с влиянием предшествующего опыта на данную особь.

Физическая конституция

У представителей того или иного вида не могут вырабатываться любые заданные формы поведения: их формирование ограничено как строением тела, так и уровнем развития мозга. В крайних случаях это очевидно: нельзя, например, рыбу обучить нажимать в аквариуме на рычаг с помощью плавника, а дождевого червя — безошибочно находить дорогу в сложном лабиринте (достаточно вспомнить, с какими трудностями столкнулся Йеркс, пытаясь обучить червя поворачивать направо даже в простейшем Т-образном лабиринте).

Существуют и не столь очевидные ограничивающие факторы. Всякий, кто пытался обучить крысу нажимать на рычаг с целью предотвращения удара током, знает, насколько это трудно. Причина этого проста: при опасности крыса либо готовится к борьбе или бегству, либо начинает беспорядочно метаться, либо просто застывает в какой-то позе, но никогда не направляется к рычагу с целью устранить неприятное воздействие. Такое поведение не входит в репертуар ее реакций.
Так же обстоит дело с голубями. При ударе током эти животные откидывают голову назад, и поэтому, разумеется, движение клюва по направлению к рычагу не может быть естественной реакцией голубя для устранения неприятного раздражителя (Smith et al., 1972).

Биологические ритмы

Ранее мы уже говорили о биологических ритмах, синхронизирующих различные функции организма (см. документ 4.2). Эти ритмы влияют и на процессы научения.

Крыса — ночное животное, поэтому она наиболее активна именно ночью; лабораторные же исследования, напротив, проводятся почти всегда в дневное время. Даже если попытаться десинхронизировать ритмы организма, совсем не выключая свет в виварии или изменив режим освещения на противоположный по сравнению с обычным, никогда нельзя с уверенностью сказать, в какой фазе циркадианного ритма будет находиться крыса во время опыта.
Связь между активностью и циркадианным ритмом изучалась на протяжении ряда лет, в частности у хомяков и североамериканских бурундуков (Godefroid, 1968, 1979). Оценивалась, в частности, характерная для этих животных деятельность по сбору пищи. Для этого в распоряжение животных круглые сутки предоставлялся рычаг, связанный с кормушкой. Оказалось, что хомяк — ночное животное — днем пищу не собирает, а активность его проявляется в виде пиков только в начале и середине ночи, тогда как у бурундука — дневного животного — активность начинается лишь с восходом солнца, достигая максимума к середине утра.
Если проследить за этой активностью в течение года у бурундуков в виварии (где они тоже всегда могут пользоваться рычагом, связанным с кормушкой), то можно будет убедиться в том, что весной за сутки животные нажимают на рычаг около 50 раз, а летом больше ста раз, перед зимней спячкой — 2000 раз. В течение же нескольких месяцев спячки животное не проявляет никакой активности. Очевидно, что начинающий исследователь, планируя проводить кратковременные эксперименты на таких животных, столкнется с существенными различиями в их активности, и ему будет трудно объяснить их, если он не будет учитывать биологические ритмы note 120.
note 121

Инстинктивные склонности

Многочисленные примеры свидетельствуют о том, что если различных животных обучать формам поведения, входящим в конфликт с их инстинктами, то последние быстро берут верх над приобретенными поведенческими реакциями.

Преобладание инстинктов . В 50-х годах двое исследователей (Breland, Breland, 1961) вырабатывали у ряда животных — енотов-полоскунов, свиней, кур и др. — различные формы поведения с помощью оперантного обусловливания. Вначале работа шла легко. Еноты подбирали монетку и переносили ее в металлическую коробку. Свиньи рылом подталкивали деревянную монетку к большой копилке в виде поросенка. Куры дергали за резиновое кольцо и высвобождали таким образом капсулу, которую они клювом выталкивали из клетки. Разумеется, каждая такая поведенческая реакция сопровождалась подкреплением.
Однако по прошествии некоторого времени еноты уже не так охотно опускали свои монетки, а предпочитали оставлять их у себя, манипулируя ими, потирая их передними лапами, а если и опускали их в коробку, то затем снова вынимали обратно. Свиньи уже не так спешили подтолкнуть монету к кормушке, для того чтобы получить себе пищу, а по дороге подбрасывали ее в воздух или пытались зарыть в землю, а затем снова выкопать. Куры же стали поклевывать свои капсулы, вместо того чтобы выталкивать их из клетки.
Из этого видно, что все исследуемые животные в этих искусственных условиях поступали с различными предметами так, как в естественной среде со своей пищей: енот-полоскун «моет» пищу перед едой, свинья, как и дикий кабан, роет землю рылом в поисках кореньев, а курица обычно с помощью клюва подбирает пищу с земли, а не выталкивает предметы из клетки.
Примером преобладания инстинктов над приобретенными формами поведения могут быть и описанные выше опыты с хомяками и бурундуками. Эти животные никогда не будут нажимать на рычаг исключительно для того, чтобы поесть: в зависимости от времени года они обязательно будут более или менее часто наполнять защечные мешки и переносить пищу в клетку.
Сходное поведение было обнаружено и у лабораторных крыс, которые должны были добыть пищу, помещенную в конце удаленного от клетки коридора. В этом случае животные тоже приносили пищу в клетку, а не ели ее на месте; однако такую реакцию следует связывать скорее со стремлением к надежному укрытию, чем с накоплением запасов (Godefroid, 1979).
Самоформирование реакций . Здесь мы столкнемся с другим не менее удивительным примером тех жестких рамок, которые накладывают инстинкты на поведение.
Если через определенные промежутки времени подавать голубю в кормушку зерна, предваряя это световым сигналом, то вскоре голубь будет все чаще и чаще поклевывать пластинку, на которой появляется сигнал, хотя такая реакция нисколько не влияет на получение пищи (Brown, Jenkins, 1968). Сначала такое самоформирование реакции приписывали классическому обусловливанию, при котором создается связь между световым сигналом и пищей. При этом рефлекторное поклевывание пластинки рассматривали как условный рефлекс. Но если бы это было так, то в случае неподкрепления сигнала пищей реакция стала бы угасать; на самом же деле этого не происходит, голубь начинает все активнее клевать «пластинку», даже если в ответ на каждый удар клювом подача пищи задерживается. По Дженкинсу (Jenkins, 1973), реакция голубя тесно связана с его текущей потребностью. Например, если он голоден, то он ответит поклевыванием пластинки. Напротив, если ему хочется пить, а «подкрепление» состоит в подаче воды, то движения голубя будут больше походить на процесс питья. Если же после светового сигнала в клетку голубя помещать рецептивную самку, то он вскоре начинает «ухаживать» за лампочкой (ворковать и т. п.).
Таким образом, реакция животного отнюдь не произвольна, а непосредственно связана с природой подкрепляющего агента. Это означает, что в основе самоформирования реакции может лежать связь между классическим и оперантным обусловливанием: световой сигнал может при этом играть роль условного раздражителя, вызывающего условную реакцию, связанную с видом подкрепления note 122.
note 123

Влияние предшествующего опыта

Если исследователь не знает, какой опыт уже имеется у индивидуума, то он порой не может правильно интерпретировать некоторые виды поведения.

Хорошей иллюстрацией этого служат два следующих примера.
Вкусовая аверсия . Гарсия с сотрудниками (Garcia et al., 1966) подвергали только что поевших крыс облучению, вызывавшему у животных болезнь. При этом они обнаружили, что у крыс вырабатывается неприятие данной пищи, которое может сохраняться неделями. Гарсия отметил также, что подобная картина наблюдается и после употребления отравленной пищи.
Это явление тесно связано с целым рядом инстинктов. Известно, например, что если дать крысе совершенно новую для нее пищу, то она сначала съест лишь небольшую ее порцию, затем какое-то время переждет, «проверяя» тем самым действие этой пищи на организм, и только после этого продолжит еду. Гарсия показал также, что при вкусовой аверсии классическое обусловливание проявляется весьма ограниченно. Он отметил, что если звуковые или слуховые индифферентные раздражители (свет, зуммер, метроном), подаваемые вместе с отравленной пищей, не вызывают аверсию, то, напротив, стоит предъявить вместе с такой пищей какой-либо запах, и он сам по себе начинает вызывать отказ от еды.
«Приобретенная беспомощность» . Если собаку поместить в клетку с двумя отсеками и в одном из этих отсеков наносить ей удары током, то она быстро научается перепрыгивать во второй отсек. Это реакция, имеющаяся в естественном поведенческом репертуаре животного, и ее легко сделать условнорефлекторной. Однако выяснилось (Seligman, 1975), что если собак запирать в одном из отсеков клетки и наносить им несильные электрические удары, то очень многих из них уже не удается научить перепрыгивать во второй отсек, если отпереть ведущую в него дверцу и вновь подавать ток. Собаки при этом остаются в первом отсеке — они буквально не могут сдвинуться с места и покорно переносят электрические удары. Даже если при этом положить во второй отсек вкусную пищу или попытаться перетащить туда животное на поводке, то это становится возможным лишь после многих попыток. Иными словами, у животных формируется беспомощность в ответ на предъявление аверсивного раздражителя, и этот раздражитель уже не может вызвать никакого научения.
Все эти примеры заставляют задуматься над тем, в какой степени наша биологическая наследственность, скрытая под напластованиями культуры и социальной жизни, может обусловливать многие трудности, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни.
Человек смог решить многие проблемы, обусловленные его физической конституцией, путем изобретения и усовершенствования орудий. В то же время биологические ритмы все еще продолжают оказывать сильнейшее влияние на нашу деятельность, осуществляемую в различное время суток или в разные сезоны. Известно, что работа в ночную смену может оказывать порой разрушительное влияние на физическое и психическое состояние человека. И вообще, достаточно лишь немножко «прислушаться» к собственному организму, чтобы убедиться в том, что его активность тесно связана с временами года.
Для удовлетворения инстинктов собирательства, охоты и рыбной ловли человек с удовольствием предается таким занятиям, которые кажутся атавистическими и совершенно ненужными для его выживания. По-видимому, радость охотника, способная порой достигать размеров настоящей страсти или ярости, и терпение рыбака имеют те же глубинные основы, что и поиски удовольствий завсегдатаями пансионатов, жаждущих обрести свой «потерянный рай» note 124.
note 125

Рис. 7.16. Терпение рыболова вполне можно сопоставить со страстью охотника или с поисками приятного отдыха любителями пансионатов.

За примером самоформирования реакций не придется ходить слишком далеко. Высокая популярность различного рода лотерей показывает, что и у человека существует множество форм поведения, тесно связанных с раздражителями, имеющими лишь весьма гипотетическое отношение к ожидаемому подкреплению note 126

.note 127
Нетрудно отыскать у человека и примеры вкусовых аверсий. Случаев таких множество, особенно у детей. Всем известно, как случайное внешнее сходство пищи с чем-либо другим, внезапное заболевание, не имеющее никакого отношения к употреблению данного продукта, или семейный конфликт во время еды может быть причиной отказа от какой-то пищи и даже отвращения к ней. Попутно стоит отметить, что аверсия чаще вырабатывается на горькую пищу или продукты с непривычным запахом (поэтому гораздо эффективнее наказывать детей, лишая их сладкого, а не шпината).
Что касается «приобретенной беспомощности», то здесь можно привести больше, чем хотелось бы, примеров тому, как забитые дети привязываются к своим несправедливым родителям или как жены либо мужья, подвергающиеся побоям со стороны супруга, упорно не желают как-то на это отреагировать — подать в суд или попытаться изменить условия жизни. Еще проще объяснить «приобретенной беспомощностью» чувство постоянной неудачи или депрессии, возникающее у лиц, попадавших в прошлом в тяжелые ситуации и пришедших из-за этого к мыслям о бесполезности всякой борьбы (Seligman, 1975).

Литература

Общие работы

Breland K.,Breland M.

(1961). "The misbehavior of organisms", American Psychologist, n° 61, p. 681-684.Brown P. L., Jenkins H. M. (1968). "Auto-shaping of the pigeons keypeck", Journal of the Experimental Analysis of Behavior, n° 11, p. 1-8.
Garcia J., Erwin F. E., Koelling R. A. (1966). "Learning with prolonged delay of reinforcement", Psychonomic Science, n° 5, p. 121-122.
Godefroid J. , 1979. L'amassage de nourriture chez les rongeurs, Thиse de doctorat, Liиge (ronиo).
Jenkins H. M. , 1973. "Effects of the stimulus reinforcer relation on selected and unselected responses", in: R. A. Hinde et J. Stevenson Hinde (Eds.), Constraints on learning: Limitations and predispositions, London, Academic Press.
Seligman M. E. P. , 1975. Helplessness: On depression, development and death, San Francisco, Freeman.
Smith R. F., Gustavson C. R., Gregor G. L. (1972). "Incompatibility between the pigeon's unconditioned response to shock and the conditioned keypeck response", Journal of the Experimental analysis of Behavior, n° 18, p. 147-153.

Цитированная литература

Ainsworth M. D. S.

(1979). "Infant—mother attachment", American Psychologist, n° 34 (10), p. 932-937.Butterfield E., Siperstein G. , 1972. "Influence of contingent auditory stimulation upon non-nutritional suckle", Oral sensation and perception — the mounth of the infant, Springfield. Illinois, C. C. Thomas.
Fitts P. M., Posner M. I. , 1967. Human performance, Belmont, California, Brooks—Cole.
Hull C. L. , 1953. Principles of behavior, New York, Appleton—Century-Crofts.
Kinkade K. (1974). "J'ai vйcu cinq ans dans une communautй", adaptation franзaice par M.-R. Delorme, Psychologie, n° 43, p. 29-35.
Kцhler W. , 1925. The mentality of apes, New York, Harcourt, Brace and World.
Le Ny J. F. , 1969. Le conditionnement, Paris, PUF.
Malcuit G., Pomerleau A. , 1977. Terminologie en conditionnement et apprentissage, Montrйal, Les Presses de l'Universitй du Quйbec.
Moore K., Meltzoff A. , 1975. "Neonate imitation: A test of existence and mechanism", Society for Research in Child Development, Denver.
Munn N. L. , 1966. Traitй de Psychologie, Paris, Payot.
Pavlov I. P. , 1927. Conditioned Reflexes (traduction G. V. Anrep), New York, Oxford University Press.
Richelle M. , 1972. Le conditionnement opйrant, Neufchвtel, Paris, Delachaux et Niestlй.
Skinner B. F. , 1969. La rйvolution scientifique de l'enseignement, Bruxelles, Dessart et Mardaga.
Skinner B. F. , 1973. Par-delа la libertй et la dignitй, Bruxelles, Dessart.
Thorndike E. L. , 1911. Animal intelligence, New York, Macmillan.
Tolman E. C. (1948). "Cognitive maps in cats and men", Psychological Review, n° 55, p. 189-208.
Watson J. B.,Rayner R. (1920). "Conditioned emotional reactions", Journal of Experimental Psychology, n° 3, p. 1-14.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1. Можно выделить три главные разновидности научения: выработку ….. поведения, выработку ….. поведения и ….. научение.

2. При выработке ….. форм поведения организм реагирует на внешние стимулы.
3. При выработке ….. форм поведения выбор той реакции, которая будет закрепляться, зависит от того, будет ли она приводить к удовлетворению потребностей организма.
4. ….. виды научения требуют ….. ситуации с учетом ….. опыта и имеющихся ….. ; в результате такой оценки принимается наиболее ….. решение.
5. ….. и ….. — это примитивные формы научения, при которых организм относительно однотипно реагирует на ….. стимулы.
6. В основе классического обусловливания лежат врожденные реакции, имеющиеся в поведенческом ….. животного.
7. Врожденные рефлексы называют также ….. , так как для их проявления не нужны никакие другие специфические ….. , кроме воздействия определенного ….. .
8. Условным называют раздражитель, который вначале был ….. , а затем постепенно стал вызывать рефлекс в результате многократного ….. с безусловным стимулом.
9. Оперантные формы поведения — это такие ….. , которые животное совершает над окружающими объектами, чтобы получить желаемый ….. .
10. Научение методом ….. и ….. состоит в том, что поведение, приводящее к ….. результату, закрепляется, а бесполезные формы поведения ….. .
11. ….. — это любое событие или раздражитель, который ….. вероятность того, что данное поведение будет повторяться.
12. ….. более сложных реакций осуществляется путем последовательных ….. .
13. Избегание ….. ситуации — это отрицательное ….. , повышающее вероятность того, что соответствующее поведение будет ….. .
14. Наказание приводит к ….. определенной формы поведения, так как это поведение каждый раз влечет за собой ….. последствия.
15. Первичное подкрепление сводится к подкреплению ….. потребности.
16. ….. происходит в том случае, если перестает подаваться ….. раздражитель или подкрепление.
17. При ….. те поведенческие реакции, которые перестают сопровождаться ….. стимулом или подкреплением, ….. , и сохраняются только реакции на подкрепляемые стимулы.
18. Генерализация — это распространение ….. рефлекса на иные стимулы, сходные с первоначальным, или на ситуации, сходные с той, в которой ранее давалось подкрепление.
19. ….. научение — это научение путем наблюдения, при котором индивидуум воспроизводит поведение ….. в зависимости от того, каковы для нее ….. этого поведения.
20. При ….. научении в мозгу формируются ….. карты, основанные в большей степени на значении стимулов, чем на ….. между стимулом и реакцией.
21. При научении сложным ….. навыкам на когнитивной стадии вырабатываются когнитивные ….. .
22. Внутреннее упорядочивание элементов задачи, в результате которого приходит решение этой задачи, называется ….. .
23. Решение задачи путем ….. обычно осуществляется в два этапа: на первом систематизируются данные, имеющие отношение к задаче, а во втором выдвигаются и проверяются различные ….. .
24. В формировании понятий участвуют два процесса: ….. и ….. .
25. ….. — это специфический для каждого данного вида процесс развития, при котором организм, пройдя ряд последовательных этапов, достигает стадии ….. , причем эта стадия различна для каждого органа или отдельной функции.
26. ….. периоды — это такие периоды, во время которых организм наиболее ….. к определенным влияниям окружающей среды.
27. Если сознание изменено под действием психотропного препарата, то ….. , выработанная в процессе научения, сохраняется, а ….. выполнения задачи может измениться.
28. ….. уже имеющегося опыта при обучении новой форме поведения может либо ….. , либо ….. освоение новой задачи.
29. В случае, если прежний опыт и новая информация относительно сходны, чаще всего имеет место ….. перенос.

Верно или неверно?

1. Приобретенное поведение — это поведение, в котором наступили относительно стойкие изменения.

2. Реактивные формы поведения — это такие акты, для научения которым необходимы активные действия над окружающими объектами.
3. Сенсибилизация возникает в том случае, когда повторное или непрерывное раздражение перестает приводить к активации организма.
4. Импринтинг можно рассматривать как оперантную форму поведения.
5. Безусловные рефлексы всегда входят в поведенческий репертуар организма.
6. Безусловный раздражитель — это индифферентный раздражитель, который начинает вызывать реакцию при сочетании с условным раздражителем.
7. В соответствии с законом эффекта вероятность повторения реакции зависит от того, приводит ли она к желательным или нежелательным для индивидуума последствиям.
8. Подкрепляющий фактор — это любое событие, повышающее вероятность повторения поведенческой реакции.
9. Метод формирования реакций состоит в том, что заставляют несколько раз повторять ту реакцию, которую необходимо выработать.
10. Отрицательное подкрепление приводит к исчезновению нежелательной поведенческой реакции.
11. Угасание поведенческой реакции происходит в том случае, если безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор перестают предъявляться.
12. Дифференцировка — это процесс, при котором угасают неподкрепляемые поведенческие реакции, но сохраняются подкрепляемые.
13. Викарное научение — это усвоение какой-либо формы поведения в зависимости от тех последствий, к которому она приводит для самого обучающегося индивидуума.
14. При латентном научении формируются когнитивные стратегии, программирующие будущую деятельность.
15. При инсайте происходит интеграция сведений, имеющихся в памяти и поступающих из внешней среды, и в результате формируются гипотезы.
16. Чем богаче опыт, уже имеющийся у субъекта, тем разнообразнее будут гипотезы и тем больше вероятность того, что одна из них сможет дать решение задачи.
17. Понятия — это категории, позволяющие упорядочивать наш опыт и восприятие мира, объединяя их в абстрактную концепцию.
18. Созревание — это уровень зрелости, которого достигает организм в процессе развития, проходя ряд последовательных этапов, сходных у всех особей данного вида.
19. Критический период — это тот период развития, во время которого научение крайне затруднено.
20. Отрицательный перенос возможен в том случае, когда новая информация слишком сходна с имеющейся, хотя и отлична от нее.

Выбрать правильный ответ

1. Какая из перечисленных форм научения относится к реактивным типам поведения:

а) метод проб и ошибок;
б) латентное научение;
в) сенсибилизация;
г) все перечисленные формы.
2. Световой сигнал, вызывающий отдергивание лапы, если за ним следует электрический удар, — это
а) условный раздражитель;
б) безусловный раздражитель;
в) безусловный рефлекс;
г) индифферентный раздражитель.
3. Представим себе, что ребенок как-то приласкал собаку, а та на него внезапно залаяла, и в результате он стал бояться всех собак вообще. Что является в данном случае безусловным раздражителем:
а) боязнь собак;
б) собака;
в) лай;
г) ласка.
4. При выработке оперантных форм поведения
а) организм относительно пассивен;
б) индивидуум вырабатывает когнитивные стратегии;
в) после условного раздражителя должен следовать безусловный.
г) Ни один из этих ответов не верен.
5. Научение методом проб и ошибок
а) основано на законе эффекта;
б) осуществляется благодаря случайным поведенческим реакциям;
в) состоит в том, что число ошибок по мере увеличения числа проб снижается.
г) Все ответы верны.
6. Формирование реакций всегда осуществляется
а) путем ассоциаций между индифферентным и безусловным раздражителями;
б) путем последовательных приближений;
в) благодаря случаю;
г) путем наблюдения за моделью.
7. Если животное хочет пить и получает воду в поилку после нажатия на рычаг,
то эта вода служит для него
а) подкрепляющим агентом;
б) подкреплением;
в) условным рефлексом;
г) фактором формирования реакции.
8. Отрицательное подкрепление — это такое подкрепление, которое приводит
а) к быстрому угасанию реакции;
б) к ее формированию;
в) к ее исчезновению;
г) к торможению.
9. Наказание
а) действует так же, как отрицательное подкрепление;
б) способствует развитию других инициативных форм поведения;
в) препятствует определенной форме поведения.
г) Все ответы неверны.
10. Процесс, при котором индивидуум начинает воспроизводить одну и ту же поведенческую реакцию во всех ситуациях, сходных с той, в которой раньше происходило подкрепление, называется
а) генерализацией;
б) дифференцировкой;
в) подражанием;
г) воспроизведением.
11. При научении путем наблюдения
а) индивидуум просто-напросто подражает модели;
б) модель должна осуществлять очень простое поведение;
в) вероятность подражания модели выше, если модель в результате данного поведения вознаграждается.
г) Все ответы верны.
12. Викарное поведение осуществляется
а) путем простого подражания модели;
б) с учетом тех последствий, которые оно имеет для модели;
в) после переструктурирования ситуации высшими психическими процессами.
г) Все ответы верны.
13. При латентном научении индивидуум научается
а) понимать значение раздражителя;
б) разрабатывать когнитивные карты;
в) использовать все то, чему он научился в результате подкрепления.
г) Все ответы верны.
14. При освоении сложных психомоторных навыков вырабатывается когнитивная стратегия, необходимая для того, чтобы
а) концентрировать внимание на различных сторонах задачи;
б) программировать деятельность в зависимости от характера задачи;
в) воспроизводить различные элементы поведения в определенном порядке.
г) Все ответы верны.
15. Особенность инсайта заключается
а) в способе выработки гипотез;
б) в оригинальности решения;
в) в выработке когнитивных стратегий.
г) Все ответы неверны.
16. При научении путем рассуждений разработка гипотез
а) начинается после учета исходных данных задачи;
б) позволяет установить связи между этими данными;
в) лишь в редких случаях опирается на предшествующий опыт.
г) Все ответы верны.
17. Первая стадия выработки понятий состоит
а) в обобщении;
б) в дифференцировке;
в) в абстрагировании.
г) Все ответы неверны.
18. Развитие организма
а) определяется генотипом каждого индивидуума;
б) специфично для каждого вида;
в) зависит от внутреннего процесса созревания.
г) Все ответы верны.
19. Критические периоды — это такие периоды развития, во время которых
а) научение затруднено;
б) организм достигает зрелости;
в) организм более восприимчив к тому или иному научению;
г) созревание осуществляется быстрее всего.
20. Эффективность деятельности, связанной с тем или иным научением, зависит
а) от состояния сознания;
б) от стресса;
в) от ситуации, в которой эта деятельность осуществляется.
г) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — реактивного, оперантного, когнитивное; 2 — реактивных; 3 — оперантных; 4 — Когнитивные, оценки, прошлого, возможностей, адекватное; 5 — Привыкание, сенсибилизация, повторяющиеся; 6 — репертуаре; 7 — безусловными, условия, стимула; 8 — индифферентным, сочетания; 9 — действия, результат; 10 — проб, ошибок, желаемому, отбрасываются; 11 — Подкрепление, повышает; 12 — Выработка, приближений; 13 — неприятной, подкрепление, воспроизводиться; 14 — исчезновению, неприятные; 15 — физиологической; 16 — Угасание, безусловный; 17 — дифференцировке, безусловным стимулом, угасают; 18 — условного; 19 — Викарное, модели, последствия; 20 — латентном, когнитивные, связи; 21 — психомоторным, стратегии; 22 — инсайтом; 23 — рассуждения, гипотезы; 24 — абстрагирование, обобщение; 25 — созревание, зрелости; 26 — Критические, чувствителен; 27 — способность, эффективность; 28 — Перенос, облегчать, затруднять; 29 — положительный.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — Н; 5 — В; 6 — Н; 7 — В; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — В; 12 — В; 13 — Н; 14 — Н; 15 — Н; 16 — В; 17 — В; 18 — Н; 19 — Н; 20 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — в; 2 — а; 3 — в; 4 — г; 5 — г; 6 — б; 7 — б; 8 — б; 9 — в; 10 — а; 11 — в; 12 — б; 13 — г; 14 — г; 15 — г; 16 — а; 17 — в; 18 — г; 19 — в; 20 — г.

Глава 8. Память, мышление и общение

Память

Как отмечает Шапутье (Chapouthier, 1973), если «научение — это процесс, позволяющий накапливать информацию в нервной системе», то память

можно определить как «совокупность информации, приобретенной мозгом и управляющей поведением».Мы уже знаем, каким образом рецепторы и особенно ретикулярная формация выполняют роль фильтров, выделяя в каждый момент времени те входные сигналы, которые признаются важными для организма. Только после этого мозг «обращает внимание» на эту важную информацию и решает, как ее обрабатывать и сохранять.
Таким образом, события жизни проходят через нашу память как через сито. Некоторые из них задерживаются в его ячейках надолго, другие же только на то время, которое требуется, чтобы через эти ячейки пройти. Без этого механизма избирательной фиксации никакое научение не было бы возможным, так как в мозгу не оставалось бы следов, формирующих навыки, необходимые для выживания. С другой же стороны, если бы сохранялась вся несущественная информация, то нервные сети оказались бы настолько перегруженными, что мозг в конце концов уже не мог бы отделять главное от второстепенного и деятельность его была бы полностью парализована. Поэтому память — это способность не только к запоминанию, но и к забыванию.

Структура памяти

Большинство психологов признают существование трех уровней памяти, различающихся по тому, как долго на каждом из них может сохраняться информация. В соответствии с этим различают непосредственную

, или сенсорную , память, кратковременную память и долговременную память.

Сенсорная память

Как следует из ее названия, сенсорная память — это примитивный процесс, осуществляемый на уровне рецепторов. Сперлинг (Sperling, 1960) показал, что следы в ней сохраняются лишь очень короткое время — порядка 1/4 секунды, и за это время решается вопрос о том, привлечет ли ретикулярная формация внимание высших отделов мозга к поступившим сигналам. Если этого не происходит, то менее чем за секунду следы стираются и сенсорная память заполняется новыми сигналами (см. документ 8.1).

Частный случай сенсорной памяти составляют последовательные образы . Они возникают при воздействии на сетчатку сильного или длительного раздражителя (см. документ 8.2).

Кратковременная память

В том случае, если информация, переданная рецепторами, привлекла внимание мозга, она может в течение короткого промежутка времени сохраняться, и за это время мозг ее обрабатывает и интерпретирует. При этом решается вопрос о том, достаточно ли данная информация важна для того, чтобы передаваться на долговременное хранение.

Кратковременная память характеризуется не только определенной длительностью удержания информации, но также емкостью , т. е. способностью одновременно сохранять определенное число разнородных элементов информации.Длительность.Было установлено (peterson, peterson, 1959), что кратковременная память действует в течение примерно 20 секунд; за это время сохраняется очень немного информации — например, какое-то число или несколько слогов из трех-четырех букв.
В случае, если информация не вводится повторно или не «прокручивается» в памяти, она по истечении этого промежутка исчезает, не оставляя заметных следов. Представим себе, например, что мы нашли в списке абонентов какой-то телефонный номер, набрали его, а линия оказалась занятой. Если при этом мы мысленно не повторяем этот номер, то спустя несколько минут нам придется искать его снова.
Емкость. С 1885 года Эббингауз (рис. 8.1) ставил сам над собой опыты с целью выяснить, сколько информации он может одновременно запомнить без каких-либо специальных мнемонических приемов. Оказалось, что емкость памяти ограничена семью цифрами, семью буквами или же названиями семи предметов. Это «магическое число» семь, служащее своего рода меркой памяти, было проверено Миллером (Miller, 1956). Он показал, что память действительно в среднем не может хранить одновременно более семи элементов; в зависимости от сложности элементов это число может колебаться в пределах от 5 до 9.

Рис. 8.1. Герман Эббингауз — немецкий психолог (1850-1909). Этот ученый впервые начал исследовать память с помощью научных методов.

Если необходимо в течение короткого времени сохранить информацию, включающую больше семи элементов, мозг почти бессознательно группирует эту информацию таким образом, чтобы число запоминаемых элементов не превышало предельно допустимого. Так, номер банковского счета 30637402710, состоящий из одиннадцати элементов, будет, скорее всего, запоминаться как 30 63 740 27 10, т. е. как пять числовых элементов, или 8 слов (тридцать, шестьдесят, три, семьсот, сорок, двадцать, семь, десять).

Отметим также, что если в подобном случае действует в основном механизм слухового запоминания, то возможна и зрительная память — в частности, когда требуется запомнить какой-либо несловесный (невербальный) материал. В мнемотехнических методиках, к которым прибегают для лучшего запоминания, могут использоваться оба эти механизма (см. документ 8.3).
Хорошим примером того, как емкость кратковременной памяти может ограничивать познавательную деятельность, служит счет в уме. Так, умножить 32 на 64 сравнительно легко, однако многие не могут сделать этого без карандаша и бумаги. Чаще всего такие люди говорят при этом, что они «не сильны в арифметике». На самом же деле им, вероятно, мешает накопление промежуточных операций и данных, быстро перегружающее кратковременную память.

Долговременная память

Именно из тех нескольких элементов, которые ненадолго задерживаются в кратковременной памяти, мозг отбирает то, что будет храниться в памяти долговременной. Кратковременную память можно сравнить со стеллажами в большой библиотеке: книги то снимаются с них, то ставятся обратно в зависимости от сиюминутных нужд. Долговременная же память больше похожа на архив: в ней определенные элементы, выбранные из кратковременной памяти, подразделяются на множество рубрик, а затем хранятся более или менее длительное время.

Емкость и длительность долговременной памяти в принципе безграничны. Они зависят от важности для субъекта запоминаемой информации, а также от способа ее кодирования, систематизации и, наконец, воспроизведения.Роль некоторых факторов.Привычность материала . Если какое-то событие повторяется много раз, то оно легче и на более длительный срок запоминается, чем случайное явление. В качестве примера можно привести дорогу, по которой мы идем каждое утро, таблицу умножения и вообще все то, что было более или менее добровольно выучено в детстве или в течение жизни. Так, первые песенки или стишки, которые мы выучили в школе и на радость всей семье пели или читали каждый раз, когда приходили гости, запоминаются нам навсегда, как и другие события подобного рода.Точно так же можно объяснить и удивительную точность некоторых воспоминаний пожилых людей. Мы всегда поражаемся долговременной памяти наших дедов. На самом же деле то, что они рассказывают, — это, как правило, какие-то достопримечательные события, часто с очень глубоким эмоциональным подтекстом. Такие события столько раз пересказываются самим человеком или его близкими, что навсегда врезаются в память. Фактически же они представляют собой лишь очень небольшую часть тех многих тысяч ситуаций, которыми была полна долголетняя жизнь человека и которые в большинстве своем были забыты (рис. 8.2).

Рис. 8.2. Пожилые люди поражают нас способностью вспоминать прошлые события. Однако на самом деле это может быть связано лишь с тем, что о таких событиях они рассказывали или слышали много раз.

Контекст

. Контекст, в котором происходит то или иное событие, иногда оказывается более важным для запоминания, чем само это событие. Один и тот же материал, будь то математика или психология, легче усваивается при обучении у одного преподавателя, чем у другого.Тульвинг и его сотрудники (Tulving et al., 1966) выдвинули принцип специфичности кодирования , согласно которому то, что сохраняется в памяти, всегда тесно связано с ситуацией, в которой оно запомнилось. Поэтому извлекать что-либо из памяти всегда легче в том контексте, в котором произошло запоминание. Это явление следует связывать с тем фактом, что, как мы уже неоднократно подчеркивали, научение чаще всего зависит от состояния сознания или эмоционального состояния в тот момент, когда это научение происходило. Необходимо также помнить, что порой под влиянием сильных эмоций некоторые события запоминаются на всю жизнь, даже если в дальнейшем они уже никогда не повторяются.
Мотивация . Мы всегда лучше запоминаем то, что хотим выучить, чем такие вещи, которые для нас не представляют никакого интереса. Студент, увлекающийся спортом, зачастую может назвать имена всех футболистов в некоторых командах, но порой не способен запомнить имена трех знаменитых психологов. Точно так же иные любители музыки знают наизусть все произведения многих композиторов, но не могут воспроизвести мотив последней модной песенки и даже вспомнить, кто ее поет. По этой же причине в ходе дискуссий или дебатов мы легче запоминаем аргументы, подтверждающие наши собственные идеи, чем доводы, идущие им вразрез.
Мотивация играет в запоминании и другую роль. Как показала Зейгарник (Zeigarnik, 1927), мы дольше помним незавершенное нами дело, чем работу, выполненную до конца note 128.
note 129
Углубление в изучаемый предмет . Материал запоминается тем лучше, чем больше он связан с какими-то другими фактами в различных контекстах и под разными углами зрения. В этом и состоит смысл примеров — как в лекциях, так и в учебниках. Однако такого рода углубление не может сравниться с тем, когда студент самостоятельно работает над предметом, устанавливает связи между различными его аспектами или пытается проиллюстрировать какие-то закономерности и принципы с помощью фактов из повседневной жизни.
Мнемотехнические приемы, которые описаны в документе 8.3, представляют собой род «гимнастики для ума», позволяющей запоминать списки предметов или тезисы предстоящей речи. Однако не существует никаких «трюков» для выработки хорошей памяти. Лучший способ усовершенствовать ее — это научиться должным образом организовывать информацию в момент запоминания.
Что же касается обучения, то тут по крайней мере одно совершенно ясно: зазубривание перед самым экзаменом — вещь сравнительно бесполезная с точки зрения приобретения знаний. Очень многие студенты садятся за учебники только в сессию и исключительно для того, чтобы получить хорошую оценку. Подобный подход, которому сильно способствует традиционная система обучения, чрезвычайно вреден для накопления и систематизации знаний. Только такая организация учебного процесса, при которой материал для запоминания преподносится в различных контекстах и на разных уровнях проработки, может обеспечить прочное закрепление знаний и быстрое извлечение их из долговременной памяти.

Процессы, связанные с памятью

Сохранение в памяти какой-то информации включает три процесса. Первый из них — это кодирование, в ходе которого выделяется та информация, которая будет храниться. Второй — это собственно хранение информации и ее связывание с той, которая уже есть в памяти. И наконец, третий этап — это извлечение (воспроизведение) хранящейся информации; без него мы никогда не могли бы знать, что именно мы действительно запомнили.

Кодирование

Процесс кодирования начинается уже на стадии сенсорной памяти, когда распознаются физические характеристики стимула. Далее он несколько углубляется во время передачи информации в кратковременную память, так как здесь происходит первая перегруппировка разных элементов запоминаемого. Однако основной процесс кодирования происходит на стадии долговременной памяти, так как именно здесь осуществляются анализ и идентификация различных характеристик информации.

Хранение (архивизация)

Архивизация — это накопление материала в памяти. В зависимости от того, вовлекается ли при этом эпизодическая или семантическая память, архивизация происходит по-разному. Это важное подразделение двух форм памяти ввел Тульвинг (Tulving, 1972).

В эпизодической памяти хранится вся информация о различных событиях нашей жизни. По сути своей эта память автобиографична . Что касается семантической памяти, то она включает все те структуры, которые свойственны данной культуре и позволяют познавать мир. Кроме того, в семантической памяти хранятся правила, лежащие в основе языка и различных умственных операций. Таким образом, семантическая память служит своего рода каркасом для событии текущей жизни, которые хранятся в эпизодической памяти. Так, благодаря семантической памяти мы знаем, что такое экзамен, друг, отрочество или справедливость вообще , как понятия, но когда мы имеем дело с конкретными проявлениями этих понятий в нашей жизни, это отображается уже в эпизодической памяти (Ehrlich, Tulving, 1976).Несмотря на различие этих двух функций памяти, они дополняют друг друга и в различной степени обе определяют, как будет организована информация для хранения в памяти.
Как мы уже отмечали, для долговременного хранения, как в архиве, требуется такая организация, которая позволяла бы не только классифицировать, но и быстро извлекать информацию. Можно выделить несколько способов «укладки» информации в памяти; они зависят от сложности и других особенностей запоминаемого материала.
Прежде всего существуют такие формы организации памяти, которые определяются чисто внешними причинами — самой сущностью того, что следует запомнить. Во-первых, возможна пространственная организация, позволяющая установить связи и «опорные точки» в нашем физическом и социальном окружении. Именно такая организация лежит в основе построения «когнитивных карт». Линейная организация позволяет найти какое-либо слово в словаре или имя в телефонной книге благодаря тому, что мы знаем алфавит. Этот же принцип дает нам возможность ориентироваться в днях недели и месяцах или, например, находить нужную страницу в книге.
Имеются также формы организации материала, более или менее произвольно формирующиеся «изнутри». Во-первых, можно предположить существование ассоциативной организации , при которой мы группируем совместно элементы с какими-либо общими признаками — например, с одной и той же первой буквой («Как там звали сотрудника Павлова на «Б»? Нет, не Бандура…»), из одной и той же грамматической категории (существительные с существительными, глаголы с глаголами и т. д.) или со сходными функциями (например, предметы одежды, пищевые продукты, музыкальные инструменты и т. п.).
Можно думать, однако, что оптимальную деятельность семантической памяти обеспечивает иерархическая организация (см., например, Collins, Quillian, 1969). При такой организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-то общей или более специальной категории. Например, воробей сначала относится к категории «птиц» (т. е. не рыб и не млекопитающих), затем учитывается, что он маленький, серый и не умеет петь (в отличие, скажем, от канарейки, которая тоже относится к птицам, но желтого цвета и петь умеет). Такого рода иерархическая организация семантической памяти представлена на рис. 8.3.

Рис. 8.3. Иерархическая организация семантической памяти, позволяющая расположить различные категории на разных уровнях в соответствии с их особенностями и существующими между ними связями.

Более поздние исследования, однако, показали, что память не всегда организована столь рационально по принципу «от общего к частному» (как организованы, например, науки). Так, было обнаружено, что если испытуемые быстрее воспринимают note 130

утверждение типа «собака — животное», чем «собака — млекопитающее», то они, напротив, дольше анализируют фразу «канарейка — животное», чем «канарейка — птица». Из этого ясно, что форма иерархической организации в значительной степени зависит от большей или меньшей привычности тех или иных понятий, а также от информации, накопленной в эпизодической памяти.note 131

Извлечение

Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, насколько хорошо организован материал в памяти. Действительно, информация всегда воспроизводится на основе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли речь о том, чтобы назвать пятый месяц года, вспомнить, кто такой Фрейд или что такое теория относительности, — в каждом из этих случаев приходится обращаться к тому контексту, в который «встроен» извлекаемый из памяти элемент. Так, в первом случае, очевидно, потребуется пересчитать все месяцы, начиная с января (или, наоборот, в обратном порядке — с июня, если мы знаем, что это шестой месяц); во втором случае надо будет вспомнить эпоху и родину ученого и ту область, в которой он работал, а в третьем — вспомнить особенности именно той из множества теорий, о которой требуется рассказать.

На все это, разумеется, наслаивается содержимое эпизодической памяти, в которой хранятся те события, что происходили в момент кодирования искомых элементов, или те воспоминания о прошлом, которые в то время возникали.
Именно потому, что в извлечении информации из памяти столь важную роль играет контекст, нам всегда легче узнать какой-то элемент среди других, предъявляемых вместе с ним, чем вспомнить что-то без каких-либо опорных точек или объектов для сравнения. Это касается людей всех возрастов, но в наибольшей степени — пожилых. Видимое ослабление памяти (особенно кратковременной) у стариков, которые часто видят в этом начало «склероза», нередко бывает связано не с нарушением самой памяти, а с уменьшением способности извлекать из нее информацию (Hultsch, 1971). Очевидным подтверждением этого служит тот факт, что способность к узнаванию практически не изменяется.Все эти соображения — одна из причин того, что именно узнавание, а не вспоминание считают более чувствительным показателем фактического объема усвоенного материала. Поэтому с педагогической точки зрения тесты на выбор правильных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас можно отделаться простым повторением заученных слов из лекции или учебника.

Забывание

Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь при этом забывания и его причин. Забывание может быть связано с различными факторами. К ним относится, например, возраст, в котором запоминается то или иное событие, неиспользование усвоенного материала или, наконец, характер этого материала. Важную роль играет также интерференция

, когда сохранению в памяти какой-то информации мешают предшествующие или последующие события. Забывание может быть связано и с некоторыми бессознательными мотивациями. Наконец, целые «блоки памяти» стираются порой в результате дегенеративных процессов в нервной системе или мозговых травм, приводящих к утрате функции некоторых тканей (см. документ 8.4).

Факторы, влияющие на забывание

Возраст.

Как мы уже знаем, пожилые люди, по-видимому, склонны забывать о недавних событиях или о том, что им предстоит сделать. Это обусловлено главным образом тем, что им трудно организовать информацию, которую им надо будет вспомнить. Особенно явным это становится тогда, когда они впервые сталкиваются с какими-то новыми навыками, новыми обстоятельствами или непривычными действиями. Поэтому им требуется время на то, чтобы освоить новое, и очень важно, чтобы это время им предоставлялось. Большую помощь им могут оказать памятки или мнемотехнические приемы, позволяющие рационально организовать жизнь.Забывание происходит также и в ранние годы. Действительно, лишь немногие из нас могут вспомнить события, происшедшие в возрасте до трех лет. По-видимому, это не связано просто с давностью подобных событий. Двух– или трехлетнему ребенку воспоминания не свойственны. Он не помнит свои сны и не придает практически никакого значения таким словам, как «вчера» или «завтра». Это может быть обусловлено, в частности, тем, что в этом возрасте словарный запас ребенка весьма ограничен, а опыт невелик; однако главная причина — то, что ребенок еще не выделяет себя как личность и у него нет достаточно четко очерченного «Я», которое позволило бы ему воспринимать собственные действия по отношению к другим людям.
В то же время такая точка зрения может быть и спорной: по-видимому, при особых состояниях сознания (под действием определенных препаратов или под гипнозом) человек может вспомнить и о таких ранних событиях, о которых он в обычном состоянии никогда не вспоминает.
Как бы то ни было, исследования показали, что в возрасте от 5 до 11 лет кратковременная память существенно улучшается. Затем она сохраняется на стабильном уровне до 30 лет, а позднее — от 30 до 70 лет — может либо улучшаться, либо медленно ухудшаться (Inglis et al., 1968).
Неиспользование информации и ее характер.Кажется естественным связывать забывание с тем, что та или иная информация или усвоенные действия не повторяются. Это, бесспорно, справедливо в отношении многих знаний, приобретенных в школе, если в дальнейшем понимание их важности (истинной или относительной) было утрачено студентом, которого традиционные педагогические методы заставляют стать пассивным. В соответствии с известным изречением, согласно которому культура — это «то, что остается, когда уже все забыто», лучшим залогом сохранения в памяти и развития определенных знаний служит не просто «голое» повторение, а интерес или даже увлеченность предметом.
Нельзя, однако, забывать, что этой закономерности, видимо, не подчиняются двигательные навыки. Мы можем вполне успешно сесть на велосипед или за фортепиано после 20– или 30-летнего перерыва. Это же касается и большинства тех знаний, которые мы получили в раннем детстве, т. е. в тот период, когда мозг наиболее пластичен. Так, например, чем раньше ребенок усвоил иностранный язык, тем труднее его будет забыть. Список таких примеров можно продолжить, включив сюда, скажем, игру на музыкальном инструменте, шахматы и т. п.
Однако фактором забывания еще более важным, чем неиспользование, может быть интерференция со стороны других, приобретенных раньше или позднее, знаний или навыков; в этих случаях может иметь место отрицательный перенос.
Интерференция.Этим феноменом может быть обусловлен, в частности, отрицательный перенос при научении, о котором мы уже говорили в седьмой главе. Интерференция может быть связана с событиями, происшедшими до запоминания того или иного материала. В этом случае говорят о проактивной интерференции. Например, если перед тем как студент начинает готовиться к экзаменам, он получит дурные вести, то усвоение знаний, естественно, будет страдать. Интерференция возможна и тогда, когда сразу после одного материала мы беремся за другой, сходный с первым. Например, после обучения итальянскому языку возникают сложности при усвоении испанского.Однако еще бо льшую роль в забывании играет ретроактивная интерференция. Если, например, непосредственно после усвоения какого-либо навыка мы приступаем к новой деятельности, этот навык может ухудшиться. В то же время было отмечено, что если старый и новый навыки очень сходны или, наоборот, очень различны, то ретроактивная интерференция выражена слабо. Она сильно будет сказываться на первом навыке лишь тогда, когда второй с ним относительно сходен. В нашем случае с усвоением двух языков можно с большей уверенностью сказать, что если испанский язык будет все же выучен, а итальянский за это время использовать не придется, то вспомнить его в случае надобности будет уже труднее.Сходные явления наблюдаются и тогда, когда студенту приходится учить два предмета, экзамены по которым он будет сдавать в один и тот же день. Изучение общей психологии при этом только углубит знания по психологии развития, особенно если оба курса читал один и тот же преподаватель. Психология не помешает также усваивать химию; но если придется одновременно с психологией заниматься еще философией или социологией, затрагивая при этом сходные темы, то интерференция вполне может возникнуть.
Известно также, что интерференция всегда сильнее выражена при вспоминании, чем при узнавании.
Подавление.Еще один вид забывания, открытый Фрейдом, — это подавление. Например, мы можем «забыть» подписать чек, который посылаем в последний срок уплаты долга, «забыть» выучить экзаменационный предмет или явиться на важное, но чреватое неприятными последствиями свидание.
В подобных случаях Фрейд говорил об активном забывании . Он объяснял это явление не случайностью, а действительным торможением следов в памяти на уровне сознания и о вытеснении их в подсознание, где они удерживаются ценой значительных затрат энергии.
Современные психологи предпочитают говорить о мотивированном забывании , подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от неприятных сторон той или иной ситуации. Несколько позже, рассматривая механизмы психической защиты (гл. 12), мы еще вернемся к этому порой патологическому явлению.

Память и мышление

Без памяти не было бы возможно никакое научение. Можно добавить также, что без памяти не могло бы существовать и мышление. Действительно, для того чтобы мыслить, нужно что-то представлять себе, воображать, комбинировать образы или понятия, относящиеся к событиям, людям или предметам, которых физически в данный момент перед нами нет. Разумеется, это означает, что они должны присутствовать в памяти.

Память участвует и в простом воспоминании , и в других мыслительных процессах, например в мечтах или грезах наяву, а также — на более структурированном уровне — в планировании, решении проблем и принятии решений.
Когда мы предаемся фантазиям (при воспоминаниях или в мечтах, а также при некоторых сновидениях), у нас появляются в основном мысленные образы . При этом возникают ассоциации, не управляемые какой-либо жесткой организацией мысли. Иногда при столкновении с суровой действительностью мы начинаем строить какие-то пожелания или грезить наяву, например вспоминаем о неких событиях (чаще всего происшедших не с нами), которые могли бы быть решением проблемы. Так может сформироваться малореалистичная идея о том, что мы обязательно получим крупный выигрыш, купив лотерейный билет, или что предстоящий завтра экзамен будет перенесен по каким-то причинам, существующим лишь в нашем воображении.
Однако в большинстве случаев нам приходится обрабатывать и упорядочивать информацию так, чтобы наиболее логичным образом справляться с встающими перед нами повседневными трудностями. При этом роль мышления состоит в выработке умственных стратегий , опирающихся на символические процедуры. Именно это происходит при формировании новых понятий, планировании нашей деятельности, суждении о предметах, людях или событиях, поиске ответов на различные вопросы или принятии необходимых решений.
Позитивная роль памяти.Для всех перечисленных видов активности необходимо рассуждение , с помощью которого мы можем как-то по-новому связать информацию о текущих обстоятельствах с информацией, накопленной в памяти.Представьте себе, что вы влюблены, но предмет ваших чувств об этом не знает. Вы можете, конечно, предаваться мечтаниям, как бы осуществляя свои желания в грезах наяву, например встречаясь с любимым человеком в какой-то идиллической обстановке. Но на самом деле это всего лишь фантазия.
Несомненно, было бы реалистичнее обдумать возможность свидания в каком-нибудь общественном месте. Скажем, не пригласить ли любимого человека в кино? Это всего лишь первое решение, которое породит массу задач, требующих планирования и оценки; здесь то и дело будет требоваться специфическая информация, вызванная из памяти. Какой фильм может заинтересовать предмет вашего обожания? Какие фильмы вам рекомендовали? Сколько денег вы можете потратить? В какие кинотеатры проще всего попасть? Далеко ли они расположены от вашего дома или от центра города? Как туда добраться? Пешком или на автобусе? Где назначить место свидания? Как одеться? И т. д.
Разумеется, это только начало вашего романа, и вам предоставляется возможность строить в воображении дальнейшее развитие событий и находить умственные (и иные) стратегии, которые могут быть реализованы для того, чтобы привести вас к успеху.
Этот очень простой пример позволяет понять, насколько необходима долговременная память для дальнейших попыток мышления. Совершенно ясно, что в большинстве случаев она играет чрезвычайно важную роль в поиске новых решений тех или иных проблем.
Негативная роль памяти.Существуют, однако, случаи, когда долговременная память не помогает найти решение проблемы, а, наоборот, затрудняет его нахождение. Так бывает, в частности, тогда, когда какие-то предвзятые идеи о назначении предметов, образе действий того или иного человека или о том, как может произойти какое-то событие, мешают нам увидеть все это по-иному, нежели в свете бывшей у нас до сих пор информации.
Такая функциональная ригидность проявляется, например, когда нам нужно закрутить винт, а отвертки нет, и нам даже не приходит в голову воспользоваться лежащим на столе ножом (рис. 8.4). Тот же механизм действует, когда приходится иметь дело с изменениями терминологии, единиц измерения или денежной системы. Трудности, которые возникают у многих жителей Северной Америки при переходе от английских мер к метрическим или у французов, когда они рассчитывают цену покупки в «новых франках» (тогда как старых франков не существует, по крайней мере официально, уже более 30 лет), — вот два очевидных примера функциональной ригидности.

Рис. 8.4. Функциональная ригидность часто мешает найти нетрадиционное решение какой-либо обыденной задачи.

Мышление

Процессы мышления

Мы остановимся здесь на двух проявлениях мышления, играющих важную роль в наших каждодневных попытках адаптироваться к реальной жизни. Речь идет о формировании понятий и о решении проблем, опирающемся на этот процесс.

Формирование и усвоение понятий

Из предыдущей главы мы уже знаем, что понятие

— это символическое обобщенное представление предметов, людей или событий, имеющих по меньшей мере одну общую черту, которая проявляется независимо от каких-то частных ситуаций.По мнению Брунера (Bruner, 1956), необходимо прежде всего различать формирование понятий и их усвоение. Формирование понятий — это просто отличение «того, что похоже» от «того, что непохоже». Так, немецкая овчарка ближе к таксе, чем сиамская кошка. Что касается усвоения понятий, то это процесс, в результате которого субъект научается узнавать признаки, присущие каждому из них. Таким образом, это нечто более сложное. В только что приведенном примере усвоение понятий состоит в том, что человек задает себе вопрос: какие черты сходства есть у собак, но не у кошек? Или что есть общего у собак и кошек по сравнению с коровами и жирафами? Или, наконец, какими общими особенностями все эти животные отличаются от кенгуру?Брунер различает простые понятия («квадратный», «синий» и т. п.), характеризующиеся лишь одним общим свойством, и сложные понятия , в определения которых входят несколько свойств. Сложные в свою очередь делятся на три разновидности:1. Конъюнктивные понятия , определяемые по меньшей мере двумя признаками. Например, понятие «стол» должно включать наличие не только ножек, но и горизонтальной поверхности, на которую кладут предметы. Только в этом случае стол можно будет отличить от кресла или шкафа.
2. Дизъюнктивные понятия , определяемые либо одним, либо другим признаком, либо обоими одновременно. Так, понятие «справедливость» можно определить как «наказание виновных» или «помощь неимущим», а также и как «взыскание с наиболее обеспеченных с целью помощи неимущим».
3. Соотносительные понятия , включающие все связи или отношения, которые существуют между какими-то элементами некоторой совокупности. Например, для того чтобы объект был включен в некую категорию, он должен быть больше, чем … или меньше, чем … или тяжелее, чем что-то другое.
В нашей повседневной жизни реже всего используются дизъюнктивные понятия. Возможно, это связано с тем, что их труднее усвоить.
Усвоение понятий происходит постепенно за годы детства. Известно, однако, что вопреки бытующему мнению мышление детей развивается не в направлении от простых понятий к обобщенным (родовым), или. наоборот, от глобальных категорий к частным (видовым): чаще всего оно идет от некоего среднего уровня обобщенности в двух направлениях — к более узким и к более глобальным категориям. Например, любой детеныш из семейства кошачьих, будь то котенок, львенок или тигренок, сначала будет называться «киской» и лишь позднее будет отнесен к конкретному виду и далее — к определенной породе (европейская, персидская или сиамская кошка); точно так же лишь с течением времени это животное будет отнесено к категории кошачьих, затем — хищных и, наконец, к классу млекопитающих (Mervis, Rosch, 1981).
Кроме того, у некоторых лиц вместо такого постепенного усвоения понятий, свойственного детям и взрослым со «средним» интеллектуальным уровнем, происходит, видимо, внезапное «постижение» типа инсайта — сразу как бы сами собой формируются представления об общих чертах явлений (Bower, Trabasso, 1963).

Решение проблем

Решение проблем, как и другие познавательные процессы, в значительной степени опирается на долговременную память и на усвоенные ранее понятия, которые в ней хранятся. В то же время, как мы уже знаем, долговременная память часто порождает функциональную ригидность и тем самым может иногда мешать отысканию нового решения.

Уоллес (Wallas, 1926) изучал вопрос о том, как знаменитые ученые подходят к открытиям и к решению научных задач. В результате он выделил четыре последовательных этапа, через которые проходит большинство из них.
Первый этап — это подготовка . На этом этапе человек пытается сделать обзор проблемы, подбирая всю относящуюся к ней информацию.
Второй этап, или инкубация , наиболее длительный и может занимать несколько часов или дней. На этом этапе поиски решения временно откладываются и исследователь занимается какими-то другими делами. В то же время факты и понятия, которые он накопил, часто позволяют ему взглянуть на проблему под новым углом зрения, добавить к ней какие-то элементы или убрать ненужные. Как мы уже знаем, многие ученые отмечают, что новые комбинации или связи, ведущие к решению проблемы, порой возникают во время засыпания.
За этим во многих случаях следует этап озарения — решение внезапно приходит «само собой» в результате процесса, близкого к инсайту. На этом этапе элементы проблемы как бы самоорганизуются, как если бы их логически связала воедино невидимая подсознательная нить.
Однако впечатление, что задача решена, может оказаться ошибочным. Поэтому необходим четвертый этап — разработка . Здесь найденное решение подвергается проверке путем сопоставления с фактами или формулируется либо устно, либо письменно; при этом оценивается логика и основательность решения. Только в том случае, если решение будет признано удовлетворительным, ученый может приступить к дальнейшему исследованию. В противном случае он возвращается к исходному этапу и начинает искать новые подходы.
Эта последовательность из четырех этапов представляет собой тот магистральный путь, по которому идут творческие люди, будь то артисты или математики, специалисты в области информатики или естественных наук.
Однако существует множество повседневных проблем, при решении которых мы не можем позволить себе роскошь дать вопросу «отстояться» в течение недели. Решение должно часто приниматься быстро, даже если оно лишь временное.
В тех случаях, когда нужно найти источник неприятного запаха на кухне, отыскать наиболее эффективную шахматную комбинацию, которая позволила бы создать угрозу королю противника, распознать ядовитый гриб или, наконец, осмотрев двигатель автомобиля, найти причину его отказа, субъект должен использовать такие процедуры или стратегии , которые обеспечат ему дальнейшую нормальную жизнедеятельность.
Лурия (1967) описал четыре этапа, через которые должен пройти любой человек при решении новой проблемы. Первый этап — это изучение условий задачи . На этом этапе выясняется сущность возникшего вопроса и выявляются важнейшие данные, которые можно использовать для его решения. Второй этап — создание общего плана предполагаемых действий, т. е. разработка стратегии решения проблемы. Далее, на третьем этапе, необходимо наметить тактику ее решения, включающую выбор того или иного конкретного метода осуществления необходимых действий. Наконец, на четвертом этапе найденное решение сопоставляется с исходными данными , и в случае, если оно с ними не согласуется, умственная деятельность продолжается.

Стратегии мышления

Брунер (Bruner, 1956) и Левин (Levine, 1975) изучали различные тактические подходы, к которым прибегали испытуемые при решении тех или иных задач. Оказалось, что можно выделить три таких подхода, различающиеся как по эффективности, так и по уровню сложности.

Случайный перебор.При такой стратегии случайным образом формулируется гипотеза либо осуществляется выбор, а затем оценивается их правомерность, и в случае отрицательной оценки выдвигается новое предположение; так продолжается до тех пор, пока не будет найдено решение.
Такая стратегия осуществляется по методу проб и ошибок, и ее используют, как правило, дети и субъекты со слабо структурированным мышлением. Главный ее недостаток состоит в том, что поиск ведется несистематично и поэтому может оказаться неполным и привести либо к отказу от дальнейших попыток, либо к неприятным последствиям (особенно если речь идет, например, о распознавании ядовитых грибов).
Рациональный перебор.При такой стратегии исследуют некое центральное, промежуточное или наименее рискованное предположение, а затем, изменяя каждый раз по одному элементу, «отсекают» неверные направления поиска.
Рассмотрим очень простой пример. Ясно, что если меня попросят отгадать неизвестную мне букву алфавита, задавая вопросы, на которые мне будут отвечать «да» или «нет», то логичнее всего будет сначала спросить, расположена ли она в алфавите между a иm или между n и z . Если верным окажется второй вариант, то можно будет спросить, располагается ли она между n и s или между t и z и т. д. При таких последовательных приближениях круг поиска постепенно сужается, пока не будут найдены ключевые элементы искомой категории или поставленной задачи. Именно так мы чаще всего узнаем животное, которое видели во время прогулки, или находим место поломки в двигателе автомобиля. В досье 9.2 будет показано, что так работает и «искусственный интеллект» компьютера.

Рис. 8.5. Никакого особого секрета игры в шахматы не существует. Все зависит от того, какая используется стратегия мышления: начинающие чаще всего применяют случайный перебор вариантов, а мастера — рациональный перебор, притом как можно более систематический. Это позволяет им рассчитать игру на несколько ходов вперед.

Систематический перебор.

При этой стратегии мышления субъект охватывает своим умом всю совокупность возможных гипотез и систематически анализирует их одну за другой, пытаясь прийти таким образом к каким-то выводам.Такая стратегия, разумеется, самая строгая, но в то же время и самая скучная. Неудивительно поэтому, что в повседневной жизни она используется редко. Однако это единственная стратегия, позволяющая действительно наиболее адекватно разрабатывать планы долговременных или сложных действий.
В науке, например, очень многие эксперименты бывают заранее обречены на неудачу из-за того, что исследователь с самого начала не предусмотрел все возможные последствия различных манипуляций и меры строгого контроля всех переменных, кроме независимой. С другой стороны, всегда хочется верить, что диагноз, поставленный нам врачом, явился результатом систематического, а не рационального и тем более не случайного перебора.
Все это касается самых различных сторон нашей жизни. Определенную стратегию использует студент, когда решает, что именно надо выучить к экзамену, просмотрев список вопросов, которые могут быть заданы. О стратегиях мышления важно помнить и родителям, выбирающим какой-то метод воспитания, не оценив предварительно возможные последствия такого воспитания для человека, который когда-то станет взрослым и за которого они несут ответственность. Поскольку люди обычно не располагают всеми необходимыми данными для решения своих проблем и не могут оценить все последствия того или иного выбора, они довольно редко в своей повседневной жизни выбирают действительно наиболее адекватные формы поведения. Впрочем, как сказали бы оптимисты, именно это, может быть, и делает нашу жизнь столь красочной и неповторимой.

Теории развития когнитивных процессов

Одна из самых давних сфер интереса психологов — это познание тех механизмов, благодаря которым формируется мышление и другие когнитивные процессы. После работ структуралистов началась борьба между сторонниками различных точек зрения, особенно между бихевиористами и когнитивистами.

Бихевиористские концепции

В начале этого века Уотсон выдвинул гипотезу, согласно которой мысль порождается той же двигательной активностью, что и речь. С точки зрения Уотсона, единственная разница между этими двумя процессами состоит в том, что мысль представляет собой внутренний диалог

, а речь — это мысль, произносимая вслух .По-видимому, некоторые факты частично подтверждают такую точку зрения. В самом деле, если приложить электроды к языку или нижней губе человека, умножающего в уме два числа, то можно будет зарегистрировать изменения потенциала. Такой же результат будет получен, если приложить электроды к кончикам пальцев глухого, привыкшего общаться с помощью жестов, и попросить его решить сходную умственную задачу.
Из этого ясно, что мышление сопровождается скрытой двигательной активностью. Однако было показано, что мышление возможно и без нее. Об этом свидетельствует, в частности, опыт Смита и его сотрудников (Smith, 1947; цит. по Morgan, 1976). В этом опыте у испытуемого-добровольца был вызван полный паралич путем введения соответствующей дозы кураре, и тем не менее он мог рассуждать и по окончании действия препарата вспомнил и рассказал все то, что происходило во время опыта.
Что же касается взаимоотношений между мышлением и речью, то, как мы увидим несколько позже, отнюдь не доказано, что речь — это всегда точная копия мысли. Очень часто бывает так, что наши слова оказываются чересчур бедны для того, чтобы описать переполняющие нас мысли и чувства.

Когнитивистские концепции

По мнению когнитивистов, развитие мышления связано с развитием таких символических процессов, как использование понятий. Именно благодаря понятиям ребенок может организовать информацию и предвидеть последствия своих действий в окружающем мире. Поэтому когнитивисты интересуются главным образом тем, как вырабатываются, развиваются и преобразуются эти мыслительные процессы от детства до зрелого возраста. Мы подробно остановимся на двух когнитивистских теориях: на теории Брунера (Bruner, 1966) и теории Пиаже (Piaget, 1966).

Концепция Брунера.Брунер интересуется в основном содержанием умственной жизни, причем взгляды его носят более структуралистский характер, чем воззрения Пиаже.
Согласно Брунеру и его коллегам, наше познание мира носит прежде всего чувственный и двигательный характер. Ничто не может быть включено в мысль, не пройдя сначала через наши чувства и особенно через двигательную активность , направленную во внешний мир, — от таких простых актов, как закрытие дверной щеколды, до самых сложных навыков.
В этом смысле сенсомоторное отображение действительности не формируется исключительно в первые годы. Оно продолжает развиваться на протяжении всей нашей жизни — когда мы учимся ходить и кататься на лыжах, распознавать на вкус сорта пива или вина, исследовать Вселенную с помощью телескопа и компьютера.
К этому первому способу отображения действительности очень скоро добавляется следующий способ — так называемое иконическое отображение . При этом ребенок интериоризирует и откладывает в памяти образы воспринятых им реальных объектов. Такое представление мира с помощью мысленных образов служит первым шагом к символическому представлению и характерно для школьного возраста.
В течение подросткового и юношеского периодов этот мир образов постепенно уступает место понятиям, т. е., как мы уже знаем, символическим отображениям предметов. Стимулом для такого перехода к символическому представлению служит в основном речь.
По Брунеру, именно посредством речи, а точнее — составляющих ее слов, которые ребенок постоянно слышит вокруг себя, он пытается строить понятия, носителями которых служат эти слова. Поэтому для Брунера совершенно очевидно, что язык представляет собой важнейшее орудие развития когнитивных процессов.
Такая точка зрения, согласно которой развитие познавательных процессов неотделимо от развития речи, была высказана еще в 1934 году Выготским. По мнению этого автора, разделяемому и другими советскими психологами, язык, будучи не только средством передачи культурного наследия, но и регулятором поведения (поскольку слово может инициировать или подавлять то или иное действие; Лурия, 1961), служит для ребенка важной опорой в окружающем мире (Выготский, 1962, 1978).
Концепция Пиаже.Это более динамичная концепция развития мышления, основанная на взаимодействии между организмом и окружающей средой. С точки зрения Пиаже, развитие когнитивных процессов представляет собой результат постоянных попыток индивидуума адаптироваться к изменениям окружающей среды, выводящим его из равновесия, и тем самым компенсировать эти изменения (см. гл. 2). Таким образом, внешние воздействия заставляют организм либо видоизменять существующие структуры активности, если они уже не удовлетворяют требованиям адаптации, либо, если это понадобится, вырабатывать новые структуры.По Пиаже, эти структуры, или схемы , организуются путем усовершенствования или преобразования. Именно такая организация позволяет все более и более уверенно ориентироваться в реальной жизни и все правильнее представлять себе лежащие в ее основе процессы и закономерности.Среди схем, имеющихся уже у новорожденного ребенка, важную роль играют рефлексы, которые позволяют целесообразно действовать в некоторых ситуациях. Однако их довольно скоро оказывается недостаточно, и тогда организм вынужден изменять их и формировать более сложные структуры. Например, хватательный и сосательный рефлексы комбинируются, и в результате грудной младенец научается тащить предметы в рот. В свою очередь эта новая схема в сочетании со зрительным контролем дает ребенку возможность самому орудовать с соской, а затем перейти к новому типу кормления, а именно с ложечки. Так на каждом этапе на базе старых структур развиваются и организуются новые и совершается своего рода развитие по спирали, позволяющее все лучше и лучше адаптироваться к окружающей среде.
Таким образом, по Пиаже, приспособление осуществляется с помощью двух механизмов:
1) ассимиляции , при которой индивидуум пытается приспособить новую ситуацию к существующим структурам, и
2) аккомодации , при которой, напротив, старые схемы модифицируются с целью их приспособления к новой ситуации.
Так, если ребенок будет пытаться сосать ложечку (ассимиляция), то вскоре он убедится в том, что такое поведение неэффективно, и он будет вынужден видоизменить свою схему (аккомодация) и таким образом модифицировать движения губ и языка, чтобы забирать с ложечки пищу (рис. 8.6). Благодаря этим двум одинаково необходимым механизмам репертуар индивидуума обогащается, так как существующие структуры (схемы) максимально используются и в то же время увеличивается число этих структур.

Рис. 8.6. Когда ребенка впервые кормят с ложечки, ему приходится научиться так приспосабливать движения рта и языка, чтобы адаптироваться к этой новой процедуре.

Это касается, разумеется, всех видов человеческой деятельности, и особенно усвоения понятий: благодаря ассимиляции эти понятия обогащаются, а благодаря аккомодации возрастает их число.

Пиаже выделяет, кроме того, три главные стадии развития познавательных процессов. Мы подробнее вернемся к ним в главе 10, когда будем рассматривать развитие. Здесь же нам достаточно лишь знать, что для первой, или сенсомоторной , стадии характерны главным образом становление и развитие чувствительных и двигательных структур. На этой стадии, соответствующей первым двум годам жизни, ребенок в основном смотрит, слушает, трогает, нюхает, пробует на вкус, манипулирует, рвет какие-то предметы; при этом он максимально использует каждую из этих возможностей и приумножает их, соприкасаясь с изменяющейся средой. К концу этой стадии — примерно к двум годам — ребенок усваивает уже достаточно элементов, чтобы приступить к символической деятельности.
Именно символическая деятельность преобладает на стадии конкретных операций , соответствующей возрасту от 2 до 11 или 12 лет note 132. На протяжении этой стадии символическое мышление развивается с помощью жестов (приветствие рукой и т. п.), понятий и языка. Слова все больше начинают означать конкретные предметы, а действия постепенно интериоризуются. Так развивается мышление. Вначале это мышление носит лишь субъективный характер: оно сосредоточено на том, что ребенок видит или знает, а не на действительности самой по себе. Таким образом, мышление ребенка на этой стадии эгоцентрично (см. документы 2.11 и 10.2), однако оно позволяет ему манипулировать предметами и все в большей степени приобретать способность к их сравнению, классификации, упорядоченному расположению, т. е. осуществлению над ними конкретных действий. Так ребенок постепенно научается смотреть на вещи с разных точек зрения и становится все более объективным. Однако такой способ мышления все еще не позволяет производить чисто умственные действия путем мысленного ассоциирования понятий. Такая умственная деятельность, характерная для рассуждения, появляется лишь на следующей стадии вместе с развитием абстрактного мышления.note 133
К концу предыдущей стадии ребенок приобретает все большую способность объективно истолковывать конкретную действительность. Эта способность еще больше повышается на стадии формальных операций . Здесь в мышлении все возрастающую роль начинают играть гипотезы и дедуктивные заключения. Само собой разумеется, что именно на этой стадии в полной мере развивается понятийное мышление, позволяющее подростку представлять себе настолько далекие от конкретного опыта числа, как миллиард, факты из далекого прошлого или усваивать сложные классификации, которые встречаются в биологии и других науках (см. документ 8.6).
Согласно Пиаже, эта стадия достигает полного развития к 14-15 годам. Однако после работ Пиаже во многих исследованиях было показано, что только часть людей (по оценкам 25-50%) действительно могут мыслить абстрактно. По-видимому, развитие формальною мышления зависит не только от уровня образования человека, но также от его жизненного опыта, мотиваций и интересов. Так, разница между хозяйкой, планирующей семейный бюджет, механиком, определяющим характер поломки в двигателе по тем признакам, о которых ему рассказывают, и математиком, решающим уравнение, вероятно, заключается лишь в чисто количественном уровне и в специализации, и ее практически невозможно выявить тестами на «формальное мышление».

Мышление и речь

Преимущество человека перед другими животными состоит прежде всего в его чрезвычайно высокой способности к мышлению. Однако эта способность, так же как и лежащие в ее основе восприятие и память были бы значительно слабее, если бы у человека одновременно с этими процессами не выработалось орудие, служащее их продолжением и дополнением, — речь.

С точки зрения Брунера (см. выше), речь — это необходимое условие развития мысли. Еще до него Выготский (1934) подчеркивал, что развитие мышления в значительной степени определяется «речевыми орудиями ума». Пиаже, напротив, полагает, что речь — это всего лишь одна из символических активностей, формирующаяся в общем русле развития познавательных способностей ребенка и дающая ему возможность «документировать» достигнутые успехи.
Как бы то ни было, совершенно очевидно, что речь — это действительно важное средство, к которому мы прибегаем, когда нам нужно разумно аргументировать свое отношение к разным жизненным проблемам. Однако надо сказать, что это лишь второстепенная функция речи. Только немногие люди (и, может быть, это к лучшему) занимаются одним тем, что логически мыслят, а с помощью речи лишь выдают результат своих размышлений. Для большинства же речь — в основном способ передавать информацию, размышлять над жизненными явлениями и внутренними состояниями или просто получать удовольствие от разговора.
Таким образом, речь — это средство общения, необходимое прежде всего для вовлечения субъекта в социальную среду. Именно благодаря речи формируются первые связи между матерью и ребенком, устанавливаются основы социального поведения в группе детей, и, наконец, именно через речь и язык культурные традиции в значительной степени влияют на наш образ мыслей и действий.

Речь

Общение и язык

У большинства животных существуют сигналы, с помощью которых они общаются. Птицы поднимают крик в случае опасности, и у них есть особые песни, с помощью которых они подзывают и распознают потенциальных партнеров, когда для этого приходит время. Пчелы в своих ульях исполняют особые танцы, благодаря которым, как выяснили этологи, они сообщают другим пчелам о направлении и расстоянии до источника нектара (рис. 8.7). У некоторых стадных обезьян существует более 20 сигналов с вполне определенным значением. Когда опасность грозит с воздуха, эти обезьяны издают одни крики, а когда с земли — другие. Каждый из этих сигналов имеет значение для выживания группы.

Рис. 8.7. Этолог К. фон Фриш (1950) выяснил, каким образом пчела, вернувшаяся после поисков корма в улей, с помощью особого «танца» указывает другим пчелам направление и расстояние до обнаруженного ею источника нектара.

Однако во всех этих случаях сигналы лишь запускают какие-то врожденные поведенческие реакции. Иными словами, они связаны с конкретной ситуацией, на которую животные из сообщества реагируют более или менее «механически». Такого рода сигналы есть и у человека; очевидными примерами служат крики боли или непроизвольные восклицания, предупреждающие об опасности.

Человеческая речь отличается от средств общения других животных тем, что она позволяет передать представление также и о том, чего в наличной ситуации нет. Поэтому с помощью речи можно рассказывать не только о текущих, но и о прошлых или будущих событиях, даже если они не имеют ничего общего с собственным опытом говорящего.
Однако главное, что ставит человеческую речь выше всех прочих средств общения, — это способность ребенка уже в очень раннем возрасте понимать и конструировать из нескольких десятков звуков родного языка неограниченное количество речевых сигналов, которые в большинстве случаев ребенок ранее не произносил и не слышал и которые будут иметь для него и для окружающих определенное значение.
Необходимым условием такой лингвистической компетенции служит неявное (имплицитное) знание закономерностей языка, до сих пор представляющее собой загадку для специалистов.
Эти закономерности касаются трех основных сторон речи: фонологии , или знания звуков языка; синтаксиса , или понимания взаимосвязи и комбинаций между словами, из которых построена фраза, и семантики , т. е. понимания значения слов и фраз (см. документ 8.7).Задача психолингвиста состоит в том, чтобы понять, каким образом на основе этих трех типов закономерностей язык усваивается, понимается и воспроизводится людьми. Что же касается специалистов в области языковой психологии , то их больше интересует, каким образом человек более или менее эффективно общается на своем языке. Знания в этой области подсказывают, в частности, как можно помочь преодолеть трудности, возникающие при изучении языка у отдельных лиц или при разработке методов обучения.В 70-х годах несколькими группами американских ученых был разработан еще один путь изучения языковой коммуникации. Речь идет о многочисленных опытах, поставленных на высших обезьянах; в этих опытах ставилась задача выяснить, в какой степени и каким образом можно научить этих наших «близких родственников» языку, сходному с человеческим. Возможности оказались ограниченными, однако эти попытки обогатили наши знания о формировании речи и позволили лучше понять, почему ребенок так легко приобретает лингвистическую компетентность (см. документ 8.8).

Теории развития речи

Существует множество теорий, объясняющих развитие речи. Как и другие концепции, касающиеся поведения, они расходятся, в частности, в вопросе о том, является ли речь чисто человеческим приобретением, и если да, то можно ли считать ее структуры универсальными и наследственными или же это приобретенные структуры, различные в разных культурах. С другой стороны, многие споры (как мы уже видели на примере концепций Брунера и Пиаже) связаны с тем, зависит ли развитие речи от развития мышления, или, напротив, речь служит основой для развития познавательных функций.

Здесь мы попытаемся кратко изложить, как различные школы психологов отвечают на эти вопросы.

Теории научения

Мы уже знакомы со взглядами Уотсона, с тем, как он представляет себе тесную связь между речью и мышлением. По его мнению, ребенок научается говорить методом обусловливания, и приобретаемые им лингвистические поведенческие реакции постепенно интериоризуются и формируют «внутренний диалог», который и есть мышление.

Ранние бихевиористы не сомневались в том, что речь всецело определяется той средой, в которую помещен ребенок. Согласно таким представлениям, ребенок усваивает родной язык просто путем последовательных приближений под давлением социальной среды, в которой за одними звуками следует подкрепление, а за другими — нет. В предыдущей главе мы уже говорили об этой гипотезе, обсуждая принципы оперантного обусловливания.
Однако, если подобные механизмы, по-видимому, действительно играют некоторую роль в первые месяцы обучения языку, все же трудно представить себе, чтобы именно на их основе вырабатывалось все то бесконечное разнообразие фраз, которое человек конструирует и произносит в течение всей жизни.
Другие сторонники бихевиористского подхода особо подчеркивают роль подражания речи родителей (Mowrea, 1960); тем самым они принижают значение социального подкрепления и активного вмешательства окружающей среды в формировании лингвистических поведенческих реакций.
Такие механизмы, может быть, и позволяют объяснить появление у человека каких-то речевых оборотов или характерного местного говора у людей, живущих в разных областях, но говорящих на одном языке. Однако если бы подражание действительно лежало в основе усвоения языка, то речь ребенка точно воспроизводила бы грамматически правильную (по крайней мере в теории) «родительскую модель». На самом же деле это совсем не так. Чаще всего ребенок сначала произносит какие-то оригинальные и часто неправильные фразы, но затем он сам корректирует их с грамматической точки зрения независимо от того, что ему навязывают родители. Такие фразы, как "j'ai tombй" или "j'ai peindu" (вместо "Je suit tombй" или "J'ai peint"), построены на основании правил, которые ребенок разработал для себя путем обобщения независимо от модели, демонстрируемой взрослыми (рис. 8.8).

Рис. 8.8. Родители играют важную роль в обучении ребенка первым словам. Что же касается формирования у него синтаксиса фраз, то этот процесс, по-видимому, гораздо больше зависит от самого ребенка.

Преформистские теории

Современные психолингвисты, например Хомский (Chomsky, 1968), отмечают, что у большинства языков базовая структура сходна (см. документ 8.6). Так, в каждом предложении имеются подлежащее, сказуемое и дополнения. Из этого следует, что каждый язык — это лишь один, свойственный данной культуре вариант базовой модели, общей для всех людей.

Таким образом, по мнению преформистов, существует некая структура, наследственно заложенная в мозгу. Именно она определяет врожденную способность каждого человека видоизменять значение или смысл любой данной фразы, а также строить неограниченное число осмысленных высказываний. Значит, именно эта врожденная лингвистическая компетентность лежит в основе развития познавательных и интеллектуальных процессов у ребенка.
Ясно, что эта преформистская теория диаметрально противоположна бихевиористическим концепциям, а во многом и конструктивистской теории Пиаже, к которой мы еще вернемся.
Действительно, даже несмотря на то что преформисты отводят определенную роль среде, с которой должен взаимодействовать ребенок для развития своего потенциала, приоритет все-таки отдается врожденным структурам, благодаря которым ребенок уже в очень раннем возрасте может усваивать грамматические правила, свойственные его родному языку.
Леннеберг (Lenneberg, 1967), кроме того, отмечает, что критический период для усвоения основ языка во всех культурах одинаков и соответствует возрасту от полутора до трех лет. Известны случаи, когда родители истязали своих детей и держали их в шкафах или в замурованных комнатах; такие дети в дальнейшем с трудом обучались говорить, и чем позже их освобождали (а порой это происходило в возрасте 11-13 лет), тем больше у них были затруднения. Даже если такие дети научались языку, их речь была лишена гибкости и всецело определялась выученными правилами (Curtiss, 1977). Мы уже знаем, что, судя по статье Итара, такая же судьба постигла «маугли» Викто ра.

Релятивистские теории

В результате наблюдений, осуществленных в различных общественных группах, такие теоретики, как Сапир (Sapir, 1921), выдвинули концепцию, согласно которой язык можно рассматривать только в контексте той или иной культуры. При этом каждой культуре свойственна определенная языковая структура, которая служит своего рода матрицей для мышления ее представителей.

По мнению Уорфа (Wharf, 1956), можно даже утверждать, что само наше восприятие, или наша картина мира, зависит от языка. Например, у эскимосов существует много различных слов для обозначения разных видов снега, и, значит, их дети должны более четко воспринимать его формы (рис. 8.9). С другой стороны, у одной из народностей Новой Гвинеи существует только два слова для обозначения всех цветов (мили — темный, мола — светлый), и поэтому восприятие цветового спектра у них якобы сужено.

Рис. 8.9. Язык, характерный для каждой культуры, формируется в соответствии с теми проблемами адаптации, с которыми сталкиваются ее представители. Например, у эскимосов существует больше десяти слов для обозначения различных видов снега.

Более поздние исследования, однако, показали, что даже при такой ограниченности цветового словаря люди способны различать и распознавать разные оттенки среди предъявляемых образцов. Точно так же каждый, кто занимается зимними видами спорта, быстро научается различать рыхлый снег от липкого или обледеневшего (либо с какими-то промежуточными свойствами), хотя у него и нет для этого специальных слов, как в языке эскимосов. Представитель преформистского направления Леннеберг, чьи взгляды противоположны релятивистским концепциям, считает, что различия между языками затрагивают только их поверхностную структуру (см. документ 8.7) и что в каждом языке такая структура адаптирована к специфическим нуждам представителей соответствующей культуры.

Как бы то ни было, язык — это основа общения, и представители разных народов по-разному вспоминают и рассказывают о происходивших с ними событиях. Француз реагирует на те же явления не так, как англичанин, и даже не так, как житель Квебека, говорящий на французском языке.
В той степени, в которой культура определяет понятия (а носителем понятий является язык), можно полагать, что способ выражения мыслей в значительной степени от этой культуры зависит.
С точки зрения Выготского (1966) и советских психологов, язык по своей сути — это социальный продукт, который постепенно интериоризуется ребенком и становится главным «организатором» его поведения и таких когнитивных процессов, как восприятие, память, решение задач или принятие решений.

Конструктивистская теория

Согласно концепции Пиаже, развитие языка не отличается от развития восприятия или памяти, ни даже от развития мыслительных процессов (в противоположность взглядам преформистов).

Наследуется лишь деятельность интеллекта, а познание мира, в котором язык служит лишь одним из способов отображения, формируется при взаимодействии ребенка со средой. Сам по себе, как уже говорилось, язык при этом не играет никакой роли в развитии мышления и интеллекта.
Подобная точка зрения, если не доводить ее до крайности, позволяет согласовать основные положения других концепций, и поэтому ее сегодня, по-видимому, разделяют очень многие психологи.

Перед тем как закончить эту главу, надо рассмотреть еще один важный вопрос. Ясно, что большинство людей воспринимают одни и те же вещи, сохраняют в памяти очень большой объем информации, могут формулировать множество понятий и решать встающие перед ними проблемы. Кроме того, у людей есть достаточно развитый язык, позволяющий передавать друг другу важные сведения.

Однако при всем этом сходстве есть и количественные различия. Некоторые люди воспринимают не так быстро, запоминают хуже, с бо льшим трудом организуют мышление или обладают более бедным словарным запасом. Другие же, напротив, запоминают без каких-либо усилий, легко приобретают множество понятий, быстро решают встающие перед ними проблемы и обладают богатым и разнообразным языком. Кто-то может легко решать практические проблемы, но не способен правильно сформулировать абстрактное суждение; напротив, у многих представителей «интеллектуальной элиты» часто бывает наоборот. Порой за красивыми словами может скрываться совершенно никчемная и неоформленная мысль, а многие творческие разработки, потребовавшие от их авторов высокого уровня мышления, лишь с трудом описываются словами.
Все это зависит от уровня интеллекта человека, т. е. от его способности осуществлять ту или другую (или каждую) из упоминавшихся функций, лежащих в основе адаптации к окружающему миру.
Кроме того, есть люди, которые всегда могут в чрезвычайно короткий срок найти «нужное» решение проблемы. Другие же, напротив, дают чаще всего оригинальные решения, порой даже противоположные тому, что ожидают окружающие, и в частности учителя в школе.
Как же в таком случае связаны интеллект и творчество? Исключают они друг друга или дополняют? Врожденные ли это качества или они приобретаются в результате того опыта, который мы накапливаем с раннего детства? На эти и многие другие вопросы, возникающие в связи с данной проблемой, мы постараемся ответить в следующей главе.

Документ 8.1. Сенсорная память

Для того чтобы убедиться в существовании сенсорной зрительной памяти, Сперлинг (Sperling, 1960) разработал специальные карты, на которых были нанесены 12 символов (рис. 8.10). Когда эти карты в течение очень короткого времени (порядка 1/20 секунды) с помощью тахистоскопа предъявляли испытуемым, те в среднем не могли вспомнить больше четырех элементов.

Рис. 8.10. Карты, использованные Сперлингом для выявления сенсорной памяти.

Затем Сперлинг предупредил испытуемых, что непосредственно после предъявления карты им будет подаваться звуковой сигнал, причем для разных строк этой карты сигнал будет различным. Например, если после исчезновения картинки подается сигнал, соответствующий второй строке, то испытуемый должен перечислить символы именно этой строки. Оказалось, что в этом случае испытуемые могли вспомнить все четыре (или по меньшей мере три) символа соответствующей строки.

Поскольку в этих экспериментах испытуемые не могли заранее знать, какая строка им будет «заказана» соответствующим звуком, можно сделать вывод, что они обладали потенциальной способностью вспомнить по меньшей мере 9 символов (так как они вспоминали не меньше трех символов в каждой строке) из 12. По мнению Сперлинга, эту способность можно объяснить лишь тем, что в течение очень короткого времени — менее одной секунды — весь предъявляемый материал остается доступным. Именно этот кратковременный след, существующий на уровне рецепторов и низших нервных центров, называется сенсорной памятью.

Документ 8.2. Образы и память

Любая информация в течение определенного промежутка времени, хотя бы очень короткого, оставляет след в виде образов. Большая часть этих образов сохраняется лишь четверть секунды, другие же на всю жизнь откладываются в одной из шкатулок памяти.

Три разновидности образов привлекли особое внимание исследователей: последовательные ,эйдетические и мысленные образы. Последовательные образы формируются на уровне рецепторов, эйдетические представляют собой особый случай кратковременной памяти, а мысленные — это продукты долговременной памяти, и именно из них состоит наш персональный «банк данных», своего рода внутренний киноархив.

Последовательные образы

Это такие образы, которые сохраняются в течение короткого времени после того, как человек несколько секунд смотрит на предмет, фиксируя взором одну точку. Различают положительные и отрицательные последовательные образы. Положительные образы возникают тогда, когда мы поворачиваем голову, посмотрев предварительно на источник света (например, солнце). Если после этого закрыть глаза, то появятся светящиеся пятна, которые будут сохраняться в течение нескольких секунд. Это обусловлено длительным возбуждением колбочек сетчатки после короткой световой экспозиции (см. приложение А). Если же экспозиция более длительна, формируется отрицательный

последовательный образ. Например, если долго фиксировать взглядом цветное изображение, а затем перевести взор на лист серой бумаги, то на этом листе появится изображение в цветах, дополнительных (комплементарных) к исходному рисунку.Согласно теории Геринга (Hering, 1872), в сетчатке имеются три вида колбочек, ответственных за восприятие цвета: одни воспринимают красное и зеленое, другие — синее и желтое и, наконец, третьи отличают светлые тона от темных. В то же время ни один из этих рецепторов не может передавать информацию одновременно об обоих видах раздражителей, которые он может воспринять: так, одна и та же колбочка не может одновременно сигнализировать о красном и зеленом цветах.
Когда мы смотрим на цветной объект, в колбочках сначала идут процессы конструктивной фазы, в которой происходит расшифровка цвета. Однако, если экспозиция оказывается слишком длительной, начинаются обратные процессы, свойственные деструктивной фазе. В этой фазе видимый цвет изменяется на противоположный (дополнительный). Например, если мы будем в течение 30 секунд смотреть на зелено-черно-желтый флаг, изображенный на рис. Ц.3, а затем переведем взгляд на серую поверхность, то зеленый цвет сменится красным, желтый — синим, а черный — белым.

Рис Ц.3. Этот американский флаг необычного цвета позволяет выявить феномен последовательных образов, иллюстрирующий теорию Геринга о роли оппонентных процессов в цветовом зрении. Действительно, достаточно в течение 30 секунд фиксировать взором какую-либо точку в середине рисунка, а потом посмотреть на чистый лист бумаги, чтобы на нем появился последовательный образ американского флага обычного цвета.

Теория Геринга, выдвинутая больше века тому назад, признается и поныне, хотя она и была несколько модифицирована в соответствии с более современными представлениями, согласно которым все эти процессы происходят не в колбочках сетчатки, а в низших зрительных центрах мозга.

Эйдетические образы

Так называют явление, которое встречается лишь у некоторых лиц, особенно у детей, и заключается в том, что они способны с исключительной точностью, вплоть до малейших деталей, сохранять образы предъявляемых им картин.

Это явление было не совсем верно названо фотографической памятью. Неточность состоит в том, что люди не вспоминают изображение, когда им требуется о нем рассказать, но продолжают его видеть после его исчезновения. Если посадить испытуемого перед пустым экраном и задавать ему те или иные вопросы, то он начнет считать число окон в фасаде дома, число цветков в букете или читать по буквам вывеску магазина, т. е. как бы «рассматривать» ту картинку, которая была ему ранее предъявлена. Глаза его при этом движутся так, как если бы эта картинка действительно находилась перед ним. Такой образ может сохраняться от нескольких минут до нескольких часов (а иногда даже до нескольких лет), причем он нисколько не изменяется (рис. 8.11).

Рис. 8.11. Эйдетические образы изучались у детей, в частности, с помощью иллюстраций к сказкам. Если предъявлять в течение какого-то времени рисунки, а затем убирать их (в данном случае изображена встреча Алисы и кота в стране чудес), то некоторые дети сохраняют способность «видеть» этот рисунок в мельчайших деталях — могут, например, назвать число полосок на хвосте кота.

Мысленные образы

Мысленные (внутренние) образы — это продукты деятельности мозга, способного сохранять информацию в течение длительного времени. Эта область работы мозга долго не исследовалась научной психологией, так как затруднены объективность и количественные оценки, которые одно время признавались единственно допустимыми критериями в науке.

Действительно, мысленные образы не очень подходящий объект для экспериментального изучения, в частности из-за того, что их трудно даже выявить. Но в то же время внутренние образы — это одна из главных опор мышления, так как именно их содержание служит базой для умственных действий, лежащих в основе большинства когнитивных процессов — от простого вспоминания до абстрактного рассуждения.
В самых различных ситуациях — надо ли нам вспомнить дорогу, по которой мы в детстве ходили в школу, или решить в уме уравнение — в нашем сознании встают такие образы, и мы развиваем их по мере движения нашей мысли.
Мы уже знаем, что в конце прошлого века структуралисты пытались, хотя и без особого успеха, очертить содержание мысли. Для этого они пробовали методом интроспекции исследовать, как происходит объединение одних образов с другими.
Несколько позднее Дэвис (Davis, 1932) просил испытуемых, научившихся находить дорогу в лабиринте с завязанными глазами, нарисовать на бумаге проходимый путь. Оказалось, что даже если большинство из них могли воспроизвести эти «когнитивные карты», то некоторые испытуемые были неспособны это сделать, а лишь запоминали путь с помощью словесных ориентиров («здесь я поворачиваю направо, затем налево, затем опять направо» и т. д.). Значит, мысленные образы не у всех формируются одинаково.
Пиаже и Инхельдер (Piaget, Inhelder, 1966) показали, что первые внутренние образы формируются у ребенка в возрасте от полутора до двух лет. Но только к 7-8 годам они становятся достаточно гибкими для того, чтобы с их помощью находить решения задач, требующих конкретной оперативной мысли, например задач на изменение формы или объема (подробнее см. ниже в настоящей главе и в главе 10).
Главная проблема заключается в том, чтобы узнать, как же формируются такие образы в нашем мозгу. Формируются ли они раз и навсегда, подобно фотографическому изображению? Или они реконструируются по мере надобности? Учитываются ли в них истинные размеры предмета, или же только относительные масштабы по сравнению с другими предметами?
Косслин (Kosslyn, 1975, 1978) просил испытуемых представить себе животное, например собаку или кролика. Затем он предлагал «поместить» рядом с этим животным слона. Испытуемые сообщали, что слон при этом занимал все «изображение». Если же рядом с кроликом надо было представить себе муху, то внезапно все «место» начинал занимать кролик. Кроме того, если кролик находился рядом со слоном, то для того, чтобы «рассмотреть» его нос, требовалось гораздо больше времени, чем если рядом с ним была муха.
Косслин просил также своих испытуемых мысленно пройти к какому-то воображаемому предмету или животному и остановиться, когда этот предмет или животное начнет полностью заслонять горизонт. Оказалось, что испытуемый «останавливается» раньше, если предметом будет дом, а не шалаш, или дуб, а не цветок.
Из таких наблюдений следует, что мы можем мысленно организовывать хранящуюся в памяти информацию, для того чтобы реконструировать образы, связанные с какими-то воспоминаниями или понятиями.
Однако это лишь первые шаги в изучении нашего внутреннего мира, наполненного миллионами элементов информации, собирающихся в новые структуры по мере необходимости. Одна из главных задач когнитивной психологии — раскрыть, как с помощью подобных механизмов память и мышление организуют наше внутреннее отображение мира.

Документ 8.3. Мнемотехнические приемы

Иногда бывает довольно трудно вспомнить какие-нибудь списки слов или цифр, подробное содержание главы какой-то книги или доклада. Человек во все времена пытался найти способы, позволяющие запоминать подобную информацию. Для этого были разработаны мнемотехнические (мнемонические) приемы — от песенок до очень сложных методик. Ясно, что использование таких приемов не приводит к чисто автоматическому запоминанию и требует концентрации внимания на запоминаемом материале. Кроме того, он должен быть организован таким образом, чтобы отложиться в памяти в хорошо структурированной форме. Здесь мы рассмотрим некоторые из таких приемов.

Методы группировки

В этой главе мы уже писали о том, что номер телефона или банковского счета легче запомнить, если сгруппировать цифры такого номера в более крупные блоки. То же самое касается, например, списка необходимых покупок. Например, если мы идем в продовольственный магазин, то для запоминания лучше будет разделить покупки на овощи, фрукты и мясные изделия или же на продукты, необходимые для завтрака, для обеда и для ужина.

Методы рифм и ритма

Этот пример хорошо знаком детям, заучивающим цифры. Он лежит в основе считалок, например:

«Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять» и т. д. note 134
note 135
Рифма служит в данном случае опорой для группировок, осуществляемых благодаря ритму.

Метод акронимов и акростихов

Метод акронимов — это очень распространенный (может быть, даже слишком распространенный) прием, состоящий в том, чтобы составлять сокращенные названия из первых букв слов, обозначающих то или иное явление, предмет и т. п. Этот метод, в частности, используют в названиях множества организаций, институтов и проч., которые мы теперь часто знаем уже только по их акрониму

: СЭВ, ООН, НАТО и т. п. Действительно, многие ли сейчас могут сказать, как расшифровывается ЮНЕСКО?Что касается акростихов, то это такие стихи, первые буквы каждой строки которых (если читать по вертикали) образуют какое-то слово или даже фразу. Так, для запоминания по порядку черепномозговых нервов в медицинских институтах используют, казалось бы, бессмысленный стишок: «Об орясину осел топорище точит, а факир, выгнав гостей, выть акулой хочет». Первые буквы этих слов и соответствуют, по порядку, латинским названиям черепномозговых нервов (I пара — ольфакториус (обонятельный), 12-я пара — хипоглоссус (подъязычный) note 136.
note 137

Цепной метод

Это более сложный метод, при котором элементы какого-то списка стараются ассоциировать друг с другом в цепь при помощи мысленных образов, отражающих связи, специально придуманные для каждой пары ее звеньев. Представьте себе, например, что вам надо запомнить список продуктов в продовольственном магазине — кофе, масло, ветчину, яйца, хлеб, цыпленка и капусту. Теперь исходите из первого же образа, который придет вам в голову. Пусть это будет цыпленок, клюющий кофейные зерна; этот цыпленок вылупляется из яйца, лежащего в капусте, а листки этой капусты представляют собой бутерброды из хлеба, масла и ветчины. Запомнив этот сложный сюрреалистический образ, вы смело можете идти в магазин: ни одну из ваших покупок вы не забудете.

Метод «мест»

При подготовке своих речей древние греческие и римские ораторы использовали специальные мнемотехнические приемы. Они вспоминали все объекты, расположенные на дороге, по которой они ежедневно ходили в городе («места»). Затем к каждому из этих мест они «привязывали» тезис или аргумент речи. Скажем, первый тезис мог соответствовать какой-то лавочке, второй — урне на углу улицы, третий — фонтану на площади и т. п. Когда же они произносили свою речь, они мысленно проходили по этой дороге и «забирали» в каждом месте соответствующий элемент.

Можно использовать этот прием и для решения более приземленных задач — например, для запоминания уже приведенного выше списка продуктов. Для этого можно, например, мысленно пройти по дому и «разместить» в каждой части дома один из продуктов — хлеб в кухне, цыпленка в гостиной, ветчину в ванной, капусту на кровати в спальне, яйца на лестнице и т. д. (рис. 8.12).

Рис. 8.12. «Метод мест» может быть использован для самых практичных целей — например, для запоминания списка покупок в продовольственном магазине.

Метод парных ассоциаций

Вэтом методе используются одновременно рифмы и мысленные образы. Сначала нужно срифмовать десять (а при желании и 20) чисел с какими-то словами, например: один — магазин, два — трава, три — пузыри, четыре — в квартире, пять — кровать, шесть — жесть, семь — тень, восемь — осень, девять — деверь, десять — месяц. Теперь вернемся опять к нашему списку продуктов и постараемся связать каждый из них с одной из этих опорных точек, представляя себе тот образ, который получается при таком соединении. Так, в магазине будет лежать капуста, по траве будет бегать цыпленок, пузыри будут получаться из кипящего масла и т. д. Потом достаточно будет вспомнить по порядку все эти образы, чтобы восстановить необходимый список.

Все эти приемы на первый взгляд кажутся детской игрой. Однако при хорошей организации материала и удачном ассоциировании мысленные образы, создаваемые в результате таких ассоциаций, могут быть надежным средством запоминания списка элементов, имеющих друг с другом мало общего.
Даже в том случае, если усилия на составление мнемонических схем покажутся вам чрезмерными по сравнению с достигаемыми результатами, помните, что такая игра все равно «стоит свеч»: требуя от вас постоянной мобилизации воображения, она будет развивать ваши творческие способности.

Документ 8.4. Нарушения памяти на события, восприятия, действия или слова

Мозг — очень хрупкий орган. Он состоит из сотен миллиардов нейронных цепей, в каждую из которых входят сотни синапсов. Все эти цепи повреждаются при сотрясениях, травмах или кровоизлияниях. Работа их может также серьезно нарушаться при злоупотреблении некоторыми лекарственными препаратами или просто из-за ускоренного старения нервной системы.

Одним из первых признаков таких нарушений часто бывает более или менее глубокое и специфическое забывание какого-то приобретенного опыта. При амнезиях человек забывает о тех или иных событиях. При агнозиях нарушается зрительное, слуховое или тактильное восприятие и человек не узнаёт предметы или людей. При апраксиях больной не может воспроизводить определенные действия. Наконец, при афазиях затрагивается одна из областей мозга, ответственных за речь.

Амнезии (нарушения памяти на события)

Как мы уже знаем, для переноса следов события в долговременную память требуется от 15 минут до часа. Это время называется периодом консолидации. Если в этот период у человека произойдет, например, сотрясение мозга, то события последних минут, предшествовавших сотрясению, могут не запомниться.

Невозможность вспомнить события, предшествующие травме, называется ретроградной амнезией . Как правило, при этом страдает та информация, которая уже закреплена в долговременной памяти. Однако в ряде случаев хронической алкогольной интоксикации или маразма, обусловленного преждевременным старением нервной системы note 138, разрушаются целые блоки памяти, и человек иногда не может даже вспомнить свое имя или способ обращения с таким привычным предметом, как, например, вилка.note 139
Напротив, при антероградной амнезии информация не может переходить из кратковременной памяти в долговременную. Такие больные не могут усваивать новую информацию или новые формы поведения. Подобные нарушения тоже могут быть связаны с травмами мозга или сенильными психозами.

Агнозии (нарушения восприятия)

При агнозиях —

нарушениях восприятия — рецепторы не затрагиваются и информация нормально поступает в область мозга, ответственную за ее переработку. Однако вследствие повреждения этой области информация не расшифровывается или расшифровывается плохо (см. приложение А).При зрительной агнозии больной видит то или иное лицо или предмет, но не может его распознать. Например, он зрительно не узнаёт вилку, но если его попросить принести эту вещь, то он тут же выполняет приказание (так как слуховое восприятие остается нормальным).
Напротив, при слуховой агнозии выдающийся музыкант, например, может после травмы не узнать мелодию, которую он много раз слышал и играл, однако при чтении партитуры он будет ее прекрасно узнавать.
Больные с тактильной агнозией не могут на ощупь с завязанными глазами узнать предметы, которые они раньше много раз держали в руках. Но стоит снять повязку с глаз, и предмет тотчас же узнается.

Апраксии (нарушения программирования движений)

Невозможность выполнять какие-то движения иногда может быть обусловлена повреждением тех зон мозга, где в норме эти движения программируются или координируются. Однако некоторые симптомы позволяют отнести подобную патологию к нарушениям памяти.

При апраксии больные порой не могут осуществлять такие простые действия, как одевание, или же теряют способность правильно обращаться с бытовыми предметами. Например, один из таких больных пытался зажечь свечку, чиркая ею по спичечной коробке.

Афазии (расстройства речи)

У словесного общения есть две стороны: экспрессивная

(передача информации путем устной или письменной речи) и рецептивная (восприятие и расшифровка устной или письменной информации). При любом повреждении нервных центров, ответственных за речевые функции (а тем самым и за механизмы общения), какая-либо из этих функций может существенно нарушаться.Гудгласс (Goodglass, 1980) рассматривает такого рода расстройства, называемые афазиями , как нарушение способности пользоваться языком или «вспоминать» его. В зависимости от того, какие именно области мозга поражены (см. рис. 8.13 и приложение А), у больного может быть нарушено либо произнесение слов (при повреждениях в лобных долях), либо письмо (в теменных долях), либо понимание речи — устной (в височных долях) или письменной (в затылочных долях). Важно отметить, что в большинстве случаев нарушения возникают при поражении левого полушария.

Рис. 8.13. Локализация в коре головного мозга зон, ответственных за восприятие (1, 2, 3), программирование движений (I

и I' ) и речь (A ,B ,C, D ). При повреждениях этих участков может возникнуть зрительная агнозия (1), слуховая агнозия (2), тактильная агнозия (3), апраксия (I и I' ), нарушения устной речи (A ), письма (D и I' ), понимания устной речи (B ) или чтения (C ).

Расстройства активной речи (устной или письменной)

Нарушения артикуляции

(афазия Брока ). Если повреждение локализовано в лобной доле в области центра устной речи, то у больных возникают серьезные расстройства, связанные с невозможностью называть буквы или числа и особенно с колоссальными затруднениями при попытках произнести слово, которое они тем не менее хорошо узнают.Нарушения письма (аграфии ). Практически такое состояние представляет собой апраксию, затрагивающую письменную речь, и выражается в том, что мозг не может «вспомнить», как надо программировать и координировать движения руки при письме. Так бывает при повреждениях в верхней части лобной доли или в задней части теменной доли.

Нарушения восприятия речи

Расстройства понимания устной речи

(афазия Вернике ). Они возникают при повреждениях слуховой коры в задних отделах височной доли. При этом больной говорит более или менее нормально, если не считать того, что порой он начинает заговариваться, подменять слова или составлять новые слова из различных «кусочков». Однако главная особенность такой афазии — то, что больной слышит почти все обращенные к нему слова, однако испытывает неимоверные затруднения в их понимании: он не может правильно расшифровать услышанное. Такое расстройство — частный случай слуховой агнозии — может доходить до полной «речевой глухоты».Нарушения чтения (алексия ). При повреждении в области зрительной коры (затылочная доля) у некоторых больных возникают затруднения в распознавании букв и слов, хотя они их видят. Если при этом чтение становится совершенно невозможным, то говорят о полной алексии. При этом больные чувствуют себя перед письменным текстом так, как чувствовал бы себя абсолютно не знающий французского языка немец перед французской книжкой. Однако разница между таким больным и иностранцем, не знающим того или иного языка, состоит в том, что у больного утрачивается восприятие текста на родном языке, на котором он говорил с самого раннего детства.

Описанные выше нарушения редко встречаются «в чистом виде», затрагивающем лишь какую-то одну сторону языкового общения. Трудности понимания и четкого описания афазии связаны именно с тем, что при повреждениях мозга эта аномалия обычно возникает не изолированно — она чаще всего сопровождается другими нарушениями двигательных функций или восприятия типа агнозий или апраксий, частным случаем которых по существу и являются афазии.

Документ 8.5. Лжесвидетельство или просто «недоразумение» во взаимоотношениях между памятью и речью?

Показания свидетеля на суде могут иногда иметь драматические последствия для обвиняемого. Между тем свидетельство «очевидца» — крайне ненадежная вещь. Во многих исследованиях было показано, что большинство описаний, сделанных людьми после какого-то события, при котором они присутствовали, неточно или даже абсолютно неверно. Часто в таких описаниях добавляются или опускаются многие подробности, а действительные факты бессознательно преувеличиваются.

Так, например, было обнаружено (Leippe et al., 1978), что, когда требуется узнать человека по фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.
Оказалось также, что воспоминания о событиях часто связаны с интересами, взглядами и ожиданиями свидетеля. Например, человек с расистскими взглядами склонен будет указать на «инородца», сексуально озабоченный индивидуум будет во многом видеть сексуальную агрессию, а человек в тревожно-мнительном настроении будет убежден, что «так и должно было случиться».
Иногда в воспоминаниях бывает много пробелов, и в сознании свидетеля не складывается целостная картина. В таких случаях люди совершенно неумышленно заполняют эти пробелы подробностями из других прошлых ситуаций, чтобы картина получилась связной. При этом создается версия, имеющая лишь отдаленное отношение к реальности, но отражающая то, «как все должно было произойти».
Вина за искажение фактов не всегда ложится только на свидетеля или, точнее, на его память. На воспоминания о событиях порой может влиять и то, как задаются свидетелю вопросы. Лофтус (Loftus, 1979) показала, как словесные сигналы могут задним числом изменять воспринятую человеком картину и как нечаянные и умышленные подсказки, содержащиеся в вопросах, очень часто могут оказать влияние на содержимое памяти.
Испытуемым показывали заснятые на кинопленку автодорожные происшествия. При этом Лофтус обнаружила, что если у них спрашивали, «с какой скоростью ехали машины, когда они врезались друг в друга», то в ответ назывались гораздо более высокие цифры, чем при вопросе «с какой скоростью ехали машины, когда они столкнулись». Кроме того, спустя неделю Лофтус спросила тех и других испытуемых, были ли на месте аварии осколки стекла, и тогда в первой группе нашлось гораздо больше людей, которые «вспомнили», что осколки действительно были. Это тем более поразительно, что на самом деле никаких осколков не было.
Лофтус показывала также группе испытуемых фрагмент кинофильма, в котором машина подъезжала к перекрестку со знаком «STOP», а другой группе — сходный фрагмент, в котором автомобиль подъезжал к этому же перекрестку, но уже со знаком «уступите дорогу» (рис. 8.14). После просмотра испытуемых обеих групп просили рассказать, как вел себя автомобиль при подъезде к сигналу «STOP». Оказалось, что через неделю после просмотра больше половины свидетелей из второй группы указывала, что перед перекрестком стоял знак «STOP».

Рис. 8.14. Сцены, предъявлявшиеся в экспериментах Лофтус. Многие испытуемые, которым была предъявлена нижняя сцена и у которых позже спрашивали, остановилась ли машина у знака «STOP», неделю спустя утверждали, что на данном кадре действительно был знак «STOP». На самом же деле это был знак «Уступите дорогу».

В другой серии исследований испытуемых одной из групп после просмотра еще одного кинофрагмента спрашивали: «С какой скоростью ехала машина по сельской дороге, когда она проезжала мимо риги?» Другой группе тот же вопрос задавали без упоминания о риге, которой на самом деле не было. Спустя неделю о наличии риги упоминали 17% лиц из первой группы и лишь 3% из второй.

Таким образом, память — весьма ненадежное хранилище данных, содержимое которого легко может изменяться под влиянием новой информации, и есть основания думать, что слово, как никакой другой фактор, может играть важную роль в искажении воспоминаний.

Документ 8.6. Гипотезы, дедукция и формальное мышление

Нам ежедневно приходится решать какие-то задачи, требующие формального мышления. Для того чтобы показать, как осуществляется абстрактное рассуждение, мы приведем логическую задачу, с которой можно было бы столкнуться (если немножко пофантазировать) в быту.

«Три подружки — Моника, Николь и Одетта — собираются на вечеринку. Ради забавы они решают обменяться друг с другом одеждой, точнее — платьями и туфлями. При этом они ставят условие, что никто из них не наденет одновременно платье и туфли, принадлежащие кому-либо одному, а также собственные туфли или платье. Моника сразу решает надеть платье Николь и туфли Одетты. Как поделят между собой одежду Одетта и Николь?»
Несомненно, такая задача покажется вам чересчур элементарной и вам захочется сразу перевернуть страничку. Однако давайте ненадолго остановимся и проанализируем, каким же образом мы пришли к решению.
Для того чтобы облегчить задачу, мы построим табличку с двумя строками, соответствующими предметам одежды, и тремя столбцами, соответствующими каждой из подружек. Столбец Моники можно заполнить сразу, так как ее выбор уже сделан.

Моника

Николь
Одетта

Платье

Николь

Туфли

Одетты

Дальше можно, разумеется, действовать методом «проб и ошибок». Однако единственный способ логически решить задачу состоит в том, чтобы строить гипотезы

и делать из них выводы. Учитывая исходные условия задачи и тот факт, что Моника уже выбрала себе одежду, мы можем сформулировать лишь две гипотезы и будем их последовательно проверять:1) Николь наденет платье Моники, или
2) Николь наденет платье Одетты.
Взглянув на таблицу, мы сразу можем отбросить первую гипотезу; ведь если Николь наденет платье Моники, то ей придется взять туфли Одетты, что невозможно, так как эти туфли уже выбрала себе Моника, а Одетте пришлось бы надеть собственное платье.
Отсюда мы заключаем, что только вторая гипотеза верна и Николь должна надеть платье Одетты. Соответственно заполним второй столбец таблички и посмотрим, все ли сходится.

Моника

Николь
Одетта

Платье

Николь
Одетты

Туфли

Одетты
Моники

Теперь остается лишь Одетте надеть платье Моники и туфли Николь, и обмен будет совершен по всем правилам. Отлично! Вы решили задачу, все сходится и вы достигли стадии гипотетико-дедуктивного рассуждения

, характерной для формального мышления.Однако для того, чтобы удостовериться, насколько вы сильны в таком мышлении, лучше посмотреть, как, а главное с каким результатом, вы решаете ваши повседневные задачи. А пока мы предложим еще одну задачку, которая даст вам возможность «поиграть» с различными гипотезами и выводами и одновременно повысить свои познания в области психологии note 140.
note 141
Среди звезд психологии фигурируют такие имена, как Вундт, Уотсон, Пиаже, Фрейд и Бине. Студент, изучающий психологию, перепутал сведения об этих ученых, в частности даты их рождения и смерти, названия их главных трудов и даты их опубликования. Приводим эти сведения, расположенные в хронологическом (даты) или алфавитном (названия трудов) порядке.
Годы жизни:
1832-1920
1856-1939
1857-1911
1878-1958
1896-1980
Труды:
«Бихевиоризм»
«Введение в психоанализ»
«Психология интеллекта»
«Экспериментальное исследование интеллекта»
«Элементы физиологической психологии»
Даты опубликования:
1873
1903
1916
1924
1947
Попробуйте соотнести ученых со сведениями о них и заполнить приведенную ниже таблицу, учитывая следующее:
1) Пиаже, опубликовавший свой труд в 1947 г., прожил на 30 лет дольше, чем автор «Экспериментального исследования интеллекта», причем этот последний труд не принадлежит Вундту;
2) «Введение в психоанализ» Фрейда не было опубликовано в 1903 г.;
3) «Элементы физиологической психологии» были опубликованы в 1873 г. Автор этого труда прожил на 4 года больше, чем тот ученый, который умер позже всех;
4) автор «Психологии интеллекта» родился на 18 лет позже Уотсона и опубликовал свой труд на 23 года позже Уотсона.

Бине

Фрейд
Пиаже
Уотсон
Вундт

Годырождения и смерти

Названиетруда

Годпубликации

Примечание

. В этой задачке проверяется, конечно, не ваша память, а ваша способность к рассуждениям.

Документ 8.7. Дети и психолингвистика

Психологов, и особенно психолингвистов, давно поражает легкость, с которой дети усваивают язык. Каким образом спустя всего несколько месяцев после появления первых слов дети уже обладают структурами, необходимыми не только для восприятия речи взрослых, но и для ее понимания, а к тому же и для построения достаточно правильных фраз, которые могут быть поняты взрослыми?

По мнению лингвистов, у детей уже очень рано формируются фонологические, семантические и синтаксические познания, необходимые для усвоения языка. Разберемся в этом несколько подробнее.
Фонология изучает, в частности, фонемы. Фонемами называют звуковые компоненты, или звуки, языка. Если взять 141 язык, на каждом из которых говорит по меньшей мере миллион человек, то окажется, что эти языки включают от 15 до 85 фонем. Как выяснилось, в первый год жизни каждый младенец способен без труда произносить 75 различных фонем. Таким образом, он обладает достаточной потенцией для усвоения любого языка. Младенец может с одинаковым успехом произносить английское th , щелкающий звук, имеющийся в языке бушменов, и арабские гортанные звуки. Но поскольку ребенок, как правило, оказывается погруженным лишь в одну языковую среду, он постепенно перестает издавать звуки, не свойственные родному языку.В дальнейшем ребенок довольно быстро приобретает способность понимать значение слов, неразличимых по звучанию, но имеющих разный смысл в зависимости от контекста. Это свидетельствует о развитии семантических функций и служит явным признаком включения мыслительных процессов.
Хотя в словаре французского языка содержится около 50 тысяч слов, в основном используется немногим более тысячи. Если же учесть, что из этой тысячи в нашей повседневной речи 60% составляют 50 самых употребительных слов, то лингвистическая компетентность трехлетнего ребенка, знающего около тысячи слов, не вызовет сомнения.
Синтаксис — это совокупность правил, определяющих взаимоотношения между словами и их комбинации при составлении фраз. Ребенок проявляет способность произносить первые фразы в возрасте от полутора до двух лет. Даже если эти первые фразы состоят всего из двух слов, определенный порядок их следования говорит о синтаксической компетентности ребенка. Если ребенок бормочет «авака … ку сить», то он будет чередовать слова именно в таком порядке, а не «ку сить … авака», и взрослые быстро поймут, что он хочет сказать «собака хочет кушать», а не предлагает «скушать собаку».Подобные структуры существуют во всех языках. Более того, в различных культурах, где говорят на самых разных языках, дети развиваются одинаково. На основании этого лингвист Хомский (Chomsky, 1965) высказал предположение, что каждый язык представляет собой лишь один из вариантов общей модели, в которой все фразы состоят из подлежащего, сказуемого и дополнений.
Согласно этой точке зрения, существует глубинная структура , общая для всех языков, на которую наслаивается поверхностная структура , характерная для конкретного языка и соответствующая элементам, из которых этот язык состоит. Например, в предложениях «Жан выгуливает собаку», «Собаку выгуливает Жан» или «John takes the dog out» поверхностная структура различна, а глубинная одинакова. Именно благодаря этой глубинной структуре, неявно (имплицитно) присутствующей в любом из трех вариантов фразы, мы можем понять смысл, зашифрованный тремя различными способами.Хомский и психолингвисты, стоящие на преформистских позициях, нисколько не отрицают роли опыта в формировании поверхностных структур. Но, согласно их точке зрения, глубинная структура и правила построения на ее основе поверхностной структуры являются врожденными для всех людей.
Ингрэм (Ingram, 1975) показал, однако, что система правил, позволяющая трансформировать глубинную структуру в поверхностную, практически отсутствует в возрасте до 2 лет и формируется лишь постепенно, в основном в период от 6 до 12 лет. Подобные наблюдения подкрепляют скорее точку зрения Пиаже и конструктивистов, которые рассматривают речь не как самостоятельный вид активности, а как продолжение мышления и признак его развития.

Документ 8.8. А что, если бы обезьяны могли говорить?

Согласно самым современным взглядам, эволюционная ветвь, ведущая к человеку, отделилась 6-10 миллионов лет назад. Но, как мы уже знаем из первой главы, язык появился не более двух миллионов лет назад (а некоторые ученые называют даже цифру 75 тысяч лет). Каким же образом и под действием какого селективного давления развивался язык? Ответа на этот вопрос пока нет.

Однако если у человека смогла развиться способность к речи, то почему она не сформировалась у его «ближайших родственников» — человекообразных обезьян? Что произойдет, если обезьяньим детенышам предоставить возможность развиваться в таких же условиях, в каких живут человеческие дети? Обладают ли эти животные познавательными способностями, позволяющими освоить язык?
Подобного рода вопросы уже давно ставили перед собой некоторые психологи (в большинстве случаев это были супружеские пары).
Первая попытка поместить детеныша обезьяны в такую же среду, что и человеческого младенца, была предпринята супругами Kellog (1933). Для этого они воспитывали маленькую самку шимпанзе по кличке Гуа вместе со своим мальчиком Доналдом. Их одинаково одевали, они ели и спали по одному и тому же расписанию; за ними одинаково ухаживали, ласкали и т. д. Однако, несмотря на то что в 16 месяцев Гуа понимала смысл более 90 слов, она ни разу не смогла произнести хотя бы один звук, сходный со звуками человеческой речи. Доналд же выговаривал подобные звуки уже с первого года.
Сходная попытка была предпринята супругами Хейс (Hayes, 1951). Они воспитывали самку шимпанзе по кличке Вики, но только на этот раз уже «саму по себе», а не одновременно с ребенком. Через несколько месяцев Вики смогла произносить три слова: «мама», «папа», и «кап» (по-английски «чашка»). Однако она выговаривала эти слова настолько нечленораздельно, что посторонние люди понимали их с трудом.
Ученые занялись выяснением причин этих неудач. Возникла идея о том, что голосовой аппарат обезьян не приспособлен для тех разнообразных звуков, которые свойственны человеку. В связи с этим супругам Гарднер (Gardner, 1969) пришла в голову мысль использовать язык жестов, которому обучают глухонемых. В этом языке каждому понятию соответствует тот или иной жест. Гарднеры воспитывали шимпанзе-самку Уошо, вознаграждая ее каждый раз, когда она воспроизводила жест, близкий к тому, который у нее хотели выработать (вы уже знакомы с методом формирования реакций путем последовательных приближений!).
Благодаря этому приему Уошо вскоре научилась многим жестам. Более того, в возрасте 5 лет она смогла комбинировать более 60 таких жестов, формируя фразы из двух или трех «слов» типа «иди сюда», «дай зубную щетку» и т. п. (рис. 8.15).

Рис. 8.15. Шимпанзе Уошо, воспитанная Гарднерами, знаками показывает, что она узнала зубную щетку и понимает, что с ней надо делать.

Фаутс (Fouts, 1973) — сотрудник Гарднеров — показал, что четверо шимпанзе, с которыми он работал, были даже способны выучить десяток новых жестов за время всего лишь от часа до двух с половиной часов (в зависимости от конкретного животного).

Супруги Примэк (Premack, 1976) использовали при работе с шимпанзе Сарой около сотни пластмассовых форм, служивших различными символами. При этом Сара не только научилась узнавать предметы, которым соответствовали эти символы, но и комбинировать последние между собой. Более того, она могла даже узнавать, сходны данные предметы или различны.
Рамбо и его сотрудники (Rumbaugh et al., 1977) обучали шимпанзе по кличке Лана с помощью компьютера. Лана могла составлять фразы, пользуясь клавиатурой, клавишам которых соответствовали произвольные символы. Лана получала вознаграждение, если порядок слов в составленном ею предложении был правильным. Вскоре она смогла составлять целые наборы фраз и, в частности, такие вопросительные конструкции, как «Ты дашь Лане яблоко?» А поскольку одновременно Лана научилась читать символы, выводимые на экран экспериментаторами, вскоре стало возможно вести с ней связные «разговоры».
Своеобразие исследований Паттерсон (Patterson, 1978) заключалось в том, что она проводила свои работы с молодой самкой-гориллой по кличке Коко. Паттерсон обучила свою подопечную языку жестов, которым еще раньше пользовались Гарднеры, однако в отличие от них она учила Коко правильно жестикулировать, ведя ее руку. Спустя 29 месяцев Коко уже знала 200 «слов», а к 7 годам — 400. И хотя словарный запас ребенка в этом возрасте насчитывает 2000-3000 единиц, Паттерсон считала, что по результатам тех тестов, которым она подвергала свою ученицу, коэффициент интеллектуальности у той был лишь ненамного ниже, чем в среднем у детей того же возраста.
Итак, уже не было сомнений в том, что благодаря всем этим, казалось бы, убедительнейшим исследованиям в один прекрасный день между человекообразными обезьянами и людьми будет установлен контакт, и когда-нибудь эти животные, возможно, расскажут нам о своем внутреннем мире. К концу 70-х годов, после 13 лет работы в этом направлении, открылись, по мнению многих, широкие перспективы для нового подхода в анализе формирования структур речи.
Однако вскоре все эти данные были подвергнуты критике. Было замечено, что даже если обезьяны и способны к освоению зачаточного синтаксиса, у них нет истинного творческого потенциала в области языка. Обезьяны могли, несомненно, подставить в предложение одно слово вместо другого, как это делают в двухлетние дети. Например, Сара могла выполнять такие команды, как «положи яблоко в тарелку» и «положи апельсин в корзину». Однако она не была способна, исходя из этого словесного материала, построить такую фразу, как «яблока нет в корзине», что без труда дается трехлетнему ребенку.
Сильный (возможно, решающий) удар был нанесен теми выводами, к которым пришел Террас (Terrace, 1980). Этот исследователь в течение 5 лет наблюдал за шимпанзе, которому он дал кличку Ним Чимский note 142.
note 143
На Терраса произвели большое впечатление результаты предшествующих исследований на шимпанзе. Быстрые успехи, которые стал делать его ученик Ним, тоже вначале его поразили. Но, когда он подробно изучил «речевую активность» Нима, он быстро понял, что 90% всех его «фраз» были лишь воспроизведениями жестов учителя или ответами на вполне конкретные вопросы с его стороны. Что касается оставшихся 10% самопроизвольных «выражений», то они тоже не могли свидетельствовать о развитии языка. Действительно, после многочасового изучения видеофрагментов с записью жестикуляции не только Нима, но также Уошо и Коко, Террас пришел к иным выводам, чем его предшественники.
Прежде всего многие спонтанные фразы оказались по существу лишь ловким подражанием непроизвольным жестам экспериментатора или других людей. Кроме того, часто создавалось впечатление, что животные действительно строят новые фразы, тогда как на самом деле это было лишь повторением одних и тех же «слов» в различной последовательности. При этом возникала типичная ошибка: экспериментаторы невольно запоминали лишь наиболее интересные сочетания, игнорируя при этом множество комбинаций, не имевших никакого смысла. Например, исследователи приходили в восторг, когда Уошо при виде лебедя выдавал комбинацию «птица-вода» или когда Коко называл маску «шапка-глаз», однако никто даже не обмолвился о сотнях других сочетаний, которым нельзя было приписать никакого смысла.
Террас пришел к выводу, что говорить о настоящем развитии языка у обезьян не приходится. В лучшем случае они способны усвоить зачаточные структуры, соответствующие элементам языка ребенка в возрасте до двух лет. Однако если у ребенка такие элементы служат лишь своего рода стартовой площадкой для обильного формирования самопроизвольных фраз, то обезьяны не могут преодолеть эту примитивную стадию и развить творческую активность, свойственную человеку. Таким образом, здесь речь идет всего-навсего о дрессировке вроде той, которая применяется при выучке собак или цирковых животных: у них вырабатывается ряд поведенческих реакций, позволяющих им получить вознаграждение, которого они не могут добиться иным способом.
С другой стороны, очень большие надежды возлагались на то, как «говорящие» обезьяны, родив детенышей, будут передавать им свои навыки. Весной 1985 года Фаутс сделал на эту тему доклад на конгрессе Американской ассоциации развития науки. В этом докладе особое внимание было уделено тому, как десятимесячный шимпанзе, усыновленный Уошо (когда ей было 13 лет), научился от нее языку жестов note 144. Словарный запас у Уошо, которую обучали супруги Гарднер, достигал нескольких сотен «слов», и она на первый взгляд довольно быстро научила своего приемыша ряду жестов, либо ведя его руку, либо повторно сочетая определенные жесты с теми действиями, которым они соответствовали.
note 145
Два года спустя юный ученик Уошо уже знал 28 жестов, а через 5 лет — 47, которые он использовал при общении с другими обезьянами.
Фаутс заключил, что у наших «родственников» возможна передача от поколения к поколению искусственного языка и его самопроизвольное использование без какого-либо внешнего вознаграждения. Но даже если этот факт в какой-то мере дает ответы на определенные вопросы, передаваемый за столько лет словарный запас так мал, что вряд ли все это может существенно поколебать выводы Терраса и вообще представление о неспособности человекообразных обезьян овладеть синтаксисом.

Резюме

1. Большинство психологов признают существование трех уровней памяти —

непосредственной или сенсорной памяти, кратковременной и долговременной.2. Сенсорная память — это механизм, позволяющий информации, уловленной рецепторами, сохраняться в течение 1/4 секунды с тем, чтобы мозг мог решить вопрос, стоит ли на ней концентрировать внимание.
3. Кратковременная память — это механизм, сохраняющий информацию в течение примерно 20 секунд. Емкость ее ограничена семью элементами, которые могут сохраняться одновременно.
4. Емкость и длительность долговременной памяти в принципе безграничны. Однако фактически сохранение информации в этой памяти и ее доступность (легкость извлечения) будут существенно зависеть от таких факторов, как привычность материала, контекст, в котором он запоминается, уровень мотивации субъекта, а также глубина разработки запоминаемого материала.
5. Существуют три главных процесса памяти. Во время первого из них — кодирования — происходит прежде всего анализ и идентификация различных характеристик поступающей информации. Консолидация (закрепление) материала осуществляется во втором процессе, когда он «закладывается» на хранение, и она зависит от того, как будет организована запоминаемая информация. Во время третьего процесса — извлечения информации — важнейшую роль играет контекст, с которым она связана, — и именно поэтому узнавание какого-то материала всегда проще, чем его вспоминание.
6. Забывание может зависеть от многих факторов: от возраста, использования информации или ее характера, от интерференции (помех со стороны событий, происходящих непосредственно перед или после запоминания), а также от бессознательных мотиваций, способных вызвать «активное» забывание.
7. Память участвует во всех процессах мышления — будь то воспоминания, мечты, фантазии, сновидения или грезы наяву и особенно рассуждения. В последнем случае память может играть не только положительную, но и отрицательную роль в связи с тем, что она часто обусловливает функциональную ригидность.
8. Из всех процессов мышления для нашей адаптации особенно важны два: формирование и усвоение понятий , с одной стороны, и решение проблем — с другой.9. Насколько легко мы усваиваем понятия, зависит от того, простые это понятия или сложные; последние в свою очередь делятся на конъюнктивные, дизъюнктивные и соотносительные.
10. В процессе решения проблем можно выделить четыре этапа: подготовку, инкубацию, озарение и разработку. Чаще всего при этом используются стратегии мышления, основанные на рациональном переборе или, еще лучше, на систематическом переборе.
11. Теории развития познавательных процессов в некоторых отношениях существенно различаются. Бихевиористы рассматривают мышление как внутренний диалог, основанный на тех же двигательных механизмах, что и речь. Что касается когнитивистов, то Брунер, например, полагает, что мышление развивается на основе двигательной активности, внутренних образов и речи. Пиаже, напротив, считает, что двигателем развития когнитивных процессов служит адаптация к окружающей среде, в процессе которой индивидуум постепенно интериоризирует свои действия, переходя от конкретных операций к формальным, которые могут применяться в широком диапазоне частных ситуаций.
12. Сигналы для общения существуют у большинства животных, но только у человека выработалась членораздельная речь , позволяющая передавать информацию о текущих, прошлых или будущих событиях. Более того, лингвистическая компетентность , которой, по-видимому, обладает каждый ребенок от рождения, позволяет ему понимать и конструировать неограниченное число высказываний.13. Психолингвистика изучает, как формируются закономерности, лежащие в основе языка. Что касается языковой психологии, то ее задача состоит главным образом в том, чтобы помочь людям, испытывающим трудности при изучении языка. Исследования, проведенные на обезьянах, еще раз подчеркнули, с какой удивительной легкостью человеческие дети приобретают лингвистическую компетентность.
14. Теорий развития речи столько же, сколько и психологических школ. Теории научения особо подчеркивают роль социального окружения в формировании лингвистических навыков. Напротив, сторонники преформистской концепции полагают, что лингвистическая компетентность является врожденной и в основе ее лежат какие-то структуры, генетически заложенные в мозгу. Согласно релятивистским теориям, в каждой культуре формируется свой особый язык, служащий как бы матрицей для мышления. И наконец, конструктивистская концепция гласит, что язык — это лишь один из способов отображения мира, развившийся в результате взаимодействия ребенка с окружающей средой.

Досье 8.1. Исследования памяти

Где находится нервный субстрат памяти? Каковы ее механизмы?

Эти вопросы вызывали и продолжают вызывать большой интерес многих психофизиологов. Исследования в этой области ведутся более полувека, но у нас все еще очень мало данных, которые можно было бы использовать для точного ответа на эти вопросы. Исследования памяти в основном сводятся к поиску тех следов, которые остаются в мозгу в результате каких-то событий или специфического научения.
Представлены ли эти следы, или, говоря научным языком, энграммы , нейронными цепями или какими-либо биохимическими компонентами? А в случае биохимического механизма — изменяется ли при научении просто количество и распределение «обычных» молекул в структурах мозга или же организм по мере надобности вырабатывает новые молекулы? Каждой из этих гипотез соответствует целое направление исследований, и мы сделаем их краткий обзор.

Локализация функций памяти

Гипотеза о существовании центра памяти.

Одним из первых ученых, предпринявшим исследования в этом направлении в конце 20-х годов, был Лэшли. Он посвятил значительную часть своей жизни попыткам найти такой участок мозга, который можно было бы рассматривать как центр памяти. Однако в итоге своих экспериментов, в которых он разрушал различные участки мозга у сотен крыс, он в начале 60-х годов пришел к выводу, что даже удаление 15-20% мозгового вещества не приводит к утрате следов, приобретенных в процессе научения. Ему пришлось заключить, что эти следы диффузно распределены в центральной нервной системе — любой приобретенной информации соответствует не единичная энграмма, а бесчисленное множество таких энграмм, разбросанных во многих отделах мозга.В конце 50-х годов исследователь из Монреальского института неврологии У. Пенфилд сделал интересные наблюдения над больными, которым производились хирургические операции на головном мозге. Он обнаружил, что если в большинстве случаев при раздражении различных отделов коры возникают в основном простые слуховые или зрительные ощущения, то при воздействии на некоторые участки могут всплывать воспоминания, иногда очень сложные. Обыкновенно это были воспоминания о таких прошлых событиях, которые больной, казалось, давно забыл; по окончании операции эти события оставались в памяти.
С другой стороны, целый ряд наблюдений привел к предположению о том, что «центром памяти» у человека может быть гиппокамп — образование, принадлежащее к лимбической системе и расположенное в височной доле мозга. Оказалось, что после двустороннего удаления гиппокампа новая информация не могла у больных закрепляться в долговременной памяти. Таким образом, у больных возникала антероградная амнезия, т. е. память о событиях, происходивших до операции, сохранялась, но консолидация новых следов, формирующихся в кратковременной памяти, становилась невозможной. Видимо, как отмечает Хебб (Hebb, 1974), гиппокамп — важный, но не единственный участок мозга, имеющий отношение к памяти. Это означает также, что подкорковые области, и в частности лимбическая система, ответственная за аффективную и мотивационную активацию, в значительной степени участвуют в процессе закрепления следов памяти.
Голографическая гипотеза.В связи с открытием принципов голографии возникает мысль о многомерной памяти, распределенной во всех нервных цепях мозга.
В документе 5.2 мы уже рассмотрели особенности голограмм и представление о возможной аналогии между голографическими процессами и деятельностью мозга, выдвинутое Прибрамом. Как мы уже знаем, на фотопластинке можно зафиксировать интерференционную картину, при освещении которой когерентным светом возникает трехмерное изображение. Мы помним также, что каждая часть такой пластинки содержит информацию обо всем изображении, и поэтому его можно реконструировать по отдельному кусочку голограммы. Известно, кроме того, что на одной и той же голограмме можно записать множество интерференционных картин (благодаря этому на одной фотопластинке можно накопить миллиарды единиц информации — бит).
На основе всех этих представлений была сформулирована голографическая теория памяти. Согласно этой теории, никакая новая информация не может быть записана отдельно и ради нее самой. Эта информация взаимодействует и интерферирует с прошлым опытом субъекта, уже имеющимся в памяти. Этот прошлый опыт и составляет ту фотопластинку, на которую проецируется новая информация, причем происходит это одновременно во всех отделах мозга. В этом участвует, с одной стороны, активирующая ретикулярная формация, а с другой — кора головного мозга (после восприятия объекта). В зависимости от того, какие именно рецепторы доставляют информацию, в соответствующем отделе коры след памяти будет закреплен более специфичным образом (подобно тому как в голограмме какие-то участки изображения оказываются более яркими).
Итак, согласно голографической теории, когда человек ест яблоко, у него не только возникают зрительные, тактильные, обонятельные и вкусовые воспоминания, связанные с этим плодом, но также записываются сиюминутные впечатления о том, насколько данное яблоко кисло, как оно пахнет и что побудило его съесть. Благодаря этому каждый раз, когда на «мозговую голограмму» воздействует все новая и новая информация, связанная с изменениями в окружающем мире, происходит полная перестройка всей памяти; таким образом, картины мира в памяти непрерывно меняются.
Надо сказать, что техника в этой области достигла уже «грани фантастики». Исследователь из Калифорнийского технологического института Д. Псалтис разработал световой нейрокомпьютер, основанный на принципах голографии. Его «мозг» состоит пока всего лишь из тысячи «нейронов», представляющих собой оптические транзисторы и голографические пластинки, на которые записываются «воспоминания». Хотя число «нейронов» и невелико, этот компьютер уже может распознавать лицо человека по одним только глазам. В настоящее время Псалтис предполагает разработать сеть, включающую миллион нейронов благодаря светопреломляющему голографическому кристаллу размерами в 1 см3 . В таком кристалле смогут налаживаться триллион световых связей и записываться нестираемые голограммы.

Физическая природа следов памяти

Синаптическая гипотеза.

По мнению Хебба (hebb, 1974), различия между кратковременной и долговременной памятью обусловлены главным образом различиями в структурах нервных сетей.Сенсорная и кратковременная память, согласно гипотезе Хебба, обусловлена повторной циркуляцией (реверберацией) сигналов по многочисленным нервным путям, образующим замкнутые цепи. Поскольку сигналы при этом постоянно возвращаются к одним и тем же пунктам, возбуждение нейронных контуров может некоторое время поддерживаться, и одновременно может происходить посылка импульсов к другим центрам или по двигательным путям (рис. 8.16).

Рис. 8.16. Схема, иллюстрирующая синаптическую теорию памяти. Информация, поступающая от рецепторов, может более или менее прямым путем направляться к центрам, ответственным за немедленное принятие решения, либо передаваться к двигательным центрам по путям A, L, M и N или же X, M и N. Однако одновременно эта информация может циркулировать по кругам, в которых, например, структура A

вызывает возбуждение B , а та в свою очередь — опять возбуждение A и т. д. (либо по аналогичному кругу из структур X или Y). От того, как долго будет сохраняться возбуждение в путях I или II, а также от уровня активации организма зависит, перейдет ли след из кратковременной памяти в долговременную.

Что касается долговременной памяти, то она обусловлена, по мнению Хебба, длительным изменением синаптических связей, возникающим в результате повторной циркуляции импульсов. Благодаря этому создается все более и более прочный след, лежащий в основе памяти. Однако для того, чтобы этот след мог закрепиться, соответствующие контуры должны некоторое время оставаться неактивными. Этот период, длящийся от 15 минут до часа, называют периодом консолидации, и в это время происходит закрепление новых знаний или навыков. Именно поэтому после сотрясения мозга человек не может вспомнить о тех событиях, которые произошли непосредственно перед травмой, а остальные воспоминания нарушаются тем меньше, чем они дальше во времени от момента травмы.

Биохимические гипотезы.Известно, что видовая генетическая память записана на молекулах ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты). ДНК содержится в ядрах всех клеток тела и представляет собой набор генов. На основе информации, содержащейся в ДНК, образуется другое вещество — РНК (рибонуклеиновая кислота), которая управляет функциями клетки, определяя синтез специфических белков. Белки играют первостепенную роль как в построении тканей, так и в различных функциях организма (см. приложение А).
Исследование химических изменений . Естественным образом возник вопрос: не может ли РНК — вещество, столь близкое к ДНК, — быть тем ключевым элементом, от которого зависит образование белков, специфических для разных видов научения.
На этот вопрос в 50-х годах пытался ответить пионер биохимических исследований в области памяти — шведский ученый Хиден (Hydйn, 1969). Для этого он вырабатывал у крыс и мышей различные навыки, при которых изменялось их обычное поведение. Например, он заставлял животное получать пишу, балансируя на проволоке или действуя с помощью не той лапки, которой оно пользуется обычно. Хиден обнаружил, что после такого изменения поведенческих реакций не только увеличивалось общее количество РНК в мозгу, но и отмечались также сдвиги в ее качественном составе. Значит, при научении действительно происходят изменения на уровне молекул, как количественные, так и качественные. Хиден даже выделил особую молекулу, которую он назвал S100 и которая, по его мнению, как раз и была «молекулой памяти», ответственной за освоение новых навыков. Но хотя эти результаты и были многократно воспроизведены, они не дали ответа на вопрос о том, действительно ли новые молекулы специфически связаны именно с научением или же все эти количественные и качественные изменения просто сопровождают активацию мозга.
Изучение действия химических ингибиторов памяти . Медикам хорошо известно, что антибиотики подавляют синтез белков микроорганизмами. Это обусловлено ингибирующим действием антибиотиков на образование РНК. Аналогично действует и рибонуклеаза — фермент, разрушающий РНК и препятствующий ее образованию.Поэтому интересно было проверить, нельзя ли, вводя такого рода ингибиторы в мозг, уничтожить какие-либо приобретенные реакции или помешать формированию новых.
Подобные исследования предпринимались многими учеными. Некоторые из них (например, Агранофф) проверили эту гипотезу на рыбках, которые были обучены избегать одного из отсеков аквариума. Джон (John, 1967) вводил рибонуклеазу в мозг кошки, у которой была выработана зрительная дифференцировка. Флекснер (Flexner, 1967) вводил антибиотик в мозг мыши, обученной избегать одну из ветвей Т-образного лабиринта. Результаты всех этих опытов были примерно одинаковыми. Введение подобных веществ в мозг после обучения действительно приводило к «стиранию» следов памяти, и животное должно было обучаться заново. В то же время такие вещества не влияли ни на кратковременную память, если вводились сразу же после обучения, ни на долговременную, если их вводили спустя длительное время после выработки навыка. Значит, стиратели следов, несомненно, действуют во время периода консолидации, о котором мы говорили выше. Однако достаточно ли этого, чтобы можно было говорить о молекулярном кодировании , которое будто бы и подавляется подобными веществами?
Эксперименты с «переносом молекул памяти» . Увлечение идеями молекулярного кодирования памяти подтолкнуло некоторых ученых к попыткам проверить, нельзя ли осуществить биохимическую передачу каких-то навыков от одних животных другим. В 60-х годах Мак-Коннел и его сотрудники одними из первых проделали подобные опыты на планариях. Планарии — маленькие плоские черви, о которых мы уже говорили в первой главе, — это одни из самых простых животных, у которых имеется подобие мозга.
Исследователи вырабатывали у планарий условную реакцию на включение лампочки, которое сопровождалось электрическим ударом. Поскольку планарии — это животные, пожирающие себе подобных, исследователи растирали в порошок обученных планарий и скармливали необученным. Оказалось, что после этого у таких необученных планарий условные реакции на свет формировались гораздо быстрее, чем у их собратьев, которым скармливали таких же необученных червей.
Вдохновленные этими результатами, Мак-Коннел и его сотрудники сумели даже выделить из планарий-доноров РНК и ввести ее планариям-реципиентам. При этом тоже был достигнут эффект переноса навыка. По-видимому, сходные результаты были получены и на крысах (McConnel et al., 1970).
Однако столь многообещающие, казалось бы, результаты были встречены многими учеными с недоверием. Представление о «передаче знаний с помощью молекул» вызвало ряд критических замечаний. Указывалось, например, что «формирование условных реакций» на свет могло быть просто сенсибилизацией к этому раздражителю, усиленной в результате поедания ткани уже сенсибилизированной особи.
Действительно, когда у планарий были выработаны более сложные навыки (например, выбор пути в Y-образном лабиринте), эффект переноса уже не проявлялся. Значит, маловероятно, чтобы РНК сама по себе играла здесь ведущую роль.
Унгар (Ungar, 1970) — венгерский ученый, работавший в США, — исследовал выработку избегания определенных мест у крыс и мышей. У этих животных существует врожденная инстинктивная склонность прятаться в темных уголках, однако каждый раз, когда они забегали в затемненный ящик, они получали удар электрическим током. Довольно быстро у них выработалась настоящая боязнь темных мест. После этого Унгар вводил экстракты растертого мозга таких животных необученным реципиентам; в результате оказалось, что животные после этого проводили гораздо меньше времени в темном ящике, чем их собратья, которым был введен гомогенат от необученных доноров. Более того, гомогенизировав мозг сотен обученных крыс, Унгар выделил из него в чистом виде пептид, который назвал скотофобином (дословно: «вызывающий страх темноты»). В дальнейшем он сумел искусственно синтезировать этот пептид и получил с его помощью аналогичные результаты.
Однако в данном случае, по-видимому, речь тоже не шла о «молекулах памяти» в том смысле, в каком о них говорил Мак-Коннел. По мнению Унгара, подобные молекулы действуют скорее всего на уровне синапсов, где они играют роль «указателей», способствующих циркуляции нервных импульсов именно по тем путям, которые необходимы для консолидации нейронных цепей.
Новые нейрофизиологические подходы.Поскольку во всех этих работах исследовались довольно сложные виды научения, в связи с их результатами возникали серьезные вопросы, а интерпретация оказывалась уязвимой для критики.
В 70-х годах некоторые ученые, например Кэндел (Kandel, 1976), пошли по другому пути: они решили тщательно изучить такие простые виды научения, как привыкание (габитуация).
Кэндел ставил свои опыты на аплизии (морском зайце) — крупном моллюске до 30 см длиной (рис. 8.17). У аплизии имеется сифон, с помощью которого она втягивает воду и пропускает ее под мантией; при этом вода фильтруется и из нее извлекаются мелкие организмы, служащие для аплизии кормом. Прикосновение к сифону вызывает реакцию втягивания жабры. Но если это раздражение повторяется, то наступает привыкание и рефлекторное втягивание жабры сначала ослабевает, а затем и вовсе исчезает.

Рис. 8.17. Аплизия, или морской заяц. Этот крупный моллюск всасывает воду через сифон (А

), а затем пропускает ее под мантией (Б ), где из воды отцеживаются мелкие организмы, которые служат для аплизии пищей.

Выбор аплизии был обусловлен тем, что нервная система этого животного функционирует примерно так же, как у позвоночных, и, кроме того, у него относительно мало нервных волокон, идущих к ганглиям. Вдобавок эти волокна довольно толстые (до 1 мм) и поэтому нетрудно установить, откуда они идут и куда приходят. В такие волокна Кэндел мог легко вводить электроды, с помощью которых можно было регистрировать импульсы, идущие от рецепторов к ганглиям или от ганглиев к мышцам. Такая методика позволила Кэнделу тщательно изучить, что происходит в синапсах тех нейронов, которые участвуют в процессе привыкания. Он, в частности, установил, что ослабление двигательной реакции в случае привыкания обусловлено уменьшением количества медиатора, выбрасываемого в синаптическую щель, и соответствующим уменьшением частоты импульсного разряда постсинаптического нейрона.

Разумеется, подобные исследования еще очень далеки от тех тончайших методов регистрации, которые потребуются при изучении нервной системы человека. Однако они позволяют получать четкие и однозначные данные при изучении клеточных аспектов кратковременной памяти у примитивных животных.
Кроме того, результаты этих исследований позволяют наметить первые точки соприкосновения между поисками энграммы, как представлял их себе Лэшли, синаптической теорией и исследованием механизмов облегчения и торможения передачи нервных сигналов с помощью химических медиаторов (см. приложение А).

Литература

Общие работы

Chapouthier G.

, 1980. "Les bases physiologiques de l'apprentissage et de la mйmoire", dans Psychophysiologie, Paris, Йd. Йtudes Vivantes.Hebb D. O. , 1974. Psychologie, science moderne, Montrйal, Йd. HRW.
Kandel E. , 1976. Cellular basis of behavior. An introduction to behavioral neurobiology, San Francisco, Freeman.
Kimble D. F. (sous la direction de), 1965. The Anatomy of Memory, Palo Alto, Calif., Science and Behavior Books.
Lashley K. , 1929. Brain Mechanisms and intelligence, Chicago, University of Chicago Press.
McConnel J. V. (1962). "Memory transfer through Cannibalism in Planarians", Journal of Neuropsychiatry, n° 3 (suppl. 1), p. 542-548.
McConnel J. V., Shigehisa T.,Salive H. , 1970. "Attempts to transfer approach and avoidance responses by RNA injections in rats", in: K. H. Pribram et D. E. Broadbendt (Eds.), Biology of Memory, New York, Academic Press.
Penfield W. , 1975. The Mystery of the Mind: A Critical Study of Consciousness and the Human Brain, Princeton, N. J., Princeton University Press.
Pribram K. , 1969. Languages of the Brain, Englewood Ciffs, N. J., Prentice-Hall.
Ungar G. (sous la direction de), 1970. Molecular Mechanisms in Memory and Learning. Plenum Press.

Цитированная литература

Bronckart J. P.

, 1977. Thйories du langage, Bruxelles, Pierre Mardaga.Bruner J. S., Goodnow J. J., Austin G. A. , 1956. A Study of Thinking, New York, John Wiley and Sons.
Bruner J. S. , 1966. "On cognitive growth: II", in: J. S. Bruner, R. R. Olver, P. M. Greenfield, 1966. Studies in cognitive growth, New York, Wiley.
Bower G. H., Trabasso T. (1963). "Reversals prior to solution in concept identification", Journal of experimental Psychology, n° 66, p. 409-418.
Chomsky N. (1965). Aspects de la thйorie de la syntaxe, Paris, Seuil, 1971.
ChomskyN. (1968). Le langage et la pensйe, Paris, Payot, 1970.
Collins A. M., Quillian M. R. (1969). "Retrieval time from semantic memory", Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 8, p. 240-247.
Curtiss S. , 1977. Genie: A psycholinguistic study of a modern-day "wild child", New York, Academic Press.
Davis F. C. (1932). "The functional significance of imagery differences", Journal of experimental Psychology, n° 15, p. 630-661.
Ehrlich S., Tulving E. (1973-1976). "La mйmoire sйmantique", Bulletin de Psychologie, n° 29 (numйro spйcial).
Ehrlich S. , 1975. Apprentissage et mйmoire chez l'homme, Paris, PUF.
Fouts R. S. (1973). "Acquisition and testing of gestual signs in four young chimpanzees", Science, n° 180, p. 978-980.
Gardner R., Gardner B. (1969). "Teaching sign Language to a Chimpanzee", Science, n° 165, p. 664-672.
Hayes C. , 1951. The ape in our house, New York, Harper and Row.
Hering E. , 1912. Theory of Light Sensation, Boston, Houghton Mifflin.
Hultsch D. F. (1971). "Organisation and memory in adulthood", Human Development, n° 14, p. 12-29.
Inglis J., Ankus M. N., Sykes D. H. (1968). "Age-related differences in learning and short-term memory from childhood to the senium", Human Development, n° 11, p. 42-52.
Iingram D. (1975). "Surface contrasts in children's speech", Journal of Child Language, n° 2, 287-292.
Kellogg W. N., Kellogg L. A. , 1933. The Ape and the Child, New York, McGraw-Hill.
Kosslyn S. M. (1978). "Measuring the visual angle of the mind's eye", Cognitive Psychology, n° 10, p. 356-389.
Leippe M. R., Wells G. L., Ostrom T. M. (1978). "Crime seriousness as a determinant of accuracy in eyewitness identification", Journal of Applied Psychology, n° 63, p. 345-351.
Lenneberg E. H. , 1967. Biological foundations of language, New York, John Wiley.
Levine M. , 1975. Hypothesis testing: A cognitive theory of learning, Hillsdale, N. J., Lawrence Erlbaum Associates.
Lieury A. , 1975. La mйmorie, Bruxelles, Dessart.
Lieury A. , 1980. Les procйdйs mnйmotechniques, Bruxelles, P. Mardaga йd.
Loftus E. F. (1979). "The malleability of human memory", American Scientist, n° 67, p. 321-320.
Mervis C. V., Rosch E. (1981). "Categorization of natural objects", Annual Review of Psychology, n° 32, p. 89-115.
Miller G. A. (1956). "The magical number seven, plus or minus two: Some limits of our capacity for processing information", Psychological Review, n° 63, p. 81-97.
Morgan C.T. , 1974. Introduction а la psychologie, Montrйal, McGraw-Hill.
Mowrer , 1960. Learning theory and behavior, New York, John Wiley.
Patterson F. G. (1978). "The gestures of a gorilla: Language acquisition in another pongid", Brain and Language, n° 5, p. 72-97.
Peterson L. R., Peterson M. J. (1959). "Short-term retention of individual verbal items", Journal of Experimental Psychology, n° 58, p. 193-198.
Piaget J., Inhelder B. , 1966. La psychologie de l'enfant, Paris, P. U. F.
Piaget J., Inhelder B. , 1966. L'image mentale chez l'enfant — Йtude sur le dйvelopment des reprйsentations imagйes, Paris, P. U. F.
Premack D. (1976). "Language and intelligence in ape and man", American Scientist, n° 64, p. 674-683.
Richelle M. , 1971. L'acquisition du langage, Bruxelles, Dessart et Mardaga.
Rumbaugh D. M. , 1977. Language Learning by a Chimpanzee: the Lana project, New York, Academic Press.
Sapir E ., 1921. Language, New York, Harcourt.
Seron X. , 1979. Aphasie et neuropsychologie, Bruxelles, P. Mardaga йd.
Sperling G. (1960). "The information available in brief visual perceptions", Psychological Monographs, n° 74, (11, integral n° 498).
Terrace H. S. , 1980. Nim: un chimpanzй qui a appris le langage gestuel, Bruxelles, P. Mardaga йd.
Tulving E., Pearlstone Z. (1966). "Availability versus accessibility of information in memory for words", Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 5, p. 381-391.
Tulving E. , 1972. "Episodic and semantic memory", in: E. Tulving et W. Donaldson (Eds), Organization of memory, New York, Academic Press.
Wallas G. , 1926. The art of thought, New York, Harcourt, Brace and World.
Whorf B. L. , 1956. Language, thought, and reality, New York, John Wiley.
Zeigarnik B. V. (1927). "On finished and unfinished tasks", in: W. D. Ellis (Ed.), A Source Book of Gestalt Psychology, London, Kegan Paul, French, Trubner, 1938, p. 300-302, 312-314.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1.Различают три уровня памяти: сенсорную (или …), ….. и ….. память.

2. ….. память функционирует в течение ….. секунды.
3. ….. кратковременной памяти не позволяет сохранять одновременно более ….. элементов.
4. Емкость и длительность ….. информации в долговременной памяти в принципе практически ….. .
5. Чем более ….. становится та или иная информация в результате многократного повторения, тем выше вероятность того, что она сохранится в памяти.
6. Согласно принципу специфичности ….. , важное значение имеет тот ….. , в котором происходило запоминание.
7. По мнению Зейгарник, мы дольше помним о ….. работе.
8. Материал запоминается тем лучше, чем больше он ….. с каким-то другим материалом в различных ….. и под разными углами зрения.
9. Три главных процесса памяти — это ….. , ….. и ….. .
10. Процесс ….. осуществляется уже на этапе сенсорной памяти, след консолидируется на стадии ….. и углубляется на стадии ….. .
11. Хранение информации осуществляется по-разному в зависимости от того, участвует ли в нем ….. или ….. память.
12. Эпизодическая память по своей сути ….. .
13. ….. память включает все те структуры, которые позволяют упорядочить познание мира.
14. Существует несколько форм организации памяти ….. и ….. организация определяется внешними причинами — самой сущностью того, что требуется запомнить.
15. При ….. организации мы группируем вместе элементы с ….. свойствами, а при ….. организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-либо общей или более частной ….. .
16. Поскольку во время ….. информации очень важную роль играет контекст, нам всегда легче ….. какой-либо элемент среди других, чем просто ….. что-либо.
17. Существует множество факторов забывания. К ним относятся ….. субъекта, ….. усвоенного материала или его характер.
18. ….. обусловливает отрицательный перенос при научении. Если она связана с событиями, происшедшими до запоминания данной информации, говорят об ….. ….. ; если же она связана с тем, что мы приступаем к новой деятельности непосредственно после усвоения чего-либо, то ее называют ….. .
19. Современные психологи предпочитают называть торможение вспоминания ….. забыванием, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от ….. аспектов той или иной ситуации.
20. Память участвует во всех мыслительных процессах — либо через посредство ….. образов, лежащих в основе воспоминаний, снов или грез наяву, либо при выработке умственных ….. , требующих ….. информации.
21. Функциональная ….. служит примером ….. роли памяти, так как замедляет ….. проблемы.
22. В нашей адаптации к действительности важную роль играют две разновидности мыслительных процессов: ….. и усвоение понятий, с одной стороны, и решение ….. — с другой.
23. ….. понятий — это просто отличение того, что сходно, от того, что несходно.
24. ….. конъюнктивные понятия легче, чем ….. .
25. Четыре стадии решения проблем выдающимися учеными — это, по-видимому, ….. , ….. , ….. , и ….. .
26. Случайный перебор — это такая ….. мышления, при которой ….. формулируются случайным образом.
27. ….. перебор лучше, чем ….. , однако он реже используется, так как слишком утомителен.
28. В соответствии с бихевиористскими взглядами Уотсона, мысль — это внутренний ….. , а речь — это мысль ….. ….. .
29. В когнитивистской концепции Брунера главное внимание уделяется содержанию сознания, формирующегося на основе двигательной ….. , мысленных ….. и прежде всего речи в момент формирования ….. способа отображения действительности.
30. В концепции Пиаже ….. — это структуры, которые организуются на базе ….. структур, что ведет к развитию как бы по спирали, позволяющему все лучше ….. к окружающей среде.
31. Адаптация осуществляется с помощью двух механизмов: ….. , при которой субъект пытается ….. новую ситуацию в существующие структуры, и аккомодации, при которой, напротив, старые схемы ….. с целью их приспособления к ….. ситуации.
32. Три главные стадии познавательных процессов по Пиаже — это ….. стадия, стадия ….. операций и, наконец, стадия ….. операций.
33. У многих животных существуют ….. , с помощью которых они общаются; однако эти сигналы связаны с ….. ситуацией, на которую члены группы реагируют «механически».
34. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что с ее помощью можно рассказать не только о текущих, но также о ….. или ….. событиях.
35. Условием лингвистической ….. служит знание закономерностей языка.
36. Задача ….. состоит в том, чтобы понять, каким образом язык усваивается и воспроизводится, а задача ….. ….. — в том, чтобы оказывать индивидуальную помощь в преодолении трудностей при изучении языка.
37. Теории развития языка можно подразделить на теории ….. , ….. теорию, ….. теории и ….. теорию.
38. В теориях ….. главное внимание уделяется роли ….. в процессе формирования речи.
39. Согласно преформистской теории, основные структуры человеческих языков являются ….. , тогда как по мнению сторонников релятивистских теорий у каждой культуры существует собственная ….. система, свойственная именно этой культуре и служащая ….. для мышления ее представителей.
40. С точки зрения Пиаже речь не играет никакой роли в развитии ….. или ….. , а служит лишь одним из способов ….. мира, имеющихся у индивидуума.

Верно или неверно?

1. Механизм кратковременной памяти позволяет информации сохраняться меньше секунды.

2. В случае если требуется на короткое время сохранить информацию, состоящую более чем из четырех элементов, мозг автоматически осуществляет их перегруппировку.
3. Емкость долговременной памяти и длительность хранения в ней информации зависят от важности запоминаемого материала.
4. У пожилых лиц долговременная память не более развита, чем у молодых.
5. Информация всегда легче воспроизводится в том же самом контексте, в котором происходило ее запоминание.
6. Мы всегда дольше помним о работе, которую успели закончить.
7. Серьезная проработка материала в течение короткого времени приводит к более эффективному запоминанию, чем его длительное изучение.
8. Эпизодическая память состоит из всех структур, свойственных той или иной культуре и позволяющих организовать познание мира.
9. В отличие от пространственной и последовательной организации памяти ассоциативная и иерархическая организация не обусловлена «внешними» факторами.
10. Всегда легче вспомнить какой-либо элемент материала, воспринятого в прошлом, чем узнать его среди других предъявленных элементов.
11. Кратковременная память существенно улучшается в возрасте от 5 до 11 лет.
12. Проактивная интерференция способствует запоминанию, а ретроактивная затрудняет его.
13. Память тесно связана с большинством процессов мышления.
14. Функциональная ригидность служит примером отрицательного влияния памяти, так как часто замедляет решение проблемы.
15. Формирование понятий сводится к познанию свойственных им атрибутов.
16. Случайный перебор всегда лучше, чем систематический.
17. Согласно бихевиористской концепции развития познавательных процессов, мышление и речь представляют собой проявление одной и той же двигательной активности.
18. С точки зрения Брунера, представление мира в форме мысленных образов у детей служит первой ступенькой к его символическому отображению.
19. В результате ассимиляции организм научается максимально использовать существующие формы поведения, и одновременно путем аккомодации он увеличивает число имеющихся поведенческих реакций.
20. Один из признаков завершения стадии конкретных операций — то, что ребенок становится способным объективно расшифровывать конкретную действительность.
21. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что у человека нет «запускающих сигналов», позволяющих другим людям реагировать на конкретную ситуацию.
22. Условием лингвистической компетентности является неявное знание закономерностей языка.
23. Согласно преформистской теории, каждый язык представляет собой лишь свойственный данной культуре вариант одной модели, общей для всех людей.
24. В соответствии с релятивистскими теориями языки различаются главным образом их поверхностной структурой.
25. По мнению конструктивистов, речь развивается так же, как и восприятие, память или мышление.

Выбрать правильный ответ

1. Сенсорная память

а) действует на уровне рецепторов;
б) действует меньше одной секунды;
в) лежит, в частности, в основе последовательных образов.
г) Все ответы верны.
2. Кратковременная память
а) длится до двух минут;
б) обладает емкостью, не превышающей 11 элементов;
в) позволяет долго помнить телефонный номер.
г) Все ответы неверны.
3. Долговременная память
а) обладает ограниченной емкостью;
б) обладает практически неограниченной длительностью;
в) более развита у пожилых лиц.
г) Все ответы верны.
4. Принцип специфичности кодирования касается
а) контекста, в котором осуществляется кодирование;
б) мотивации субъекта;
в) числа повторений одного и того же материала;
г) времени, необходимого для того, чтобы интегрировать материал.
5. Как показала Зейгарник, мы лучше помним какую-либо работу, если она
а) была доведена до конца;
б) осталась незаконченной;
в) была сознательно прекращена;
г) привела к вознаграждению.
6. Семантическая память — это такая память,
а) при которой информация обрабатывается в момент кодирования;
б) которая состоит из структур, позволяющих организовать познание мира;
в) в которой хранится информация, касающаяся жизненных событий.
г) Все ответы неверны.
7. Мы ориентируемся в днях недели или расположении слов в словаре благодаря
а) пространственной организации;
б) последовательной организации;
в) ассоциативной организации;
г) иерархической организации.
8. Иерархическая организация
а) позволяет упорядоченно работать семантической памяти;
б) основана на том, что каждый элемент отнесен к той или иной категории;
в) требует знакомства с определенными терминами.
г) Все ответы верны.
9. При извлечении информации из памяти всегда легче
а) вспомнить какой-то отдельно взятый элемент;
б) распознать элемент информации среди предъявленных других;
в) ответить на прямые вопросы;
г) не учитывать контекста.
10. Пожилые люди
а) обладают лучшей, чем у молодых, памятью на давние события;
б) сохраняют способность очень легко организовывать запоминаемый материал;
в) легче вспоминают что-то, чем узнают.
г) Все ответы неверны.
11. Ретроактивная интерференция
а) связана с событиями, происшедшими до запоминания данного материала;
б) лежит в основе положительного переноса при научении;
в) усиливается, если материалы сильно различаются.
г) Все ответы неверны.
12. Когда мы забываем прийти на важное свидание, то это обусловлено
а) торможением;
б) активным забыванием;
в) мотивированным забыванием.
г) Все ответы верны.
13. Память
а) всегда играет положительную роль в процессах мышления;
б) может вызвать некоторую функциональную ригидность;
в) всегда облегчает решение задачи.
г) Все ответы верны.
14. В случае, если понятие определяется двумя атрибутами, то это
а) дизъюнктивное понятие;
б) простое понятие;
в) формирующееся понятие.
г) Все ответы неверны.
15. При решении проблемы этап подготовки
а) это первый этап в процессе решения;
б) может занимать несколько дней;
в) позволяет собрать всю информацию, относящуюся к проблеме.
г) Все ответы верны.
16. Когда мы находим решение проблемы «наугад», то это
а) результат случайного перебора;
б) стратегия проб и ошибок;
в) часто приводит к неприятным последствиям.
г) Все ответы верны.
17. Из всех стратегий мышления систематический перебор
а) наиболее утомителен;
б) является наиболее строгим методом;
в) реже всего используется.
г) Все ответы верны.
18. Согласно бихевиористским концепциям развития познавательных функций
а) мысль — это внутренний диалог;
б) речь — это мысль, высказанная вслух;
в) мыслям всегда сопутствуют неявные движения.
г) Все ответы верны.
19. В области развития мышления когнитивистская концепция Брунера придает особое значение
а) двигательной активности;
б) мысленным образам;
в) речи.
г) Все ответы верны.
20. Согласно Пиаже, развитие мышления связано главным образом
а) с развитием речи;
б) с взаимодействием организма и окружающей среды;
в) с угасанием процесса ассимиляции.
г) Все ответы неверны.
21. Стадия формальных операций
а) достигается всеми в возрасте от 14 до 15 лет;
б) характеризуется формулировкой гипотез и выводов;
в) характеризуется развитием субъективного мышления.
г) Все ответы верны.
22. Человеческий язык характеризуется
а) наличием сигналов, запускающих те или иные поведенческие реакции;
б) возможностью передавать информацию о прошлых и будущих событиях;
в) ограниченной лингвистической компетентностью.
г) Все ответ верны.
23. Согласно теории научения, речь развивается в результате
а) интериоризации усвоенного языка;
б) последовательных приближений;
в) подражания «родительской модели».
г) Все ответы верны.
24. Преформистская теория развития речи подчеркивает в основном тот факт, что речь формируется в результате
а) обусловливания;
б) взаимодействия ребенка с окружающей средой;
в) давления, оказываемого данной культурой на ее представителей.
г) Все ответы неверны.
25. В соответствии с релятивистскими теориями любой язык «относителен» и зависит
а) от нашего восприятия мира;
б) от той или иной культуры;
в) от опыта, приобретенного путем обусловливания.
г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — непосредственную, кратковременную, долговременную; 2 — сенсорная, четверти; 3 — емкость, семи; 4 — хранения, беспредельна; 5 — знакомой; 6 — кодирования, контекст; 7 — незавершенной; 8 — связывается, контекстах; 9 — кодирование, хранение, извлечение; 10 — кодирования, кратковременной памяти, долговременной памяти; 11 — эпизодическая, семантическая; 12 — автобиографична; 13 — семантическая; 14 — Пространственная, последовательная; 15 — ассоциативной, общими, иерархической, категории; 16 — извлечения, узнать, вспомнить; 17 — возраст, неиспользование; 18 — Интерференция, проактивной интерференции, ретроактивной интерференцией; 19 — мотивированным, неприятных; 20 — мысленных, стратегий, переработки; 21 — ригидность, негативной, решение; 22 — формирование, проблем; 23 — формирование; 24 — Усвоить, дизъюнктивные; 25 — подготовка, инкубация, «озарение», оценка; 26 — стратегия, гипотезы; 27 — систематический, рациональный; 28 — диалог, выраженная вслух; 29 — активности, образов, символического; 30 — схемы, других, адаптироваться; 31 — ассимиляции, включить, видоизменяются, новой; 32 — сенсомоторная, конкретных, формальных; 33 — сигналы, сиюминутной; 34 — прошлых, будущих; 35 — компетентности; 36 — психолингвистики, языковой психологии; 37 — научения, преформистскую, релятивистские, конструктивистскую; 38 — научения, подражания; 39 — врожденными, лингвистическая, «матрицей»; 40 — мысли, интеллекта, отображения.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — Н; 3 — В; 4 — В; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — Н; 9 — В; 10 — Н; 11 — В; 12 — Н; 13 — В; 14 — В; 15 — В; 16 — Н; 17 — В; 18 — Н; 19 — В; 20 — В; 21 — Н; 22 — В; 23 — В; 24 — Н; 25 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — б; 4 — а; 5 — б; 6 — б; 7 — б; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — г; 12 — г; 13 — б; 14 — г; 15 — г; 16 — г; 17 г; 18 — г; 19 — г; 20 — б; 21 — б; 22 — г; 23 — г; 24 — г; 25 — б.

Глава 9. Адаптация и творчество

Интеллект

«Всякий умный человек знает, что такое интеллект… Это то, чего нет у других!» (McNemar, 1964). Из этого шуточного высказывания становится ясно, что определений интеллекта, наверное, не меньше, чем людей, которые пытаются такие определения сформулировать.

Природа интеллекта

Очень долго существовало два мнения относительно интеллекта. Согласно первому из них, интеллект — черта сугубо наследственная: либо человек рождается умным, либо нет. В соответствии же со второй точкой зрения интеллект связан со скоростью восприятия или реагирования на внешние стимулы.

Еще в 1816 году немецкий астроном Бессель утверждал, что он может определить уровень интеллекта своих сотрудников по скорости их реакции на световую вспышку.
В 1884 году английский ученый Гальтон (родственник Дарвина) предъявлял серию тестов лицам, посещавшим Лондонскую выставку. Гальтон был убежден, что представители определенных семей биологически и интеллектуально выше других людей, а также, что женщины в этом отношении явно уступают мужчинам. На выставке Гальтон предлагал десяти тысячам людей подвергнуться различным измерениям (рост, окружность головы и др.) и испытаниям (разного рода тестам на зрительное различение и мышечную силу). К его большому удивлению, по этим данным выдающиеся деятели науки не отличались от простых смертных. Более того, ему пришлось констатировать, что у женщин многие показатели оказались лучше, чем у мужчин.
В 1885 году Дж. Кэттелл разработал с десяток более «психологичных» тестов, которые он назвал «ментальными». В этих тестах определялись быстрота рефлексов, время реакции, время восприятия определенных раздражителей, болевой порог при надавливании на кожу, число букв, запоминаемых после прослушивания буквенных рядов, и т. п. С помощью этих тестов Кэттелл определил параметры реакций на раздражители разной силы. Оказалось, например, что среднее время восприятия звука составляет около 0,1 секунды, а среднее время реакции на тот же звук — примерно 0,2 секунды. Особенно важным результатом явился тот факт, что если у большинства людей эти показатели лишь ненамного отклоняются от среднего уровня, то у какой-то части испытуемых время реакции было значительно больше или меньше наиболее типичных величин. Представив эти данные графически, Кэттелл получил колоколообразную кривую, сходную с кривыми распределения некоторых физических или химических показателей (см. приложение Б).
Представления, сформировавшиеся в результате двух этих разнообразных исследований, легли в основу способов объективной оценки интеллекта. При этом была создана определенная концепция человеческого разума, продержавшаяся в течение многих лет.
В тестах, которые были разработаны позже, показателем эффективности служило время, затраченное испытуемым на решение предложенных задач. Главным измерительным прибором психологов стал хронометр: чем быстрее справлялся с заданием испытуемый, тем больше он набирал очков.
Колоколообразное распределение времени реакции, полученное Кэттеллом, было использовано для оценки интеллекта с помощью различных тестов и для выяснения вопроса о том, как распределяется уровень интеллекта среди населения. При этом по одну сторону от среднего уровня оказывались «отсталые», а по другую — «сверходаренные». И наконец, периодически всплывало представление о том, что интеллект должен быть наследственным свойством и составлять в основном прерогативу белой «расы». Это представление и до сих пор дискутируется на страницах солидных научных журналов.
Между тем ученые, разработавшие первые тесты на интеллект (например, Binet, Simon, 1905), рассматривали это свойство более широко. По их мнению, человек, обладающий интеллектом, — это тот, кто «правильно судит, понимает и размышляет» и кто благодаря своему «здравому смыслу» и «инициативности» может «приспосабливаться к обстоятельствам жизни».
Эту точку зрения разделял и Векслер — ученый, создавший в 1939 году первую шкалу интеллекта для взрослых. Он считал, что «интеллект — это глобальная способность разумно действовать, рационально мыслить и хорошо справляться с жизненными обстоятельствами», т. е., короче говоря, «успешно меряться силами с окружающим миром».
Сегодня большинство психологов согласны именно с этим определением интеллекта, который рассматривается как способность индивидуума адаптироваться к окружающей среде .
Вызывает удивление, однако, что те же ученые, которые сформулировали такого рода концепцию, в предлагаемых ими тестах приняли за главный показатель интеллекта скорость выполнения определенных заданий. Подобный показатель, так же как и построение кривых распределения по интеллекту, плохо согласуется с широким понятием адаптации. Этот парадокс можно объяснить только упомянутыми уже историческими традициями и определенной системой школьного воспитания. К этим вопросам мы еще вернемся в настоящей главе.
Что же касается самих тестов на интеллект, то они в значительной степени зависят от того, как каждый исследователь представляет себе это свойство личности. И хотя в настоящее время психологи пришли к согласию по поводу общего определения интеллекта, его компоненты и способы их оценки все еще вызывают споры.

Структура интеллекта

Является ли интеллект единым целым или он состоит из отдельных способностей, соответствующих специфическим потенциям? Нельзя ли определить интеллект как набор таких потенций, число и значение которых зависит от встающих перед индивидуумом задач? Не существуют ли различные типы интеллекта для задач разных уровней сложности?

В нашем веке были сформулированы различные теории, пытавшиеся ответить на эти вопросы. Краткий обзор этих теорий мы и постараемся дать в настоящем разделе.

ФакторG

Вначале века Спирмен (spearman, 1904) пришел к выводу, что он может, исходя из поведения индивидуума, выделить некий «генеральный» фактор интеллекта, который он назвал факторомG

. Однако нельзя было не признать, что при решении арифметической задачи, ремонте двигателя или изучении иностранного языка мозг работает по-разному. Некоторые люди более способны к одним видам деятельности, чем к другим, хотя общий («генеральный») уровень интеллекта у них может быть сходным. Поэтому Спирмен наряду с фактором G ввел еще фактор S, служащий показателем специфических способностей.Итак, с точки зрения Спирмена, каждый человек характеризуется определенным уровнем общего интеллекта, от которого зависит, как этот человек адаптируется к окружающей среде. Кроме того, у всех людей имеются в различной степени развитые специфические способности, проявляющиеся в решении конкретных задач такой адаптации.

Интеллект и первичные способности

Многие психологи поняли, что представление о едином интеллекте не вполне соответствует действительности и не отражает всего разнообразия задач, которые возникают при адаптации к окружающему миру. Каждый человек в повседневной жизни действует по-своему, и его интеллект при этом проявляется в его перцептивных, мнемических, языковых, счетных и иных способностях.

Тёрстоун (Thurstone, 1938) с помощью статистических методов исследовал эти различные стороны общего интеллекта, которые он назвал первичными умственными потенциями . Он выделил семь таких потенций:
1) счетную способность , т. е. способность оперировать числами и выполнять арифметические действия;
2) вербальную (словесную) гибкость , т. е. легкость, с которой человек может объясняться, используя наиболее подходящие слова;
3) вербальное восприятие , т. е. способность понимать устную и письменную речь;
4) пространственную ориентацию , или способность представлять себе различные предметы и формы в пространстве;
5) память ;
6) способность к рассуждению ;
7) быстроту восприятия сходств или различий между предметами или изображениями, а также их деталей.
По мнению Тёрстоуна, достаточно лишь разработать тесты на каждую из этих способностей, и можно будет вычертить профиль интеллектуального потенциала индивидуума (рис. 9.1). Оказалось, однако, что все эти способности отнюдь не столь независимы друг от друга, как полагал Тёрстоун, и что необходима еще бо льшая детализация факторов интеллекта.

Рис. 9.1. Пример теста, разработанного Тёрстоуном для оценки пространственных представлений. Необходимо указать, какая рука изображена на каждой из этих картинок — левая или правая.

Некоторые психологи, например Гилфорд (Guilford, 1959), выделили до 120 факторов интеллекта, исходя из того, для каких умственных операций

они нужны, к каким результатам приводят эти операции и каково их содержание (как мы уже знаем, оно может быть образным, символическим, семантическим или поведенческим) (рис. 9.2).

Рис. 9.2. Структура интеллекта по Гилфорду. Его кубическая модель представляет собой попытку определить каждую из 120 специфических способностей, исходя их трех размерностей мышления: о чем мы думаем (содержание), как мы об этом думаем (операция) и к чему приводит это умственное действие (результат). Например, при заучивании таких символических обозначений, как сигналы азбуки Морзе (E12), при запоминании семантических преобразований, необходимых для спряжения глагола в том или ином времени (DV3), или при оценке изменений в поведении, когда необходимо пойти на работу по новому пути (AV4), вовлекаются совсем различные типы интеллекта.

Специфика интеллектуальной активностив зависимости от выполняемой задачи

Вотличие от всех упомянутых выше психологов Томсон (thomson, 1939) не остановился на анализе способностей или факторов, благодаря которым могут решаться различные задачи. Он занялся изучением самих этих задач и всей совокупности факторов, которые нужны для их решения. Томсон отмечал, что для выполнения любого задания — будь то приготовление какого-то блюда, овладение музыкальным инструментом, ремонт автомобильного мотора или изучение раздела нашей книги — необходимо одновременное участие множества различных и, как правило, специфических факторов.

Кроме того, становление каждого из этих факторов индивидуально. Оно зависит от накопленного багажа знаний и от особенностей мышления и действия, которые могут быть врожденными или приобретенными (Thomson, 1952). Поэтому, как полагает Томсон, очень трудно или даже невозможно измерять и сравнивать между собой столь разнообразные и индивидуальные способности.

Уровни интеллекта

По мнению некоторых психологов, одни задачи требуют конкретного, а другие — абстрактного интеллекта.

Конкретный , или практический, интеллект помогает нам решать повседневные проблемы и ориентироваться в наших взаимоотношениях с различными предметами. В связи с этим Йенсен (Jensen, 1969) относит к первому уровню интеллекта так называемые ассоциативные способности, позволяющие использовать определенные навыки или знания и вообще информацию, хранящуюся в памяти. Что касается абстрактного интеллекта, то с его помощью мы оперируем словами и понятиями, и Йенсен относит его ко второму уровню интеллекта — уровню когнитивных способностей .По мнению Йенсена, соотношение между этими двумя уровнями у каждого человека определяется наследственными факторами. Несколько позже, когда мы будем обсуждать вопрос о роли врожденного и приобретенного в развитии интеллекта, мы еще вернемся к этому автору и к его весьма острым полемичным представлениям (см. досье 9.1).

Истоки интеллекта

Как же развиваются различные потенции и как благодаря им происходит становление более или менее разумного поведения?

Развитие интеллекта

По мнению Кэттелла (Cattell, 1967), у каждого из нас уже с рождения имеется потенциальный, или «жидкий», интеллект (intelligence fluide). Именно он лежит в основе нашей способности к мышлению, абстрагированию и рассуждению. Примерно к 20 годам этот интеллект достигает своего наибольшего расцвета. С другой стороны, формируется «кристаллический» интеллект (intelligence cristallisйe), состоящий из различных навыков и знаний (лингвистических, математических, социальных и т. п.), которые мы приобретаем по мере накопления жизненного опыта.

Потенциальный интеллект — это совокупность врожденных способностей, которые используются индивидуумом для решения проблем адаптации к окружающей среде. «Кристаллический» же интеллект образуется именно при решении этих проблем и требует развития одних способностей за счет других, а также приобретения конкретных навыков.
Хебб (Hebb, 1974) с несколько иных позиций выдвигает представление об интеллектах A и B. Интеллект A — это тот потенциал, который создается в момент зачатия и служит основой для развития интеллектуальных способностей личности. Что касается интеллекта B, то он формируется в результате взаимодействия этого потенциального интеллекта с окружающей средой. Оценить можно только этот «результирующий» интеллект, наблюдая, как совершает умственные операции индивидуум. Поэтому мы никогда не сможем узнать, что представлял собой интеллект A. В лучшем случае, по мнению Хебба, мы могли бы лишь примерно оценить этот интеллект, если бы знали, что индивидуум уже с первых мгновений жизни находился в идеальных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие наследственного потенциала, что, конечно, неосуществимо.

Факторы интеллектуального развития

Развитие интеллекта зависит от тех же факторов, что и развитие других функций организма, т. е. от генетических и иных врожденных факторов, с одной стороны, и от окружающей среды — с другой.

Генетические факторы.Генетические факторы представляют тот потенциал, который ребенок получает с наследственной информацией от своих родителей. Именно этот потенциал служит основой для тех возможностей, которые будут использоваться организмом по мере его роста и созревания для эффективного взаимодействия с окружающей средой. Об этих генетических факторах почти ничего не известно. В сотнях тысяч генов, расположенных в хромосомах, кроется еще множество загадок. До сих пор были выявлены лишь некоторые из этих генов, ответственные за ряд физических признаков организма или обусловливающие грубые дефекты его развития. В большинстве случаев о наличии или отсутствии того или иного генетического фактора можно судить только после рождения ребенка note 146. Кроме того, мы еще не знаем о том, обусловлена ли та или иная способность отдельными генами или их сочетаниями, и нам не известно, как происходит формирование этих способностей на уровне физиологии нервной системы.note 147
Единственное, что мы знаем наверняка, — это то, что в определенной степени от этих факторов зависит направление интеллектуального развития индивидуума. Однако если мы можем с уверенностью утверждать, что человеку передаются по наследству какие-то интеллектуальные механизмы или по крайней мере «сырье» для построения таких механизмов, то это еще не значит, что индивидуум наследует определенный уровень «чистого» интеллекта, зависящий от его уровней у родителей.
Другие врожденные факторы.Это такие факторы, которые действуют во время развития организма от момента оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом до рождения. К ним могут относиться хромосомные аномалии, возникающие еще до оплодотворения, неполноценное питание или определенные заболевания матери во время беременности, а также употребление ею лекарственных и иных веществ, вредных для плода.
Во время пренатального (внутриутробного) развития ребенок живет практически «одной жизнью» с матерью. Поэтому сильные нарушения физического и психического равновесия у матери в это время могут оказывать влияние, подчас необратимое, на реализацию генетического потенциала ребенка и затруднить последующее взаимодействие его с окружающей средой.
Хромосомные аномалии.Некоторые хромосомные аномалии передаются по наследству, однако очень многие из них связаны с какими-то нарушениями в процессе образования сперматозоида или яйцеклетки. Это касается, в частности, болезни Дауна, а также некоторых аномалий, связанных с набором половых хромосом.
Для болезни Даунаnote 148 характерен типичный внешний вид больного (рис. 9.3), однако вся тяжесть этого заболевания обусловлена теми последствиями, которые оно имеет для умственного развития ребенка. Лишь в 3-4% случаев болезнь Дауна передается по наследству. В остальных же случаях, по-видимому, главным фактором этого заболевания служит немолодой возраст родителей. В среднем оно встречается у одного из 700 детей; если мать не старше 25 лет, то вероятность этого заболевания составляет 1/2000, а если ей больше 45 лет — 1/40. Известно, однако, что в одном случае из четырех болезнь Дауна связана с аномалией сперматогенеза у немолодого отца. У детей с этим заболеванием обычно наблюдается дебильность в легкой степени, которая частично компенсируется их большой общительностью; эта черта, как мы увидим позже, служит важным фактором адаптации у человека.note 149

Рис. 9.3. Трисомия-21 — определенного рода хромосомная аномалия — приводит к интеллектуальным дефектам, компенсируемым общительностью детей, страдающих этим заболеванием.

Что касается аномалий, связанных с патологией половых хромосом

, то они обусловлены тем, что в ядре оплодотворенной яйцеклетки либо отсутствует одна хромосома X или Y, либо имеется лишняя половая хромосома того или другого типа note 150. Подобные аномалии не только приводят к изменению половых признаков, но и чаще всего сопровождаются задержкой умственного развития, которая нередко может быть причиной умственной отсталости (см. приложение А).note 151
Нарушения питания плода.Клетки головного мозга развиваются в основном во время внутриутробного периода, и поэтому для синтеза ДНК и других компонентов, необходимых для их нормальной деятельности, в этот период им требуются разнообразные питательные вещества.
Данные о роли питания матери в развитии плода пока еще противоречивы. Однако весьма вероятно, что серьезные нарушения питания матери могут оказать влияние на последующую умственную деятельность ребенка. Наиболее ярким примером служит кретинизм — дефект умственного развития, возникающий у детей в изолированных горных селениях из-за недостатка иода в рационе у женщин note 152.
note 153
Проблемы развития детей и их здоровья, с которыми сталкивается большинство бедных и развивающихся стран, во многом связаны с недостаточным питанием населения. Однако вполне возможно, что они усугубляются из-за влияния плохого питания женщин на умственное развитие их детей. В результате интеллектуальный потенциал, необходимый для эффективного решения жизненных проблем, оказывается сниженным задолго до того, как ребенок с этими проблемами столкнется.
Заболевания в период беременности.Различные заболевания, возникающие во время беременности, могут пагубно отразиться на развитии ребенка. Достаточно упомянуть такие болезни, как диабет, сифилис или краснуха. Известно, например, что у матери краснуха протекает легко, но при заражении ею в первые месяцы беременности она приводит к необратимым дефектам зрения, слуха и особенно интеллектуальных функций у ребенка.
Употребление матерью лекарственных и других веществ.Многие вещества могут серьезно нарушать развитие утробного плода. Установлено, что злоупотребление в первые месяцы беременности некоторыми антибиотиками, транквилизаторами типа элениума или даже аспирином может приводить к значительной задержке умственного развития новорожденного. Такие же последствия возможны и в том случае, если мать во время беременности употребляет алкоголь или курит.

Факторы окружающей среды

С каким бы потенциалом ни родился ребенок, очевидно, что необходимые ему для выживания формы интеллектуального поведения смогут развиваться и совершенствоваться лишь при контакте с той средой, с которой он будет взаимодействовать всю жизнь. Действительно, если в самом начале жизни интеллектуальные функции, по-видимому, определяются только наследственными факторами, то очень скоро ситуация становится иной. Уже начиная с года или двух ребенок приобретает способность более или менее эффективно взаимодействовать со своим физическим и социальным окружением. При этом все более и более сложные обстоятельства и ситуации, в которые он попадает, могут оказаться решающими для хода его дальнейшей жизни.

Питание.Серьезная недостаточность питания ребенка, по-видимому, особенно сильно сказывается в первые шесть месяцев. Однако если в дальнейшем ребенок начинает питаться нормально и жить в стабильных условиях с достаточной психической стимуляцией, то он уже к 4-5 годам может догнать в своем развитии сверстников, получавших нормальное питание с момента рождения (Lloyd-Still, 1976). Совершенно ясно, однако, что такая компенсация невозможна для детей Калькутты, Эфиопии или западных гетто; у них нарушения, возникшие еще в связи с неблагоприятными условиями протекания беременности, будут лишь усиливаться и более четко проявляться в результате каждодневного недоедания (рис. 9.4).

Рис. 9.4. Плохое питание матери во время беременности и ребенка в детстве может приводить к необратимым нарушениям интеллектуального развития детей в неблагоприятных условиях — в частности, в странах третьего мира.

Психическая стимуляция.

Психическая стимуляция уже с первых месяцев жизни может иметь решающее значение для интеллектуального развития ребенка — может быть, даже еще большее, чем правильное питание или физический уход. Было, например, показано, что у детей, воспитанных в учреждениях, где общение было сведено к минимуму (на 10 детей приходилась только одна воспитательница), уже со второго года жизни отмечается значительное отставание в двигательной и речевой сфере. Напротив, если дети росли у родителей, которые постоянно стимулировали их психику, давая им возможность общаться с разными людьми, манипулировать с новыми предметами и осваивать новые навыки, то они развивались гармонично и неуклонно прогрессировали (Elardo et al., 1976).В 1967 году Хебер и его сотрудники (Heber et al., 1972) отобрали для изучения 40 новорожденных негритят из самых неблагополучных пригородов Милуоки (шт. Миссури). У их матерей были явные интеллектуальные дефекты, а отцов в большинстве случаев в семье не было. Половина этих детей была оставлена со своими матерями без какого-либо вмешательства экспериментаторов, а 20 остальных детей воспитывались по специальной программе, в ходе которой их семьи получали рекомендации по уходу за детьми, а также постоянную профессиональную помощь. В возрасте 2,5 лет эти дети были взяты в учреждения, где они вплоть до поступления в школу (в 6 лет) получали специальное образование из расчета 35 часов в неделю.
Когда спустя три года Хебер протестировал всех детей, оказалось, что те из них, которые воспитывались по специальной программе, получили баллы более высокие или такие же, как обычные дети их возраста (независимо от цвета кожи). Что касается детей, оставшихся в семье и служивших контрольной группой, то их интеллектуальный уровень был значительно ниже среднего: разница в IQ (коэффициенте интеллектуальности) между опытной и контрольной группами составляла 20-30 баллов.
Можно возразить, что такого рода специальные программы воспитания чрезвычайно далеки от обычной жизни, и поэтому неудивительно, что столь большие усилия оказались весьма эффективными. Однако еще более поразительные результаты получили Скилс с сотрудниками (Skeels et al., 1966) при помощи гораздо менее сложных методов.
В 30-е годы Скилс занимался малолетними детьми в одном из сиротских пансионатов штата Айова. Этих младенцев считали умственно отсталыми, и они целые сутки напролет оставались одни в своих кроватках. При этом они были отделены друг от друга высокими занавесками, и поскольку воспитателей в пансионате не хватало, вся их психическая стимуляция сводилась к немногочисленным контактам с нянями во время ухода и кормления.
Скилс решил попробовать поместить 13 таких детей в другие условия, а именно в заведение для умственно неполноценных женщин. При этом он полагал, что детей по крайней мере будут баюкать и ласкать. Именно это и произошло: очень скоро женщины приняли этих младенцев как своих. С этого момента развитие детей с каждым днем начало меняться. У них сформировалась речь, и вскоре их интеллект достиг нормы.
Одна из сотрудниц Скилса поддерживала связь с этими бывшими детьми около 40 лет, и она сообщает, что все они стали полноправными членами общества. Многие из них обзавелись семьей и имели детей, а четверо получили высшее образование. Что касается остальных 12 детей, которые остались в прежних условиях в пансионате, то они так и не достигли нормального интеллектуального уровня, и всего несколько лет назад треть из них еще жила в специальных заведениях.
Влияние числа детей в семье.Можно было бы предположить, что умственное развитие ребенка будет тем гармоничнее, чем больше у него братьев и сестер. Однако на самом деле, как показала работа двух сотрудников Зайонца (Zajonc, 1975), это совсем не так. Оказалось, что чем больше в семье детей, тем ниже их средний коэффициент интеллектуальности. Кроме того, было обнаружено, что первенцы всегда оказываются более развитыми, чем их младшие братья и сестры. Самые высокие баллы были получены старшими детьми из семей, где было лишь двое детей, а самые низкие — самыми младшими в семьях с девятью детьми. Разница в IQмежду этими двумя крайними группами составляла около 10 баллов. Подробнее эти результаты обсуждаются в документе 9.1.
Итак, существует, по-видимому, тесная связь между интеллектуальным развитием ребенка и его возможностями общаться со взрослыми в течение достаточно долгого времени. Разумеется, это осуществимо только в небольших семьях, которые наиболее обычны в средних и привилегированных слоях общества.
Социальное положение.Было показано, что если у детей в первый год жизни отмечаются умственные или двигательные дефекты, то детям из малоимущих слоев в дальнейшем труднее наверстать свое отставание, чем детям из средних слоев (Rubin, Balow, 1979).
С другой стороны, оказалось, что школьная успеваемость юных негров и метисов, родившихся в материально неблагополучных семьях, но с первых месяцев жизни воспитанных в обеспеченных семьях представителей белой расы, существенно выше, чем успеваемость у цветных детей, выросших в их родной среде (Skarr, Weinberg, 1976).
Исследования, проведенные во Франции (Schiff et al., 1980), тоже показали, что IQ у детей, родившихся в бедных семьях, но воспитанных в семьях из привилегированного слоя, примерно на 20 баллов выше, чем у их братьев и сестер, воспитанных родителями.
Кажется несомненным, что между социальной средой, в которой растет ребенок, и его школьной успеваемостью существует тесная связь. Какие же факторы ее обусловливают?
Социальное положение и школьная успеваемость.До начала нашего века в большинстве западных стран на ребенка смотрели как на «взрослого в миниатюре», который более или менее быстро (в зависимости от социального происхождения) приобщается к миру взрослых. Если ребенок принадлежал к обеспеченному слою, то его воспитанием занимались гувернер или учителя, обучавшие его законам жизни общества и тому, как правильно себя в этом обществе вести. Напротив, дети «из народа» с семи или восьми лет постепенно приобщались к труду — будь то в поле, в лесу, в мастерской или на заводе. В этом трудовом мире интеллектуальное развитие было тесно связано с усвоением профессиональных навыков и в значительной мере зависело от трудового коллектива и от взаимоотношений с этим коллективом и начальством. Важнейшим фактором развития интеллекта был род занятий ребенка: в одних случаях нужно было постоянно думать о повышении мастерства, а в других, наоборот, требовалась монотонная отупляющая работа.
Так незаметно ребенок вступал во взрослую жизнь, и надо сказать, что по этому пути пока еще идут три четверти всего населения Земли. Мышление и интеллектуальные проявления формировались в определенных рамках, характерных для той среды, в которой предстояло жить будущему взрослому человеку. У представителей привилегированных слоев интеллект развивался в более «абстрактном» направлении в соответствии с их уровнем культуры. В народных же массах интеллект должен был носить «практический» характер и отражать профессиональные навыки. Что касается женщин, то из-за традиционного подхода к их роли в обществе различия были выражены в меньшей степени. От них требовался достаточно практический ум для ведения хозяйства. На это могли наслаиваться в зависимости от социального происхождения женщины некоторые элементы культуры.
При демократизации начального, а затем среднего образования была поставлена задача дать каждому человеку возможность максимально развить свои способности с тем, чтобы он мог полностью реализовать имеющиеся у него возможности. В то же время школа взяла за основу старую модель обучения, и в ней сохранились ценности и представления о культуре и интеллекте, свойственные (как раньше, так и по сей день) привилегированным слоям. Это было сделано в надежде на то, что представления, характерные для низших классов, смогут измениться в пользу «элитарной» культуры. При этом не была учтена социальная действительность, которая не может меняться столь быстро — по прошествии сотни лет она все еще остается прежней.
В низших слоях и неблагополучных этнических меньшинствах жизненная реальность все рассматривается как ежедневная борьба за выживание, а не как возможность эстетического и интеллектуального развития. Поэтому такие группы населения все еще остаются мало восприимчивыми к культуре, никак не связанной с их повседневными нуждами (Caouette, 1979).
Ребенок, вышедший из низших слоев, оказывается в «подвешенном» состоянии между школьным воспитанием, которое не находит отклика в его семье, с одной стороны, и повседневной жизнью, свойственной его среде и заставляющей его как можно быстрее приобщиться к миру труда с целью обретения самостоятельности (Snyders, 1976).
Даже в том случае, когда в семье для таких детей создаются благоприятные условия и они получают возможность пойти по дороге, которая может привести к диплому специалиста, им все равно придется столкнуться с ограниченностью традиционного воспитания в школе, чаще всего абсолютно оторванной от жизни (см. документ 9.2). Ясно, что в подобной системе только благодаря особым личностным свойствам и сильной внутренней мотивации ребенок из низших слоев может преодолеть те препятствия, которые встанут перед ним на пути к «интеллигентности» и университетскому образованию. Именно в такой системе школьного воспитания и на базе присущих ей оценочных критериев были разработаны так называемые тесты на умственное развитие.

Оценка интеллекта

Тесты для оценки интеллекта появились еще в начале нынешнего века, когда французское правительство поручило Бине составить шкалу интеллектуальных способностей для школьников. В 1881 году было введено всеобщее обязательное обучение. Это быстро привело к тому, что в перегруженных классах оказались вместе и «одаренные», и явно «отсталые» дети, объединенные лишь по возрастному признаку. Задача Бине заключалась в том, чтобы более правильно распределить школьников по ступеням обучения в зависимости от их «интеллекта».

Требование, которое школа предъявляла (и, как мы уже знаем, предъявляет по сей день) к ученику, — это быстрое выполнение заданий, требующее мобилизации памяти, формирования понятий и решения проблем, имеющих порой лишь отдаленное отношение к повседневному опыту ребенка. Главной бедой преподавателей при этом стала медленная работа некоторых детей, из-за которых отставал весь класс. В связи с этим понадобились критерии для того, чтобы «медленных» детей направлять в более младшие классы, а «средние» и «быстрые» ученики могли продвигаться с достаточной по принятым педагогическим критериям скоростью.
Именно исходя из такой концепции обучения и соответствующего ей типа интеллекта, Бине и создал свою шкалу, которая была опубликована им в 1905 году.

Первый тест и представление об умственном возрасте

Вначале Бине собрал весьма обширную информацию о тех знаниях и навыках, которые давались школой. Выяснилось, что от учеников требуется, например, знать названия частей тела, повторять какие-то фразы или цифры, сравнивать между собой два отрезка прямых или две точки, срисовывать квадрат или ромб, осуществлять обратный счет, описывать какие-то картинки и т. д.

Бине предложил задания по всем этим пунктам детям из выборки, включавшей представителей различных возрастов, и для каждый возрастной группы отобрал те задания, с которыми справились 50-80% детей этой группы. После ряда дополнительных проверок он отобрал десять наборов по шесть заданий в каждой, причем каждый набор соответствовал определенной возрастной группе от 3 до 12 лет (см. табл. 9.1, А).

Таблица 9.1. Примеры заданий в интеллектуальных тестах

А. Задания теста Стэнфорд-Бине
4 года(по 2 месяца за каждое выполненное задание)1. Сравнить отрезки прямых разной длины
2. Выявить различие в форме фигур
3. Сосчитать 4 монеты
4. Срисовать квадрат
5. Показать хорошее понимание вопросов: «Что надо делать, когда хочется спать? Когда холодно? Когда хочется есть?»
6. Повторить 4 цифры
9 лет (по 2 месяца за каждое выполненное задание)1. Указать сегодняшнюю дату (день недели, число месяца, месяц, год)
2. Классифицировать 5 предметов
3. Дать сдачу
4. Повторить 4 цифры в обратном порядке
5. Построить предложение, включающее три слова (мальчик, река, мяч; работа, деньги, люди; пустыня, реки, озера)
6. Найти рифму к трем различным словам (например, название животного, рифмующееся с «ложка», название цветка, рифмующееся с «день», и т. п.)
Б. Задания шкалы интеллекта Векслера для детей(WISC)

Вербальная шкала

Невербальная шкала

1. Знания

(6-й вопрос набора из 30 вопросов): «В каком магазине покупают сахар?»1. Дополнить рисунки: 20 рисунков, в каждом из которых надо найти недостающую деталь (например, ухо у лисицы, ленту на шляпе)

2. Суждения

(5-й вопрос набора из 14 вопросов): «Что ты будешь делать, если увидишь, что к поврежденным рельсам подходит поезд?»2. Сюжет из картинок: разложить картинки так, чтобы получился сюжет (например, матч боксеров, пожар, рыбная ловля)

3. Арифметика

(8-й вопрос набора из 16 вопросов): «Сколько стоят три сигары, если каждая стоит семь центов?»3. Составление целого из частей: воспроизвести по двумерным моделям геометрические фигуры из разноцветных элементов

4. Сходство

(11-й вопрос набора из 16 вопросов): «Что общего между ножницами и котлом?»4. Сборка: собрать мозаику из элементов

5. Словарный запас

(19-й вопрос набора из 40 вопросов): «Что такое глицерин?» (*)5. Подстановка: соотнести определенные знаки с символами в серии из 45 фигур

6. Память

(6-я серия из девяти): «Повтори: 3—8—9—1—7—4. Теперь опять повтори цифры, но в обратном порядке: 1—6—5—2—9—8»

*) Или: алмаз, шпага, микроскоп, шпионаж, строфа и т. д.

При использовании таких тестов ребенку определенного хронологического возраста (ХВ) (т. е. возраста, исчисляемого по дате его рождения) предъявлялись наборы заданий для детей 3, 4 и т. д. лет, и так до тех пор, пока не оказывалось, что он уже не в состоянии за ограниченное время (как в школе) выполнить три задания подряд.

Поскольку для каждой возрастной группы (соответствующей диапазону в 12 месяцев) было разработано по 6 заданий, следовало засчитать два месяца за каждое выполненное задание и сложить все эти цифры, чтобы получить число месяцев, соответствующее, по Бине, умственному возрасту (УВ) ребенка note 154. Так, если хронологический возраст ребенка 7 лет (84 месяца) и он решил все задания для детей 3, 4 и 5 лет, четыре задания для детей 6 лет и два задания для детей 7 лет, то в целом его умственный возраст составит 24 месяца + 12 + 12 + 8 + 4 месяца = 72 месяца = 6 лет. Отсюда делается вывод, что по уровню интеллекта такой ребенок отстает от своих сверстников на год.
note 155

Понятие о коэффициенте интеллектуальности(IQ)

Вскоре, однако, стало ясно, что разница, например, в 30 месяцев (2,5 года) между умственным и хронологическим возрастом для ребенка 5 лет и 12,5 лет — не одно и то же. В первом случае эта разница составляет половину хронологического возраста, а во втором — всего лишь 1/5.

В связи с этим немецкий психолог Штерн в 1912 году предложил математическое уравнение, позволяющее независимо от хронологического возраста ребенка «соотнести» его с «нормальными» детьми этого же возраста. В результате очень простых расчетов он получил некий показатель, отражающий связь между умственным и хронологическим возрастом; он назвал этот показатель коэффициентом интеллектуальности (IQ).
Концепция такого коэффициента основана на представлении о том, что нормальный ребенок — это такой ребенок, у которого умственный возраст соответствует хронологическому. Рассчитаем, например, этот коэффициент для десятилетнего ребенка:
IQ =