Что такое растительные сообщества

После того как установлены фитоценозы, из них, как из кирпичей, строят иерархию синтаксонов, причем согласовывают полученные результаты с ранее созданными классификационными схемами для смежных районов. Согласование возможно за счет того, что результат классификации излагается не чисто словесно, но обязательно строго документируется специальными фитоценологическими таблицами, которые содержат по нескольку описаний на каждый установленный синтаксон.

Создаваемая иерархия является открытой системой, в которую включается все новый и новый материал — выделяются новые субассоциации, ассоциации, порядки и т. д. При этом происходит процесс, называемый синтаксономическим скольжением, когда выделенные ранее ассоциации становятся союзами, союзы — порядками, порядки — классами и т. д. В результате увеличивается общая сложность системы. Укрупненность единиц в первом приближении всегда неизбежна, так как это лишь стартовая точка для начала многолетнего синтаксономического скольжения, которое будет происходить при переобработках данного материала при сравнении его с обработками смежных территорий или при появлении новых описаний растительности данного района.

На синтаксономическом этапе очень велика роль такта исследователя, т. е. его субъективного видения создаваемой иерархии. Для одной и той же совокупности растительности может быть предложено две схемы, и это никого не удивляет, обе они оказываются правомочны, так как документированы конкретными описаниями и потому могут быть легко сопоставлены. Далее в ходе исторического развития школы происходит то, что называется в современной науке методом экспертных оценок. Не вступая в особо жаркую полемику и внимательно изучая различные способы построения синтаксономической иерархии для данной растительности, исследователи выбирают ту схему, которая кажется им более правильной. За счет этого накапливающегося коллективного опыта система становится все более и более согласованной, "выживают" только те синтаксоны, которые "понравились" многим коллегам. Такая "демократия" в синтаксономии дает очень хорошие результаты, и именно эта привлекательность результатов, которые ныне выросли в развитые классификационные системы для растительности Европы, Японии, Австралии, многих районов Африки и т. д., объясняет "агрессивность" классификационного подхода Браун-Бланке, который сегодня практически стал единым международным синтаксономическим языком, аналогичным по значимости системе видов К. Линнея.

Для того чтобы объяснить, как работает направление Браун-Бланке, приведу две аналогии. Создание системы подобно игре ансамбля диксиленд, где задан ритм, проиграна система, указана тональность, а далее музыканты могут импровизировать как угодно, но не выходя за рамки этих "параметров". Это полная противоположность симфоническому оркестру, где музыканты уткнули носы в пюпитры с нотами и, кроме того, достичь полной слаженности им помогает палочка дирижера. Естественно, что было бы неплохо на этих "симфонических" принципах построить работу классификаторов растительности, но это практически невозможно. Субъективизм первых этапов исследования — произвольность выделения сообществ, такт исследования при синтаксономическом анализе и т. д. делают более целесообразным именно "импровизационный" стиль, который прошел апробацию историей и утвердил себя.

Поскольку природе растительности не присуща иерархия, признаки, на основании которых выделены синтаксоны высшего ранга, иногда, увы, бывают выражены довольно слабо у конкретных сообществ, которые сгруппированы в низшие единицы. В этом проявляется отличие от системы видов растений, где, скажем, признаки цветка бобовых с характерным разделением на пять лепестков (два сросшихся в лодочку и три раздельных — два весла и парус) со спайнолепестной чашечкой, десятью тычинками и одним пестиком присущи всем видам, включенным в семейство. Если представить, что все виды бобовых расположены рядом на какой-то гигантской тарелке и посмотреть, какое положение по отношению к этой совокупности занимают диагностические признаки семейства, то окажется, что каждый из них охватывает всю совокупность, т. е. как бы подобен блину, способному закрыть всю тарелку, а поскольку признаков много, эти блины образуют стопку. Если проткнуть спицей стопку над каждым видом, то спица пройдет через каждый признак, будь то характер венчика, чашечки, число тычинок и т. д.