С вершины громадной сосны спозаранкуУдарил горячий, веселый свист.То, вскинувши клюв, как трубу горнист,Над спящей тайгою поет зорянка.Зорянкой зовется она не зря:Как два огонька, и зимой и летом,На лбу и груди у нее заряГорит, не сгорая, багряным цветом.Над чащей, где нежится тишина,Стеклянные трели рассыпав градом:— Вставайте, вставайте! — звенит она. —Прекрасное — вот оно, с вами рядом.В розовой сини — ни бурь, ни туч,Воздух, как радость, хмельной и зыбкий.Взгляните, как первый веселый лучБьется в ручье золотою рыбкой.А слева в нарядах своих зеленыхЦветы, осыпанные росой,Застыли, держа на тугих бутонахАлмазно блещущие короныИ чуть смущаясь своей красой.А вон, посмотрите, как свежим утромРечка, всплеснув, как большой налим,Смеется и бьет в глаза перламутромТо красным, то синим, то золотым.И тотчас над спящим могучим бором,Как по команде, со всех концовМир отозвался стозвонным хоромПтичьих радостных голосов.Ветер притих у тропы лесной,И кедры, глаза протерев ветвями,Кивнули ласково головами:— Пой же, зоряночка! Пой же, пой!Птицы в восторге. Да что там птицы!Старый медведь и ворчун барсук,Волки, олени, хорьки, лисицыСтали, не в силах пошевелиться,И пораженно глядят вокруг.А голос звенит горячо и смело,Зовя к пробужденью, любви, мечте.Даже заря на пенек присела,Заслушавшись песней о красоте.Небо застыло над головой,Забыты все битвы и перебранки,И только лишь слышится: — Пой же, пой!Пой, удивительная зорянка!Но в час вдохновенного озареньяВ жизни художника и певцаБывает такое порой мгновенье,Такое ярчайшее напряженье,Где сердце сжигается до конца.И вот, как в кипящем водовороте,Где песня и счастье в одно слились,Зорянка вдруг разом на высшей нотеУмолкла. И, точно в крутом полете,Как маленький факел, упала вниз.А лес щебетал и звенел, ликуя,И, может, не помнил уже никтоО сердце, сгоревшем дотла за то,Чтоб миру открыть красоту земную.Сгоревшем… Но разве кому известно,Какая у счастья порой цена?А все-таки жить и погибнуть с песней —Не многим такая судьба дана!