Что такое жизнь? Понять биологию за пять простых шагов

Все новые знания об эволюции также достаточно драматично изменили ход моей жизни. Бабушка моя была баптисткой, поэтому каждое воскресенье мы всегда ходили в местную баптистскую церковь. Я хорошо знал Библию (и знаю по сей день) и даже задумывался о том, чтобы стать священником, а возможно, и миссионером! Позже, примерно тогда же, как я увидел бабочку-лимонницу в своем саду, в школе нам рассказывали об эволюции путем естественного отбора. Научное объяснение огромного разнообразия жизни явно входило в прямое противоречие с библейской историей. Чтобы с этим разобраться, я отправился к нашему баптистскому священнику. Я высказал ему предположение, что, когда Бог говорит о сотворении в Книге Бытия, он объясняет произошедшее в словах, понятных для необразованного сельского населения две или три тысячи лет тому назад. Я сказал, что нам скорее следует подходить к этому как к мифу, но в действительности Бог предусмотрел еще более удивительный механизм творения, изобретя эволюцию путем естественного отбора.

К сожалению, священник смотрел на это совершенно иначе. Он сказал мне, что я должен верить слову и букве Книги Бытия и что он будет за меня молиться.

Так начался мой постепенный отход от религиозности к атеизму или, говоря точнее, к скептическому агностицизму. Я увидел, что в разных религиях могут быть самые разные верования и эти убеждения могут расходиться. Наука дала мне дорогу к более рациональному пониманию мира. И кроме того, большую уверенность, даже устойчивость и лучший путь к поиску истины – конечной цели науки.

Эволюция путем естественного отбора описывает, как различные формы жизни могут возникать и достигать цели. Она приводится в действие случайностью и руководствуется потребностью в создании все более эффективных жизненных форм. Но она не слишком раскрывает суть того, как в реальности действуют живые организмы. Для этого нам надо перейти к двум следующим концепциям, первая из которых представляет жизнь как химию.

4 Жизнь как химия Порядок из хаоса

Большинство людей, по-видимому, могли бы посмотреть на мир вокруг и поделить его на две части: живые и явно неживые объекты. Живые выделяются тем, что они действуют; их поведение имеет цель, они реагируют на окружение и воспроизводятся. Ни одна из этих характеристик неприложима к неживым объектам, к примеру булыжнику, горе или песчаному пляжу. Разумеется, если отступить во времени на пару столетий до выработки идей, описываемых в этой книге, мы вполне могли бы заключить, что земная жизнь управляется таинственными силами, присущими только живым существам.

Данный тип мышления называется «витализм» и восходит к античным мыслителям Аристотелю и Галену и, может, еще дальше во времени. Даже для самых рациональных и научно настроенных из нас бывает нелегко отказаться от такого типа мышления. Если на ваших глазах кто-то умирал, вам могло казаться, что внезапно гаснет некая загадочная искорка жизни.

Виталистические объяснения подкупают тем, что, казалось бы, предоставляют удобную отгадку тому, что наш разум пытается постичь. Но, по правде говоря, тут нет необходимости прибегать к магии любого рода. Большинство аспектов можно достаточно хорошо понять с точки зрения физики и химии, пусть даже невиданной ранее химии, высокоупорядоченной и организованной, уровень сложности которой несопоставим ни с одним процессом с участием неживой материи. Лично меня такое объяснение повергает в куда больший трепет, чем любая вера в управляющие жизнью таинственные силы, лежащие за пределами тщательного научного исследования.

Как ни странно, идея, что жизнь есть химия, имеет свои истоки в исследованиях ферментации, процесса, в котором простые дрожжи вырабатывают спирт при производстве пива и вина. Люди этим интересовались испокон веков.

На самом деле на мою жизнь ферментация немало повлияла, и не только потому, что я неравнодушен к пиву; посидеть одному ранним вечерком в размышлениях в пустом пабе – самое то. Когда в семнадцать лет я закончил школу, то знал, что хочу изучать биологию, но не мог рассчитывать попасть в университет. В те времена наличие свидетельства о базовом знании иностранного языка, получаемое на экзамене, известном как О-уровень, было обязательным требованием для поступающих в вуз, я же умудрился завалить экзамен по французскому шесть раз, – пожалуй, это мировой рекорд по О-уровню! Поэтому в университет я не поступал, а пошел работать лаборантом в микробиологическую лабораторию при пивоваренном заводе.