Что тебе от меня нужно? (СИ)

— Уже не такой сильный, так что закрой, — мужчина вздыхает и поправив мокрые волосы, чуть зачесав их назад, подходит в плотную к мальчику и одним движением захлопывает окно, — Прости.

— За что? — Алекс тянет юношу к себе за талию и достаточно крепко обнимает, — не понимаю, за что ты извиняешься сейчас.

— Как-будто я не догадываюсь, чем ты час в душе занимался, — мальчик пристыженно опускает голову.

— И чем же?

— Ты, блять, издеваешься? — он резко поворачивается на сто восемьдесят градусов и тут же моментально получает несильный шлепок по пятой точке, — ай! За что?

— За мат. Я тебя предупреждал. И уже много раз пропускает это безобразие. Больше я это терпеть не намерен.

— Как-будто ты имеешь на это право! — парирует младший и высоко задирает подбородок вверх. И это выглядит неимоверно комично, но Алексу безумно нравится.

— Конечно имею права. Ты мой омега и я…

— Я не твой омега, — Тони резко отстраняется и скрещивает руки на груди, — у меня нет твоей метки, а значит ты мне никем не приходишься.

— О Господи, Тони, что за бред ты несёшь? Ты тоже веришь в эти дурацкие стереотипы?

— Ну я как бы омега.

— Не надо себя с другими сравнивать, пожалуйста, — Алекс вспоминает, что предупреждение в применении препарата — слишком резкие перепады настроения, а также чрезмерная нервозность. И он клялся себе, что если это всё и будет, то мужчина не сорвется на мальчика и будет все сдержанно принимать. Но ей богу, как же хочется вставить этому дураку по первое число.

— Да и я не сравниваю. Просто я не понимаю чего ты добиваешься. Буквально мой рот своим языком трахаешь так, что звёзды в голове взрываются и несколько вселенных умирает за раз. Называешь ласковыми словами. Водишь везде, зовёшь своим омегой, но дальше поцелуев ничего не заходит. Чего ты, блять, боишься?!

— За тебя я боюсь, — Алекс глубоко вдыхает и его от такого наэлектризованного воздуха бьёт током изнутри.

— Понятно, — бросает мальчик и, разворачиваясь на пятках устремляется к выходу.

— Тони, послушай меня…

— Не хочу. Нам не о чем говорить, — и тут Алекс понимает, что слетает с катушек.

— Нет, блять, ты меня сейчас послушаешь! — мужчина широкими шагами идёт к мальчику и через мгновение вжимает того в белую стену, ставит руки по обе стороны от его головы и наклоняясь, смотрит прямо в испуганные, но сильно злые изумруды, — не смей уходить, когда с тобой разговаривает альфа! Особенно, когда говорю я. Это во-первых. А во-вторых… — Алекс пытается подавить своего взбунтовавшегося зверя в себе. Ему нельзя не в коем случае выходит наружу, — ты, блять, что творишь? Ты ахуел? Провоцируешь меня постоянно. Вечно заставляешь позорно дрочить на себя в туалете и ещё истерики устраиваешь мне тут. Поверить не могу, что я это всё терплю, — альфа зло ухмыляется и на секунду замирает, словно в воспоминаниях копаясь, — похоже, что я настолько в тебе погряз, что позволяю так к себе относиться. Ты представить не можешь, как я тебя хочу прямо сейчас. Именно в этот момент. Но, сука, нельзя! Ты словно запретный плод, который не позволено срывать, пока тот не созреет. И я клянусь тебе, ты неделю сесть не сможешь после своего первого раза. Я вытрахаю всю дурь из твоей умной, но такой иногда дурной головёнки. А на счёт метки… Если ты хочешь, я могу тебе её прямо сейчас и здесь поставить, но прошу тебя вспомнить о своей чувствительной коже и как всё долго на тебе заживает, а без течки ставить метку невероятно больно. Но раз, мой неугомонный хочет… — Алекс облизывает и медленно тянется к тонкой шее мальчика.

— Нет! Не хочу… — тут же визжит Тони, — то есть хочу, но ты прав… Я придурок. прости, пожалуйста, — и мальчику опять становится настолько стыдно, что тот слёзы еле сдерживает.

— Ты не придурок, в тебе просто играют гормоны, что стали понемногу пробуждаться, — Джонсон подходит в плотную к омеге и обхватывает того сильной хваткой, — и перестань плакать. Когда я вижу твои слёзы, мне себя удавить хочется.

***

Они так и не выходят на улицу, чтобы посмотреть на звёзды. Снаружи неимоверно холодно, а из-за тумана, который почему-то пришёл под вечер, ничего вообще не видно. У них ещё есть время до воскресения, так что пара не сильно расстраивается и заместо этого заваливаются на диван. Алекс просит пару часов тишины из-за срочной неожиданной работы, а Тони с головой уходит в книгу, которую позаимствовал у одной из многочисленных полок в этом доме, специально для них и поставленных.

— Блять, — Алекс швыряет телефон на столик рядом с кроватью и опять обращается к документу, что уже тридцать минут светится неприятным светом из монитора. Омега от такого резкого жеста подскакивает и вынимает один наушник. Он давно почувствовал нервозность альфы и ему, на самом деле, очень интересна причина такого поведения.

— Что-то случилось? — мальчик откладывает книгу и придвигается чуть ближе.

— Ничего, солнышко, — мужчина сразу же расслабляется и перекидывает массивную руку, кладя её на плечо своему малышу и быстро целует в макушку, — просто мои люди дебилы.