Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием

Как офицер разведки авиабазы Энт, Дон полностью разделял требования безопасности, которым подчинялась военная служба эпохи холодной войны. «Не давай людям больше информации, чем это тебе нужно», – обычно говорил он с таким непроницаемым видом, что атмосфера секретности буквально окутывала всех вокруг. Хотя и не во всех случаях: Дону случалось по секрету говорить Мими, что генералы, которым он готовит сведения, не выглядят особенно умными. Несмотря на то что служба Дона производила впечатление вполне успешной, его перспективы как офицера ВВС были ограничены. Даже когда в 1953 году президент Дуайт Эйзенхауэр организовал себе летнюю резиденцию в Денвере и Дону довелось готовить сводки лично для него, служба интересовала его ровно настолько, насколько добавляла ему решимости стать дипломированным ученым-политологом.

Если когда-то соколиная охота была общим делом Дона и Мими, то сейчас стало меняться и это. Дон все чаще уезжал из дома за птицами в компании других местных соколятников, а Мими занималась бесконечной работой по уходу за детьми. Эта новая разобщенность на самом деле не была чем-то совершенно новым, а скорее стала проявлением того, что было очевидно с самого начала. С первого дня знакомства Дон производил впечатление человека, слегка парящего над жизнью, в то время как Мими терпеливо ждала его, твердо упираясь обеими ногами в землю. Дон отождествлял себя со своими птицами – взлетал по собственному усмотрению и возвращался, когда считал нужным. А Мими, практически невольно, оказалась в роли сокольничего – одомашнивает Дона, приманивает его в дом и находится под впечатлением, что полностью приручила его.

Мими находила способы занять себя, некоторые из них были призваны сблизить ее со все более отдаляющимся супругом. Выполняя обещание, данное семье Дона, она в течение нескольких лет проходила обучение перед переходом в католическую веру. Единая религия делала их с мужем настоящей семьей, поэтому Мими занималась этим с удовольствием – еще одна вершина, еще один предмет, которым нужно овладеть. У нее сложились дружеские отношения с наставником, отцом Робертом Фрейденстайном. Местный священник за коктейлями обучал ее понятиям Преображения Господня и Непорочного зачатия. Он вполне соответствовал духу Мими: Фрейди, как его прозвали, происходил из явно небедной семьи и не стеснялся это демонстрировать. На своем кабриолете он гонял с такой скоростью, что птицы разлетались в разные стороны, когда он с визгом притормаживал около дома Гэлвинов. Мальчикам Фрейди показывал фокусы и рассказывал истории. С Мими и Доном он разговаривал о книгах, искусстве и музыке, чтобы они не чувствовали себя настолько чужими на новом месте. Когда в Денвер приехал Королевский балет, он отправился смотреть постановку вместе с Мими и Доном. Очень скоро Фрейди стал едва ли не членом семьи и заезжал в любое время, когда ему было нужно спастись от своего приходского начальства. «Да вот, монсиньор Кипп опять на меня разозлился», – говорил он. – «Можно я с вами позавтракаю?» Мими никогда не отказывала.

Матери Мими эта дружба казалась сомнительной и даже несколько неприличной. Билли приезжала на запад страны за рулем своего «Студебекера» и обычно оставалась погостить до тех пор, пока не начинала делать Мими замечания по поводу ее семейной жизни. Фрейди всегда был первым пунктом повестки. «Выйти замуж за католика – ладно, понятно, – говорила Билли, – но разве это означает, что в доме должен постоянно околачиваться священник?» Однако для Мими визиты Фрейди были самым приятным аспектом ее перехода в католичество. Она не только становится ближе к Дону и чувствует себя более способной вести религиозное воспитание семьи, но еще и обретает нечто знакомое, даже приятное в том, что временами кажется одиноким прозябанием на новом месте.

Наслушавшись всего этого вдоволь, расстроенная Билли обычно разворачивалась и уезжала. Однако мнение матери не слишком волновало Мими. Теперь у нее было больше детей, чем у Билли. Она превзошла ее.

С появлением каждого нового ребенка Мими все сильнее перевоплощалась в совершенно другую женщину по сравнению с той, которая на протяжении многих лет испытывала столь сильное разочарование. В будущем семью ожидали новые переезды: с 1954-го по 1955 год Дон служил на базе ВВС в Квебеке, затем три года на авиабазе Хэмилтон в Северной Калифорнии. В Колорадо-Спрингс они вернулись в 1958 году с восемью сыновьями. Ричард родился в 1954-м, Джо в 1956-м, а Марк в 1957-м.

Дома Дон выступал в роли хорошего полицейского, который ничем не проявляет своего присутствия, за исключением своего ежеутреннего: «Подъем, подъем! Команде вставать и отдать парус! Драить палубы и лестницы от носа до кормы, явиться на камбуз к 6.00 за харчами!» Все остальное время руководила Мими, не всегда ласково, но спокойно, твердо и величаво. Она была воином, готовым сражаться с посредственностью утром, днем и вечером.

К воскресной мессе все мальчики являлись в пиджаках, галстуках и в начищенных туфлях.

Длинные волосы не разрешались.