Что-то неладно...

— Слабенький, то есть средний. Семьсот девяносто шесть. Принадлежит к лучшей половине человечества.

— Потенциальные возможности?

— Пять и шесть десятых процента. Жить можно безбедно. А карточки не имеет.

— Это не наша забота. Мы свое сделали. В клинику Адама Сезара отправлять незачем.

— Тогда курс на ближайшее отделение координации общественного равновесия.

5

— Имя?

— Там указано.

— Вы должны точно и кратко отвечать на вопросы. Желательно без эмоций, пояснений и рассуждений. Конкретно на поставленный вопрос. Не считайте моей прихотью. Этого требует систематика. Узлы машинной памяти не загромождаются лишней информацией. Имя?

— Адам Сезар.

— Год рождения?

— Тысяча девятьсот сорок восьмой.

— Место рождения?

— N, округ Шауберг, околица номер тринадцать, ферма Калхауз. Но там было четыре фермы…

— Ясно. Где и когда учились?

— Грамон. Шестьдесят шестой год. Школа космического пилотирования. Три года. Потом там же, в высшей школе астронавтики.

— Место работы?

— База «Грамон».

— Специальность?

— Астронавт первого класса.

— Должность?

— Командир корабля «Глория».

— С какого года летаете?

— С восемьдесят шестого. За орбиту Луны, имеется в виду.

— Курс вашего последнего рейса?

— Межгалактическая станция «Кентавр-2».

— Цель?

— Доставка аппаратуры.

— Старт?

— Семнадцатого февраля девяносто пятого года.

— Как проходил полет?

— Нормально.

— Стенограмма полета велась?

— Да. На базе и на корабле.

— У вас не было ощущения, что произошла авария?

— Показалось, будто «Глория» содрогнулась. Действительно, показалось, иначе мы бы с вами не разговаривали.

— Как вы оцениваете свое состояние?

— Удовлетворительно.

— Вас не удивляет происходящее?

— Ну… не совсем. Полагаю, это сон?

— Не хотите верить, что за какое-то мгновение оказались на Земле, да еще в местах своего рождения?!

— Да. Поверить трудно.

— Другие гипотезы?

— Возможны галлюцинации. Подобное случается. Космос как-никак. Потом проходит.

— Еще?

— Может, психологи запланировали какой-то эксперимент.

— Без вашего ведома?

— Да. Не поставив меня в известность. Возможно, это нужно для успешного завершения полета.

— Какую же линию поведения вы избрали… гм, в своем сне?

— Быть самим собой.

— Во сне?

— Да, Принимая его как реальность.

— И не забывая, что это… сон?

— Ну, насколько такое возможно.

— Но ведь перед вами не та действительность, которая могла бы присниться?

— Ну и что. Я ведь не изменился.

— Обязательно возникнут противоречия, разве нет?

— Тогда я буду успокаивать себя тем, что это сон.

— Хорошо. Помозгуйте над такой… сумасшедшей идеей. Вы неизвестным образом из полета вернулись на Землю, а там со дня вашего старта, скажем, минуло полторы сотни лет.

— Должен представить обстановку?

— Для начала.

— Ну, она приблизительно соответствует нынешней.

— Ваши действия?

— Как-нибудь приспособился бы.

— В незнакомом психическом климате?

— Все живое приноравливается к обстоятельствам.

— Безусловно! Но и обстоятельства к живому, верно? Но ими могут выступать и люди, верно?

— То есть смогут ли люди приспособиться ко мне? Если я один, а их много. Я проблемы здесь не вижу.

— Какие отношения были у вас ка Земле с людьми перед последним стартом?

— Обыкновенными. На работе деловыми. А в обыденности… Чисто утилитарными. Что-то купить, отдохнуть, обеспечить себя необходимым… Даже затрудняюсь ответить. Я имел солидное жалованье, и никаких проблем у меня не возникало. Деньги — это, знаете, своеобразное обеспечение функции коммуникации, соответствующий общественный статус, если хотите.

— Хорошо. Допустим, нравственные устои общества, в которое вы, будем считать, попали сейчас, не изменились, у вас бы с ним не возникло конфликтных ситуаций?

— Думаю, нет.

— При условии обеспечения функции коммуникации?

— Конечно.

— А для ее обеспечения необходимо работать?

— Ну да. Даром денег не платят.

— А если бы вам не нашли работы? Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь: техника шагнула вперед и так далее, постоянное внимание окружения к вашей личности…

— Я мог бы и не работать. Я имел солидные вложения, страховой полис. Наследников у меня не было. А в нашем государстве такие вещи не теряют силы и через тысячу лет. Хватило бы дожить безбедно. Полагаю, коль техника ушла вперед, цены не столь уж и высокие.

— Умеренные. Хорошо, что у вас сохранилось чувство юмора. Итак, никаких проблем не видите?

— Нет, не вижу.

— Даже если бы демократию сменила фашистская диктатура?

— Как-нибудь свое дожил бы. То есть, я полагаю, хлопот со мной, одним выпавшим из времени, не было бы.

— Хорошо. Скажите откровенно: по-вашему, наш разговор — плод сонной фантазии, галлюцинаций или эксперимента?

— При всем уважении к будущей цивилизации и желании хотя бы краем глаза увидеть ее, я бы предпочитал лежать в кресле «Глории», а еще лучше — в боксе отдыха, лететь своим курсом и видеть прекрасные сны. Согласитесь, наша действительность лучше любых утопических фантазий!

— Согласен. Тем более что будущее в таких конкретных очертаниях присниться вам не может. Вам. Для нас же — что реальность.

— Я согласен. Теперь я с вами согласен.