Что-то с памятью его стало...

К началу 70-х годов XX века коммунистическая власть сгнила окончательно. Было использовано множество способов поднять авторитет Коммунистической партии и ее Центрального комитета в глазах народа. И тут кто-то вспомнил о Жукове. Мысль простая и гениальная: пусть полководец расскажет о роли ЦК в руководстве войной и армией. Несколько осложняло ситуацию одно обстоятельство: пока сообразили, Жуков уже умер.

Мемуары тем не менее решили подновить в соответствии с требованиями момента. Обратились к дочери полководца Марии Георгиевне: нет ли чего о роли Центрального комитета? Она нашла именно то, что требовали. Было объявлено, что первое издание — неправильное. А вот теперь справедливость восторжествовала, найдено все, что было вырезано цензурой. Так родилось второе издание.

Например, в первом издании книги Жукова были такие строки: «В конце 20-х годов вышел в свет серьезный труд Б. М. Шапошникова „Мозг армии“, в котором был проанализирован большой исторический материал, всесторонне обрисована роль Генерального штаба, разработаны некоторые важные положения по военной стратегии» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 100). В конце 60-х фраза звучала безукоризненно. А во втором (посмертном) издании мемуаров фраза получила такое развитие: «Дело прошлое, но тогда, как и сейчас, считаю, что название книги „Мозг армии“ применительно к Красной армии неверно. „Мозгом“ Красной армии с первых дней ее существования является ЦК ВКП(б)» (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 110).

Это заявление — оскорбление Генеральному штабу и всей Красной армии. Выходит, у нашей армии собственных мозгов нет. И это заявление повторено во всех остальных изданиях. Получается, что вот это и есть то, что в первом издании по приказу злодея Суслова беспощадно резали конъюнктурщики из Центрального комитета.

Еще одно противоречие. Читаем в мемуарах Жукова (1-е издание): «20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана „Барбаросса“, а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 239).

Тут же Жуков излагает суть германского плана: «Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба — в направлении Киева. Начало наступления на СССР — ориентировочно 20 мая» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 240).

Жуков подробно перечисляет то, что сообщали руководству разведчики: «По данным разведывательного управления нашего Генштаба, возглавлявшегося генералом Ф. И. Голиковым, дополнительные переброски немецких войск в Восточную Пруссию, Польшу и Румынию начались в конце января 1941 года. Разведка считала, что за февраль и март группировка войск противника увеличилась на девять дивизий… На 4 апреля 1941 года общее увеличение немецких войск от Балтийского моря до Словакии, по данным генерала Голикова, составило 5 пехотных дивизий и 6 танковых дивизий… На 5 мая 1941 года, по докладу генерала Ф. И. Голикова, количество немецких войск против СССР достигло 103–107 дивизий… На 1 июня 1941 года, по данным разведывательного управления, против СССР находилось 120 немецких дивизий…».

Жуков приводит также сообщение военного атташе в Берлине от 14 марта, в котором указывался срок германского нападения: между 15 мая и 15 июня.

Второе издание мемуаров Жукова оказалось более полным и более смешным. Вначале, как и в первом издании, автор перечисляет сообщения разведки, а затем начинает сам себя опровергать: «С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план „Барбаросса“, направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность. При этом ссылаются на известных советских разведчиков — Рихарда Зорге, а также многих других лиц из Швейцарии, Англии и ряда других стран, которые якобы заранее сообщили эти сведения. Однако будто бы наше политическое и военное руководство не только не вникло в суть этих сообщений, но и отвергло их. Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали» (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 259).

На странице 258 первого тома второго издания Жуков рассказывает то же, что и в первом издании: