Что-то смешное. Серьёзная повесть

Она подумала: интересно, проснулся ли Рэд? Было ужасно рано. Она это знала точно. Она всегда просыпалась первая. И все-таки, может быть, Рэд уже проснулся?

Она отправилась в комнату Рэда и увидела, что он лежит с открытыми глазами.

— А ну иди обратно в постель, — сказал, он.

— Давай оденемся, выйдем и нарвем инжиров.

— Еще слишком рано. Иди спать.

— Уже светло, — сказала Ева. — Давай постоим около насоса и поговорим.

— Нет, — сказал Рэд. — Дай маме поспать. Дай папе поспать. Мы разбудим их.

— Почему?

— Потому что будем одеваться, разговаривать и ходить по дому и вокруг. Иди обратно в постель.

— Давай выйдем на лужайку и постоим на голове.

— Нет. Еще слишком рано. Пусть они поспят. И ты иди спать. А когда снова проснешься, приходи, и мы вместе оденемся.

— И выйдем поесть инжиров или постоять на голове?

— Поесть инжиров. Еще очень рано, чтобы стоять на голове.

— Да, — сказала Ева. — Еще очень рано.

— Ну, идешь ты обратно или нет?

— Почему пала взял с собой тебя, а меня не взял?

— Ты — девочка, — сказал Рэд.

— Я мальчик, — сказала Ева.

— Ты — девочка, — сказал Рэд.

— Я девочка, — сказала Ева, — но и мальчик тоже. Я лучше, чем мальчик. Я лучше всех.

— Ты не лучше меня, — сказал Рэд.

— Лучше, — сказала Ева.

— Не говори этого, — сказал Рэд.

— Я лучше, — сказала Ева.

— Ну ладно, иди обратно и поспи еще, — сказал Рэд. — Когда проснешься, приходи, и тогда мы оденемся. Но только смотри, шума не поднимай. Дай им поспать.

Она ушла. Рэд вспомнил слова, которым он выучился вчера: это правильно. Он обрадовался, что вспомнил их, что сумел их произнести и что отец собирается научить его всему языку вообще. Потребуется куча времени для того, чтобы усвоить такой язык целиком и уметь говорить на нем так, как говорили Дейд и отец. Он вспомнил отдельные звуки и как их произносили Дейд и Ивен, разговаривая друг с другом. Рэду понравились эти звуки, и он хотел бы знать, что они означают. Он хотел бы, чтоб его отцу было сейчас хорошо. Он хотел бы, чтоб его матери было сейчас хорошо.

Сестра снова заглянула к нему в приоткрытую дверь.

— Ева, — сказал он. — Иди спать.

— Я пошла, — сказала Ева. — Я пошла обратно, забралась в постель и поспала. Теперь уже не рано. Уже поздно.

— Ты не спала.

— Спала.

— Почему ты говоришь неправду?

— Я говорю правду. Я спала.

— Ты обманываешь, Ева.

— Совсем и не обманываю. Давай одеваться.

— Нет, — сказал Рэд. — Пусть они еще поспят. Иди к себе и подожди немного, скоро мы оденемся.

— Я не могу пойти к себе.

— Почему?

— Там кто-то есть.

— Никого там нет.

— Есть.

— Нет, Ева. Опять ты обманываешь.

— Кто-то мертвый, — сказала Ева.

— Кто? — сказал Рэд, потому что трудно было угадать точно, когда она обманывает, а когда — нет. Все, что она сказала, звучало как правда.

— Не знаю кто, но он мертвый.

— Ты не обманываешь, Ева? Только честно.

— Нет, это правда.

Рэд посмотрел на нее, силясь угадать, действительно ли то, что она говорит, правда.

— Мне страшно, — сказала она.

Рэду тоже стало страшно. Он соскочил с постели. Он направился вдоль коридора к комнате сестры, и Ева — за ним, и оба они шли медленно, неохотно, через силу, словно их подстерегала величайшая опасность. Ред был здорово испуган. И Ева теперь уже и сама не сказала бы со всей уверенностью, что там, в ее комнате, нет мертвого человека. Дойдя до двери, Рэд ринулся в нее напролом, почти ослепший от отчаянного страха. Когда же глаза его снова обрели способность видеть, он убедился, что в комнате никого нет.

— Он исчез, — сказала Ева. — А где он был?

— Вот тут, — сказала Ева. Она ткнула пальцем в самую середину пустой фруктовой вазы.

— Вечно ты выдумываешь, — сказал Рэд. — Ну ладно, одевайся.

— Тебе придется помочь мне с туфлями.

— Хорошо.

Он ушел обратно в свою комнату и справился с одеждой за какие-нибудь две минуты. Вернувшись к Еве, он. нашел ее почти одетой… Он помог ей застегнуть туфли, и они выбрались в гостиную, а оттуда, очень тихо, через входную дверь — из дому. Они обогнули дом и вышли на задний двор, ж инжиру. Рэд сорвал с нижней ветки спелый плод и дал Еве; Ева очистила его только не весь, и съела. Потом он взобрался на дерево и нашел на нем множество плодов; он срывал их и один съедал сам, а другой бросал сестре.

С полчасика они поговорили про обманы и про мертвых людей, а потом, когда наелись инжиров, Рэд спустился с дерева и повел Еву к тому месту, где нашел вчера Флору Уолз. И здесь они провели с полчасика. Но когда вернулись к дому, родители их все еще спали. Дом все еще молчал.

— Давай разбудим их, — сказала Ева.

— Не надо, — сказал Рэд. — Пускай спят.

— Уже поздно, Рэд. Ужасно поздно.

— Вовсе и не поздно. Пускай они поспят.

Они постояли у насоса и снова поговорили; но их голоса могли разбудить спящих, и поэтому Рэд взял Еву посмотреть на гранатовые к оливковые деревья.

— Мы совсем одни в этом мире, — сказала Ева. — Только ты и я, Рэд.

— Нет, мы не одни.

— Да, одни. Ни отца, ни матери. Только брат и сестра, совсем, одни в целом мире. Ты убьешь их, если они придут за мной?

— Кого, их?

— Тех, кто приходит за нами.

— Кто они такие?

— Не знаю. Ты убьешь их?

— Да, — сказал Рэд.