Что-то смешное : Серьёзная повесть

С Дейдом было так: у него была семья, и он потерял ее, и все, что осталось, был дом, построенный для многих, дом, который Дейд построил сам, когда ему было двадцать девять, — две большие спальни и три маленькие, три маленькие для малышей, для тех, кого он едва успел увидеть, одна из больших — для него и его жены, другая — для его брата Ивена и жены Ивена на случай, если им захочется навестить его.

Ну вот, вот она, тарелка винограда с виноградника Дейда. Он уже собирался пойти с этим виноградом к Суон, когда Рэд зашел на кухню и сказал:

— Папа, а может быть, это сам Дейд и вовсе не камень? Как ты думаешь? Случаются такие вещи?

— Да, Рэд, — сказал мужчина, — это вполне возможно. В этом, может быть, если и не вся правда, то хоть часть ее. Хочешь персик?

— Нет, папа, спасибо.

Мужчина вышел на веранду, неся в одной руке тарелку с фруктами, а в другой — маленький столик. Он поставил столик возле женщины и опустил на него тарелку.

— Может, ты предпочитаешь выпить, Суон?

— Я бы с удовольствием напилась.

— Хорошо. Тогда на фрукты мы будем смотреть.

Он пошел назад на кухню, открыл бутылку, наполнил серебряное ведерко льдом из холодильника, достал высокие бокалы, очистил лимон и налил в стеклянный кувшин холодной воды. Вернувшись к жене, он налил ей и себе, и они выпили. Он зажег сигарету, и Суон потянулась за ней. Он дал ей сигарету и зажег другую. Они пили и курили молча. Мужчина сел на перила, не прямо перед женой, а чуть в стороне. В молчании они прислушивались друг к другу, прислушивались к дыханию друг друга, потом наконец женщина произнесла его имя, очень тихо. Она не прошептала, она сказала, но так тихо, как могла бы только Ева Назаренус, и то не сейчас, а год назад, — самая тихая, самая мягкая речь, какую каждый из них когда-либо слыхал.

— Да, Суон?

— Мне страшно.

— Отчего?

— Я до смерти боюсь.

— Не надо.

— Я сама не хочу, но боюсь. Я знаю, какой у тебя характер и какой характер у Дейда, и какого склада человек был твой отец, и каким будет Рэд.

Мужчина соскочил с перил, наполнил свой бокал, потом налил ей, так как знал, что она хочет сказать что-то еще. Он весь как-то внутренне сжался, чувствуя, до чего трудно ей сказать это. Он протянул ей полный бокал и заглянул в глаза. Потом отставил бокалы в сторону, поднял ее из кресла и обнял, не целуя в губы, а просто крепко держа. Он еле подавил в себе ярость, когда услышал ее рыдание. Он отпустил ее, взял свой бокал и сошел по ступенькам вниз.

— В чем дело, Суон?

— О господи, Ивен.

— В чем дело?

— Я хотела бы умереть.

— Почему, Суон?

— Дай мне чуточку выпить, — сказала женщина. — Пожалуйста, дай мне сначала чуточку выпить.

Он взбежал на веранду, схватил бутылку и стал лить из нее виски в свой бокал и, когда наполнил до краев, поднял его и осушил до дна.

— Выпей немного, Суон, — сказал он и наполнил ее наполовину пустой бокал, и она выпила так же, как он.

— Я знаю, что ты за человек.

— Что я за человек, Суон?

Он почти знал теперь, что именно она никак не могла сказать ему. Он бросил кусочки льда в бокал, снова налил виски, снова выпил и — отказался поверить.

— Послушай, — начал он. — Может, будет лучше, если ты не скажешь мне?

— Нет. Я должна сказать тебе.

Она кончила пить и пристально смотрела на него.

— Мальчик сказал, что в Кловисе ты любила всех. Он сказал, что в Кловисе ты была особенно красивая. Он сказал, что ты была смешная, потому что ты любила всех и все.

— Да, — сказала женщина.

— В чем же дело, Суон?

— Можно мне еще выпить? Пожалуйста!

— Нет! — закричал он. — В чем дело? Скорее! Кончай с этим. Хватит морочить голову. Скажи, в чем дело.

— Я жду ребенка, — сказала женщина быстро, решившись. — Он не твой.

Мужчина схватился за горлышко бутылки. Женщина сжалась от страха, подумав, что он хочет ударить ее. Он налил свой бокал на четверть, добавил воды и протянул его женщине. Потом взял ее бокал, налил его почти до краев и выпил.

Он снова сел на перила, с бокалом в руке, и начал тихо плакать. Женщина встала с места, подошла к нему.

Он соскочил с перил и ушел вниз, швырнул бокал далеко в виноградник и зашагал прочь. Выйдя на дорогу, он остановился, обернулся и увидел, что женщина спускается по ступенькам.

Он бросился бежать по той же дороге, по которой всего час назад они вчетвером возвращались с прогулки. Пробежав ярдов пятьдесят, снова остановился и обернулся и увидел, что женщина упала и лежит на нижней ступеньке лестницы.

Навстречу ему быстро приближалась машина. Она замедлила ход, стала. Он увидел, что это Уоррен Уолз и его жена Мэй, но отвернулся и отошел. Машина медленно поехала дальше, остановилась на повороте, и он увидел, как Уолз выскочил и поспешил к женщине.

Тогда он бросился бегом через дорогу в виноградники.

5

Рэд услышал крик своего отца, но ему приходилось слышать его и раньше, много раз. Раньше крик отца вызывал в нем страх и смутное раздражение. Однажды он даже исполнился внезапной ненавистью к отцу и бросился на него, но тот только поднял его на руки и сказал:

— Ты не понимаешь.