Что ты ищешь?

Мужчина скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене корчмы. — Я подожду тебя здесь. — Презрительно бросил он. И тут же добавил задумчиво и как бы самому себе. — А почему у меня спина мокрая? Проклятие… Та похлёбка…

Глава восьмая — почти задушевная

Эля нерешительно потопталась у порога, пропустила несколько посетителей, а потом всё‑таки решила заглянуть в окно. Оборотень удивлённо покосился на неё и фыркнул, при этом не меняя позы.

— Зачем ты танцуешь у входа? Вроде собиралась за ученицей следить.

— После того что вы… то есть мы там устроили — входить немного… неудобно.

— Неудобно на еже сидеть, — презрительно бросил парень, — лично мне всё равно, что обо мне думают эти нищеброды.

"Ага, видимо именно поэтому он остался стоять снаружи".

Компания, с которой оборотень устроил разборки, всё ещё была в зале — они туго перебинтовывали руку пострадавшего, которая висела вдоль туловища безвольной плетью. Были и новые посетители — парочка разбойного вида мужчин громко смеялась и кокетничала со светловолосой разносчицей. Та, впрочем, видимо была с ними знакома и отвечала довольно приветливо, а, расставив на столе кружки, присела к одному из них на колени. Лысый тип тут же по — хозяйски приобнял разносчицу и подмигнул приятелю — чернявому бородачу. Эля прищурилась и поправила очки, приглядываясь повнимательнее. Внезапно она схватилась за голову, вспомнив, где видела разносчицу — год назад, когда приходила навестить заболевшую ветрянкой Милу. Собственно говоря, это была мать ученицы. Девочка, тем временем, тоже обнаружила родительницу и радостно рванула в её сторону, но обнаружив рядом с ней двух неприятных типов, остановилась, как вкопанная. Детское личико исказило отчаяние и страх. Надув дрожащие губки, она опустила глаза и затеребила краешек старой шали. Увидев дочь, светловолосая женщина вскочила на ноги и, схватив её за руку, потащила в подсобное помещение. Вскоре она вернулась и присоединилась к оставленной компании. Эля отлипла от окна, сжала кулаки и решительно направилась к двери. Оборотень проводил её скептическим взглядом.

— Как на войну. — Фыркнул он. — Агрессивная мышка.

Ночной сумрак прокрался между домов, заполняя тьмой все улицы города. Прохожие превратились в неясные тёмные тени, бредущие по подмороженной грязи дороги. На тёмно — синем безоблачном небе мерцали звёзды.

"Великолепно… Будто россыпь бриллиантов на бархате." — Подумал юноша, задумчиво глядя вверх. — "Да, определённо нужно заказать камзол такого же оттенка."

Не сильный, но холодный ветер ласково гладил каштановые локоны, ниспадающие до плеч. Внезапно оборотень чихнул и опустил голову. Откуда‑то из‑за угла дома вынырнул маленький сгусток мрака с жёлтыми глазами. Подойдя к юноше, он принюхался и с мурлыканьем стал тереться о голенище его сапога. Мужчина недовольно поморщился и отодвинул чёрного кота ногой.

— Уйди, животное.

Тот задрал морду вверх и, вопросительно мяукнув, снова подошёл к полюбившемуся сапогу. Нагнувшись, оборотень зашипел, сверкая зелёными глазами. Шерсть на загривке у зверька стала дыбом. Выгнув спину, он зашипел в ответ и стремглав скрылся в темноте. Парень ещё раз чихнул и перешёл дорогу, обнаружив, что неподалёку вертится серая кошечка с белым пятнышком на лбу.

— Тут им что — мёдом намазано? — Он недовольно фыркнул и, повернувшись к корчме, окинул здание презрительным взглядом. — И как меня только занесло в эту убогую…

Внезапно его лицо потемнело от гнева. В окне второго этажа показался давешний "маг". Насвистывая себе что‑то под нос, мошенник задёрнул грязную штору, так и не заметив высокую фигуру, зло взирающую на него из темноты.

— Ворьё! Сплошное ворьё и обманщики. — Оборотень возмущённо покосился на двери корчмы. — Значит, покрываем друг друга? Ну сейчас я вам устрою…

Пожилой шахтёр с почерневшими от времени руками и лицом, изъеденным морщинами, не спеша брёл по улице, гадая, что с ним сделает его старуха за две лишние кружки пива, распитые нынче вечером в хорошей компании. Краешком глаза он уловил какое‑то движение. Повернув голову, старик отшатнулся в сторону — ему впервые довелось увидеть человека, взбирающегося по стене дома будто паук или кошка. Осенив себя знаком Белого Бога, шахтёр поспешил вниз по улице.

— Всё, больше не пью… По крайней мере то пиво… — Бормотал он на ходу.

* * *

Внутри, несмотря на опасения девушки, на неё никто не обратил внимание. Она быстро подошла к матери Милы, которая вновь сидела на коленях у своего приятеля, и вежливо кашлянула. Женщина удивлённо подняла голову.

— Здравствуйте, госпожа Канволь, вы меня помните? Я учительница Милы.

Миссис Канволь вскочила на ноги и покраснела.

— Да, здравствуйте.

— Я проходила мимо и увидела здесь Милу. Я давно хотела с вами поговорить насчёт вашего ребёнка. Как девочка? Ей уже лучше?

— Да, да, лучше. — Женщина выдернула из рук своего приятеля край юбки, который он теребил.

— Пожалуйста, проследите за девочкой. Она так легко одета в такую погоду. И то, что она посещает карчму… Вы не думаете, что это не очень хорошо?