Что ты наделал, Митя!

Отбор кандидатов был жёстким. Во-первых, оказалось, что далеко не каждый человек физически способен выдержать такой глубины погружение в недра своей памяти. Причины этого ещё предстояло выяснить. Кроме того, кандидат в терминаторы обязан был являться высококвалифицированным специалистом в области того периода истории, в который предстояла экспедиция, дабы суметь должным образом систематизировать полученную информацию и избежать ненужных фантазий. Поэтому к огромному разочарованию военных, их тренированные бэтмены отбор тоже завалили. Терминатор должен был обладать и высоким импульсом обратной связи, чтобы при возникновении опасности организм немедленно подал о ней сигнал операторам в лаборатории, а те, в свою очередь, незамедлительно вывели тело из анабиоза. Расчёт был построен на том предположении, что, если «воспоминание» терминатора случайно совпадёт с моментом смерти оригинала, то мнемонические импульсы автоматом выключат из жизни и мозг вспоминающего. А с учётом крайней непродолжительности жизни большинства тогдашних существ, это делало экспедицию смертельно опасной. Обо всём этом Митя знал, но жажда славы первооткрывателя, равно как сравнительно молодой возраст и присущая такому возрасту глупая героика не то что не сдерживали, а наоборот, подзадоривали и подталкивали его на этот безрассудный шаг.

***

Температура окружающей среды не чувствовалась: «Всё верно. Это потому что я холоднокровный». Митя отметил, что различает цвета почти всего спектра, но в акварельных тусклых тонах: «Потому что вода преломляет свет. Значит, у кистепёрых цветовое зрение — надо собрать гамму…» Дышать было трудно: «Это, возможно, из-за большого количества разлагающейся органики у побережья. В принципе, пока всё бьётся с теорией». Растительность видна не была, но Митю это не очень интересовало. Задачи эксперимента — отследить ощущения и реакции организма на воздействие воздушной среды, солнечной радиации, определить вероятные эволюционные факторы, формирующие двоякое дыхание у древних кистепёрых… Рыба находилась у самой поверхности, но высовываться из воды на воздух не решалась. «Ну, давай, давай, выгляни!» По задумке, учёный должен был отследить и зафиксировать ряд эффектов восприятия, когда рыба высунет рыло из воды на поверхность. На этом всё. Глубоко копать не надо. Главным в эксперименте являлся не сбор данных, а сам факт принципиальной возможности путешествия во времени…

Всё произошло быстрее и страшнее, чем ожидалось. К мальку из глубины ринулась большая тень. Митю с его предком охватили ужас и паника. «Всё, смерть! Смерть! Не хочу!» Малёк извернулся уйти в бок, но было поздно. Любой манёвр был обречён на провал. Влево, вправо — всюду была пасть охотника. Рыбка металась вдоль побережья, не находя лазейки, а расстояние до хищника каждое мгновение стремительно сокращалось. И только человеческое сознание Мити искало спасение там, где его обычно ищут все люди в воде: «Хочу жить! К берегу! В воде смерть — прочь оттуда! Быстро!» Рыбка сделала мощный взмах хвостовым плавником, рванула вперёд и выпрыгнула на каменистую отмель. Тут же жабры сдавило чем-то тяжёлым и удушливым. Солнце обожгло чешую. В глазах резануло. Внезапно стало не столько больно, сколько невыносимо душно. Митя скакал и бился о гальку. Он бессильно раскрывал рот и жабры, но воздуха получить не мог. Потом опёрся на грудные плавники и подтянул корпус к кромке. Ещё раз, ещё. Он снова в воде. Тени нет. Опасности нет. Он может дышать. Он поплыл. Всё поплыло…

***