Что в имени тебе моем...

Как ни спешила Мелисандра, но, пробравшись этой ночью во дворец, она поняла, что опоздала. Оставалось только принять свое поражение и уйти. Но ей хотелось есть, царица морского берега, передетая обычной прислужнице, пошла на кухню, попросить хоть хлеба кусочек. Она знала, что дворцовая кухня никогда не спит, в ее дворце, во всяком случае, никогда не спала.

И правда, в коридоре слышались негромкие голоса. Она вошла и, увидев в комнате двух женщин, в первый момент хотела броситься бежать, но потом радостно вскрикнула от облегчения. В кухне сидели две подруги Гульшари и Захария. Она конечно же узнала в них тех двух прислужниц жены Зимруда, которых пыталась подкупить, чтобы они отравили Нитхиль. Они тогда прогнали ее с проклятиями, пристыдив тем, что она хочет убить беременную, и за это Бог ее страшно накажет. Она и сама, как узнала, что Нитхиль беременна, устыдилась своего поступка. Но это все в прошлом.

Мелисандра знала, что они стали первыми наложницами Зимруда. И сейчас важно то, что эти двое чудом уцелели этой ночью. Значит, не все потеряно.

* * *

Только через час после того, как все ушли, куст, росший на террасе перед дверьми, что ведут в гарем, отмер и всряхнулся. Вообще-то, это был не куст, а наш старый добрый знакомый — растительный дух Фрейс. Он со вчерашнего дня забросил все дела и наблюдал за темным. Правда приходилось все время прятаться и перемещаться, а это утомляло растительного, но когда совершаются дела такой важности, не до личного благополучия.

У Фрейса от всего того, что он увидел и услышал, волосы стояли дыбом. А то, о чем он догадывался, и вовсе повергало в ужас. Потому что Фрейс знал, что за странную фразу произносил Михель устами Элении. Еще дома насмотрелся, как колдун Грофт подсаживал духов зла в разную живность. Как исследователь, Фрейс не мог не восхититься изобретательности злого. Использовать связывающую силу тьмы, чтобы создать своих клонов прямо в утробе женщин, это был великий прорыв! Если, конечно, закрыть глаза на то, что, помимо всего прочего, это страшное преступление, карающееся смертью. Хотел бы Фрейс знать, как злой сможет оправдаться на суде за такие дела. Потом он подумал, что все дела злого не имеют оправдания, и наказание его неминуемо, это всего лишь вопрос времени.

Надо срочно рассказать все старшим, положение и так было неприятное и опасное, а теперь все только ухудшилось. К сожалению, очевидно, что темный вляпался по самые уши. Фрейс хотел спасти Владыку, спасти принцессу, спасти Дагона, женщин. Спасти, пока это возможно.

* * *

Разумеется, появление в кухне Мелисандры, пусть даже и переодетой, не прошло незамеченным. Ее узнали сразу, тем более, что за эти годы колдунья совершенно не постарела.

— Зачем ты пришла? Неужели мало сделала тогда? — Гульшари говорила негромко, но Мелисандра поежилась.

— Я пришла помочь, — она старалась говорить спокойно.

— Помочь еще кого-то отравить? — теперь уже к ней обращалась Захария.

— Вы никогда не забудете мне моей ошибки? — досадно и горько было их презрение.

— Ошибки?

— Да! Ошибки! А сейчас я пришла помочь!

— Да?! Ну что ж, говори, с чем ты пришла.

— Я… Зимруду грозит опасность.

— Что? — обе подруги мгновенно подобрались.

— Да, ему угрожает смертельная опасность.

Гульшари и Захария переглянулись, события последней времени вообще были странные, возможно колдунья и не врет.

— Вы мне не верите, но я не лгу.

— Мы тебе верим, — сказала Захария.

Мелисандра вдруг почувствовала слабость, у нее даже слезы на глаза навернулись.

— Спасибо… Я знаю, я очень виновата…

— Ладно, в конце концов, это не ты отравила нашу Нитхиль.

— Нет… На мне грех не менее страшный. Даже еще пострашнее, — глухо проговрила Мелисандра, опустив голову.

— Что ты сделала? — Глушари спросила шепотом.

— Это я прокляла дом Зимруда. Из-за меня все вы бесплодны.

Женщины с ужасом воззрились на нее, не в силах вымолвить ни слова. А Мелисандра оглядела их и спросила:

— Ну что, покормите преступницу?

Молча поствили перед ней несколько тарелок с едой, кувшинчик вина и хлеб, молча указали на место за столом. Молча поблагодарила она их кивком и начала есть. Через несколько минут Захария сказала:

— Раз ты пришла сюда за тридевять земель, значит дело серьезное. Если можешь помочь, помоги.

— За этим я и здесь. Может, если помогу, грех мой простится мне…

Женщины вздохнули, переглянулись, а потом решили тоже немного поесть, спать-то все равно не удастся. Сначала немного поели, потом вина чуть-чуть выпили, а потом и разговорились, все-таки интересно, как там жизнь идет в Версантиуме. Они и моря никогда не видели, и про апельсиновые деревья послушать было интересно. Так постепенно даже стали шутить по поводу того, как сегодня в гареме Владыка Зимруд свирепствовал.

— Что? Не могу поверить, и гаремную прислугу тоже? Ха-ха-ха! Амазонки чудом спаслись? Ха-ха-ха!

— Да! А Ликисис, ой не могу! Ха-ха-ха! Ты предсталяешь, Ликисис несколько раз ему на перехват забегала, а он все норовил других осчастливить! Аха-ха-ха! Всего один раз ей и досталось!

— Ха-ха-ха! Аха-ха-ха!