Иногда ты хочешь сказать бывшему: «Привет, как я рада тебя видеть», а выходит «Ты мне жизнь сломал». К сожалению, это не пример оговорок, но, бесспорно, следствие работы бессознательного. Сказать «не люблю» вместо «люблю», «всегда» подразумевая «никогда», «радушие» заменить «равнодушием». Оговориться для Фрейда значит проговориться о своих истинных желаниях.
В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд приводит целый ряд примеров, которые иллюстрируют, что мы допускаем ошибки не намеренно, но и не случайно: «Пациентка, которая вопреки моему желанию, упорствуя в своем намерении, решается предпринять кратковременную поездку в Будапешт, оправдывается передо мной тем, что ведь она едет всего на три дня; но оговаривается и говорит: всего на три недели. Отсюда ясно, что она предпочла бы назло мне остаться вместо трех дней на три недели в обществе, которое я считаю для нее неподходящим».
Оговорки не единственные проявления бессознательных импульсов. Описки, очитки, забывания имен не позволят тебе провести дедушку Фрейда. Они как форточка в бессознательное, но настоящая дверь в глубину страхов и желаний – наши сны.
Теория сновидений, на мой взгляд, жемчужина фрейдизма. Высоко ее ценил и сам маэстро, хотя сомневался, правильно ли ее поняли последователи. В книге «Введение в психоанализ» Фрейд пишет: «В истории психоанализа теория сновидений занимает особое место, знаменуя собой поворотный пункт; благодаря ей психоанализ сделал шаг от психотерапевтического метода к глубинной психологии. С тех пор теория сновидений является самым характерным и самым своеобразным в этой молодой науке, не имеющим аналогов в наших прочих учениях участком целины, отвоеванным у суеверий и мистики».
Толкование снов стало настолько популярной практикой, что с психоаналитической точки зрения объясняли даже дневные грезы Алисы из книги «Алиса в Стране чудес»[61]
. Точнее сон героини отражал особенности бессознательных желаний ее автора Льюиса Кэррола (он же Чарльз Латуидж Доджсон). В 1921 году в связи с новым переводом сказки на немецкий вышла статья Дж. Б. Пристли «Заметка о Шалтае-Болтае», где автор предрекает психоаналитические трактовки приверженцев фрейдизма и юнгианства (так популярно было в те годы это философское течение). Что значил сон маленькой девочки, которая то увеличивалась, то уменьшалась? Для психоаналитика Пола Шилдера Алиса и ее метаморфозы – символическое воплощение фаллоса самого Кэрролла[62]. Другие адепты психоанализа видят в стремлении героини попасть в маленькую дверцу олицетворение направленности либидо писателя на маленьких девочек, а не взрослых женщин (сексуальный символизм занавески за которой спрятана дверца, тоже, думаю, ясен). О кроличьей норе меня даже не спрашивай[63]. Поверь на слово, если хочешь сохранить детскую непосредственность при прочтении сказок. Как и о том, почему в «Алисе» находили Эдипов комплекс, неврозы и прочие проявления глубинных слоев психики автора.Не смотря на однобокость подобных толкований, как и спорный характер фрейдистской интерпретации любого поступка через действие либидо, а духовного мира человека через сублимацию либидо, нельзя не отметить, что психоанализ существует по сей день, как и случаи его эффективной работы по избавлению пациентов от неврозов.
До психоанализа сновидения трактовали двумя способами с помощью символов и расшифровок.
Если идти по первому пути, содержание сновидения рассматривается как целое, которое можно заменить понятным, реальным объяснением.