Что за безумная вселенная!

Кейт, окончательно придя в себя, почувствовал, что голоден. Поесть стало главным делом, поскольку он не держал ни крошки во рту со вчерашнего обеда. Кейт вошел в привлекательный по внешнему виду ресторанчик напротив муниципальной библиотеки.

Усевшись за небольшой столик, он принялся изучать меню. Из дюжины названий блюд лишь три оказались совершенно ему незнакомыми. Все они были вынесены вниз и в сторону от основного перечня. Речь шла о «Зот с Марса по-тулузски», «Роти Крайль с соусом Капи», а также «Лунная галлина».

Последнее, если только его не подводил испанский, означало «лунную курочку». Он пообещал себе, что как-нибудь обязательно отведает её, а также «Зота» с Марса и рои «Арайль». Но сегодня ему слишком хотелось есть, чтобы пускаться в сомнительные эксперименты. Посему он заказал гуляш.

То было блюдо, которое и требовало повышенного к себе внимания, и Кейт, жуя мясо, пролистал две последние главы «Всеобщей истории».

О межпланетной войне Уэллс писал с горечью. Он расценивал её как захватническую, в которой Земля выступала агрессором.

Жители Луны и Венеры оказались существа дружелюбными и начать их эксплуатировать не составило землянам никакого труда, чем они с лихвой и воспользовались. По своему умственному развитию эти колоссы с Луны не ушли дальше диких африканских племен, но селениты отличались более мягким и благодушным характером. Из них получались превосходные рабочие и особенно замечательные механики (в тех случаях, когда им толково объясняли таинства машин). Наиболее искусным и ловким из них удавалось сэкономить на зарплате ради путешествия на Землю. Но долго на ней задерживаться им было нельзя: после двух-трех недель пребывания начинало заметно ухудшаться здоровье. По этой же причине оказалось невозможным использовать их в земных условиях в качестве рабочей силы. Последнее, впрочем, было официально запрещено законом с тех пор, как тысячи селенитов полегли костьми спустя несколько месяцев после прибытия на Землю. Продолжительность жизни селенита равнялась примерно двадцати годам на Луне. Но на других небесных телах — Венере, Земле, Марсе или Каллисто — она никогда не превышала и шести месяцев.

Венериане по своему умственному развитию практически стояли вровень с землянами, но по складу характера кардинально от них отличались. Их интересовали только философия, искусство и высшая математика, и они очень радушно встретили землян, искренне надеясь на плодотворный обмен в области культуры и интеллектуальной деятельности. Их цивилизация не носила материального характера — ни домов, ни городов они не строили, вещами себя не обременяли, как, впрочем, машинами и оружием.

В сущности это были немногочисленные бродячие племена, которые за исключением интеллектуальных занятий, вели образ жизни, мало чем отличавшийся по своему примитивизму от животных. Они не только не препятствовали, но и всячески содействовали — правда, никогда не выступая в качестве рабочей силы, — колонизации и эксплуатации богатств Венеры пришельцами. Земля быстро основала там четыре колонии, население которых вскоре достигло миллионной отметки.

На Марсе, однако, события развивались совсем по-другому.

Его обитателей почему-то воодушевляла смехотворная идея не дать себя колонизировать. Их общество в своем развитии практически достигло того же уровня, что и земное, за исключением того, что они не додумались ещё до межпланетных путешествий, что, возможно, объяснялось отсутствием привычки носить одежду, а значит, полным их неведением в отношении швейных машинок.

Марсиане встретили первых землян вежливо, солидно и строго (они вообще все делали чрезвычайно серьезно, совсем не обладая чувством юмора). После куртуазного приема они посоветовали гостям вернуться восвояси и больше у них не появляться. Членов второй, а затем и третьей экспедиций они попросту уничтожили.

Захватив астролеты, на которых прилетели земляне, они даже не соблаговолили ими воспользоваться или скопировать как образцы для создания собственного космического флота. Просто они не испытывали никакого желания куда-то улетать с родной планеты. Уэллс в этой связи резонно замечал, что ещё никогда ни один марсианин не покидал свою планету живым, даже во время вскоре разгоревшейся межпланетной войны.

Те же несколько аборигенов, которых удалось взять в плен и водворить на борт корабля с намерением отправить их на Землю и тщательно там подызучить, покончили с собой ещё до того, как тот поднялся в разряженную атмосферу Марса.

Это неприятие возможности или даже неспособность прожить хотя бы несколько минут вне родимого планетарного дома, касалась также растений и животных Марса. Поэтому ни в одном зоопарке и ни в одном ботаническом саду Земли до сих пор не было ни единого образца фауны и флоры этого мира.