Что за безумная вселенная!

Он уже чуть не влип основательно, когда в кабинете Бетти Хэдли начал было представляться как Кейт Уинтон, а не Карл Уинстон. Вспоминая этот эпизод, он только сейчас обратил внимание на одну деталь: едва он начал произносить «Кейт…» как Бетти бросила на него какой-то странный взгляд, потом быстро взяла себя в руки. Как если бы… но это было просто глупо.

И все же почему Бетти Хэдли носила такой костюм, скорее вообще была почти не одета, даже на работе у себя в кабинете? Другие женщины в таком виде ему не попадались — они непременно бросились бы ему в глаза. Это была одна из самых непостижимых для него загадок в этом новом мире. Он мучительно раздумывал над тем, как бы, не задавая вопросов, получить на неё ответ.

Надо же: такие громадные различия при столь поразительных сходствах! Входя в лифт, он ещё раз напомнил самому себе, что для него эти похожести двух вселенных представляли собой гораздо большую опасность, чем несовпадения. То, что ему казалось вполне знакомым и естественным, запросто могло привести к нежелательным реакция с его стороны, например, когда он столь неосторожно обратился с приветствием к Борденам.

Последняя, конечно, не имела уж столь большого значения. Но следовало учитывать, что он легко мог допустить ляпсусы, которые чреваты для него серьезными неприятностями и выдали бы его! Кейта неотвязно преследовала мысль о возможности совершить такую роковую ошибку.

Он на секунду задержался на выходе из здания, решая, куда направить свой путь. Возвращаться в отель и снова садиться за машинку ему совсем не хотелось. Во всяком случае надо было сделать какую-то паузу. Для этого у него будет предостаточно времени в конце пополудни и вечером, когда из-за отуманивания придется сидеть дома. Три рассказа — пусть даже вторичный их вариант и довольно кучны — на два дня работы предостаточно. И он прекрасно знал, что технически они сделаны безукоризненно: для него теперь вообще важнее было поддерживать определенный уровень качества, чем печь один за другим тексты, лишенные каких-либо достоинств. Так и быть, он снова засядет за работу только вечером, а сегодняшнее послеобеденное время посвятит отдыху.

Он решил, что если сумеет написать один рассказ вечером, а второй утром, то у него на руках будет две новых рукописи, которые он и принесет Уинтону на назначенную встречу. Вообще-то он испытывал сейчас странные чувства, находясь по ту сторону барьера — обивать пороги издательств вместо того, чтобы, как это было раньше, принимать всякого рода литагентов и авторов, приподносивших ему самому тексты на блюдечке. Может, стоило обзавестить литагентом? Нет, рано, целесообразнее сначала продать самому одну-две рукописи и застолбить себе участок на ниве сочинительства. Пока что он и сам прекрасно справится со своими трудностями.

Кейт неспешно пофланировал по Бродвею, дошел до Таймз сквера. Он долго всматривался в небоскреб «Таймса», не в силах сразу постигнуть, что в нем было непривычного. И лишь некоторое время спустя понял, что не полыхает светящаяся реклама. В чем дело?

Хотя чему тут удивляться: днем Нью-Йорк стремился тратить электроэнергии как можно меньше. Ведь вполне доступна была мысль о том, что излучение, исходящее от источников света, в отличие от эффекта отуманивая ночью, не полностью поглощалось солнечным светом, а значит, могло быть обнаружено арктурианскими кораблями.

Это, кстати, объясняло и сравнительно слабую освещенность днем, отмеченную им в ресторанах, офисах и магазинах. Он живо припомнил, что и впрямь не встречал днем ни одного, достаточно ярко освещенного помещения.

Это была одна из тех «мелочей», о которых следовало постоянно помнить, если он не хотел обнаружить себя. В номере отеля он большую часть времени работал при электрическом освещении. К счастью, никто пока не сделал ему на этот счет замечания. Но отныне, подумал Кейт, лучше будет пододвигать стол и стул к окну и зажигать свет только с наступлением отуманивания.

Проходя мимо журнального киоска, он прочитал заголовок, набранный крупными буквами.

«Наш флот уничтожил передовых посты арков.

Крупная победа объединенных сил Солнечной системы».

Казалось бы, радуйся этим новостям, но Кейту было наплевать на них. К арктурианам он не питал абсолютно никакой ненависти. Он не имел даже понятия, как они выглядят. Вполне вероятно, что война с ними действительно была самой настоящей, но лично он никак ещё в это поверить не мог. Все это представлялось ему каким-то сном, беспросветным кошмаром, от которого он вот-вот должен был проснуться. И это ощущение так и не покидало его, хотя с тех пор, как он очутился здесь, ему приходилось просыпаться уже четырежды, а мир с арктурианами из-за этого обстоятельства не приблизился ни на йоту.

Он, сам толком не зная почему, остановился… перед уличной выставкой галстуков ручной работы. Что-то коснулось его плеча, и он обернулся. Боже! Он отскочил назад, едва не угодив в витрину. То был один из этих великорослых селенитов — пурпурных и волосатых.

Монстр обратился к нему своим резким тоном: