Что за девушка

Я прибавляю шаг.

ТРЕВОЖНАЯ ДЕВУШКА

Господи, о чем я только думала, когда поцеловала Тесс? Она, наверное, решила, что я хочу к ней вернуться. Может, она сидит сейчас с друзьями и смеется над своей жалкой бывшей. Может, она пытается придумать, как отчитать меня за поцелуй и не испортить воскресную акцию. Она, наверное, поняла, что я полная психопатка, не способная пережить (второй) разрыв и при этом спланировать демонстрацию.

У меня начинают дрожать руки. Я засовываю их в карманы и следую за Майей через трек, через парковку. Но за ней иду не только я. Или мне кажется, что все смотрят на нее, смотрят на нас?

Видимо, действие красных таблеток заканчивается не постепенно. Ощущение, будто щелкнул переключатель, и мои привычные внутренние монологи, вопросы, тревоги вернулись, такие же громкие и отвлекающие, как обычно.

Так, получается, я знаю, сколько длится ложное чувство уверенности. Выходит, надо рассчитать все так, чтобы таблеток Хайрама хватило на выходные. Я должна заснуть сегодня, позаниматься завтра и провести демонстрацию в воскресенье.

Правда, в понедельник они, скорее всего, тоже понадобятся. Тяжело будет ждать решения попечительского совета насчет Майка. А потом, когда все закончится, придется поговорить с Тесс, сказать, что мне жаль, и что я понимаю, и что все хорошо, и извиниться за поцелуй. Я мотаю головой. Таблеток на следующую неделю точно не хватит.

Мне нужно больше.

На другом конце парковки Хайрам выходит из машины, как будто знает, что я направляюсь прямо к нему.

Я мотаю головой. «Не сейчас, — думаю я, как будто он может прочитать мои мысли. — Не у всех на виду».

Сзади слышится тяжелая поступь. Кто-то кладет мне руку на плечо, как будто пытаясь убрать с пути. Я поднимаю голову и вижу, как мимо проносится Майк.

— Майя, — говорит он, не повышая голос. Так же как на уроке, когда он вызывается ответить, или когда шутит, или когда осаждает кого-то в очереди в кино. Как будто все нормально, ничего не случилось.

По крайней мере, он хочет, чтобы так казалось.

ЛУЧШАЯ ПОДРУГА

Я кидаю рюкзак на землю, обгоняю Майка и беру Майю за руку:

— Она не хочет с тобой разговаривать.

— Если честно, это не твое дело, Джунипер.

Его голос тихий и ровный. Но я часто наблюдала за ним во время забегов и знаю, как он выглядит прямо перед стартом.

Вдруг до меня доходит, что я никогда не нравилась Майку. Он терпел меня только потому, что я лучшая подруга Майи.

Я поворачиваюсь к ней:

— Хочешь с ним поговорить?

Она трясет головой. А может, трясет ее саму.

— Пошли отсюда. — Я тяну ее к своей машине, но застываю, вспомнив, что ключи остались в школьном шкафчике.

Но впереди Хайрам, все еще стоит у своей уродливой коричневой машины. Он машет рукой, зовет к себе.

Я оглядываюсь. Мне не кажется, все действительно смотрят на нас. Я знаю, что буду прокручивать этот момент в голове перед сном, гадая, правильно ли поступила, проклиная себя за то, что не беру с собой ключи. Но я правда считаю, что сейчас нужно увезти отсюда мою лучшую подругу. Надеюсь, я права.

Так что я беру Майю за руку и веду в дальний конец парковки. Я не перехожу на бег. Я знаю, что Майка нам в любом случае не обогнать.

Я смотрю на Майю. Ее взгляд, как лазер, нацелен на машину Хайрама. Я знаю, что она слышит шаги Майка за нами так же четко, как и я.

ДЕВУШКИ ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Пятница, 14 апреля

МАЙЯ

Кто-то берет меня за руку, и я чувствую ладонь — не прохладную и мозолистую, а теплую и гладкую. Обернувшись, вижу, что это Джуни.

— Она не хочет с тобой разговаривать. — Она произносит это так спокойно. Чувствует, как бьется мое сердце?

— Если честно, это не твое дело, Джунипер.

Я пытаюсь вспомнить, называл ли Майк ее Джуни или всегда обращался к ней как к Джунипер? Может, коротким именем называю ее только я, ну и ее родители? Может, она бы предпочла, чтобы к ней обращались «Джунипер», потому что так гораздо взрослее. Сейчас, стоя рядом со мной, она выглядит такой взрослой и спокойной, хотя ростом едва доходит Майку до груди. Это у нее от мамы. На школьных собраниях она спокойно обсуждает даже самые сложные вопросы. Полная противоположность моей матери, которая нервничает, даже если дело касается вполне безобидных вещей.

С другой стороны, Джуни не настолько хорошо знает его манеру говорить. Может, она не осознает, что есть причина беспокоиться. Она не понимает, что, когда его голос такой тихий и спокойный, это значит, что Майк злится. Я будто вижу, как кровь бежит по его венам, ускоряясь вместе с пульсом. Иногда, когда мы были близко и он говорил таким тоном, я чувствовала, как меняется его сердцебиение. Интересно, у него одного в мире голос становится спокойнее и тише, когда он злится или даже возбуждается? Я впервые это заметила во время поцелуя. Майк не шептал мне на ухо ласковые слова, как в кино, и не стонал от наслаждения. Он был тихим, сосредоточенным — все держал под контролем. Кроме сердцебиения. Я в нем это люблю (любила?). Я любила (люблю?) тот факт, что я знаю о нем то, чего не знает никто другой.