Что за жизнь у нас такая?

– Нина Кузьминична, я сегодня утром встретила вас у дверей вашей квартиры, помните?

– Конечно, – без задней мысли утвердительно улыбнулась приветливая соседка. – Я с почты шла . . .

– Нина Кузьминична, когда мы встретились, я квартиру, наверно, замыкала?

– Нет. Вы просто прикрыли дверь и стали спускаться по лестнице вниз . . .

– Почему вы уверены, что мама лишь прикрыла дверь, а не замкнула ее на ключ? – как можно безразличнее, подыгрывая матери, уточнила дочь.

– Я же заранее была приглашена на торжество. Когда Любовь Владимировна проследовала к лестнице без задержки, я еще подумала, что вы, Полюшка, отпросились с работы и помогаете маме с празднованием. Я была уверена, что дома кто-то остался . . .

– А вы что делали в то время?

Соседка задумалась на пару секунд, и здесь же отрапортовала:

– Возилась с замком. Дверь почему-то просела и теперь замок заедает . . . Что случилось? – Нина Кузьминична с риторическим вопросом, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, обвела присутствующих взглядом.

– Я сначала забыла замкнуть дверь, а теперь не могу найти ключи . . . Уже все осмотрела, как в воду канули.

Гостья, усаживаясь за стол на предложенное место, неугомонно щебетала на определенно понятную ей тему:

– Ой, вы знаете, у меня тоже такое бывает. Я даже могу ключи в двери оставить, а сама уйти. Недавно девочка с третьего этажа позвонила, оказалось, я квартиру открыла, вошла, ключи в дверях оставила. – Не дожидаясь реакции окружающих, залилась громким смехом.

– Бабуля, ты уж так сильно не расстраивайся . . . никто не залез . . . ничего не взяли, – искренне успокаивал бабушку Кешка.

– Раз дверь не замыкала, значит, ключи не брала. Завтра с утрица, еще раз внимательно осмотришь квартиру. Отыщутся . . . куда денутся? – вторила сыну Полина.

Шумно ввалилось Юркино семейство, и проблема утерянных ключей отодвинулась на завтра. Утром в беспокойстве Любовь Владимировна проснулась пораньше. Внезапно свалившаяся проблема не давала ни спать, ни есть. Шестым чувством она ощущала, что решение беспокойного вопроса займет у нее достаточно много времени, но даже представить себе не могла, как велика станет мера потерянных сил и здоровья. Шаг за шагом, метр за метром, «с чувством, с толком, с расстановкой», продвигался обыск жилья. Были обшарены все возможные карманы, в том числе, в куртках, пальто и плаще; перетрясены сумки; выдвинуты ящики; изучено содержимое коробок и шкатулок, шкафов. Ключи бесследно пропали. Вечером Любовь Владимировна пригласила на чаек к себе соседку.

– Представляете, Нина Кузьминична, ключей я так и не нашла. Всю квартиру перевернула вверх дном.

Как быть не знаю.

– Что тут знать? – включилась в разговор гостья. – Это я одинокая, бездетная, обратиться не к кому за помощью. У вас такие детки заботливые, что Полюшка, что Юрочка. Скажите им – обязательно помогут. Разливая свежезаваренный чай по чашкам, хозяйка смущенно произнесла:

– Оно конечно, помогут . . . дети откликнутся . . . Поймите меня правильно, неудобно мне . . . Подумают еще будто я совсем плохая, выжившая из ума старуха . . . – замялась, подыскивала правильные слова, – мол нуждаюсь в помощи . . . в опеке. Честно говоря, пожалела, что бросилась искать ключи в их присутствии. Надо было подождать . . . Выгляжу теперь в их глазах полной развалиной, которую нужно контролировать и выгуливать . . . Не люблю я лишнего внимания.

– Мне вас трудно понять, – соседка с удовольствием запивала чаем заварные пирожные. – У меня детей нет. Наверно, оно и правильно, чтобы молодым не досаждать . . .

– Нина Кузьминична, вы у нас в доме старшая. Наверняка знаете все ходы и выходы в житейских вопросах. Подскажите, пожалуйста, куда мне позвонить, к кому обратиться, кого вызвать? – умоляющим голосом вопрошала Любовь Владимировна.

Гостья степенно дожевала пирожное, не торопясь, промочила горло и авторитетно, тоном, не терпящим возражений, заявила:

– Вот что я вам скажу, дорогая соседушка. Если желаете сделать дело, то нужно не по телефону вызванивать, а идти к людям и решать свои вопросы «с глазу на глаз». Человек как воспринимает звонок? – вопросительно взглянула на слушательницу. – Как требование, как распоряжение, мол, явись и сделай. С таким подходом рабочие к вам будут идти три дня: то у них одно, то другое, то третье. Вы же уважаемая, Любовь Владимировна, будете в задвинутом состоянии напрасно ожидать.

Допив чай и демонстративно отодвинув чашку, тем самым говоря, что всем довольна, Нина Кузьминична наставляла:

– Вы завтра с утра бегите на хозяйственный двор ЖКХ . . .

– Это что за баней?

– Точно, там. Зайдете в диспетчерскую и попросите плотника жалобным голосом. Оденьтесь нищенски простенько, прикиньтесь несчастной старушкой. Скажите, что плохо себя чувствуете, собирались в больницу, хватились, а ключи потеряли. Теперь ни за хлебом не сходить, ни в больницу не попасть.

– Зачем все это городить? – не поняла бесхитростная женщина.