Что забыла Алиса

– Я слегка удивилась, – сказала Мэгги. Алиса подняла глаза, задетая ее уязвленным тоном. – Ну, я знаю, что Доминик – прекрасный человек, – проговорила Мэгги, как будто стараясь быть как можно дипломатичнее.

– А вы с Домиником дружны? – спросила Алиса.

– Вовсе нет. – Мэгги даже дернула головой от удивления. – Я хочу сказать, что он мой старший брат и человек довольно ранимый. Если это у вас ничем не кончится, может, лучше сказать ему сразу?

Вот как! Это его сестра. Алиса всмотрелась повнимательнее и заметила что-то похожее в глазах. А Кейт Харпер, оказывается, та еще штучка.

– Я даже не знаю… – продолжала Мэгги. – Вот вы говорили, что Ник никогда не считался с вашим мнением, что всегда выставлял вас глупой, что с Домиником у вас отношения гораздо ровнее и вам очень нравится, как он рассказывает о школе, потому что Ник никогда не говорил ничего о своей работе. Зачем же тогда это все? Не хочу показаться грубой, но, может быть, это как-то связано с вашей травмой? Я, конечно, понимаю, это звучит как дурная реклама, что-то вроде: «Ты должна быть совсем уж чокнутой, чтобы отказываться от моего брата!» Но я думаю, тут… здесь, знаете, не стоит торопиться, вот именно… – Она не договорила, затихла, точно как Доминик.

Это Ник не считался с ее мнением? Наоборот, считался! Бывало, он говорил, что она неважно соображает в текущих делах, но это выходило у него совсем не обидно.

Алиса открыла было рот, еще не зная, что скажет, но тут в дверь позвонили снова.

– Минуточку, – произнесла она, подняв руку.

Она сбежала вниз, в холл, мимо стрекотавших в ее гостиной женщин, и открыла дверь.

– Прошу прощения, я задержалась, – милым детским голоском произнесла маленькая рыжеволосая женщина.

Вот ее-то и целовал Ник тогда, на стиральной машине.

Домашняя работа, написанная Элизабет для Джереми

Ну вот… Я позвонила и узнала результаты анализа крови.

– Входите, – пригласила ее Алиса.

Тело ее точно было похоже на тело той женщины. От сахарного, даже приторного голоса слегка затошнило, как от авокадо, после того как она в свое время очень сильно отравилась соусом гуакамоле.

– Я слышала, вы сильно разбились в спортзале, – сказала женщина. – А я ведь говорила, что заниматься вам ни к чему.

О ужас! И эта тянулась, чтобы чмокнуть ее в щеку. Просто негде было скрыться от этих поцелуев. Это же собрание «Мегамеренги»! До чего несерьезно!

Женщина неторопливо сняла с шеи шарф, аккуратно повесила его на стойку для шляп и все это время безмятежно смотрела на Алису, очевидно не чувствуя за собой никакой вины. Держалась бы она так, если бы целовала мужа Алисы в прачечной этого дома? «Я никогда не смотрел на другую женщину, никогда не целовал другую женщину», – сказал Ник. Почему же ей так ясно помнилась эта картина? И откуда он мог знать, что это произошло на стиральной машине?

– Поздновато вы, миссис Холлоуэй! – крикнули из гостиной.

Холлоуэй… Холлоуэй… Алиса мысленно щелкнула пальцами. Это была фамилия заместителя директора школы. Для такой должности она была слишком хрупка, хороша и приторна.

Миссис Холлоуэй вплыла в комнату, как будто это она была здесь хозяйкой, а Алиса вернулась в кухню. Сестра Доминика успела поставить кексы в микроволновку, и запах бананов уже плыл по кухне.

– Это миссис Холлоуэй, – пояснила Алиса.

– Змея, – произнесла Мэгги, внимательно глядя на кипяток, который разливала по чашкам. Поставив чайник, она подмигнула Алисе и добавила: – Попробует снова командовать – не бойтесь приструнить ее. Ваше собрание, вам его и вести.

– Кстати, о собрании. Я не могу его вести.

– Но почему?

– Доминик, похоже, не говорил вам…

– Доминик мне ничего не говорит. Вы же знаете этих братьев. Хотя, конечно, не знаете. Брат – это совсем не то, что сестра.

Алиса еще раз объяснила, что потеряла память, повторила, что ей хорошо бы проконсультироваться с врачом, что в постель ложиться не стоит, что она не шутит и что, видимо, ударилась она как следует.

– А что вы там делаете? – крикнул кто-то из гостиной. – Кексами пахнет!

– Наберитесь терпения! – крикнула Мэгги в ответ, обернулась к Алисе и радостно произнесла: – Так вот почему вы говорите о том, как бы сойтись с Ником! Вы не помните последних десяти лет! Вот это да… Странное, должно быть, чувство. Мне трудно даже представить… Что я делала, когда мне было двадцать шесть лет?

Алиса сразу же поняла, что Мэгги была на четыре года ее моложе. Значит, взрослые женщины, которые сейчас здесь сидят, – все более-менее ее ровесницы.

– Я бы сказала: «И как это тебя угораздило выйти за этого круглолицего, который чинил твою машину?» – Мэгги усмехнулась. – А потом я посмотрела бы на свои бедра и сказала бы: и что это там случилось? – И она хлопнула себя по бедрам, на взгляд Алисы безупречно красивым и стройным.

– Скучно мне там стало! – В кухню вошла высокая седоволосая женщина со стаканами в руках.

Непринужденно устроившись на рабочем столе, она принялась болтать тонкими ногами в синих джинсах.