Что забыла Алиса

Но той девушки больше не было. И смысла о ней думать тоже не было.

Алиса отвернулась от зеркала и, оглянувшись в незнакомой ванной комнате, почувствовала себя страшно одинокой. Она снова подумала о том глупом путешествии по Европе, о чистке зубов в чужих ванных комнатах перед пятнистыми от старости зеркалами и ощущении раздвоения, когда она пыталась понять, кто же она есть, а рядом не было никого, кто бы любил ее по-настоящему и отражал бы ее личность. Сейчас она была в родной стране, где люди говорили на родном языке, но находилась в непонятном, новом для себя мире, где каждый, кроме нее, понимал, что происходит. Она, глупая, сама загоняла себя в неловкое положение, то говоря не то, то поступая не так.

Она прерывисто вздохнула.

Это скоро пройдет. Скоро память к ней вернется, и жизнь пойдет как обычно.

Вот только хочет ли она, чтобы память возвращалась? Хочет ли она помнить? Ей хотелось только одного: прыгнуть в свою машину времени и вернуться в девяносто восьмой год.

Что ж, не повезло. Имей теперь дело с этим, дорогая. Иди в душ. Пока дети не проснулись, выпей кофе, съешь булочку со сливочным сыром.

«Пока дети не проснулись»… Она по-настоящему пугалась, когда этот властный, кислый голос начинал звучать в голове. И при чем здесь булочка со сливочным сыром? Что бы это значило? Завтракать вовсе не хотелось.

Или все-таки хотелось? Она облизнула губы, стараясь найти ответ. Булочка со сливочным сыром или тост с арахисовым маслом? И то и другое казалось одновременно и вкусным, и отвратительным.

Ну, в конце концов, Алиса, это ведь не вопрос жизни и смерти…

Да замолчи ты! Не обижайся, Алиса, но говоришь ты как настоящая стерва.

Она открыла рюкзак и выудила оттуда шикарную косметичку. Возможно, эта новая Алиса заботливо положила туда шампунь и кондиционер. Она порылась в округлых, дорогих на вид баночках и бутылочках (и это все только для похода в спортзал?) и обнаружила две высокие тонкие бутылки темного стекла. Незнакомый ей бренд сулил, что результат будет как после салона красоты.

Стоя под душем и втирая в волосы шампунь, она ощутила сладкий запах персика, и он оказался таким знакомым, что у нее едва не подкосились ноги. Конечно, конечно… Она издала звук, похожий на сдавленный всхлип, и вспомнила, как стояла под хлещущим душем, как клубился пар, как она прислонилась лбом к голубому кафелю стены и жидкая пена от персикового шампуня текла ей в глаза. Не могу выносить этого… Не могу… Не могу…

Мгновенное воспоминание было таким живым, что казалось, все происходит прямо сейчас. А потом оно исчезло, растворилось, как пена от шампуня.

Запах шампуня казался исключительно знакомым, но другого воспоминания все никак не появлялось.

Только чувство безнадежного горя, только желание, чтобы боль прекратилась.

Могла ли она припомнить, когда плакала из-за Ника?

Если такие воспоминания и были спрятаны где-то у нее в голове – воспоминания о сказочно удачном, но распадавшемся браке, о том, как она прижималась к стене душа и плакала, – хотела ли она вернуть их?

Она выключила воду и вытерлась синим полотенцем, которое было в рюкзаке. Завернувшись в полотенце, она вытряхнула баночки и бутылочки из рюкзака и расставила их в ряд. Зачем ей все это?

Бери, бери…

Рука сама собой потянулась к банке с золотистой крышкой. Она открыла ее и обнаружила густой, как сметана, увлажняющий крем. Быстрыми, точными движениями она нанесла крем на все тело. Хлоп, хлоп, хлоп… Не останавливаясь, не думая, она взяла стеклянную бутылочку с тональным кремом, капнула им на губку и нанесла на лицо. Она как бы наблюдала за собой со стороны. Тональный крем? Она никогда им не пользовалась. Она вообще мало красилась. Но руки двигались так быстро, а голова так привычно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, как будто она проделывала это миллион раз. В щеки она втерла блестящие жирные румяна. Одна за другой открывались баночки, бутылочки, коробочки. Тушь… Подводка… Помада…

Не прошло и пяти минут, как она покончила с этим делом и сложила все обратно в косметичку. Не останавливаясь, расстегнула молнию на боковом кармане рюкзака, мельком подумала, что она там ищет, и вынула складной фен и круглую щетку. Вот и хорошо… Пора сушить волосы. Она включила фен, и снова руки двигались уверенно, не ожидая от нее указаний, что им делать. Щетка гуляла вверх и вниз. Фен с ревом гнал горячий воздух.

Вот выйдешь отсюда, и тогда…

В разуме образовался провал.

…и тогда…

С волосами было покончено.

Она выключила фен, выдернула его из розетки, скрутила шнур, положила фен в рюкзак и снова начала рыться в нем. Как странно… Куда это она так спешит? На пожар?