Что ждет Россию. Том 2

Луч прожектора с французской стороны что-то искал на небе, осветил верхушки деревьев, выхватил из темноты крыши домов в Барруа. Гудели несколько аэропланов, вылетевших в ночную разведку. Вдали часто и глухо стреляла батарея тяжелых орудий. Сначала в небе появлялись зарницы — отсветы выстрелов. И сейчас же доносилось грозное, громовое — «Ббу-ббух-ух-ух!» — и звуки разрывов.

Навстречу шла темная масса, поблескивая штыками. Звенели ножны, фляжки, лопаты. Масса надвинулась и затопила шоссе. Мрачные, сутулые от ранцев фигуры плыли мимо. Серые противогазовые костюмы плотно облегали тела. У каждого солдата сбоку висел противогаз — страшная, похожая на череп, маска.

— В пяти верстах отсюда, — сказал Зибер, — сегодня утром французы пустили газы. Одна рота немцев по халатности командира погибла целиком.

— А мы?… — спросил Лозин, чувствуя, как сердце сжалось от неприятного чувства. — Ни у вас, ни у меня нет масок. Вдруг сейчас газовая атака… Что мы будем делать?

— В штабе Гессе нам дадут маски и противогазовые костюмы. Но не думаю, чтобы французы успели начать газовую атаку. На рассвете — общее германское наступление. Кроме того, ветер не благоприятствует газовой атаке с французской стороны.

Зибер спросил встречного солдата, как пройти в штаб Гессе. Но солдат ничего не ответил и пошел дальше. Уже в самом Барруа патруль задержал Зибера и Лозина и отвел к своему начальнику, который сидел перед разрушенным домиком и при свете фонаря рассматривая карту. Офицер прочитал пропуск, задал Зиберу несколько вопросов и приказал солдату отвести русских в штаб Гессе. Штаб был расположен в конце местечка. По бокам улицы высились стены разрушенных каменных построек, торчали трубы, обгорелые балки, сломанные изгороди. На мостовой чернели воронки от снарядов.

Около ограды церкви лежала темная груда. Лозин вздрогнул, когда подошел ближе: эго были трупы… сотни трупов, сваленные беспорядочно и как попало.

— Это жители Барруа, — сказал Зибер. — Почти все население… Они задушены сегодня утром… объединенной газовой атакой аэропланов и танков.

— Что? Что?? — похолодел Лозин. — И женщины… и дети?

— И женщины и дети, — спокойно ответил Зибер. — Что же тут нового? Так было повсюду в местах боев. Население страдает не меньше, чем войска. Лес рубят — щепки летят…

Крыша церкви, разбитой снарядами, наполовину свесилась вниз, ветер раскачивал листы кровельного железа и они издавали неприятный, режущий ухо скрежет. На фоне неба четко вырисовывались, как паутина, спутанные обрывки обрывки каких-то ползучих растений, еще недавно украшавших стены деревенского храма. Было жутко, как на кладбище.

Они вышли на деревенскую площадь. Стояли бесформенные чудовища, составленные в правильные ряды.

— Танки, — сказал Зибер. — Им принадлежит честь взятия Барруа. Сто этих машин, опоясанных страшным газом, прорвали французскую линию и взяли Барруа, разрушив огнем и своей тяжестью половину домов в местечке.

Лозин с любопытством подошел к одному из танков и с невольным чувством уважения погладил бронированную стенку чудовища. Через прорези стенки торчали пулеметы, стволы двух пушек и какие-то трубы. Лозин вспомнил, что читал в немецком журнале об этих трубах. Это были аппараты для выбрасывания газовых мин. Мина выскакивала из трубы, летела на известное расстояние и взрывалась, распространяя ядовитые газы. Каждый из танков весил около 3 000 пудов, мог пройти 45 верст в час и выпускал в минуту 6 000 пуль. Танк мог подняться на крутую гору и пройти сквозь стены каменного дома. На рассвете предполагалось пустить 300 этих страшилищ на французскую укрепленную полосу. Должен был произойти бой бронированных чудовищ, так как французы сосредоточивали в тылу свои танки.

Германский солдат остановился у большого каменного дома, перед которым стоял спешенный кавалерийский отряд и несколько автомобилей. Окна дома были завешены изнутри чем-то темным, но свет проникал в щели. Над домом торчали короткие мачты радиоантенны.

Зибер и Лозин снова предъявили свои документы часовому и вошли в дом. Одновременно с ними в дом вошел молодой, высокий мужчина в форме летчика СССР. Он рассеянно взглянул на Зибера и вдруг воскликнул:

— Товарищ Зибер! Вот удача! Веселее будет в этой чертовой дыре!

Зибер радостно пожал руку летчика и ответил:

— Я для связи с немецким штабом — по делам административного управления.

— А я — для аэросвязи от нашей соседней армии Заметова. Прилетел на своем аэроплане. Сегодня на рассвете будет веселое дело. Немцы прорвут французский фронт и тогда мы в Реймсе.

Зибер познакомил Лозина с летчиком, который назвал себя Ураловым. У него было милое, открытое, веселое лицо и Лозин сразу почувствовал к нему симпатию.

— Рекомендую, — скатал Зибер Лозину, взяв летчика под руку. — Один из способнейших командиров нашей армии. Самородок… из крестьян Орловской губернии. Молод, но уже кончил красную академию. Будущее военное светило СССР!

— Ну, уж вы наскажете! — скаля зубы, проговорил Уралов.

Он вытащил из кармана записную книжку, заглянул в нее, что-то записал и потом обратился к Зиберу.