Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Любящий желает видеть не только самого любимого и не только дом его, но и преддверие, и не только преддверие дома, но и самую улицу и переулок (то есть дом любимого человека) и, если увидит хоть одежду или обувь друга, думает, что пред ним сам друг его. Таковы были пророки: так как они не видели Безтелесного Бога, то взирали на храм и в нем представляли себе присущим Самого Бога.

Это место есть школа добродетели, училище любомудрия. Приди не только во время собрания, когда бывает чтение Писания, духовное поучение и собор честных отцов, — нет, и во всякое другое время приди только в преддверие — и тотчас отложишь житейские заботы. Войди в преддверие — и как бы ветерок какой духовный повеет на твою душу. Эта тишина внушает страх и учит любомудрию, возбуждает ум и не дает помнить о настоящем, переносит тебя с земли на небо. Если же так полезно быть здесь и без собрания, то какую пользу получают здесь присутствующие и какую потерю несут отсутствующие тогда, когда пророки вопиют со всех сторон, когда апостолы благовествуют, когда Христос стоит посреди, когда Отец одобряет происходящее здесь, когда Дух Святой сообщает свою радость!

Хотел бы я знать, где теперь уклонившиеся от собрания, что удержало их и отвлекло от этой священной Трапезы, о чем у них разговор? Впрочем, я хорошо знаю это: они или разговаривают о вещах непристойных и смешных, или предались житейским заботам. О, если бы вы могли войти в их совесть, тогда ясно увидели бы, сколько у них ран, сколько терний! Как земля, не обрабатываемая руками земледельца, глохнет и зарастает кустарником, так и душа, не пользующаяся духовным наставлением, произращает терния и волчцы. Если и мы, каждодневно слушающие пророков и апостолов, едва удерживаем свой гнев, едва обуздываем ярость, едва укрощаем похоть, едва извергаем из себя гной зависти и, постоянно напевая своим страстям стихи из Божественного Писания, едва усмиряем этих наглых зверей, то они, никогда не пользующиеся этим врачевством и не слушающие божественного любомудрия, — они какую, скажи мне, могут иметь надежду на спасение?

Хотелось бы мне быть в состоянии показать вашим глазам душу их, — вы увидели бы, как она нечиста, осквернена, расстроена, унижена и безнадежна! Как тела не пользующихся баней покрываются множеством пыли и грязи, так и душа, не пользующаяся духовным учением, покрывается великой нечистотой грехов. Здешнее (то есть церковь и все, что есть и совершается в церкви) есть духовная баня, теплотой Духа очищающая всякую нечистоту.

К тем, которые разговаривают в церкви [54]

Ничто так не делает нашей жизни радостной, как веселие в церкви.

В церкви сохраняется радость радующихся, в церкви — утешение для унывающих, в церкви — веселие для скорбящих, в церкви — успокоение для изнуренных, в церкви — отдохновение для утружденных. Придите ко Мне, — сказал Господь, — все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Что может быть вожделеннее этого воззвания? Что приятнее этого приглашения? На пир зовет тебя в церкви Господь, приглашает к отдохновению вместо трудов, возвращает к успокоению после скорбей, облегчая бремя грехов, врачуя уныние наслаждением и печаль — радостью. О неизреченное попечение, небесное призвание!

Поспешим же, возлюбленные, как показать ревностное усердие, так и с надлежащим благочинием и с должным расположением исполнять его. [Однако некоторые,] предполагающие беседовать с Богом и возносящие Ему славословие, потом, оставив Его, каждый выбирает соседа и начинает разговаривать о делах, происходящих дома, на торжищах, в народе, на зрелищах, в войске, как устроено то и как опущено это, что излишне в распоряжениях и чего недостает в них, и вообще разговаривает здесь обо всех делах общественных и частных. Заслуживает ли это прощения?

Беседующий и с земным царем говорит только о том, о чем тот хотел бы слышать и о чем он сам предлагает вопросы, если же осмелится упомянуть о чем-нибудь другом против его желания, то подвергается тяжкому наказанию, — а ты, беседуя с Царем царствующих, Которому с трепетом служат Ангелы, оставив беседу с Ним, разговариваешь о грязи, о пыли, о паутине? Таковы ведь настоящие дела! Как ты перенесешь наказание за такое пренебрежение? Кто избавит тебя от этого наказания?

«Но, — скажешь, — дела и управление находятся в худом положении, о них мы и говорим много и безпокоимся много». Какая же причина? Неблагоразумие, скажешь, правителей? Не неблагоразумие правителей, а наша греховность, последствие преступления. Она извратила дела, она привлекла все бедствия, она вооружила врагов, она доставила нам поражение. Не от чего-нибудь другого постиг нас ряд бедствий, как только от этой причины. Хотя бы правителем нашим был какой-либо Авраам, хотя бы Моисей, хотя бы Давид, хотя бы мудрейший Соломон, хотя бы праведнейший из всех людей, но, если мы живем худо, это безразлично в отношении к причине зол.