Чтоб знали! Избранное (сборник)

Психиатр надоумил её вести дневник. У Карен лежало несколько толстенных общих тетрадей, отражающих её жизнь чуть ли не за десять лет. Она как-то сказала, что не хочет, чтобы я их читал. И у меня не было желания их читать, потому что её прошлое мало меня интересовало (дурак!), поскольку я обладал настоящим и будущим, как мне тогда казалось. Но когда я решил разводиться с ней, я открыл наугад несколько страниц и был потрясён тем, что содержание ежедневных записей состоит из того, что она ела, насколько вкусной была еда, какая была погода. Ни грана эмоций или мыслей – одна пустая холодность, как и везде. Где-то встретились упоминания о мужчинах, но такие, в которых они были лишь поставщиками её обедов и ужинов и выпивок, и можно было только догадаться, что они её ебут. Я отбросил тетрадь, и решение разводиться возмужало ещё больше.

Но пора сменить пластинку, хоть всё равно – вечная музыка. Недавно на вечеринке местный эстет, когда зашла речь о порнографии, надменно заявил, что он ни одну из порнографических книг не смог дочитать до конца. Я ему указал, что истинно порнографические произведения вовсе и не рассчитаны для того, чтобы их читать с начала до конца, а лишь для того, чтобы, раскрыв историю где-либо посередине и почитав, кончить, после чего жажда чтения, естественно, пропадает. Но в силу своего сексуального невежества он этого не понял, и я сказал ему попроще: «Ах, ты не можешь дочитать ни одного порнопроизведения до конца? Кто же виноват, что ты так быстро кончаешь?» Это он уже понял и сразу обиделся.

На той же вечеринке зашла речь о целесообразности кремации. Среди гостей была толстенная баба, и она сказала, что накажет в завещании развеять её прах над фабрикой её любимых кондитерских изделий, которые будут виновны в её преждевременной смерти и которым она в то же время обязана лучшими минутами своей жизни.

Когда меня спросили, как я хочу распорядиться своим прахом, я сказал, что хочу, чтобы из моего праха сделали таблетки и продавали бы их как возбудитель. А из дохода от продаж пусть организуют Ебалевскую премию, которую будут ежегодно присуждать за лучшее порнографическое произведение.

И снова обнова. Насколько я ненавижу душу и дряблое тело Карен, а вот о пизде вспоминаю с теплом (пизда же не виновата, что её носит стерва) – была она идеальной формы и с замечательным запахом. С Карен, чтобы кончить, у меня была любимая фантазия – представлял мою былую любовницу, лежащую на животе и дрочащую, в то время как я в её анусе возвратно поступал. А теперь с другими женщинами я представляю Карен, стоящую и перегнувшуюся в талии и раздвигающую двумя руками свои ягодицы, которые, как оказывается, скрывают не только сраку, но и влагалище. Замечательно, что раскрывание ягодиц тянет за собой раскрыться и губы. Ведь губы предназначены для сокрытия клитора, а вовсе не влагалища, которое внизу, у основания губ, и совершенно ими не скрывается. Это «анатомическое открытие» подтверждает, что тело охраняет женщину не от нежелательного зачатия, а от нежелательного возбуждения.

Так как меня опять свихнуло на эти дела, отвечу тебе, почему я пишу преимущественно о сексе.

Детство моё было безмятежным. Я был окружён любовью родителей, бабушек и дедушки, тёть и дядь. Я был единственный ребёнок в семье. Родители мои исключительно счастливы в браке, а меня они всегда любили не только сердцем, но и головой, направляя, уча, предохраняя.

В детстве, пробуя сочинять первые стихи, я придумал каламбур:

Мехом оторочена,
смехом опорочена.

Мне всё время казалось, что это бессмыслица, ибо это сказано ни о чём. И только недавно у меня мелькнуло – это ведь пизда!!!

Я всю жизнь был счастлив и не испытал ни трагедий, ни ужасов. Когда человек проводит такие безмятежные и счастливые детство и отрочество, он в юности думает преимущественно о любви да иногда о смерти, которая прервёт столь любимую любовь.

Если бы мне пришлось сидеть в тюрьме, я бы писал о своём тюремном опыте, если бы я был на войне – я бы писал о войне. Я даже в армии не был, выскользнув из жадных лап военной машины.

Мой главный опыт – любовный. Вот потому о нём и пишу. От счастья.

По этой же причине я не писатель, а любовник, потому что, когда встаёт выбор между писать или ебать, я всегда выбираю последнее. И вот в женщине я ищу убежище от жизни и смерти, а в литературе сетую на ненадёжность этого убежища.

По степени важности секса для различных людей человека можно сравнить с растениями. Есть растения, которые цветут раз в году, а есть растения, которые созданы для того, чтобы цвести постоянно. Если принять за справедливое утверждение, что всё в жизни взаимосвязано, то, для того чтобы понять мир, вовсе не обязательно изучать максимальное количество явлений. Если всякое явление связано со всеми остальными, то вполне достаточно взять одно и изучать его досконально. Изучая это явление, изучаешь мир. Потому многим и приглянулась мысль Блейка о том, что в капле он видит весь океан.