Чтобы человек стал Богом

Священное время состоит, прежде всего, из подвигов, деяний богов и героев, действий, с помощью которых они организовали мир, поддержали, напитали, защитили и спасли. Эти действия и подвиги, по-видимому, осуществляются в этом мире и соответственно в определённый момент времени нашей истории. И, однако, в силу того, что они были священными, они трансцендируются и выходят за пределы того времени, которое проходит. Они не пропадают. Всякий поступок, вся деятельность человека, воспроизводящего эти подвиги богов, не являются для первобытного человека только повторением, подражанием, копированием того, что совершили боги, а через подражание они участвуют в самих подвигах этих богов и этих героев; не в подобных подвигах, повторяемых самими богами через людей, но в этих подвигах в тот самый момент, в который боги совершили их, раз и навсегда. «В религии, как в магии, периодичность означает, прежде всего, безграничное использование мистического времени, превращённого в настоящее. Все ритуалы имеют свойство проходить сейчас, в это самое мгновение. Время, в которое было пережито событие, отмеченное или повторённое в конкретном ритуале, становится настоящим, «проявляется», если можно так сказать, каким бы отдалённым оно не представлялось во времени»[66].

В этой перспективе все ритуальные действия при праздновании Нового года, или перемены правления, или циклы природного плодородия являются особенно показательными. Они отмечают не только возобновление, в смысле нового начинания, но и возвращение к началу, к единственному началу всего, откуда приходит вся жизнь, что есть совершенно иное. Светское время, время, которое не принимается в расчёт — это, по сути, время небытия. Чтобы снова отыскать жизнь, которую светское время имеет тенденцию без конца скрывать от нас, нужно без конца возвращаться к началу мира и уничтожать светское время. Поэтому, как только появляется настоятельная необходимость, человек не ждёт возвращения периодических праздников для погружения в священное время, в вечное время: «Всякое время может стать священным; в любой момент длительность может быть обращённой в вечность»[67]. Если ещё немного углубить анализ, можно сказать, что через все эти сакральные жесты первобытного человека сквозит «парадоксальное желание осуществить открытие неисторического существования, то есть иметь возможность жить исключительно в сакральном времени. Это приводит к намерению достичь перерождения всего времени, преображению длительности в «вечность»[68].

в) Мифическое представление пространства