Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти

Своим особым усердием, мы с Мишкой, добились должностей «погонычей», попросту – водили лошадей при различных конно-ручных работах. Это занятие ценилось, конечно, выше, чем какие-то там прорывки овощных или прополки, когда тебя гоняют, кто угодно и куда угодно. Погоныч – это было уже более определенно: ты при лошади, знаешь одного хозяина – ездового и все. Ездовой получает задание от бригадира, а ты выполняешь его указания. В работе погоныча веселого тоже было мало. Представьте себе картинку: – тебе 10 лет, утром не завтракал, по причине отсутствия того самого завтрака, а весь световой, длинный-предлинный, жаркий-прежаркий день, ты водишь за уздечку лошадь, которая, отмахиваясь от мух и слепней, постоянно мотает головой, пытаясь выдернуть из туловища твою тощую ручонку, и нет-нет, – и наступить копытом на твою босую ногу.

Уже к обеду, залитые потом и слезами глаза, можно разомкнуть только с помощью пальцев или кнута ездового, который, управляя плугом или культиватором, быстро приводит тебя в чувство, если вдруг задремаешь или что-то не так сделаешь. Но мы не обижались и старались доказать свою профессиональную пригодность, так как конкуренция в бригаде была жесткой. Да и обед надо было отрабатывать.

Мы были в погонычах у двух братьев, которые почти всегда работали вместе. В тот день, о котором идет повествование, мы обрабатывали (культивировали) междурядья виноградника, на участке, расположенном в конце нынешней улицы Кирова в селе Слободзея. Один день мы обрабатывали междурядья двумя «агрегатами», на второй день оставалось на полдня работы. Мы уже предвкушали небольшой отдых, но утром бригадир решил иначе. «Сможете закончить эту клетку вдвоем, одной лошадью? – утвердительно спросил бригадир нас с Мишкой и тут же добавил, – а мужики ваши поедут на второй лошади с повозкой, на станцию Ново-Савицкая лес выгружать!». Мы, естественно, согласились. Я взялся за культиватор, Мишка остался в должности погоныча.

Уже с первого прохода я начал жалеть, что согласился работать без взрослых. Трехлапый, кованый культиватор, был довольно тяжелым, учитывая наш возраст. Особенно трудно было заносить его на поворотах. Но надо было работать и мы, с трудом, но продвигались к концу участка. Одной стороной он выходил к высокому в этом месте берегу Днестра, и мы, пользуясь самостоятельностью, пару раз, конечно- окунулись. Иначе не выдержали бы. Июльское солнце било по непокрытой голове не только сверху, но и превращало землю в подобие сковородки на хорошем огне. Хотя наши ступни, с десятками разносортных колючек и разновеликих сбоев и порезов, могли выдержать любые температурные перепады, все равно земля буквально обжигала босые ноги.

И вот тогда, где-то в районе обеда, со стороны села, из жаркого марева выплыл «агрегат» моего соседа по улице – Кольки Димитренко, с обычной слободзейской (потомственной) кличкой – «Чабан». Агрегат – это пара старых волов, бочка на повозке, ведро на гвозде и долговязый худой Колька. Он возил в бригаду питьевую воду.

Поравнявшись с нами, он прокричал: «Вы, плебеи! (вряд ли он знал кто такие плебеи, так как не имел ни желания, ни возможности регулярно ходить в школу) – сегодня в клуб кино привезли, «Тахир и Зухра» называется» и поехал дальше.

Мы с Мишкой не были в кино больше месяца, с тех пор, как каникулы начались, поэтому – быстро постирали в Днестре свои брюки и рубашки, развесили их на виноградных кустах, с полчаса поработали нагишом, так как никакого понятия о трусах и майках у нас летом не было, и, к походу в кино были готовы.

Но, пока закончили работу, пока отвели коня в бригаду, пока умылись и дошли до клуба в центре села, то к началу фильма уже опоздали. Ритуал пропуска в зал зрителей уже закончился. Об этом трудно рассказать. Это надо видеть, когда киномеханик стоит на входных дверях, сам продает билеты и пропускает в зал. Толпа потных людей, оторванные пуговицы, крики придавленных и придушенных, ругань и т. п.

Конечно, ни у меня, ни у Мишки не было того заветного пропускного рубля, но даже его наличие в нашей ситуации. Было бесполезно. Все уже было заблокировано, двери задраены на огромные кованые крючки, а стучать и кого-то звать – нам не было дано.

Проникнуть вовнутрь без билета, когда на улице много людей – это не проблема. Но как попасть в зал, когда фильм уже начинается?. Проще всего, конечно было заглушить работающий снаружи небольшой двухцилиндровый двигатель, который снабжал клуб электроэнергией. Закрыть ему чем-то выхлопную трубу и все. Механик, естественно, откроет дверь, выбежит, ну а мы, в это время – в зал….

Нам такой вариант, неоднократно опробованный раньше- не подходил – на уице светло, и – ни души. Иметь неприятности с киномехаником и разъяренными зрителями – опасно.

Проникнуть через окна – тоже бесполезно, так как изнутри, на каждом окне, как кильки в банке, сидят по3-4 человека, их не сковырнешь. Что делать?