Чтобы понять. Банкосы

Проверка будет комплексной, пояснил в первый же день, заведующий лабораторией Игнат Коротков, насколько Стан запомнил с первой встречи — доктор технических наук и кандидат по социальным наукам. Компьютер будет проверять его восприятие, физиологические реакции, кратковременную память и объем сохраняемой в долговременной памяти информации… Стан должен посетить лабораторию пять раз, пройти пять тестов, после чего ему сообщат результат — годен ли он для проекта «Песочный замок» или нет.

Название проекта вызывало у него некоторый внутренний протест. Как-то не увязывалось название проекта с теми целями, которые были заявлены академиком на собеседовании. Или это связано с пустынями на планете, где аборигены строят замки из песка? Но на тех фото с Хризолита, что он просматривал, никаких замков не увидел. Или название связано с тем, что сам проект может рассыпаться, как подсохший песочный замок, что летом строят дети на берегу моря? Игнат, выслушав это предположение, удивленно задрал выгоревшие брови и восхищенно покрутил головой.

— Интересная аналогия, если смотреть в перспективу. Мы, значит, выступаем в роли играющих детишек? Неплохо, очень даже интересно. Хризолитяне! Бойтесь, землян, дары приносящих и замки строящих на песке! Надо будет сказать Ольге, пусть заценит юмор кандидата в сотрудники.

Шутки шутками, но у Стана было твердое убеждение, что координатор проекта именно это и имела в виду, когда давала такое название проекту. Когда он беседовал с ней сразу после того, как их познакомил академик, она произвела на него впечатление человека сомневающегося, но умело свои сомнения скрывающего за маской деловитости. Он только не смог разобраться, в себе она сомневается или в своей работе. Обсуждать это с кем-то из сотрудников института не хотелось, ведь и здесь, наверняка, есть своя субординация и служебная этика. Сначала надо попасть в команду, стать своим, потом уж свое мнение высказывать. Пока что он успел заметить, что здесь, в институте, отношения между людьми строились по-другому и сходства с той корпоративной этикой, которая повсеместно насаждалась в коммерческих компаниях, об этом он знал и на собственном опыте и по разговорам со знакомыми, почти не было. Коллективная работа без бюрократии не может обойтись, считал Стан. Только здесь это проявлялось совсем не так, как в его издательстве, откуда он после работы приезжал на тестирование. С этим различием он хотел разобраться до окончания проверки, которую он надеялся пройти, и уверенность в положительном результате с каждым сеансом только крепла. Об этом говорили и сами сотрудники лаборатории, что его поначалу удивляло.

Здесь не старались придать своей работе таинственность и многозначительность, не пытались произвести впечатление на новичков или посетителей. Принцип открытости, лежащий в основе работы всех подразделений СОЧ и зафиксированный в уставе, воспринимался сотрудниками как должное и удивлял только новичков, да и то, поначалу. После каждого сеанса Стан мог ознакомиться с результатами тестов и узнать, насколько они отличаются от того уровня, который считается проходным. После первого сеанса он набрал семьдесят девять баллов из ста, после второго — восемьдесят один, что было близко к идеальному образу, созданному компьютером на основании обработанных результатов всех, проходивших тестирование. Средние значения укладывались в шестьдесят восемь — семьдесят шесть процентов.

— Это вовсе не значит, что ты обязательно пройдешь проверку, — на полном серьезе заявил ему Игнат, когда он высказал свои соображения по этому поводу после второго сеанса. — Отбор доноров для Жемчужины проводился впервые много лет назад, я ещё пешком под стол ходил. Тогда не очень-то представляли, каким должен быть донор, какими навыками и способностями должен обладать. Выбирали людей с устойчивыми психическими параметрами, наблюдательных и обладающих навыками исследователя. Только многое оказалось не совсем нужным. Это примерно так, как было в первые годы космонавтики, когда в пилоты отбирали только летчиков, способных выдерживать огромные перегрузки, маленького роста для экономии веса и обладающих отменными физическими реакциями на резкое изменение окружающей обстановки. Потом, когда выяснили, что в космосе нужны не военные, способные быстро и без раздумий выполнять команды и слепо следовать инструкциям, а исследователи, способные проводить научные программы, думать и импровизировать при изменении условий работы, от этих жестких требований отказались. Единственное ограничение теперь к космонавтам — только по общему состоянию здоровья.