Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин

Картошка с тушенкой и чай с дымком? Ничего нет в мире вкуснее. Одежда, висящая на вбитых в стену гвоздях? Ничего страшного, зато новую палатку купили. «Смотри, какая красота!» Славик, прошагавший двадцать километров по горам, натерший ноги и пожранный комарами, угрюмо молчал. Горы он ненавидел. Они отвечали ему тем же и, в конце концов, поставили шах и мат. Забрали родителей, накрыв их лавиной на Эльбрусе. Ему тогда только исполнилось четырнадцать.

Славу взял к себе брат отца, у которого своих детей было четверо. Никто из родственников не был ему рад, но и в детдом отдать совесть не позволила. Или пенсия, которую он получал как сирота. Вместе с деньгами за сданную жильцам двушку в панельной пятиэтажке.

Жил Слава на холодной веранде дядиного дома, а летом, когда и ее сдавали отдыхающим, перебирался на раскладушку под грецким орехом. Кусок за столом ему всегда доставался самый худший, одежду он донашивал за старшими братьями. В общем, классика жанра.

Учеба его интересовала мало. На Великой Сочинской Мечте можно было смело поставить крест, и Слава прикидывал те возможности, которые еще оставались. Выбор был небогатым. Если исключить прозябание в придонном слое обслуги, только криминал и торговля собой. Криминал пугал. Карьера проститута привлекала еще меньше. Слава был вполне миловидным подростком, и извращенцы всех мастей подкатывали к нему регулярно. Но одна лишь мысль о гомосексуальных отношениях вызывала тошноту.

Оставалось только стать профессиональным жиголо. Природные данные у него были, но ни ровесницы, ни женщины постарше не обращали внимания на плохо одетого застенчивого мальчишку. Молодые девчонки сами искали спонсоров. Состоятельные дамы в возрасте хотели получить за свои деньги нечто более презентабельное и искушенное.

У него был всего один козырь в рукаве. Точнее, под одеждой. Тело — единственный стартовый капитал. Еще несовершенное, но Слава над этим работал. Спорт — это было дорого, и все же он находил деньги, чтобы заплатить за занятия в спортивной секции. Подрабатывал где мог: мыл посуду в кафе, разносил лежаки на пляже, торговал мороженым. Короче, делал все то, от чего когда-то надеялся убежать. А еще ходил в подпольные качалки, где под вывеской спортивных клубов подрастал криминальный молодняк. В их дела Слава не совался, но кое-какие знакомства все-таки свел.

К шестнадцати годам он уже мог похвастаться вполне пристойным для своего возраста торсом, бицепсами-трицепсами и ягодицами, не говоря уже о прочем, что от спорта не зависело. Однако при этом все еще оставался девственником, и это, по сочинским меркам, было просто позором.

Летом после десятого класса Слава устроился пляжным спасателем. Целыми днями он дефилировал в плавках, демонстрируя свою анатомию и роскошный загар. Однако состоятельные дамы грязный городской пляж, похожий на лежбище котиков, обходили стороной. Трезво оценив перспективы, Слава решил для начала поработать над квалификацией, которой у него еще не было. И отдался первой попавшейся тетке, которая как бы случайно погладила его по ноге, когда он проходил мимо с лежаком. Секс не впечатлил, но и противным не показался.

Впрочем, вскоре он вошел во вкус. Застенчивость испарилась сама собой, и оказалось, что ему даже к пикапу прибегать не нужно. Долгое время Слава не мог понять, почему женщины начинают плыть от одного его пристального взгляда, и относил это за счет своей внешности и харизмы (слово ему очень нравилось, хотя он и не в полной мере понимал, что оно означает). Однажды он даже поинтересовался у одной из своих мимолетных подруг, чем так привлекает женщин, и тут же огреб.

— Ты, конечно, Славик, мальчик симпатичный, и все, что надо, у тебя на месте, — снисходительно сказала девушка, которая была старше его лет на десять. — Но, понимаешь… кареглазые блондины всегда обращают на себя внимание, потому что рвут шаблон. Нестандартное сочетание. Взгляд кажется таким значительным, загадочным, глубоким. Казалось бы — цвет радужки, всего-то делов, а вот поди ж ты. Цепляет.

Это было обидно, но, поразмыслив, Слава решил, что пользоваться надо тем, что есть. Теперь дома он большую часть свободного времени проводил в ванной, безобразно кривляясь перед зеркалом, — пока кто-нибудь не начинал ломиться в дверь.

Взгляд, говорите? Ну что ж, будем оттачивать взгляд.

Он пробовал разные взгляды, словно женщина, примеряющая шляпки. Задумчивый. Грустный. Наглый. Оценивающий. Скучающий. Усталый. Равнодушный. Отрепетировав до автоматизма, испытывал, как он говорил, на кошках — на одноклассницах. Оказалось, самыми действенными были задумчивый, равнодушный и — как ни странно! — наглый, хотя и не всегда. Впрочем, эксперименты на кошках Слава прекратил, как только одна из одноклассниц в него влюбилась и начала за ним везде таскаться, как ядовитая игуана из анекдота, укусившая хозяина.