Чтобы желания сбывались

— Знаешь, что-то это мне напоминает… Ревнивые влюблённые часто пытают свои половинки сходным образом: а было ли тебе с кем-нибудь лучше, чем со мной? случалось ли тебе быть счастливее, чем теперь?

— И чего смешного? — в голосе Кирочки послышалось лёгкое разочарование.

— Ничего, — продолжала Аль-Мара, и в интонации её таилась мягкая мудрая улыбка, — всякое ощущение — и наслаждение, и боль — существует только в тот момент, когда его испытываешь. Счастье тоже в каком-то смысле ощущение. Ощущение души, а не тела. Его невозможно измерить, оценить, запомнить и с чем-либо потом сравнить. Потому твоё утверждение лишено смысла… Впрочем, я всё равно рада слышать это от тебя.

Маленькая складная лодка плыла по течению, поднятые вёсла роняли мелкие капельки. Кирочка иногда опускала их в воду, чтобы немного увеличить скорость; вёсла входили медленно и бесшумно, точно ложки в густой мёд. Аль-Мара сидела на корме, сосредоточенно впитывая в себя ночное молчание природы.

— Мне порой, причём обычно безо всяких видимых причин, становится до того радостно, что хочется бежать вприпрыжку, махать руками, смеяться… Иногда я даже так делаю, если рядом никого нет, — заговорила Кирочка вполголоса, точно боясь спугнуть возникшее посреди тихой реки межу нею и подругой настроение откровенности, — как будто во мне открывается какая-то секретная шкатулка со счастьем…

— И ты спрашиваешь меня, почему я сначала засмеялась? — донёсся из темноты глубокий немного гнусавый голос Аль-Мары, — ты ведь и сама всё прекрасно знаешь; даже если не можешь сформулировать рассудком, то всяко дотягиваешься сердцем… «Счастлив с кем-то», на мой взгляд, весьма странное понятие. Человек всегда счастлив сам по себе; другой человек может служить лишь более или менее удачным отражателем этого счастья… — она умолкла, и некоторое время сидела неподвижно, запрокинув голову, — Ты права! Здесь действительно волшебно. Здорово, что ты предложила использовать наши служебные пропуска, чтобы просто погулять за границами Города…

Из кустов на берегу шумно выпорхнула большая птица, а вслед за нею что-то соскользнуло в воду, плавно, с почти неслышным плеском, так, словно скатился небольшой камушек. Кирочка и Аль-Мара взглянули на поверхность реки — она была совершено спокойна, лишь мелкая рябь качалась у самого берега, в том месте, откуда раздался плеск.

— Птица что ли нырнула? — удивилась Кирочка.

— Да нет… Я видела, как она летит. Наверное, просто берег немного обвалился…

Подруги ещё с минуту примерно глядели на рябь, точно ждали, что кто-то вот-вот появится из воды. Кирочка перестала грести. Необыкновенно ласковая тёплая разнеживающая мгла вступившей в свои права летней ночи окутала девушек. Лодка плыла по течению. Подруги чувствовали непривычное умиротворение, освобождение от всего; сознание каждой из них будто бы подёрнулось лёгким туманом, стирающим границы; прожитый день, казалось, остался где-то далеко в прошлом…

— Давай искупаемся… Ночные купания, говорят, особенные, — предложила Аль-Мара, опуская руку за борт, — Вода такая тёплая… и как будто бы густая… Всё таки это спасенная нами река, она отблагодарит нас, вот увидишь. Природа чувствует, когда приходят с любовью.

— Ладно, — сказала Кирочка, направляя лодку к берегу, — только заплывать далеко не будем…

Какое-то невнятное беспокойство, связанное с этой затеей, шевельнулось в её затуманенном сознании, но Кирочка не сказала об этом подруге. Не успела. Она удивительно быстро об этом забыла. Аль-Мара выскочила на берег и принялась нетерпеливо сбрасывать одежду на песок. Её большое упругое тело забелело в полумраке, послышалось тихое шуршание мелких прибрежных камушков и плеск — Аль-Мара вынырнула и медленно поплыла на спине, глядя в высокое ясное небо с россыпью звёзд. Над поверхностью реки виднелось только её лицо, и иногда появлялись, поблёскивая точно стеклянные, мокрые руки и груди, которые вода очаровательно круглила и выталкивала наверх. Кирочка тоже начала раздеваться. Друг за другом на склон речного берега упали куртка, джинсы, футболка… Туман в сознании Кирочки всё продолжал сгущаться, вытеснял мысли и заволакивал память, растушёвывая линии, уменьшая резкость; он будто говорил ей: «Давай, плыви, погрузись в эту сказочно приятную воду, расслабься, забудь обо всём, наслаждайся текущим моментом, ведь нет ничего кроме него, кроме этого момента, ничего нет…»

Подул маленький ветерок, по телу Кирочки испуганной стайкой пробежали мурашки. Она ступила в воду. Река была ощутимо теплее воздуха; её прикосновение ласкало. Кирочка сделала в воде несколько небольших шагов, и с наслаждением легла в неё, раскинув руки…

Слишком поздно она заметила, что забыла снять наручные часы. Точнее, специальный офицерский браслет со встроенным передатчиком сигналов. В него попала вода, он несколько раз ядовито пискнул и затих.