Чуб земли. Туланский детектив

— Есть такое дело, — неохотно признался я, высматривая следующую ветку. Хотелось выть от ужаса, но это удовольствие я отложил на потом. Не до того пока.

— Я тоже, — неожиданно признался он. — То есть раньше очень боялся, сейчас-то ничего. Самый кошмар был, когда я только-только стал Орденским послушником и меня послали чистить черепицу на крыше Иафаха, под присмотром одной из кумушек леди Сотофы, как мне тогда казалось, очень вредной тетки. Да еще запретили слезать, пока работа не будет закончена. То есть я даже ночевал там, на крыше. В первую ночь глаз не сомкнул, а потом усталость взяла свое. Спал как миленький, примотавшись канатами ко всем выступам, которые казались мне надежными.

— Ну вы герой!

Я прикинул высоту главной резиденции Ордена Семилистника и так проникся, что о собственной проблеме временно забыл. Как раз вовремя: теперь мне предстояло перебраться на ветку, которая росла примерно в двух метрах от моей нынешней позиции. Все прочие ветки в обозримом пространстве были слишком тонкими и хрупкими. Тихонько подвывая, я повис на руках и кое-как сполз вниз, обдирая брюхо о жесткую кору ствола. Обнаружив, что все еще жив и никуда не падаю, я в очередной раз вспомнил об оставленных где-то внизу сигаретах, — по крайней мере, одна веская причина добраться до земли у меня была.

Четверть часа спустя я добрался до нижней ветки. Расстояние между моими ступнями и землей было метра два, говорить не о чем. Поэтому я разжал пальцы и полетел навстречу теплому лоохи, который незамедлительно набросил мне на плечи единственный свидетель моего позорного триумфа.

— Слез-таки, — вздохнул я, нашаривая в кармане свои сигареты. Хвала Магистрам (и Магистру Моти персонально), они были на месте!

— Вы молодец, — серьезно сказал Моти. — Для человека, который боится высоты, вы действовали безупречно.

— А что было делать? — вздохнул я.

— Именно так я ответил своей матушке, когда она изумлялась: каким образом мальчишка, которого на чердак собственного дома загнать было невозможно, несколько суток провел на крыше Иафаха. Узнал, что человек может бояться чего угодно, но действовать так, будто не ведает страха. С тех пор жить стало труднее и одновременно — гораздо проще… Пойдемте, сэр Макс. Нас ждут.

— Думаю, после такого приключения можно бы и на «ты» перейти, — проворчал я. — Если уж вы видели, как я голый по деревьям лазаю…

— И то верно, — хмыкнул Магистр Моти.

У него, надо сказать, была удивительная улыбка, обаятельная и обезоруживающая.

— Слушай, — озабоченно спросил я, — выходит, нам теперь придется возвращаться домой и начинать все с начала?

— Зачем? — изумился Моти.

— Ну как… Король же объяснил мне: колдовать нельзя. А я сдуру превратился в какую-то кошку…

— Но ты же не сам превратился, — он пожал плечами. — Не по своей воле. Да и захотел бы — не сумел, этому древнему искусству сейчас и научиться-то негде и не у кого… Тут ведь такое дело: мы сами не должны колдовать по дороге, но никто не запрещал чудесам случаться с нами, если им заблагорассудится. Насколько я понимаю, это как раз очень важно: чтобы Король и его спутники отдали себя на волю случая, позволили событиям происходить без их — нашего то есть — активного вмешательства. Так мы демонстрируем свое доверие этой земле и судьбе в целом. Доверять судьбе — высокое искусство; чем больше власти и ответственности у человека, тем меньше у него шансов этим искусством овладеть: все сам, все под контролем — тебе ведь тоже знакомо это чувство, сэр Макс?.. А тут такой шанс научиться!

Я молчал, обдумывая его слова. Да, пожалуй, доверять судьбе я не умел никогда; в последние годы я выучился многим удивительным вещам, но жалкие остатки доверчивости растерял окончательно. Твердо усвоил, что ответственность за все происходящее лежит на мне и ни на ком больше. А это, оказывается, чушь собачья…

Что ж, поглядим.

Нас встретили как героев — хотя, казалось бы… Заключили в дружеские объятия, вручили по кружке горячего питья, распечатали сверток с сырным пирогом. Леди Лаюки глядела на меня с неподдельным уважением — с чего бы? А Гуриг почему-то лучился радостью. Я-то думал, они меня, дурака, распекать будут за такое веселенькое начало похода или хотя бы глядеть станут с укоризной.

— Расскажите хоть, что ночью-то было? — попросил я, принимаясь за чай с пирогом. — Я, кажется, благополучно пропустил все самое интересное.

— Вы превратились в огромного пятнистого кота! — сообщила Лаюки. — То есть если этот зверь и был похож хоть на что-то знакомое, то именно на кота, только шерсть у вас была гладкая и в темных разводах.

Ну да, Магистр Моти тоже огромного пятнистого кота поминал. Судя по всему, я побывал в шкуре не то ягуара, не то леопарда. Вот уж не ожидал от себя. Никогда не знаешь заранее, во что превратишься, так-то… И как же, черт побери, жалко, что я ничего не помню! Это я-то, который после любой попойки мог подробно рассказать приятелям, кто что вытворял, не упуская ни единой подробности. А тут — на тебе, ни единого, даже смутного, воспоминания…