Чуб земли. Туланский детектив

— Для начала надо просто с нею поговорить, — решил я. — Надо дождаться, пока они с Моти вернутся — поцелуи под кустом дело хорошее, но вряд ли они в лесу останутся спать. Здесь какая-никакая, а все же крыша над головой… Пусть себе Моти дрыхнет, толку от него сейчас никакого, скорее наоборот, а вот барышне придется еще раз прогуляться на свежий воздух. Объясним бедняге, во что она вляпалась. Пообещаем, что, если быстро и качественно исправит то, что натворила, в Холоми ее, так и быть, не поволокут. Как по мне — пусть себе гуляет на воле. Не жалко.

Лаюки нахмурилась.

— Ладно, там видно будет, — неохотно согласилась она. — Лишь бы не оказалось, что у нее вовсе нет противоядия. А то навидалась я этих лесных колдунов: порой такого наворожат, что сами потом не знают, куда деваться…

— Ну, — я пожал плечами, — тогда просто придется махнуть на все рукой и вернуться в Ехо, там-то уж вас точно приведут в порядок. А потом начнем сначала…

Лаюки аж побледнела от негодования.

— Да ты что?! Сам не понимаешь, что говоришь! Даже представить боюсь, что станется с Соединенным Королевством, если мы возьмем да и вернемся с полпути. Гуриг мне объяснял, тут такой принцип: пока жив, лучше идти вперед, и будь что будет… Ничего, если чары снять не удастся, я с ним поговорю, напомню, зачем мы на Муримахе. Если ему кажется, что тут его дом, — ладно, пусть так и будет. Пообещаю, что, сделав дело, можно будет вернуться обратно, придумаю что-нибудь… Но возвращаться в Ехо нам никак нельзя!

Я невольно поежился от такой перспективы. Путешествовать по лесам Муримаха с неведомой и невнятной целью — это еще куда ни шло. Но проделывать это в компании двух с половиной безумцев, один из которых, ко всему, еще и коронован, мне совсем не хотелось.

Впрочем, я отлично понимал, что меня никто не спрашивает.

— Ты устал, наверное? — вдруг спросила Лаюки. — Мы-то все хоть после купания вздремнули, а ты убежал куда-то. Можешь пока отдохнуть, если заснешь, я тебя разбужу, когда время придет. К тому же хозяйка на тебя весь вечер косилась как на самого подозрительного типа в нашей компании — теперь понимаю почему. Ей будет спокойнее, если она увидит, что ты дрыхнешь.

Идея Лаюки показалась мне дикой и соблазнительной одновременно. «Как?! Спать в такой ситуации?! Немыслимо!» — вопил мой растревоженный разум. «О-о-о! Спать! Ну да, а что еще, собственно, делать, как не спать?» — обрадовалось тело.

Нечего и говорить, что в этом споре у разума не было никаких шансов. Я закрыл глаза, клятвенно пообещал самому себе: «Это только на минуточку, чтобы расслабиться, спать не буду ни в коем случае!» — и сам не заметил, как задремал, прямо на земляном полу, даже спальный мешок из рюкзака достать не потрудился.

Проснулся я совершенно самостоятельно, внезапно и, как мне поначалу показалось, ни с того ни с сего. Только секундой позже понял, что разбудил меня плач. Кто-то ревел в голос, с подвываниями, но далеко, снаружи, не то в саду, не то и вовсе в лесу. Прислушавшись, я понял, что плачет женщина, да не одна, а две сразу. Я помотал головой, чтобы привести себя в чувство, вспомнил печальные обстоятельства нашего ночлега, огляделся по сторонам в поисках Лаюки. Гуриг по-прежнему спал на своем матрасе, у противоположной стены мирно посапывал Моти, а вот ни нашей телохранительницы, ни хозяйки в хижине не было. Проклиная все на свете, я кинулся в сад.

Там было темно, да так, что и глаза открывать не имело смысла. Небо затянуто тучами, ни тебе луны, ни даже звезд. Но плач стал громче, и я побрел к источнику этого печального звука, то и дело натыкаясь на древесные стволы. Под одним из деревьев я и нашел обеих женщин. К моему несказанному изумлению, они сидели обнявшись и рыдали дуэтом. Мое появление их не успокоило, а кажется только пуще раззадорило. Вцепились друг в дружку, как сестренки на невольничьем рынке, глядеть больно.

— Что стряслось? — спросил я. — И почему меня не разбудили? Лаюки, мы же вместе собирались…

— Прости, — сквозь слезы пробормотала Лаюки. — Илка попросила тебя не будить.

Ага. Значит, Илка. Гляди-ка, подружились, кто бы мог подумать… Я обдумал ситуацию и понял, что эта скороспелая девичья дружба мне очень не нравится. Почему — фиг знает. Не нравится, и все тут.

— Я решила: ладно, действительно, я и сама справлюсь, если что, — захлебываясь плачем, объясняла Лаюки. — Но тут, в общем, не с чем справляться. Теперь нам уже никто не поможет. Это… Это так грустно и страшно!