Чуб земли. Туланский детектив

— Вы сможете это, друзья? — требовательно спросил Гуриг. — Сумеете обратить всю злость и раздражение на этих Никчемных-Бездельников-Путешествующих-На-Нашем-Корабле?

— Думаю, да, — ответила Лаюки. — Что-что, а концентрироваться на одной-единственной идее я умею. Да и публика у вас при дворе та еще, я всегда говорила…

— Попробую, — пообещал я. — Когда-то в юности мне удавалось заводиться с пол-оборота и по более пустяковым причинам.

— Там, между прочим, больше дюжины моих коллег из Семилистника, — нехорошо ухмыльнулся Моти. — Толстожопая старая гвардия почтенных, заслуженных засранцев. Ради удовольствия испортить им путешествие можно, пожалуй, временно забыть о том, как вы все меня достали.

— Очень хорошо, — кивнул Король. — Думаю, имеет смысл попробовать.

— Вы пойдете первым, — решила Лаюки. И пояснила: — Если там, на болоте, все-таки не получится ненавидеть только тех, кто плывет на корабле, лучше уж вы нас дождетесь и прикончите, чем наоборот. Моти отправится вторым: с ним вы в случае чего, пожалуй, справитесь. Потом сэр Макс, последней — я. Потому что если уж мне придет в голову устроить на вас засаду…

— Можешь не продолжать, — мрачно хмыкнул Гуриг. — И так понятно.

— А догнать вас я не смогу при всем желании, — закончила она. — Если, конечно, делать интервал в час-полтора, как сэр Макс предлагал.

— Тогда я пошел, — Гуриг поднялся и взвалил на плечи рюкзак. — Сколько можно переливать из пустого в порожнее?! Надеюсь, когда мы встретимся, вы будете раздражать меня гораздо меньше, господа.

— Пожалуйста, будьте очень осторожны, — хмуро сказала Лаюки. — Если сломаете ногу или свернете шею, мне придется перерезать себе глотку. Папаша, дырку в небе над его могилой, умудрился привить мне совершенно нелепые, дикарские представления о профессиональной чести телохранителя.

— Именно поэтому я и сделал тебя доверенным телохранителем. — Гуриг отвесил ей шутовской поклон. — Только поэтому, ясно тебе?

Лаюки побледнела, но смолчала. Великое дело — выучка.

— Вы бы, что ли, пожрали на дорожку, — предложила она, когда Гуриг скрылся из виду. — Потом не до того будет.

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? — хмуро спросил Моти, вгрызаясь в очередную кость. — Не переживай, скоро все сожру и стану таким же жирным кабаном, как ты. Будем с тобой сладкая парочка…

— Забываешься, — коротко рыкнула она, и свирепый Магистр притих. Сетовал, что совсем не может себя контролировать, а все же умел остановиться вовремя, как только понимал, что угроза получить по башке перестает быть умозрительной абстракцией.

Мне вдруг стало жаль Лаюки. Она по-прежнему страшно меня раздражала, но я уже привык к этому чувству и вполне мог его игнорировать. А Гуриг и Моти — вот же мерзавцы! — не потрудились взять себя в руки и не обижать понапрасну своего лучшего друга. Особенно Моти. Я очень не люблю, когда женщин попрекают их физическими недостатками. По мне, лучше уж ударить — все не так больно получится. Как ни крути, а Лаюки действительно уж слишком огромная, никуда от этого не денешься. Но другого тела у нее нет, и лучше бы не указывать человеку на изъяны, которые он не в силах устранить, — так мне, по крайней мере, казалось.

— Не обращай внимания, Лаюки, — я сделал над собой усилие, чтобы говорить дружелюбно. — Ты очень хорошая, я это даже сейчас понимаю, несмотря на это грешное болото и все, что оно с нами вытворяет.

— Спасибо, — сухо сказал она. — Если мы доживем до вечера, повтори это, пожалуйста, еще раз. Скажем, перед сном. Мне будет приятно. Мне и сейчас было бы приятно, если бы твой голос не приводил меня в бешенство. Понимаю, что ты тут ни при чем, поэтому держу себя в руках, но уж и ты, будь добр, пощади мои нервы!

Я с трудом сдержал желание швырнуть в эту неблагодарную тварь камень или хоть сапог. Но ведь сдержал же!

Часа полтора мы провели в тягостном молчании — оно, впрочем, и к лучшему. Наконец Лаюки пристально поглядела на Моти.

— Пора, — лаконично сказала она.

— Сам знаю, — проворчал тот. — Береги свою жирную задницу, Лаюки. Другой такой нет во всем Соединенном Королевстве. Если увидимся вечером, можешь меня отколошматить: заслужил. Но знала бы ты, как я жалею, что не могу выписать тебе пару затрещин авансом…

— Ты не о том думаешь, — строго сказала Лаюки. — Думай о тех, кто на корабле. О своем начальстве. Если уцелеем, колошматить будем не друг друга, а этих бездельников, дубина ты этакая, ясно?

— Спасибо, что напомнила, — оживился Моти. — Действительно, славное развлечение Гуриг придумал. Надо иметь это в виду…

Удивительное дело, но он покинул нас, пребывая в куда более благодушном состоянии, чем я смел рассчитывать. То ли идея придумать внешнего врага оказалась настолько удачной, то ли Магистр Моти потрясающе быстро учился мудреному искусству самоконтроля, мне бы так!

Мы с Лаюки еще какое-то время сидели молча. Потом она поставила на огонь котелок.

— Чаю-то выпьешь на дорожку?

— Как скажешь, — я пожал плечами. — Чаю так чаю. В процессе наверняка выяснится, что тебя раздражает, как я хлюпаю и глотаю, но попробовать можно…