Чудь

Разгрузка вагона с палетками двухлитровой «Колы» – дело весьма энергозатратное и утомительное, поэтому, когда это погрузо-разгрузочное мероприятие с наступлением темноты всё-таки закончилось, никто из участников не чувствовал ни рук, ни ног, ни головы. Санёк спросил сколько время у старшего, высокого, толстого, надменного мужика в очках и клетчатой рубахе навыпуск, контролировавшего весь процесс. Оказалось, два часа ночи. Работа была окончена и подъехавший на вишнёвой «девятке» высокий, бритоголовый, плотный человек в чёрной рубашке и, почему-то, солнцезащитных очках, несмотря на ночь, расплатился с бригадой за рабский труд по сути грошами, но и они грели души школьников, бичей и беглых каторжников.

Потом Санёк с Толяном и Сержантом поделили честно награбленную «Колу», Шурику досталось аж целых четыре палетки, каждая по шесть двухлитровых бутылок. Он тащил эту непосильную ношу с вокзала по ночному городу, а путь его проходил ровно рядом с привокзальным РОВД, у входа в который стояли дежурные. Один в каске с автоматом, второй в усах и фуражке. Таща четыре ящика лимонада, Санёк оступился и попал ногой в отсутствующий люк канализации, прямо напротив входа в РОВД и курящих милиционеров.

– Это надо же, – ругнулся про себя Сашка, – люк стырили прямо от милиции! Вообще бомжи страх потеряли.

Надо сказать, в то время металлические люки городской канализации пользовались большим спросом и являлись предметом охоты и вожделенной добычей шаромыжников самого низкого пошиба. Все они неминуемо оказывались в ближайшем пункте приёма металлолома, в этом не было ничего удивительного. Но вот чтобы так, в наглую, прямо от РОВД…

Мирно курящие на крыльце милиционеры, которые до этого стояли спиной, тут же повернулись на звук. Их взору предстали рассыпавшиеся по тротуару рядом палетки с «Колой» и бедолага Шурик на четвереньках, с одной ногой в глубине колодца. Время было ровно три часа ночи. Тёмное ночное небо начинало светлеть отблесками зари.

– Эй, разбойник, это ты что ж, из колодца канализации вылез? – спросил усатый сотрудник, званием повыше, явно что-то заподозрив.

А ведь и действительно, внешне было очень похоже, что вылез Санёк ровнёхонько из этого колодца.

– А «Колу»-то где взял? Поди из вагонов стырил? Вот, как говорится, на ловца и зверь бежит. Никола, смотри, как мы с тобой лихо преступление раскрыли! Оформляй злодея.

– Дяденьки милиционеры! Да из какого колодца? Я вагон разгружал, а хозяин с нами вот лимонадом расплатился, не надо меня оформлять, чес.слово!

Милиционеры внимательно осмотрели паренька:

– Да… На вылезшего из канализации не похож, не пахнет, – расстроенно сказал усатый, принюхиваясь, как гончая по ветру, – а ну, гражданин малолетний преступник, давай отсюда мухой, что встал у РОВД? Вали давай отседова, это тебе не музей, а объект стратегической важности!

Услышав команду, как и было сказано, мухой, подхватив неподъёмные палетки, словно невесомый эфир, Сашка со всех ног побежал, можно сказать полетел, в сторону дома. На дворе ночь, точнее уже ранее утро, транспорт ещё не ходил, поэтому он остатки дороги, то и дело вставая и переводя дыхание, упорно нёс упаковки лимонада на собственном горбу. И, надо сказать, таки донёс их, три продал в ближайшем комке, а одну оставил себе. Правда оказалось, что «Кола» с каким-то химическим приторным вкусом, кроме как цветом и этикеткой, она ничем не напоминала оригинал, а вдобавок от неё жутко разболелся живот…

*****

Адрес, который дал Толян, был очень странным, Шурик никогда не слыхал и даже представить себе не мог, что в его родном Ленинграде есть «Шестой тупик». По всей вероятности, место это находилось в самых что ни на есть захолустных злачных районах и барачных гетто. Единственным завзятым знатоком истории и географии города, которого знал Санёк, был его сосед снизу, дядя Кеша, по совместительству краевед и экскурсовод, колоритный высокий худой человек в берете, очках и старом поношенном плаще. Ничего другого не оставалось, как обратиться к нему с вопросом как, собственно, добраться до злополучного «Шестого тупика». На удачу дяде Кеше было некогда разбираться что да как, он спешил с нагрянувшим к нему московским родственником за пивом и на дачу, посему они просто подвезли Шурика куда-то в пригород, куда до этого его нога не ступала.

Местом, где краевед и его родственник высадили незадачливого исследователя заброшенных Богом уголков города Ленина, оказался частный сектор на окраине «Васьки», с деревянными избами, неприглядными лачугами, обитыми фанерой, вездесущими курами и залитыми помоями грунтовыми извилистыми улочками. Самое место для разного рода малин, отбросов общества и опустившихся слоёв населения, Горьковское «дно». Дядя Кеша лишь укоризненно посмотрел вслед Саньку, зло сплюнул и произнёс: