Чудачка

— Мы у Сил Времени попросим чуть придержать поток твоего мира, — великодушно вставили Силы Двадцати и Одной и, прежде чем кто-то из живых успел согласиться или возразить, осуществили запланированное.

Для Нади развернутый экран межмирового телевизора мигнул и снова явил посвежевшего, причесанного и горящего деятельным огнем Дарсена. Похоже, изрядной долей топлива для этого костра служил стыд мужчины за свои поступки и мысли.

— Примите мою благодарность и извинения, о Великие! Вы, вопреки предварительному договору, преподнесли мне ценный дар, позволили увидеть любимых. Я же, глупец, не оценил и, если бы не мудрые слова девушки, еще долго не смог бы по достоинству оценить вашего великодушия. — Первым делом Дарсен встал из-за стола и снова поклонился Силам.

— Мы сомневались. Но Надя просила за тебя и предложила показать твоих родных, а потом уже устроить встречу, — с потрохами сдали девушку Двадцать и Одна.

Почему-то, когда Силы обращались не к ней, а к кому-то другому, Надя воспринимала их речь как один голос, а не слаженное многоголосье единых и одновременно разных потоков. Возможно, с ней Силы не считали нужным вычленять один голос, прекрасно понимая, что девушка из-за врожденных особенностей способна слышать их во всем многообразии потоков мышления.

Юрист снова начал сдавать зачет на хамелеона. Открыл рот, пытаясь что-то сказать, закрыл, махнул рукой и просто упал в кресло с самым честным и правильным из возможных ответов:

— Простите, если можете!

— Я не обижена, — качнула головой Надя, мысленно улыбаясь и называя сегодняшний день «днем извинений».

— Мы принимаем твои извинения, — в унисон согласились с девушкой Силы и сразу перешли к тревожащей их теме: — Мы нуждаемся в твоем совете, Дарсен. Как ты знаешь, Надежда пребывает в закрытом от стороннего вмешательства техническом мире. Именно это не позволило ей согласно собственной сути сформироваться как действующей Плетущей Мироздание, но даровало способность иную — видеть наилучшие из путей и прозревать внутреннюю суть любого создания. Призывая ее на службу, мы печалились о невозможности для избранницы стать той, кто играет на струнах Мироздания, и одновременно радовались, что ничто извне за пределами мира не способно повредить ей. Увы, мы ошибались!

— Это как? — не понял Дарсен, почесывая красноватый от долгих возлияний нос.

— Заклинание нашло якорь в мире техническом, зацепившись на грани между возможностью проявления способностей нашей избранной, что само по себе есть чудо и магия, и миром, отвергающим даже возможность чуда, — горько пожаловались Силы. — Мы были слепы, не смогли уловить момента проникновения чар, не смогли отследить их создателя. Сейчас распался последний фиолетовый узел радужных чар. Но мы не знаем, кто сотворил заклинание. Запросы по сведениям о мирах технических в Информационном Коде не проходят. А прямые вопросы о чарах не находят отклика, возможно потому, что мы неправильно их формулируем.

— Но если заклинание распалось, то почему вы волнуетесь? — наивно удивилась девушка, присев на скамеечку у площадки. Особой популярностью это место не пользовалось, потому как даже любившие почесать языками бабульки избегали пованивающего пятачка. Зато со стороны двора и с улицы этот закуток просматривался плохо. Маленькую фигурку на скамье запросто можно было не разглядеть.

— Нет гарантий, что тебя снова не сделают мишенью, — угадал с ответом Дарсен и, нахмурившись, посетовал: — Надо было меня сразу оповестить, я бы попробовал пару старых приятелей подключить. А теперь, после распада плетения, зацепку замучишься искать. Вопрос о врагах пытались задавать?

— У Плетущих издавна лишь один враг — Разрушитель Мироздания, но подобным тварям тоже нет доступа в миры технические и к тонкой магии они не способны, — жалобно выдали Силы.

— Так, я не понял, вы спрашивали или нет? Разрушитель, хренушитель, какая разница! Деньги везде звенят одинаково! — Дарсена передернуло при упоминании легендарных монстров. — Чужими руками можно многое сотворить!

— Мы спрашивали о врагах нашей избранной. Ответа нет. Либо сведения искусно спрятаны даже от нас, либо воистину у Надежды нет врагов.

— Угу, а убить вашу куколку друг пытается, — хмыкнул Дарсен. — Впрочем, как вариант, тот, кто на нее это заклятие подвесил, вообще ее врагом не считает, просто досадной помехой.

Двадцать и Одна разразились безумной пляской цветов, невнятными воплями, для человека равносильными вырыванию волос из головы, и свернулись в невообразимую цветовую петлю, замолчав на всех диапазонах на добрые пять минут. Когда они снова заговорили, это были глубоко растерянные голоса:

— Мы отыскали… — Зачем так? — Почему? — Неправильно!

— Ага, значит, нашли, о Великие! Так поделитесь же с нами сим откровением! — довольно констатировал юрист, правильно интерпретировав состояние Сил.