Чудачка

В ответ на очередной запрос на ее голову вывалилась жутковатая подборка информации о Служителях Равновесия — Жнецах, мрачных типах в темных плащах с большими острыми мечами. В их власти было одним взмахом лезвия перерубить не только нить жизни смертного, бессмертного и любого иного, буде таковой вообще существует во Вселенной, но и целых миров.

— Не убила! — Исполнила приговор! — Не невинный! — Ты отдала его душу в наши длани. Видим! Убийца, мерзость с искаженной структурой! — Убивал и был готов убить снова! — В его руках шнур душителя, липкая лента в сумке, движущиеся картинки мерзостей, что он творил, на устройстве в кармане. — Отдадим Силам Смерти, они вынесут достойный приговор!

Все речи Сил сопровождались мрачными вспышками чудовищных образов, вероятно выхваченных ими из памяти покойника. Надю замутило с новой силой.

— Ты сейчас о чем и с кем? — осторожно уточнил Дмитрий, начиная подозревать, что у обеих женщин от шока случилось помутнение рассудка. С другой стороны, если припомнить взрывающуюся панель и рухнувший дом — утверждать, что глюки всего лишь глюки и ничего, кроме глюков, — было бы слишком оптимистично.

Девушка, мелко дрожа от ужаса, вызванного совсем не созерцанием мертвого тела и не недавней угрозой личной мучительной смерти, а словами и образами, транслированными Силами, присела на корточки. Ноги не держали. Надя обхватила себя руками, съежилась в комок и глухо, через силу, сказала, потому что молчать о таком было нельзя:

— Этот мертвый в кустах — он убийца. Тот самый, о котором в новостях говорили. Душитель девочек. У него на смартфоне в кармане записи того, как и что он делал. В руке шнурок — он снова жертву искал. Но нашел меня и умер. Надо полицию вызвать.

— Ты его как прикончила? Твои отпечатки пальцев или следы есть? — уточнил Дмитрий, разом поверив в правильность определения личности мертвяка.

— Ничего нет, я его иначе убила, не подходила, следов нет, — мяукнула Надежда и пискнула, когда Шельга подхватил ее, скорчившуюся, с земли и крепко прижал к груди.

— Тише, девонька. Все позади. Такая тварь по земле ходить не должна! Что бы ты ни сделала, все верно! Раз следов нет, проще, сейчас все утрясу, — поглаживая девчушку по спине, Дмитрий достал телефон. — Салют, Влад, тебе звездочки покрупнее на погоны хочется?

— Спрашиваешь, чудак-человек, кому их не хочется, — хохотнул собеседник.

— Тогда записывай адрес. Твои «звездочки» лежат на Ленина, между гаражом и семнадцатым домом. Веревка в руке, скотч в барсетке, в кармане смартфон с очень интересными записями про мертвых девочек. Плюс, думаю, пальчики твоих «звездочек» много где кровью отметились.

— Мить, — вся напускная веселость из голоса любителя звездочек пропала разом. — Ты?

— Не успел. Хотя, знал бы, где мразь гуляет, сам бы постарался! Увы, несчастный-счастливый случай быстрее меня сыграл. Чужих следов нигде нет, но, если ты не поторопишься, кто-нибудь непременно сюда забредет, и прощайте звездочки.

— Ок, оформлю как анонимный звонок, беру оперативную группу и выезжаем, — решил собеседник и отключился.

— Все, пошли домой, — скомандовал Дмитрий, уверенно подхватывая Надю под руку.

— А хлеб? — вяло попыталась возразить чудачка.

— На сегодня обойдемся зрелищем, — невесело пошутил Шельга и, поддерживая перебирающую ножками девушку под локоток, повел назад к дому. По ходу еще и посоветовал: — Тебе сейчас выпить не помешало бы.

— Не надо, — с жалобным вздохом попросила Надя. — Люди пьют, чтобы развеселиться или приглушить эмоции. У меня веселья не будет, а чувства только ярче сделаются. Тяжело, если перед этим неприятности были.

— Тогда, девочка-приключение, гроза преступников, будешь пить горячий крепкий чай с шоколадными конфетами! — категорично распорядился Дмитрий.

— Чай буду, — покорно согласилась девушка. — Мне что-то зябко.

Дмитрий угукнул и побыстрее поволок девушку к пятиэтажке. Надю с каждым шагом все сильнее колотила нервная дрожь. По ходу транспортировки Шельга мрачновато усмехался про себя: еще не успел жениться, а бремя отцовства прочувствовал в полной мере. Но, черт побери, заботиться об этой крохе казалось Дмитрию очень важным, может быть, это было одним из самых важных дел, какими ему только доводилось заниматься в жизни.

— Маме-то что скажешь? — негромко справился мужчина, осторожно изучая двор на предмет излишне любопытных личностей.

— То, что ты знакомого из полиции вызвал, чтобы меня не вмешивать. А он пусть со всем разбирается, — собралась с мыслями и, чуток подумав, объявила Надя. — Маме нельзя детали рассказывать, она спать потом не будет, за меня переживать станет.

— А с кем же тебе обо всем поговорить? — озадачился Дмитрий, с одной стороны, безоговорочно одобривший мысль об исключении Веры из числа посвященных в мерзкие детали, с другой — прекрасно понимающий, что Надюшке сейчас как никогда нужны родственная поддержка и сочувствие. Себя мужчина жилеткой подходящей мягкости не считал, болтливую подружку будущей падчерицы Любку тем более.