Чудачка Кейт

— Вижу, Кейт, нам нужно объясниться. Садитесь, разговор будет долгим. — Он кивнул на кресло. Кейт послушно направилась к нему, чувствуя, что ноги подкашиваются, как после той вечеринки в университете, когда она выпила столько пива, что Микки буквально пришлось тащить ее домой. Когда Кейт села в кресло, Кип продолжил: — У нас с вами телепатическая связь, Кейт. Я вдруг почувствовал, что вы ко мне заглянете. Поэтому поднялся и включил свет… Я знал, что ваше упорство рано или поздно будет вознаграждено. И оно вознаградится сполна, поверьте мне… — Тон, которым говорил с ней Кип, не предвещал ничего хорошего. По телу Кейт пробежал холодок. — Что ж, начну с самого начала. Когда-то я уже пытался начать, но вы заснули, не дав мне возможности рассказать о той жизни, которую я хотел бы вести… Я родился в неполной семье — у меня не было матери. Она умерла при родах, выбросив меня в этот неприглядный мир, как какого-то щенка… Отец мой был занят делами и жутко раздражался, когда я пытался заинтересовать его своей персоной, так что очень скоро я перестал его донимать. К счастью, наша семья не бедствовала, и меня воспитывала няня.

Однако я рос сам по себе. В школе у меня не было друзей, поэтому единственным моим интересом было чтение. У меня было хобби, признаюсь, довольно странное хобби для ребенка: я собирал фотокарточки писателей. В тринадцать лет я начал интересоваться девушками. Мне нравились наши школьные красавицы, но, как вы сами понимаете, угрюмый молчаливый подросток, к тому же с не очень-то выдающейся внешностью, мало кого мог бы привлечь. И все же я отваживался на робкие ухаживания.

Предмет моей влюбленности — «королева» школы Энни Бойлен — поначалу не знала, кто пишет ей любовные послания, стихи, оставляет на ее парте белоснежные розы… Я видел, как она ищет своего таинственного поклонника, но, увы, она искала его среди школьных красавцев. Моя тайна случайно раскрылась, и Энни Бойлен поделилась ею со всей школой.

Как же надо мной потешались! Стоит ли говорить, что мне припоминали это до самого окончания школы? Я закончил университет, но по-прежнему оставался угрюмым неудачником. Окружающие видели во мне посредственность, а годы шли — годы моей бесценной молодости… Однажды в мою коллекцию фотокарточек попала фотография писателя детективов, примерно одного со мной возраста. Каким же было мое удивление, когда я увидел, что он как две капли воды похож на меня! Я разыскал его книги и решил позабавиться чтением этой нехитрой литературы. Мой двойник писал увлекательно, но плоско — сразу было видно, что человек никогда не попадал в те ситуации, которые он описывал в своих романах.

Я начал интересоваться его жизнью: она была гораздо более насыщенной, чем моя. Он давал интервью в журналах и газетах, он привлекал внимание к своей персоне. И наконец — у него было много женщин, красивых женщин. Таких, что мне и не снились… А ведь как писатель мой двойник был настоящей посредственностью! Это задевало меня за живое… И вдруг у меня в голове сам собой возник план. Что, если я возьму его жизнь себе? Что, если докажу, что могу писать лучше, чем он? Я даже задумал книгу: психологический триллер на основе реальных событий. Я сам буду и автором, и героем… Я напишу такое, о чем потом будут говорить годами!

Около года я следил за своим двойником и продумывал план, который должен был лечь в основу сюжета. Я собирал о Кипе Моузе всю возможную информацию и учился жить его жизнью. Я одевался, как он, ел, как он, говорил, как он. Даже начал курить кальян, потому, что Кип Моуз любил это занятие. Я разузнавал о его друзьях, увлечениях, женщинах… И наконец настал тот день, когда я почувствовал, что готов…

Выбрав момент, когда писатель решил поработать в домике на ферме неподалеку от Уолштона, я поехал к нему. Застать его врасплох не составило труда. Насмерть перепуганный Кип написал записку о том, что уезжает путешествовать, чтобы выйти из творческого кризиса… Не думайте, Кейт, я вовсе не кровожадный убийца. Просто я хотел получить жизнь, которой у меня никогда не было. Я хотел жить. Жить, а не существовать… Кип Моуз до сих пор, бедняга, лежит в озере, неподалеку от своего домика…

Но не будем о грустном… После этого я ненадолго уехал — ведь писатель отправился «искать себя» — а потом «вернулся» в Уолштон. Увы, моя подготовка оказалась не столь основательной, как я надеялся, поэтому друзья Кипа и его женщины очень скоро начали удивляться переменам, которые якобы с ним произошли. Я решил не задерживаться в Уолштоне и, объявив всем, что отправляюсь писать новый шедевр в глубинку, собрался в городок под названием Честершир — когда-то о нем рассказывала мне няня, сама она была из этих краев. В Честершире Моуза вряд ли кто-то знал в лицо, разве только кому-нибудь, как, например, дяде вашего избранника, попалась в руки книга этого писателя.