Чудак

— Я предлагаю выпить за героя вчерашнего вечера, чьи подвиги достойны любого из череды его славных предков!!! — Говоривший это молодой мужчина бы облачён в роскошный костюм, а его благородное лицо и осанка опытного всадника, явно показывала его дворянское происхождение. — Дрего ир'Лерендази не только точной атакой своей закованной в сталь конной дружиной смог переломить ход битвы. Нет, он как истинный дворянин показал помимо храбрости и мужества, истинно аристократическое милосердие и достоинство.

Сидевший по правую руку от оратора юноша просто сиял, его глаза светились от счастья признания собственных заслуг.

— Он не стал подобно презренным наёмникам преследовать отступающую анудаирскую конницу, — продолжал меж тем нахваливать своего нового товарища стоящий во главе стола аристократ. — Более того: он предложил своему лично поверженному врагу, благородному аристократу из Анудаира избежать позорного плена! Ваша дуэль прошла по всем правилам благородной схватки!!! Так осушим же бокалы с этим несравненным вином за…

— Именем церкви, всем оставаться на своих местах!!! — Высокие двустворчатые двери залы, своими размерами больше напоминающие полноценные ворота распахнулись от сильного удара. Опьянённые своей недавней победой больше чем слабым вином аристократы не сумели оказать никакого отпора вторженцам. Каждого из них быстро и надёжно скрутили взявшиеся казалось из ниоткуда монахи Серебряного Пламени. — Никому не двигаться, сопротивление бессмысленно!

* * *

Мрачный каземат, плесень и затхлость которого пропитала, казалось, даже тюремщиков, писарей и дознавателей. Старый почерневший от времени стол с двумя такими же старыми но ещё прочными стульями, и ещё крошечная конторка писаря в углу. Вот и вся обстановка каменного мешка, где оказался герой дня вчерашнего. Помимо молодого аристократа в углу за той самой конторкой примостился писарь, выдающий своё присутствие лишь едва слышимым скрипом самопишущего пера и тусклым светом лампы. Ну а за столом, напротив недавно отличившегося рыцаря, сидел жрец Серебряного Пламени с искренним выражением сочувствия на лице.

— О нет, что вы, что вы! Всё совсем не так!!! Вас Дрего ир'Лерендази никто ни в чём не обвиняет, как можно? Всем известно благородство вашего отца, совершившего столь много подвигов во славу истинной веры!!!

Жрец говорил искренне запальчиво, ему просто нельзя было не верить, он просто не мог лгать.

— Но как же тогда…

— Нашим братьям стало известно, Анудаирские еретики, во время последнего сражения могли взять под контроль кого-то из благородных защитников веры своим нечестивым колдовством. И это в столь трудный для Трейна час, когда святой король Талин оставил этот бренный мир!!!

— Что, король умер?! — Дрего был действительно ошарашен, находясь на передовой он был уже долгое время отрезан от столичный новостей но, пропустить такое событие. — КАК, КОГДА?!!!

— Всё в этом мире починено естественному круговороту жизни, — печально сказал жрец. — Просто пришло его время слиться с Серебряным Пламенем[47]. И произошло это, безусловно трагическое событие, месяц назад. Наша страна осиротела, и я даже не знаю, что будет дальше…

— Как это не знаете, разве дата коронации Даслина не объявлена?

— Вы уверены, что Даслин станет во главе нашего святого королевства?

— Естественно, он же единственный ребёнок Талина, или с ним тоже…

— Нет, он жив и здоров. Скажите, благородный ир'Лерендази, у вас было такое лицо, когда вы подумали о смерти Даслина, вы испугались такого развития событий?

— Конечно, ведь он мой будущий король, которому предстоит осветить светом Серебряного Пламени весь Галифар!!!

— Чудесно, распишитесь в этой бумаге, — неприметный писарь бесшумно возник рядом со столом и положил на него несколько исписанных каллиграфическим почерком листов. — Это просто запись нашей беседы. Прошу простить временное неудобство, но вам придётся пробыть в этих мерзких казематах ещё один день. Чтобы мы смогли найти жертвы проклятых колдунов и очистить их от нечестивой магии.

— Я всё понимаю.

Наивный аристократ действительно верил словам этого обаятельного жреца. И всего через восемь часов его действительно выпустили. Вначале он оказался на скоротечном суде, где тот же самый добродушный жрец обличал и обвинял.

— Вот протоколы допросов, — размахивал ещё недавно добродушный служитель бумажными листами. — Во время которого, этот погрязший во грехе еретик даже не скрывал своих планов. Он жаждал возвести на трон нашего государства человека, не имеющего ни сана в церкви, ни признанного кардиналами!!!