Чудак из Города Луны (СИ)

Первые партии новой пищи попадут к людям через несколько недель, — в тепличном хозяйстве урожай собирали быстро. Кто-то почувствует себя лучше, ощутит прилив сил, и даже не будет понимать, почему. (Хотя, подумал Ян, это всё равно не сравнишь с тем, когда ешь мясо, хотя бы иногда…) А в следующие дни то же само будет сделано с другими растениями. Морковь, капуста, салат… Даже арбузы… Больше всего Яна поразило, откуда взялись семена, которые шли на подмену. А те, что изымал из бункера, он просто выбросит. Что ж, не жалко…

Док, разумеется, одобрил его замысел и предоставил всё необходимое для операции (Ян забирал это в тайнике; кто оставлял там «посылку», оставалось тайной). И дал кое-какие пояснения. Казалось, он знал всё о жизни в этом городе.

Отпустив Димитриса, чтобы тот мог заняться своей обычной работой, Ян возвращался в свой кабинет, думая о том, что, возможно, то, чем он занимается, и будет самым важным, что он сделает в жизни. Даже если об этом никто не узнает. Нужно сделать всё, чтобы не узнали. Но чувство всё равно было пьянящим…

А ещё — никакой контрольный отдел не поймёт, что он сделал. Люди, которые работали там, привыкли следить за чужими мыслями, но следить с помощью компьютеров. А вот в том, что они смогут проследить за чисто физическим действием, совершаемым голыми руками, а не по сети, Ян сомневался. Да и в том, что смогут догадаться о таком, — тоже. Это же нужно предполагать, что кто-то додумается до … настоящей подрывной акции по отношению к тем идеям, на которых и построен их город, вместе с другими такими городами, хотя людям-то этой пойдёт только на пользу… Есть ли там кто-то, кто сможет..?

Добро пожаловать в реальный мир, парни! — злорадно подумал он. А может, и девушки тоже. Ян никогда не встречал человека, работающего в контрольном отделе, но это и неважно.

— Вот так… Был человек — и ничего не осталось…

Они сидели на диване в квартире Лауры. Оскар был выпущен из клетки, немного полетал по комнате, посидел на дверце шкафа, полазил по жалюзи, — вообще, попугай, казалось, больше любил лазить по разным поверхностям, чем летать. А ещё птица, подумал Ян, когда жако решил удостоить гостя своим вниманием. Прилетел, сел на плечо, потом перебрался на подлокотник и уделил внимание кольцу с чипом-идентификатором. Внимание в понимании попугая предполагало стремление разгрызть означенный предмет, так что Яну пришлось убрать руку, думая о том, что, в случае утраты идентификатора, его придётся восстанавливать. И объяснять причину порчи: «погрыз попугай»! Ну, какой чиновник в это поверит?

— Да, жаль, что я не знал Элеонору, — кивнул Ян. — Судя по твоему рассказу, она была хорошим человеком…

— Да… И … как раз недавно … говорила, что мне не нужно быть одной. И…

— Я понимаю… — Для Лауры, понимал он, это выглядело теперь так, как будто покойная подруга их едва ли не благословила… — А то, что ты сказала… Разве не всё сделано именно ради этого?

— Что ты хочешь этим сказать..?

— Порядки… Почему, ты думаешь, я … согласился… — Несмотря на серьёзную тему, которую они обсуждали, Ян поневоле рассмеялся, потому что попугай вновь сел ему на плечо, потом свесился и сунул клюв в карман, где лежал смартфон, с явным намерением погрызть аппарат. — Оскар, что ты делаешь?!

— Иди сюда, птица! — рассмеялась и хозяйка. — Что-то ты сегодня неразговорчив. Иди-ка домой… — Поднесла руку, и Оскар сел на неё. Лаура встала и подошла к клетке, попугай послушно перепрыгнул на неё, а потом спустился по прутьям, — вниз головой, — и, наконец, зашёл в открытую дверцу. Оказавшись внутри, перескочил на жёрдочку, а потом начал кланяться присутствующим, но разговаривать, действительно, не желал, хотя Лаура утверждала, что он хорошо это делает. Ян, правда, ни разу ещё этого не слышал, хотя и читал, что жако — самые умные и разговорчивые среди попугаев.

— Так вот… Я когда-то думал об этом… Понимаешь, у нас сделано всё, чтобы человек жил, а как будто и не жил. Чтобы после него ничего не осталось. Ни наследства, ведь ни у кого из нас ничего нет, даже одежду вы берёте напрокат. Знаешь, сколько людей считают меня чудаком за собственный велосипед? И не понимают, зачем, ведь я не всё время на нём езжу… Но почти ни от кого не останется и того, что он сделал, ведь большинство людей … всю жизнь ничего не делают. Им даже книгу написать не о чем. Ведь не только никто не уезжал из города, — и за пределами своего района не все бывали. Так построено всё, чтобы и дом, и работа, у кого она есть, и, скажем, твой спортзал, — всё было рядом, чтобы не нужно было никуда ходить или ездить. Ни у кого из нас даже впечатлений от чего-либо нет… Если у человека нет ни собственности, ни впечатлений, ни того, что он сделал, — можно ли сказать, что он живёт, а когда он умрёт, кто скажет, что он жил?

— Ты так говоришь … как будто жить и незачем… — сказала Лаура. Ян подумал, что настроение этим разговором ей точно не поднимет. Но, во-первых, для этого существовал Оскар. А во-вторых, ему самому нужно было выговориться. А с кем можно было обсудить подобное..?