Чудаки на Кипре (сборник)

– В другой раз. У меня с поэтом Исаевым встреча назначена, а заодно, может, и зубы полечу. Ведь он зубником работает. А кораблей боится. Пойду я, – заторопился Заречкин, явно раскусив подоплёку сновидения Мареева.

Но Мареев знал, что у старого дедули зубы давно казённые, за пять тысяч рубликов.

Ох, непростой этот Заречкин. Ещё тот жук! Сразу учуял неладное. А у Мареева было всё-таки желание поделиться с ним своим, сокровенным. Может быть, что-то отлипло бы от него и перешло бы к Заречкину? Одна-другая лишняя нелюбовь уже не имеет значения для старого поэта, потому что их у него как апельсинов в бочке, хоть становись шипчандлером и вези на корабль.

Мареев шёл по прогулочной дорожке вдоль моря, в сторону порта Лимассол, и думал о перипетиях своей жизни. Убежал из Москвы на Кипр, так и здесь тревожные мысли не покидают его. Конец апреля. Спокойное море. Зелёные горы. Доброжелательные улыбающиеся киприоты. Выбрался на широкую набережную. Красота! Полно гуляющих людей. Палатки с напитками. Горы апельсинов, которые поставил уж точно не шипчандлер Антонов. На открытых жаровнях початки молодой кукурузы. Откуда в апреле молодая кукуруза? Какая разница! Киприоты живут в мире разливанной красоты.

Он спустился к кромке воды и стал бросать куски лепёшки вездесущим чайкам. Красивые птицы, когда кружат над морем, а сейчас, в борьбе за пищу – ничего красивого. Противно визжат, пикируя на брошенный в воду хлеб, стараясь победить в извечной борьбе за выживание в этом мире, полном контрастов. Нет пищи – нет жизни! Вот так и некоторые артисты – вольные птицы, когда поют романсы о любви и их сердца наполняются радостью или печалью. Но как только дело касается дележа гонораров, тут уж, извините, каждый за себя, как эти чайки: суды-пересуды, скандалы, а то и похлеще истории бывают с драматичными финалами.

Подошёл старик в длинном, почти до земли пальто и застыл в печальной позе, не отрывая взгляда от какой-то точки за горизонтом. «Моряк, наверное», – подумал Мареев и вспомнил строчки своего же стихотворения:

Стоят на рейде корабли,
Как будто птицы прилетели.
За горизонт на край земли
Усталой стайкой птицы сели.

– Извините, – не выдержал Мареев, – не знаете, что за белый корабль стоит на рейде? Красавец!

– «Эвтерпа»! Пассажирский лайнер!

– Какое красивое название! Женское имя?

– Муза лирической поэзии и музыки, дочь Зевса. Завтра вечером он отправляется в Грецию.

Поговорив ещё немного и узнав от старого моряка в отставке всё, что его интересовало, Мареев кинулся добывать билет на «Эвтерпу». Следующим вечером, счастливый и какой-то умиротворённый, он отправился на две недели в Грецию.

* * *

Я встретил Мареева в Лимассоле после его возвращения из Салоник. Он с восторгом рассказывал мне о своих впечатлениях от посещения древних монастырей Греции, а встреча с монахами Афона стала для него откровением. Поразило христианское смирение афонских старцев, постоянно пребывающих в молитвах. Казалось, что на них снизошло что-то неведомое обычным мирянам, и Марееву словно приоткрылась эта тайна, и он как будто светился изнутри.

– Знаешь, Александр, тот сон перевернул всю мою жизнь. Это, наверно, было предупреждение, что я жил не так и занимался не тем, встречался не с теми людьми.

– Чем же твоя жизнь была плохой раньше, Всеволод Иванович? Ведь у тебя столько хороших стихов написано. Да и мюзикл собираетесь с Катей Иволгой ставить.

– Что ты, что ты! С поэзией я буду дружить, а вот чёрный корабль попсы намерен оставить навсегда. Не моё это! Слава Богу, что во сне я свалился с него в воду. Но не сразу удалось отцепиться. Потом был ещё один странный корабль, «Мельпомена», там никто не слышал меня и не понимал. Мир глухих и безразличных, что ли?

– А дальше как? С мюзиклом как будет? – не утерпел я, чтобы не полюбопытствовать.

Ответ Мареева меня озадачил:

– Опять тот же самый сон приснился мне здесь, на Кипре. Прилепился и никак не отлепится. Я к Жоре Жиличу поеду! В Новороссийск.

Чудеса, да и только! В тот день, когда в Амстердаме празднуют День Апельсина, или, как его ещё там называют, День Королевы, Марееву снится сон, в котором он падает с чёрного корабля в море на рейде Лимассола! Потом на Кипре он бросается вдогонку за лайнером «Эвтерпа», видимо, за музой поэзии. Как эти два события между собой связаны? Как?

На Рождество Всеволод Иванович позвонил мне и сообщил, что они с Жорой Жиличем отправляются паломниками по православным святыням Греции и Кипра.

И это было то, о чём я сам уже давно мечтал.

У синего моря

Соня остановилась в отеле «Жасмин» в Лимассоле. Выбирала через Интернет и не прогадала. Вторая линия, но до моря пять минут ходу: перейти дорогу, затем парк, и вот оно – море! Городской пляж, но какая ей разница! При её финансах – самое то! Перед тем как оформляться, попросила менеджера показать её номер. Посмотрела и обомлела: гостиная с телевизором, спальня с широченной кроватью, отдельная кухонька, просторная ванная, два огромных балкона.