Чудаки с Улики. Зимние птицы

— Успели, значит! — радовалась Людмила. — Милешкин-то нас не ждет, а мы — тут и были… Вы, дяденьки, конечно, знаете нашего Милешкина… Тимофея…

— Ну-ка марш с поля! — первым нашелся пожилой. — Нельзя тут быть посторонним.

— Да какие же мы посторонние… Нам на БАМ надо…

— А в Америку не желаете? — подковыристо спросил молодой. — Можно и на луну. На луну тоже летаем.

— На луну — после, — ответила Людмила, — сейчас надо к Милешкину, к отцу вот этих удальцов.

— Идите отсюда… — теснил ребятишек от техники старый механик. Он посоветовал зайти в двухэтажный дом. Там расскажут, на чем и куда лететь.

Людмила помчалась в управление. Не спросясь, можно ли, как привыкла заходить в колхозе к председателю Пронькину, она распахнула дверь кабинета, завела удальцов с котомками и сумками.

— Здравствуйте, — спешно поздоровалась она с грузным мужчиной, сидящим за полированным столом, поздоровалась таким тоном, словно давно и хорошо знала начальника, всего в лычках. — Нам на БАМ надо. Как раз и вертолет туда собирается…

Начальник тоже не сразу нашелся, что ответить странным посетителям. Он снял очки в толстой оправе, поморгал глазами, глядя на удальцов.

— Вам на БАМ надо, но при чем здесь я? — неуверенно проговорил он.

— Милешкина небось знаете?.. Все на вертолете летает. — Людмила верила, что Милешкина непременно должен знать аэродромный начальник, как ее, например, председатель колхоза.

— Садитесь на поезд или на самолет, — отвечал мужчина.

— Милешкин только на вертолете летает, — настаивала Людмила. — Поездом можем не туда заехать.

— А куда, вам, собственно, надо?

— Говорю, на БАМ, к мужу! — с сердцем повторила Людмила. — Какие, право, непонятливые эти городские.

Начальник посмотрел на Василька с котомочкой, на серьезную Люсямну с новенькими серьгами, на Петрушу и Мишутку с ружьями и тепло спросил:

— Какой точный адрес вашего Милешкина?

Людмила — нырк рукой в кармашек юбки, достала немного мелочи — и больше ничего. И опять, как деньги, стала искать корешок с адресом. Удальцы тоже закопошились в своих карманах. Одна Люсямна сидела на стуле смирно, до боли стиснув зубами нижнюю губу. Она мысленно бранила себя за то, что ни разу не напомнила матери о корешке.

— Мама Мила, пойдем отсюда, — дрожащим голосом сказала девочка.

— Жаль, что потеряли адрес, — искренне посочувствовал начальник. — Я бы вам что-нибудь посоветовал, а теперь не знаю, чем и помочь.

— Так ведь вертолеты летают на БАМ, — не отчаивалась Людмила. — Вы нас только увезите туда, а там мы уж сами найдем Милешкина.

Начальник не согласился отправлять их в неизвестность.

Унылые Милешкины вышли на улицу, пересекли гуськом сквер, сели на скамейку под тополем; ребятишки с надеждою уставились на мать.

— И что теперь нам делать? — проговорила Люсямна. — Адрес потеряли, деньги расфукали. Нас даже «Заря» не возьмет домой.

Люсямна сняла с ушей серьги, держала их на ладошке — искристые и прохладные, — скрепя сердце, сказала:

— Сережки продадим…

— Ишо я могу козу пасти, — не остался в стороне Петруша.

— Какая тетеря шьет юбки с одним карманом! — стала возмущаться Людмила. — В одном и деньги, и адрес, и все… Ну разве не посеешь.

Помолчала. Ее густая, тонкая бровь над левым глазом лихо изогнулась — верный признак, что Людмила о чем-то крепко задумалась.

Удальцы ждали, когда у матери выправится бровь. Как выправится, так, значит, нашла она выход из тупика.

Не забыть ребятам, как мать спасла их от гибели на лугу.

Шли тогда с рыбалки. Было ветрено и знойно. Высокий пырей, разомлев, низко свесил метелки. От его корней исходил влажный, удушливый жар. В ясном небе, наверно, тоже было горячо: коршун уселся на сухую осину и распустил крылья. Сплошная черная туча, с синими подтеками, быстро надвигалась от севера к солнцу. Кривыми зигзагами вспыхивали молнии, как будто железными раскаленными прутьями кто-то нахлестывал тучу. Вслед за порывом ветра со стороны тучи глухо зашумела трава и помчалась впереди Милешкиных волнами.

Людмила передала мешок с рыбой Васильку, а сама подхватила на руки Мишутку. Он задохнулся от напористого ветра и увидел, как буйно разгулялась трава, какие яркие молнии сверкали и как косматыми лапами туча тянулась к солнцу. Людмила шла быстро и оглядывалась на тучу. Но когда поняла, что не убежать ей с удальцами от грозы, сбавила шаг. Теперь у нее была одна забота: где бы спрятать детей. Вокруг ни куста, ни дерева. Гроза настигла рыбаков на чистом лугу с озерками.

Неведомый погонщик продолжал жестоко нахлестывать бичом тучу, оставляя на ее грузном теле огненные рубцы. Солнце пропало, улетел коршун. Ветер крепчал. За матовой полосой ливня тускло виднелись дальние релки, потом и релки скрылись, точно в снежном вихре. Людмила растерянно остановилась. Дети ухватились за подол матери, не отрывая испуганных глаз от белой, широко надвигающейся на них стены ливня. Людмила прижимала к себе удальцов; левая бровь ее круто изогнулась: она усиленно думала, как спасти детей. По ее плечам картечинами ударили первые капли; бровь выпрямилась, лицо посветлело. Мать схватила на руки маленьких и побежала в залив.