Чуден Днепр

— Не могу сейчас бежать. На кого матушку оставлю? Я защита ей. Знаешь ведь, как крут батюшка мой, Ефрем? И так матери не сладко, а если узнает отец, что дочь сбежала, да по какой причине, насмерть бедную забьет! А ты? Как от своих уйдешь? Веру забудешь? Не раскаешься? Меж куском и ртом многое случается!

— К тебе прилепился. Ты теперь моя вера!

Утром другого дня выложили друг другу, что надумали. Иванка подготовит мать, уговорит ее вместе с ними бежать. Иона поедет с отцом на ярмарку в польский город Люблин. Там найдет верных друзей, секретно устроит все. Через три месяца вернется в Божин, возьмет Иванку и Евдокию, и умчатся они к новой жизни. А за короткий этот срок никто и не заметит перемен в Иванке. Любовники обнимались, и плакали, и смеялись, и верели в лучшее.

Не знали они, что уж набрал силу новый гетман Рудан Дворецки й, и бессчетно порушится судеб, и померкнут в небесах созвездия, страшась страстей сильных мира сего. Не знали они, что безумно любившая Иону благонравная Рут, племянница каббалиста Акивы, шпионила не хуже кучера Мотла и поклялась местью умерить утрату.

Глава 4 Сидят вместе, глядят врозь

1

На перекрещении торговых путей вознес свои стены польский город-космополит Люблин. Ворота его приветливо отворены всем верам и языкам. Каждый год в конце лета шумное разноголосье затопляет улицы и площади. Купцы съезжаются на ярмарку, где они обманывают и обкрадывают друг друга и при том все выходят с прибытком. Персы и итальянцы, поляки и немцы, турки и евреи, русские и испанцы, украинцы и армяне. Веротерпимая городская власть привечает все племена без разбору — лишь бы не пересыхал золотой ручей, текущий в городскую казну.

Богатое и благополучное польское еврейство чувствует себя в Люблине твердо настолько, насколько тверда может быть почва под ногой иудея, осененного небескорыстным покровительством христианина. Городская ешива и просвещенные раввины — наставники юношества — добыли Люблину славу европейского светоча талмудической науки. Здесь собираются главы еврейских общин Польши и Украины, а с ними сильные мамоной и влиянием еврейские богачи. Лучшие из лучших заседают и решают дела во благо народа и веры.

Путь от Запорожской Сечи до Люблина не скор — неделями дорожную пыль глотать. Кибитка и караван возов вышли из города Божин и направляются на ярмарку в Люблин. Богатый купец Эйзер скупил у божинских ремесленников сработанное ими за зиму и везет товар на продажу. Эйзера сопровождает великовозрастный его сын Иона — семнадцать лет от роду, а неженат! Будет учиться искусству торговать.

С купеческой династией делят кибитку два пассажира духовного статуса. Не ради наживы, но для обсуждения в главном раввинате важнейших общинных дел едут они в Люблин. Это божинский раввин Залман и каббалист Акива.

Долга, нескончаема дорога, и нескончаемы беседы четырех попутчиков. Впрочем, Эйзер и сын его Иона предпочитали бы больше молчать и думать каждый о своем. Зато Залман и Акива неутомимы в рвении освещать темные места в талмудических комментариях и комментариях к ним. Светильником служит им азартный заразительный спор.

Лучше и веселее всех вознице Мотлу. Сидит себе снаружи один, то поет, то дремлет, то рассказывает всякие небылицы доверчивым лошадям. Небезопасна дорога, и времена тревожные: татары разбойничают, да и вольные запорожские казаки не прочь порой пограбить на дорогах.

2

Привал. Пока возница Мотл распрягает лошадей и готовит походную снедь, пассажиры, усевшись на траве, любуются великолепием украинской степи. Высокая трава подернулась желтизной. То тут, то там полуденный ветер поворачивает к солнцу головку цветка, и синие, белые, лиловые огни вспыхивают под лучами дневного светила. Хищная птица плывет в небе и стережет добычу внизу. В оцепенении застыла красота.

Лишь чудный Днепр прекраснее степи. Во многих сердцах проложил он русло свое. Останется великая река позади, но вспомнит о ней путник, и шум и блеск волны тотчас растревожат душу.

— Как красива земля, творение божье! — прервал молчание Залман.

— Да-а-а… — задумчиво протянул молодой Иона, словно не договаривая что-то.

Эйзер пристально взглянул на сына.

— Бог благословил свой народ пребывать в этом славном месте, и будем любить всемогущего дар. Новые поселения и общины создадим, новые синагоги и дома учения возведем, святостью отблагодарим щедрость создателя, — продолжил раввин.

— Как и всегда, Залман глядит на поверхность вещей, не хочет видеть их тайного смысла, — бросил привычный упрек каббалист Акива.

— Красивая страна, богатая земля. А узнала бы плуг, стала б еще богаче, и нам от этого выгода, — сказал купец, — так устроено, сила еврея в его золоте. Тебе же, Залман, преотлично известно, что если затеют запорожцы войну, придет конец благоденствию нашему в сей стране. Небось, по этим самым делам и едешь в главный люблинский раввинат? — закончил Эйзер.