Чудеса

Ольга Кошка Чудеса

* * *

Доброй памяти

Димки Баталова

Посвящаю

Вместо предисловия

Эта маленькая книга – начало большого пути. У каждого человека в жизни бывают такие времена, когда мир вокруг теряет привычные формы и очертания. И приходится начинать всё заново. Искать новые возможности, новые способы удержаться и не утонуть в потоке чужих голосов. Эта книга говорит всего лишь о поисках собственной души в нашем сумасшедшем мире. В ней нет протеста, агитации, колкой сатиры, злободневных тем. Хотя, может быть, мой читатель, ты найдешь все это. А, может быть, найдешь и что-то другое, своё, личное. Это была бы лучшая благодарность с твоей стороны.

А я же просто хочу выразить благодарность каждому, кто сейчас держит в руках эту книгу. Если она попала к тебе, значит – ты тоже причастен к её выходу в свет.

Вот такие чудеса, друзья!

С вершин

Бойся меня, как бабу с пустым ведром,

как черную кошку,

возникшую на пути.

Тебе меня не обойти и не перейти,

пусть даже ты двинешься резко и напролом –

Тебя поджидают за каждым моим углом.

Будь осторожен. Прощайся и

уходи.

Брось меня, как ты бросал других миллионы раз,

я не из тех, кто рожает борщи и

прочую ерунду.

Я тебя обязательно обману или же подведу

к той самой грани,

где ты попадешь в беду,

к той самой грани, где выпадешь из…

Уходи сейчас.

Я тебя не… да и ты меня тоже не.

Видишь ли, это такая игра – кто кого умней.

А по итогу мы будем оба лежать на дне.

Мне моё дно привычнее и родней.

Мне-то уютно в зеленой мути своей души.

В мертвых, бездонных топях,

в моём ледяном аду.

Я тебе здесь не рада и

я тебя здесь не жду.

Даже не вздумай спускаться ко мне

со своих вершин.

Не обрезайте

Не обрезайте тополя.

Под ними, разбавляя лужи,

Незащищенная от стужи,

Лежит июльская земля.

И так убого из земли

Торчат уродливые тени,

Как силуэты приведений

Людей, которые ушли.

А в нашем стареньком дворе

В своих тяжелых желтых листьях

Твои несказанные мысли

Они хранят, как оберег.

Замерзшие скамейки ждут,

Что я вернусь туда однажды.

И тополя с фигурой важной

Там наше лето стерегут.

И я вернусь туда одна.

Я сяду под седые кроны.

Я отключу все телефоны,

А ты увидишь из окна.

Ты прибежишь, как в первый раз,

Чтобы меня сегодня встретить…

А тополя поймают ветер

И будут шелестеть для нас.

Мы убежим из февраля!

И будущее безмятежно –

Там ты меня целуешь нежно…

Не обрезайте тополя.

Шопен

В комнате только я и

Шопен.

Кроме нас никого.

У этих стен

нет ушей.

В эти окна никто не заглянет к нам

со двора.

Так мы и просидим до утра.

Здесь нам своя атмосфера, своя игра –

катастрофически – соль минор.

И не снимая верёвки с шеи,

я испишу пару сотен карандашей.

А Фредерик разольёт

вино.

Шестое чувство

Шестое чувство –

как будто мне не хватает

роста,

чтоб завязать верёвку на люстре.

И от этого внутри пусто.

И от этого жить

невыносимо просто,

так,

что хочется склеить

ласты.

Приходится слишком часто

светиться счастьем,

скрывая под кожей своё

уродство.

Вторая кожа

Одиночество – моя вторая кожа.

Не режь.