Чудеса из шляпки с розочкой на боку

Распускал слухи старый садовник. Как пойдёт по грибы, так с новой небылицей возвращается. То он на пеньке гнома видел, то в дупле дерева, то в траве тот исчез. Потом пошли у него рассказы, как беседы вёл и песни пел вместе с маленькими человечками. Грибники над садовником посмеивались, они-то ничего такого в роще не встречали. Но постепенно многие стали считать, что так оно и есть: гномы там живут.

Я лично не верил. Садовник старый, давно на пенсии, глуховат и подслеповат уже. Когда-то он за скверами и парком городским ухаживал, а там и гномы и чудища из дерева вырезанные стоят. Был у нас такой мастер-самоучка, любил украшать город. Не шедевры, конечно, но нам нравятся. Вот мне и казалось, что старик скучает по своей работе и развлекает себя, как может.

По дороге в рощу Ада была в лирическом настроении. Всё ей нравилось вокруг, всё вызывало восхищение, словно видела она этот мир впервые.

— Ах, какие цветочки! Гляньте-ка, птичка в гнезде сидит, прелесть какая!

Ещё Ада песенки себе под нос напевала, а шляпка ей подсвистывала. Как пришли в рощу, эта свистунья сразу же умчалась, только её и видели. А мы с Адой грибами занялись. Только где они, грибы-то? Побродили мы минут пять. Птички негромко пели, ветерок по роще гулял, землянички из-под листиков выглядывали, цветы ароматно пахли — красота просто! Но подберёзовиков, что здесь в сезон кишат, как рыбки в искусственном пруду, не нашли.

— Нечего друг за дружкой ходить, ничего так не найдём, — вдруг заявила Ада. — Я налево, вы направо, толку больше будет.

Сказала и пошла. Я посмотрел направо, и мне показалось, что из травы под молодой берёзкой шляпка рыжая грибная выглядывает. Я скорее туда. Так спешил, что споткнулся и упал, только гриба под берёзкой той не оказалось. А под следующей, вроде, виднеется. Но опять померещилось. Потом третья берёзка, четвёртая… Всё кажется и кажется, а грибов на самом деле нет. Минут сорок я бегал от дерева к дереву, устал, присел на пенёк и думаю: что со мной? Зрение-то у меня хорошее. И вдруг осенило: наваждение это! Шутки со мной кто-то шутит. А что, всякое в жизни бывает. Только я подумал, как снова в траве подберёзовик впереди привиделся. Но, нет, я не поддался, взял и в другую сторону пошёл, потом побежал со всех ног.

Минут через десять звуки, шум послышался. Я сбавил шаг. Когда поближе подошёл, даже присел на корточки и прислушался. Будто хор пел, да так славно, волшебно просто. Откуда в роще хор? Я застыл от изумления и вообще на четвереньках пополз на звуки музыки, а она всё громче становилась. Выглянул из травы — вот это да! Ада сидела на пеньке, перед ней сцена невысокая, на которой шёл концерт. Далековато было мне рассмотреть артистов, больно маленькие они были, ну гномы, чего уж тут хитрить. К тому же Ада спиной ко мне сидела и закрывала середину сцены. Но я сумел увидеть, что по краям стояли, видимо, музыканты, в руках совсем мелкие инструменты держали. Видно-то было плохо, а вот слышно отлично! Что музыку, что песни. Голосистые артисты оказались.

После песен пляски пошли, долго плясали, с чувством. Я аж подустал голову из травы тянуть, обнаруживать-то себя не хотелось. Раз Ада не пожелала мне гномов показывать, значит, была на то причина. Потихоньку я отполз назад, встал и пошёл землянику собирать. Думал, праздник у них закончится, я и объявлюсь. Когда собрал пол-корзины, глянул на часы и удивился: полдень уже. А у меня дел дома непочатый край, да и сын должен был после обеда звонить, поговорить хотелось. Ничего не оставалось, как идти на шум снова. Не бросать же мне Аду одну в лесу, нехорошо бы получилось. Стал издалека кричать: «Ау! Ау! Ау!». Словно потерялся я. Так и двигался вперёд, и музыка начала стихать.

Вышел я к пеньку, где Аду оставил, а она всё там же, только никаких гномов, сцены уже нет. На траве грибы рассыпаны, Ада их в корзину складывает.

— Ох, сколько грибов-то в лесу, целую корзину набрала, да перевернула случайно. А у вас как? — спрашивает она меня.

— Грибы мне не встретились в той стороне, вон земляники набрал.

— Так и то хорошо! — обрадовалась Ада.

Я согласился и спросил:

— Что-то шляпки не видно, не потерялась ли?

— У неё дела: с друзьями прощается.

— Это с какими же? — изобразил я удивление. — Разве здесь ещё кто-то есть? Может, гномы?

— Скажете тоже, какие гномы? Мне ни один не встретился, — проворчала недовольно Ада, отводя взгляд.

Я понял, что вопрос закрыт. И то правда: зачем кому-то знать про гномов? Ведь всегда найдутся плохие люди, испортят этому народу всю жизнь. А пока один садовник о них болтает, так то не в счёт. Нравится ему небылицы сочинять нам на потеху. Хотя лучше бы он помалкивал о своих друзьях.

Домой мы возвращались уже по полной жаре, Ада была, как полагается, в шляпке. Та догнала нас на лугу. Я нёс корзинку Ады, довольно тяжёлую, а она мою. Когда в город вошли, все глазели на настоящее чудо: грибы, один к одному, крепкие, ядрёные. Но мы гордо шествовали мимо. На следующий день я узнал, что некоторые утром отправились в рощу с корзинками, только им, конечно, не повезло.