Чудеса Лас-Вегаса

— Не смей называть мои туфли идиотскими! — Даре удалось приподняться на локтях, и она в гневе уставилась сверху вниз на его лицо. Разлохмаченные волосы соблазнительно обрамляли раскрасневшиеся щеки, зеленые глаза метали молнии.

— Идиотские для приставной лестницы. — Трудно сосредоточиться на словах, когда она лежит на нем. — Подошвы скользкие. — Выше талии их тела разделяли две толстые куртки на меху, но ниже… два слоя тонкой ткани джинсов не спасали.

— Я бы не полезла на лестницу, если бы ты откликнулся, когда я тебя звала, — возразила Дара.

— Наверное, я был за сараем. — Зейн пошевелился и этим почти незаметным движением еще теснее прижался к ней изнывающим телом. Глаза Дары распахнулись, она облизнула свои чертовски соблазнительные губы.

— В-время л-ленча. — В ее голосе не осталось и намека на возмущение.

— Неужели? — Какой там ленч? Сейчас Зейну хотелось просто лежать и держать ее… хотя бы вместо первого блюда. Он погрузил одну руку в ее шелковистые волосы.

— Ты не голоден? — прошептала Дара, опуская голову.

Зейн чуть не сказал, что голоден… умирает от голода и жажды… по ней. Однако он не хотел давать ей такую власть над ним.

— Сначала я должен закончить дела. Потом… я приду домой.

— Не спеши. — Ее губы почти касались его губ. — Зейн, ты не думаешь… ты не думаешь… может… О, Зейн…

— Не думаю что? — Тепло и аромат ее дыхания сводили его с ума.

Дара легко коснулась губами его губ.

— Что ты мог бы изменить свое мнение о… Она не ожидала, что Зейн так сильно шлепнет ее, и взвизгнула. Через секунду он уже стоял, возвышаясь над ней.

— За что? — жалобно спросила Дара.

— За то, что пытаешься использовать секс, чтобы добиться своего.

— Использовать… — Глаза Дары потемнели. — Да как ты смеешь, Зейн Фарли! Ты — самый высокомерный, самодовольный, упрямый…

Однако он не собирался выслушивать то, что уже знал.

«Использовать секс, чтобы добиться своего»? Дара так обиделась, что следующие два дня если и разговаривала с мужем, то только отвечая на прямые вопросы. Если Зейн и заметил ее молчаливый протест, то виду не подавал. Когда пришло время грузить Скаута в трейлер, Дара решила запереться в ванной до отъезда непреклонного мужа, однако в конце концов раздумала. Чего она этим добьется?

Закутавшись в куртку, Дара стояла у забора заснеженного загона и следила, как Зейн работает. Он так странно поглядывал в ее сторону, что можно было подумать…

И вдруг ее осенило. Можно подумать, Зейн только и ждет, что она в любую минуту растворится в воздухе, как дым.

Значит, он не надеется найти ее здесь, когда вернется.

Вполне вероятно, ведь она ему вовсе не жена, а горничная, повариха и служанка. Обязанности жены без любви унизительны. Она уже совсем не уверена, что когда-нибудь завоюет его уважение, не говоря уж о любви.

Зейн подошел, щурясь от солнечного света, такого сильного, что и Дара прищурилась, несмотря на темные очки.

Какой он высокий и красивый, особенно на фоне заснеженных гор!

— Я уезжаю, — без всякого выражения объявил Зейн очевидное.

Мгновение Дара просто смотрела на него, затем спросила:

— Ты вернешься?

Он нахмурился, словно не сразу понял вопрос.

— Это мой дом. Конечно, я вернусь.

— Не потрудишься ли сообщить мне — когда? — Она тоже умеет сохранять самообладание. Зейн вздохнул.

— Да ладно тебе, Дара, не надо быть такой.

— Какой?

— Вот такой. Ты так ведешь себя с тех пор, как я сказал, что уезжаю. Проклятье, ты же знала о моем образе жизни, когда выходила за меня замуж.

Он выглядел чертовски обиженным, но на Дару это не подействовало. Она считала, что обидели ее.

— Я возражаю не против твоих отлучек, а против того, что со мной не считают нужным посоветоваться! — выпалила она. — Ты не обращался бы со мной так, если бы я действительно была твоей женой.

— Ты и есть моя жена. А что же еще означает кольцо на твоей левой руке?

— Чтобы быть женой, недостаточно кольца и клочка бумаги. Нужна привязанность, которой я, кажется, никогда от тебя не дождусь.

— Я сказал тебе, что вернусь, но ты не сказала, что будешь здесь, когда я вернусь.

Их взгляды скрестились, гневные, вопрошающие. Нет, подумала Дара, хватит, больше ты не обведешь меня вокруг пальца с такой легкостью.

Приподнявшись на цыпочки, она чмокнула его прямо в губы и отступила, прежде чем он успел схватить ее.

Когда его руки поймали пустоту, он сжал кулаки.

— И как это понимать?

— Как пожелание счастливого пути, — непринужденно ответила Дара, пытаясь добиться от него хоть какой-то реакции. — Разве нельзя поцеловать собственного мужа без обвинения в скрытых мотивах?

— Ну, насчет того… Прости, я…

— А, забудь, — с нарочитой беспечностью отмахнулась Дара. — Желаю тебе хорошо провести время и заработать кучу денег.

— Ты до сих пор не ответила на мой вопрос, — крикнул он ей вслед. — Ты будешь здесь, когда я вернусь? Имей в виду, я никогда не побегу искать тебя…

— Эй, приятель, если ты не знаешь ответа на этот вопрос, тебе придется просто подождать и посмотреть собственными глазами.