Чудеса на седьмом этаже (СИ)

— Даже не думай, нахаленок, — хмыкнула Каро. Мальчишка словно услышал ее и чуть нахмурился, но затем снова белозубо улыбнулся. Потер подбородок, подтянул джинсы и сделал шаг навстречу машине. Неосознанно, словно увлекаемый собственными расхрабрившимися мыслями.

— Паршивец маленький… Прыткий какой! — Каро перевела взгляд на дорогу: с виновниками аварии разобрались, пробка потихоньку начала рассасываться.

— Ну, пока, малыш, — бросила она и ловко перестроилась в более шустро идущий ряд. В зеркало заднего обзора зацепила разочарованное выражение на лице пацана. Настроение с метки «Отличное» перескочило на «Превосходное».

Собственно, на этом история и должна была закончиться.

Но у провидения имелись свои планы на этот счет.

На следующее утро, по дороге из детского сада, куда Машутку пришлось вести с уговорами, обещаниями купить золотую живую рыбку и шаманскими танцами под бубен, так как лето и хотелось с мамой на море, а не в душную группу, Каро торопливо шагала к парковке, выискивая в сумке ключи от машины. Споткнулась, тихо матюкнулась и вздрогнула, расторопно подхватываемая кем-то под локоток.

Кем-то с робкими голубыми глазами. Послышалось тихо-заботливое: «Осторожно». Каро вскинула голову и замерла от неожиданности — мальчик. Тот самый. С остановки.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она, про себя охнув: вблизи парнишка оказался еще симпатичнее. И что особенно зацепило: кажется, сам мальчик не осознавал своей привлекательности. Во взгляде отсутствовала блядская самоуверенность знающего себе цену самца. Не избалован вниманием — это точно. Потому что девочки в этом возрасте на другое смотрят и им еще не понять, что вот такие скромные мальчики со временем превращаются в по-настоящему красивых мужчин. А яркая показная смазливость порой может обернуться ранним облысением, мешками под глазами и пивным пузом.

Но медлить не стала — коротко кивнула и поспешила на парковку. Мальчик мог понять ее превратно: одно дело флиртовать из окна авто на безопасном расстоянии, другое — засмотреться недолжным образом на пацана, столкнувшись с ним лоб в лоб.

Со шлейфами вылетела со стоянки, расстроенно дернула подбородком, заметив так и застрявшего на полпути парня, провожающего жадным взглядом ее «Мерседес».

Запоздалое удивление: «А что он вообще делал в ее дворе и что это за странные случайности?» пришло лишь перед сном, когда образ мальчика смутным видением прокрался в воспоминания об ушедшем дне.

«Ничего это не значит», — фыркнула Каро, пряча лицо в подушку.

Ошибалась. Значило. И многое.

Мальчик, видимо, жил где-то неподалеку, потому что теперь она его встречала с завидным постоянством: в магазине, на парковке, возле детского сада. Парнишка каждый раз смотрел на нее в упор, но не нахально, а все с тем же робким восхищением.

А потом появились цветы. Букетики васильков, подброшенные на капот машины. Такие же наивные, прекрасные и синие, как глаза мальчика. Каро попыталась их выбросить в первый раз, но вместо этого зарылась в них носом, вдохнула аромат поля и реки и отнесла домой. И не успевал увянуть один скромный букетик, как его сменял другой.

При этом мальчик не пытался сблизиться, даже не здоровался — растерянно замирал при встрече и млел, не сводя серьезных глаз.

Каро злилась, но отшить безмолвного поклонника не хватало решимости. Как и сделать шаг навстречу.

Гнойным нарывом ее сердцу не давали покоя воспоминания о прошлом.

Каро вышла замуж в двадцать три года, буквально, через две недели после знакомства. Казалось, что ждать незачем — вот он, парень ее мечты. Любовь вспыхнула фейерверком, с первого взгляда. Сергей был воплощенным идеалом! Ухаживал красиво, стихи писал, под балконом серенады пел… Каро млела и таяла. Каро умирала и жить не хотела без него.

Только вот семейная жизнь оказалась далеко не раем в шалаше, а фарсом в одной отдельно взятой двухкомнатной квартире. Пока любила — все терпела: и вечные придирки, что недосолено-недоубрано, и воспитательный процесс мужа своей жены, который сводился к бесконечному неодобрению любых ее действий, и его подозрительное скупердяйство, и «друзьям надо помогать», что на деле означало шляться черт-знает-где до часа ночи, и беспредметную ревность.

— Притретесь, — мудро вещала мама. — Ребенка заведете, и все уляжется.

Потому что ну не отгулял еще свое, но ведь зарабатывает хорошо, умный и «правильно, что деньги не позволяет на всякую ерунду тратить — вам копить надо». И хорошо, что никуда не пускает — ты же замужняя теперь.

Но появление Машутки не спасло — стало хуже. Сергей считал, что заниматься ребенком — исключительно бабское дело, поэтому даже в салон красоты выбраться не получалось. После родов Каро поправилась, подурнела. Муж не только не поддерживал, но еще и загулял. Были смс от любовниц, унизительный запах чужих прикосновений на теле. А любые истерики обрывал насмешливой фразой: «А ты себя-то в зеркало видела? Распустилась же, обабилась — смотреть противно». Но денег на «красоту» не давал, более того — еще и тупо на памперсы с боем их выбивать приходилось.