Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

– На дачу поедем. Посидишь там в подвале. Кино со мной посмотришь. Будешь умницей, отпущу. А не будешь… Не будешь, придется платить за вчерашнее вранье. Ты не знала, что за обман не платят только очень послушные девочки? Ты, Рина, послушная? Нет?

От этих слов Рину чуть не вывернуло в снег. Но она собралась, проглотила вязкую слюну и сжала покрепче ручку пакета.

У самой машины, когда последние секунды полетели с немыслимой скоростью, Рина повернулась и изо всех сил взмахнула пакетом. Антон хотел увернуться, но не успел. Планшет, хоть и спрятанный в пакетное нутро, пришелся ему по виску. Антон взвизгнул от боли и разжал пальцы. Этого хватило. Рина рванулась изо всех сил и вылетела на проезжую часть. Заскрипели тормоза, кто-то яростно матерился, кто-то выскочил из машины и побежал на Рину.

– Сдурела? – заорал здоровенный мужик в серой куртке.

– Дяденька, – пролепетала Рина, – дяденька, помогите! Он – маньяк! Он меня в машину тащил!

Мужик оглянулся, посмотрел на еще ошалевшего от боли Антона и сразу поверил.

– Ах ты… – начал он, поворачиваясь к нему.

– Мужик, стой! – заверещал Антон тоненьким, каким-то не своим голосом. – Мужик, она врет! Она на меня сама набросилась! Она за мной бегает, а я не клюю, вот и взбесилась!

– Что-о? – взревел мужик. – То-то я смотрю, ты ей рукав оторвал. Отбивался, поди?

– Отби, – начал было Антон, но сообразил, что попался.

В маленькую дурацкую ловушку вот этого здоровенного мужика.

И еще сообразил, что шансов ни убежать, ни отбиться у него нет. Только смириться с неизбежным.

«Привет, – набирала Рина. – Сегодня мой однокурсник хотел меня убить. Он тащил меня в машину и говорил, что только очень послушные девочки не платят за ошибки. И за все остальное не платят тоже. Представляешь, чем бы я ему заплатила? Не деньгами же. Да и нет у меня их. И ничего нет. Правда, я думаю, после ему бы пришлось меня убить. Оставлять свидетелей – дело глупое. А он же не совсем дурак. Хоть, может, и совсем. Я так и не поняла. И совершенно не хочу понимать. Я ничего не хочу о нем понимать. Лучше бы его никогда не видеть и не слышать. В новостях часто пишут о пропавших людях. Особенно о девушках. Я подумала, что если бы мне не помогли люди с дороги, то могла бы точно так же исчезнуть. Сначала никто бы не заметил, что меня нет. В институте начинаются выходные, потом решили бы, что я заболела, потом, наверное, позвонили бы и услышали, что «абонент временно недоступен». Интересно, они бы стали что-то делать дальше? Или просто решили бы, что я – человек совершеннолетний, хочу – хожу на занятия, хочу – бросаю институт. Какое им дело? А ты бы подумал, что я не пишу, потому что некогда. Или потому что на что-то обиделась. Вот и все. Ты же никогда не выяснял, из-за чего я обижаюсь. И никогда не писал первым. И сейчас бы не написал, правда? Тем более, что мы живем в разных городах, у нас разная жизнь и близкие люди могут появиться новые и тоже абсолютно разные.

Я всегда шла мириться первой, даже если была уверена, что не виновата. Или что ты поступил со мной так себе. Наверное, многие на моем месте развернулись бы и ушли, потому что должна же быть у девушки гордость или как это называлось в прежние времена? Но мне было страшно тебя потерять. Мне казалось, что если ты исчезнешь из моей жизни, то я и жить-то не смогу. И что гордость – то ли есть на самом деле, то ли ее придумали те, кто не знают, что такое – любить по-настоящему. Если не любить, можно гордо отворачиваться и уходить. А если смысл жизни в одном человеке? Как от него уйти?

Нет, я все равно обижалась, конечно. Помнишь, как однажды я приехала на электричке в загородный филиал твоей фирмы? Ты обещал, что у тебя будет время до пяти вечера, и что мы сможем его провести вместе. А оказалось, что у тебя было всего полчаса, да и то ты привел с собой двух девиц, одна из которых меня ненавидела до неприличия, а второй было все равно. Думаешь, если бы я знала, что ты их приведешь, то поехала бы? Почему нельзя было предупредить? Но я ничего тебе не сказала. Провела с вами те несчастные полчаса и уехала на первой подходящей электричке. Или когда я ждала тебя, чтобы поговорить, а ты сказал, что к тебе пришли люди и, значит, мне пора. А ведь мы не виделись до этого довольно долго. И что значит: они – люди, а я кто? Но я опять ничего тебе не сказала.

Ладно. Не буду же я перечислять все свои обиды. Это меня прорвало после сегодняшнего случая. Прости. Если меня что-то не устраивало бы, я бы ушла. Ты же так рассуждал, верно? А раз я не уходила, значит, все было нормально. Только нормально не было. Просто я очень сильно любила тебя. Кстати, представляю, что бы наговорили мне в ответ на эти слова наши общие знакомые… Да и фиг с ними. Они этого не узнают. И ты тоже».

Рина поставила точку, перечитала написанное и осторожно, одним пальцем стерла текст.