Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 1

Перед нами лежит книга американского ученого Эдвина Меннинджера «Причудливые деревья». Рассказывает он и о деревьях-людоедах. Пятьдесят лет назад воскресные газеты напечатали сенсационную новость: открыто дерево-людоед, которое убивает и заглатывает свои жертвы. Эта фантастическая история время от времени уже всплывала в печати предыдущих 150 лет. Трудно было найти более благодатный газетный материал. Пока Мадагаскар, Филиппины и другие далекие земли оставались неисследованными — никто не мог уличить рассказчика во лжи. Кроме того, выдумка подкреплялась вполне реальными фактами. Ведь некоторые растения действительно питаются насекомыми и другими мелкими живыми существами. Крупнейшими из этих «мухоловок» являются кувшинолисты Борнео. Их листья-кувшинки содержат жидкость, привлекающую жертвы, последние тонут э ней, а затем перевариваются. Но самые большие кувшинки имеют длину не более 60 см и растут не на деревьях, а на лианах. Широкая известность как «людоеда», а вернее отравителя, у нас несомненно за анчаром. Во многом этому помог Александр Сергеевич Пушкин, написав свое знаменитое стихотворение. Но откуда такая мрачная слава у этого дерева?

Растет оно в Индии, на Цейлоне, по всей Бирме, в Малайзии… Действительно, млечный сок анчара ядовит, и местные жители с давних пор использовали сок для изготовления отравленных стрел. Именно это обстоятельство и вызвало к жизни легенду об анчаре. Когда европейцы появились в Малайзии, они, конечно, очень скоро познакомились с отравленными стрелами и дротиками. Откуда взят яд? Туземцы не стремились открывать свои секреты. В середине XVIII века живший там голландский ботаник Румфий особенно хотел узнать секрет местных ядов. Прошло добрых пятнадцать лет, пока он раздобыл о них кое-какие сведения. Но и они были сознательно искажены. А чтобы сам ботаник не вздумал начать изучение анчара, его убедили в том, что приближаться к этому дереву опасно. Так было положено начало легенде об анчаре. Румфий писал: «Под самым деревом не растут ни другие деревья, ни кусты, ни травы — не только под его кроной, но даже на расстоянии брошенного камня; почва бесплодна, темна и словно обуглена. Ядовитость дерева такова, что садящиеся на его ветви птицы, наглотавшись отравленного воздуха, одурманенные, падают на землю и умирают, и их перья устилают почву…

Все, чего коснутся его испарения, гибнет, так что все животные его избегают, и птицы стараются не летать над ним. Ни один человек не осмелится приблизиться к нему, разве что руки, ноги и голова будут защищены толстой тканью». Дальше доверчивый Румфий продолжает «Такими едкими были ветви, присланные мне в крепком вместилище из бамбука, что, положив руку на сосуд, я ощутил покалывание, какое мы чувствуем, попадая с холода в тепло…»

Еще более фантастические сведения собирали и публиковали другие ученые мужи, посетившие рстрова Малайзии в XVIII столетии. Именно от них идут рассказы о человеческих жертвоприношениях (чтобы умилостивить дерево), юных девушках, которых бросали чудовищу, о людях, внезапно схваченных извивающимися ветвями, и прочая чепуха.

Первая статья, основанная на этих фантастических слухах, была написана в 1783 году для английского журнала голландским врачом по фамилии Ферш. Главным грехом Ферша перед историей было то, что он представил себя очевидцем фантастических происшествий, которые он описывал.

История о деревьях-людоедах не ограничилась анчаром. Вот уже более века газеты мира не дают умереть легенде о таком же дереве, якобы растущем во внутренних областях Бразилии. Писали, что во время войны между Парагваем и Боливией под этим деревом часто находили трупы — человеческие скелеты, завернутые в его огромные листья.

Ботаник Блоссфельд, некоторое время живший в Мату-Гросу, решил заняться расследованием. Он обнаружил, что речь шла о дереве, листья которого действительно достигали в длину метра и больше. По слухам, людей привлекал к дереву сильный аромат его цветков — запах оглушал их, как наркотик, после чего листья обвертывались вокруг потерявшей сознание жертвы и высасывали ее кровь.

Цветки действительно пахнут очень сильно, но людей к этому дереву, растущему в пустыне Чако, где растут только колючки, привлекала его тень и сладкая мякоть съедобных плодов. Ни в цветках, ни в плодах нет ни яда, ни наркотических веществ. Трупы же под ними принадлежали раненным или умиравшим от жажды людям, которые укрывались в тени дерева. Листья, всегда ниспадающие до земли, действительно смыкались над ними, но вовсе не для того, чтобы сосать их кровь.

В заключении Блоссфельд не без иронии пишет, что в Бразилии легенда о деревьях-вампирах не забыта до сих пор — слишком уж она щекочет нервы читающей публики, чтобы газеты от нее отказались.

Но что же остается, если отбросить всё вымыслы о растениях-хищниках? А вот что.

В 1875 году Ч. Дарвин опубликовал свои работы о насекомоядных растениях: в них он доказывал, что эти растения не только принимают «мясную пищу», но и переваривают ее способом, который в принципе ничем не отличается от пищеварения у животных.