Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2

Уважение к людям, доброта, сопереживание — вот что характерно было для Каппаса. Пожалуй, эгоист, думающий только о своем благополучии, не прожил бы столько лет — жизнь себялюбца лишена высоких благородных эмоций, питающих интерес человека ко всему окружающему.

Долгая жизнь за плечами. Чередовались в ней, сплетаясь, радости и горести: он все близко принимал к сердцу, никто не мог упрекнуть его в равнодушии. Смерть матери, сестер и братьев, смерть жены — каждая утрата отзывалась в нем болью. Все они перешагнули порог восьмидесятилетия, но разве это утешает тех, кому они были дороги? Когда скончалась его верная спутница Дарига, дети, внуки, правнуки как могли пытались отвлечь Каппаса от грустных мыслей. Играли с дедушкой в шашки, для него звенела домбра (в молодости он не расставался с ней), его приглашали к телевизору смотреть интересные передачи. Он не поддавался печали прежде всего потому, что всегда был окружен любящими детьми и сам отдавал им свое сердце.

Активность, стремление к знаниям — главные черты характера Каппаса Илюсизова. Одним из его увлечений был казахский эпос. Он помнил много сказаний, песен. В свое время Каппас записал их и сдал три тетради в Академию наук Казахской ССР. Об этих записях тепло отзывался Мухтар Ауэзов. В 1962 году опубликованы собранные Илюсизовым пословицы и поговорки. В антологию казахской поэзии вошли 10 собранных им стихотворений казахских поэтов. В возрасте 97 лет он по просьбе ученых перевел с арабского на казахский язык несколько работ Аль-Фараби. К столетию Илюсизов сохранил интеллект и память, интерес к людям. У кого повернется язык назвать такую старость угасанием? Он любил бывать в гостях и принимать дома друзей.

…Я смотрю в добрые мудрые глаза Каппаса, на лицо, обрамленное седой бородой, слушаю его неторопливую речь. Как человек восхищаюсь им, как врач — тоже. Пульс 72 удара в минуту — прекрасно! Кровяное давление — 130/80 мм ртутного столба, как у молодого. Жалобы на здоровье? Особых нет, ничем не болел, лишь в последние годы немного изменилась осанка, побаливают ноги. А разве маловажно, что Каппасу неведомы ссоры и распри в семье? Скольким людям отравляют существование мелочность, раздражительность, неумение считаться с чьим-то мнением. Я бы еще отметила оптимизм Каппаса Омаровича. Переживания не сломили до конца его дней волю к жизни. Непременный стимул долголетия — работа, которая приносила ему моральное удовлетворение. Каппас был равнодушен к водке и табаку, не любил переедать. Каппас Илюсизов прожил 102 года.

О труде, как неизменном спутнике долгожителей, в котором они всю свою жизнь находили и находят не только источник здоровья, но и радость, свое счастье, говорят все, достигшие и перешагнувшие столетний рубеж.

— Пока еще сама все по дому делаю — стираю, мою, убираю, работаю в саду, ношу воду из колонки, — перечисляет свои ежедневные дела 118-летняя Татьяна Семеновна Фролова из Алма-Аты; и убежденно добавляет:

— Зачем же жить, если не работать! Василисе Кузьминичне Леонтьевой, прожившей в Казахстане более трех десятилетий, исполнилось 100 лет, когда она рассказывала о себе:

— В молодости много работала — лес рубила, грузила, жито сеяла, молотила вручную, боронила, пахала, колотила и мяла лен, ухаживала за скотом, нянчила детей. Вставала с первыми петухами, а заканчивала свой трудовой день далеко за полночь.

Теперь ей 100 лет, и что же? Труд не забыт.

— Люблю поработать на огороде, в саду, убираю по дому, а после трудового дня неплохо в баньке попариться — сразу на десяток лет моложе себя чувствуешь. 97-летний Кали Сатбенов, делясь секретами своего долголетия, говорит о том же:

— По дому все делаю сам: колю дрова, топлю печь, готовлю обед, когда жена на работе. В свободное время смотрю телевизор. Чем молоко, бесбармак, казы, куырдак, люблю шубат, кумыс, курт, катык, айран. И неожиданно добавляет:

— Буду жить еще долго. Если молодежь желает долго жить, пусть физически работает!

Устине Митрофановне Диановой уже более ста лет. Она хорошо помнит, как работала у помещика.

— Все хозяйство было на моих руках, — и лошади, и коровы, и работа по дому, и работа в степи. Бывало, уеду на поле работать, коней раз пять переменят, а меня — нет. Вставала очень рано, возвращалась поздно. Приеду верхом, подою восемь коров, накормлю всю помещичью скотину, все перемою, опять сажусь на коня и еду в степь.

Давно ушли в прошлое те бесправные годы. Но труженик остался тружеником:

— Люблю я труд. И минутки без дела не усижу. Много лет работала в колхозе, а когда исполнилось семь десят, мне сказали «Хватит бабушка, отдыхайте». Ну, и взяла я грех на душу: поехала в другой колхоз. Спрашивают документы. «Утеряла», — говорю. Возраст умалила на 17 лет. Поверили. Проработала в колхозе еще 19 лет, ударницей была. И сейчас, кажется, горы своротила бы. Зрение вот только шалит.