Чудеса практической медитации

Экологи всего мира, философы всех стран с постоянно нарастающей тревогой пишут не просто о вредоносности того пути, на который стало человечество, разграбляющее и умерщвляющее, в погоне за постоянным увеличением потребительских благ, родную планету, породившую это человечество, но более того: о катастрофическом состоянии этой колыбели, которая уже вот-вот готова заскрипеть и разрушиться. Но что-то крайне редко встречаются речи об опасности, может быть, значительно более серьезной, чем экологическое умерщвление планеты: о вполне реальной опасности того, что тупое, примитивное, подобно одноклеточным, в своих стремлениях человечество все более и более отклоняется от своего космогонического предназначения, уходит от того богатства и многообразия, которое все более и более раскрывает перед нами Вселенная. А посему — совершенно не исключен, на мой взгляд, и такой вариант общечеловеческой истории, при котором оно будет стерто с поверхности мировой учебной доски как тупиковое, глубоко ошибочное решение задачи. Все мы, люди, которые ведем себя столь неразумно, хоть и называем себя человеком разумным, в исторически кратчайшие сроки, вполне вероятно, окажемся за пределами бытия. Ну, а пока — пока продолжаем отдавать все силы, все внимание, весь свой азарт и весь свой кураж тренировке и развитию всего лишь одного из приемо-передающих блоков: коре левого полушария головного мозга. А она в подобных условиях и не может играть иной роли, кроме держателя основной суммы акций, цензора, деспота, тирана — одним словом Самодержца, казнящего или милующего по своему бесконтрольному желанию все остальные устройства могучей, разветвленной, изобильной структуры.

Внутренний смысл всех приведенных выше случаев заключается в том, что отключение Цензора, деспотически угнетающего свободу самопроявления всех приемопередающих устройств человека, позволяет человеку в значительной степени реализовать изначально заложенный в нем потенциал и войти в энергоинформационный поток Вселенной. Хочу здесь особо подчеркнуть, что веду речь не только о физических проявлениях этого подавленного потенциала, что, вроде бы, следует из серии приведенных мною примеров.

Поскольку имеется настоятельная необходимость акцентировать внимание на крайней важности отключения Цензора-самодура, осмелюсь здесь еще раз поведать об эпизоде, который в свое время не просто впечатлил меня, но побудил по-иному рассматривать подходы к врачеванию. Речь пойдет о ликвидации глубоко расположенной опухоли мозга двенадцатилетней Настеньки.

Врачи сообщили родителям, что если опухоль убрать, то ребенок умрет, а если ее оставить, то ребенок опять-таки умрет, и посоветовали им искать альтернативу этому безвыходному положению. Я согласился на уговоры отчаявшихся родителей, и работа моя началась и продолжалась под регулярным контролем кафедры нейрохирургии Военно-медицинской академии. В специально оборудованной лаборатории, изолированной от всех внешних воздействий, на голову Настеньки надевали 19 датчиков, выходящих на компьютер с большим монитором. Я садился напротив нее на расстоянии нескольких метров и молча воздействовал на опухоль посредством разрушающих ее мыслеобразов. Разумеется, эта процедура, когда два человека сидят друг против друга и молчат, вполне могла бы показаться любому не верующему «во все этакое» сценой из дурдома, если бы не экран, на котором отчетливо воспроизводились все изменения, совершающиеся в мозгу — то в виде волнистых графиков, то в цифровом выражении, а то и, по пожеланию оператора В. П. Кобрина, кандидата медицинских наук, в виде цветных изображений. Позитивная динамика происходила столь быстро, что однажды Виктор Пантелеймонович даже сказал в некоторой растерянности: «Если бы я не знал, с кем работаю, то у меня не было бы никаких сомнений в том, что это мозг здорового человека».

В конце концов томограмма показала полное исчезновение опухоли, но на достаточно долгом пути к этому факту и произошел тот эпизод, который глубоко перетряхнул мои представления. Л ел о в том, что однажды я предложил оператору:

— А что если мы поработаем с Настенькой, введя ее в трансовое состояние?

В. П. Кобрин ответил, что ни теория, ни практика не содержат никаких противопоказаний для работы с отключенным сознанием пациента. И вот когда я ввел Настеньку в измененное состояние сознания, то и произошло подлинное чудо: мои мыслеобразы, исцеляющие ребенка, направленные на разрушение опухоли, судя по бесстрастным отчетам компьютера, регистрирующего показания датчиков, стали работать эффективней едва ли не в десять раз по сравнению с тем, как они действовали при бодрствующем сознании! Работа в течение трех минут дала подвижку, равную улучшению, обычно достигаемому за тридцатиминутный сеанс. Так наглядно проявилась роль сознания, этого Самодержца-самодура, которому пусть буквально все горит синим пламенем, но зато — под его недреманным оком и железной рукой!..