Чудеса продолжаются

— Дядька Флапий, — спросила она, а почему другие милорды не гоняют плоты? Это же выгодно.

Старик заюлил глазами и нашелся.

— Потому, что они как есть, дурни.

— Что-то я тебя не пойму, — Рыжая недоуменно посмотрела на старика. — То, они дурни, потому что гоняют плоты, то дурни, что не гоняют. Кто из них дурнее?

— Да что ты ко мне пристала, как смола, — разозлился Флапий. — Не знаю я, кто из них дурнее. Отвяжись, приставучка! Вон, кашу иди готовь.

— Больно надо! Сегодня не моя очередь.

Но усидеть спокойно, она уже не могла. Ее глаза удивленно расширенные от услышанного, смотрели на милорда искоса и она вся извертелась. В замке, о том что было, не распространялись. Хотя смутные слухи о спасении служанки Рады ходили. И та часто согревала милорду постель. Только вот, что-либо выудить из нее не получалось.

— Милорд! — не выдержала девушка. — А что, это за история с кикиморой? Она что, такая красивая?

Торвал жующий кусок мяса, услышав ее вопрос даже поперхнулся.

— Красивая? — громко засмеялся он. — Она такая уродливая, что если увидишь изблюешься.

— Да? — удивлено промолвила девушка, — а зачем нужно было лишать ее чести? Это какой-то рыцарский подвиг?

Антон зверем глянул на безмятежно сидящего Флапия. Он не выносил разговоров о кикиморе. Как только вспоминал, кого в пьяном угаре целовал и одарил своей чувственной любовью, то хотелось умыться и почистить зубы.

— Я не лишал ее чести. У этих тварей вообще нет чести… — произнес он и замолчал.

— Так она значит была не женского пола? — не унималась Рыжая.

— Как не женского? Вполне себе, женского, — охотно ответил Торвал. Его этот разговор занимал и скрашивал скуку однообразного путешествия.

— Если женского, то у любой женщины есть девичья честь, — заявила девушка. И у бедной кикиморы, тоже.

— Тоже мне, нашла бедную — продолжил Торвал. — Она заманила служанку Раду в болото, приняла ее обличие и прошла к его милости. Ну а его милость, так сказать, попробовал кикимору на вкус и сразу разглядел в ней кикимору и потом разбил ей голову. Потом принес ее мне.

— Кого, голову?

— Нет, кикимору.

— И вы, вдвоем, лишили ее чести?! — обличающе произнесла она.

От такого вопроса-утверждения Торвал открыл рот и Антон над его растерянностью мысленно посмеялся. И решил отомстить не в меру болтливому товарищу.

— Он не успел, — сообщил серьезно Антон, — хотя по его лицу я видел, что Торвал этого очень хотел. Просто, не ко времени появилась с топором Франси и отрубила голову этой твари.

Теперь рот открыл Флапий.

— Вот, оказывается, как все было, — произнес он. — Ну, Торвал, я от тебя что-то подобное и ожидал. С нормальными бабами ты не спишь, тебе чудо-юдо подавай.

— Он еще и извращенец! — презрительно произнесла Рыжая и отвернулась.

Торвал выпучил глаза и переводил взгляд с Антона на старика. Он не ожидал такой подставы от друга и просто задохнулся от возмущения. Наконец, смог произнести пару слов.

— Я не хотел… Правда…

Антон схватился за живот и стал хохотать. Но вскоре сжалился над шером.

— Конечно, не хотел, — произнес он — Это я пошутил. Никто ее не хотел. Мы хотели лишь спасти служанку.

Но видно было, что Рыжая ему не поверила. Она с прищуром посмотрела на Антона, потом на Торвала, что-то возведя глаза к небу, подумала и отвернулась. Но, через минуту-другую стала приставать к Флапию.

— Дядька Флапий, а кикиморы они какие?

Простодушный Флапий задумался.

— Ну, стало быть, она может принимать обличие человека. Женщины там или мужчины какого. Кого заманит в болото.

— Я не о том спрашиваю, — не отставала девушка. — Как она сама выглядит?

— Как выглядит? Да, как кикимора и выглядит. Вот как. И отстань от меня.

Девушка надулась и отвернулась.

Антон полез в шалаш и улегся на сено прикрытое дорожным плащом. Уже из шалаша он услышал перебранку Флапия с Рыжей.

— Ты куда навострилась? — спросил старик.

— Я?.. Я поправить милорду сено.

— Ему и так хорошо.

— Я его оруженосец. Я должна. Не сдавалась она.

— Вот, бери.

— Что это?

— Оружие милорда, почисти его.

— Зачем?

— Затем, что это работа оруженосца.

Антон усмехнулся и прикрыл глаза.